History Fun, цикл седьмой — Война Севера и Юга, выпуск 16
Прошлый выпуск тут:
http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_sedmoy__voyna_sever...
В прошлом выпуске свидетели внезапного освобождения рабов отходили от шока, Линкольн довольно потирал руки и устраивал очередные переназначения в своих штабах, Бернсайд отправился в заслуженную отставку, а командовать северными войсками на восточном фронте в редком приступе озарения поставили генерала Хукера.
Мы оставили наших героев в тот момент, когда Роберт Ли спешил от переправы на запад, в сторону городка Чанселорсвилл, где, вроде бы, ошивались какие-то дикие тыщи специально обученных северных стелс-воинов. Памятуя о том, что у него тоже есть особые бойцы, с имплантированными известно куда турбореактивными движками, он выслал вперед орлов Джексона с ним самим во главе, а сам, собрав то число народу, без которого охрана переправы могла бы продолжать спектакль «Граница на замке», почапал следом, но в человеческом режиме.
Меж тем у Хукера начинались проблемы. До своего назначения он не командовал столь обширными силами, да еще и серьезно удаленными друг от друга, и нехватка опыта начинала сказываться. Справедливости ради надо сказать, что более опытные граждане (см. Макклеллан) тупили на порядок больше, плюс Хукеру активно ставил палки в колеса технический прогресс, вернее — его ненадежность.
Так, например, сверившись с планами операции и со сводками с полей, командующий янки заранее приказал своим ребятам на переправе у Фредериксберга устроить адский цирк, чтобы отвлечь Роберта Ли и окончательно сломать ему мозг, а другому подразделению сместиться к одному из бродов, мимо которых к основным силам США мог пойти противник, дабы подкинуть дикси еще дозу мигрени и геморроя, но злобная техника подвела и сообщения вовремя никуда не ушли. Осознав, что благодаря вредному телеграфу приказы могли и не дойти, Хукер продвигался вперед осторожно, но совсем уж активного сопротивления не ждал. А зря.
Каменная стена, успешно преодолев звуковой барьер, утром первого мая уже был в районе оборонительных позиций южан на западе. Вытащив южных солдат из нежно любимых Робертом траншей, Томас огласил свою мысль, согласно которой защищаться нужно наступательным методом, и немедленно придал всем ускорения в сторону противника, выполнять разведку боем.
Подобный подход к рекогносцировке местности, помноженный на сверхъестественные скорости реагирования, весьма огорчил Хукера, на которого валом посыпались сообщения о дикси, прущих вперед, причем в каком-то неприличном числе, которого никак не выходило из изначальных расчетов. Не имея толковой информации о происходящем на переправе, генерал янки не мог прийти к однозначному выводу о происходящем, поэтому свое наступление несколько придержал, не желая ввязываться в глобальное сражение без полной информации. Силы Севера стали отходить назад на старые позиции, преследуемые неугомонным Джексоном. Томас, впрочем, тоже не был дураком, поэтому совсем на рожон не полез — покрутился вокруг, посмотрел, как обстоят дела, посовещался с подъехавшим к месту главной заварушки Джебом Стюартом, а потом тоже отступил, благо к вечеру до вечеринки доехал и Роберт Ли.
Два знатных полководца Юга, по легендам, долго сидели на некоем бревне в районе временного штаба и обсуждали, как им обустроить Хукера, который засел в лесах рядом с городом вместе со своими дивизиями скрытных засланцев. Логичным казалось сперва отрезать его от реки, чтобы к нему не набежало еще больше боевых янки, но сделать это было крайне затруднительно, так как момент был уже упущен, да и рискованно — потому что никто толком не знал, сколько там прячется народу.
Ближе к ночи свежую струю в дискуссию внес Стюарт, вовремя вспомнивший, что у него в одном из подразделений служит капеллан родом откуда-то из этих мест, шибко грамотный в плане лесных тропинок и прочих замысловатых путей сообщения. Боевого попа немедленно нашли и пристроили к делу — указывать на карте свои знания. Предложенный служителем культа обходной маршрут в целом Джексону понравился (хоть и заходил не со стороны реки), но оказался слишком длинным. Чтобы сократить его, по наводке капеллана подняли с постели местного слесаря, который, по свидетельским показаниям, был вообще грандмастером лесных чащоб и оврагов. На нем квест по нахождению максимально нетрадиционного пути наступления был успешно выполнен, а жаль, было бы интересно посмотреть, до каких профессий дотянутся озадаченные вояки.
На следующий день, в негуманные четыре часа утра, Каменная стена поднял своих бойцов, обрадовал Роберта Ли сообщением, что забирает у него почти все кроме двух дивизий и учапал в лес по нарисованной заранее карте. 33000 человек, полные три дивизии, с максимальной скоростью и осторожностью начали обходить противника с правого фланга. Понятно, что при такой близости к врагу полной скрытности добиться не вышло, и янки пару раз замечали странные телодвижения у себя под носом, а один раз даже начали долбить по Джексону из пушек, хоть никуда и не попали. Хукеру довольно быстро стало известно о происходящем и, зарывшись на полчаса в карты, он начал догадываться о задумке дикси, однако не в полной мере. Предупреждения командующим, стоявшим на правом фланге, были разосланы, но они, получив телеграммы, крайне скептически посмотрели на непролазные чащи вокруг и просто-напросто не поверили в возможность их преодоления силами крупнее трех местных крестьян с вилами.
Передовые части Севера, перед которыми развернулась эпическая картина вида «нормальные герои всегда идут в обход» даже отправили запрос на преследование и атаку непонятных частей, но пока они обменивались сообщениями с Хукером, момент был упущен, и янки смогли докопаться только до самого хвоста колонны, да и то с сомнительным результатом. Джексон же, согласно плану, сперва ушел на юг и только скрывшись в лесах, начал поворачивать в нужном направлении, отчего Север решил, что супостат струсил и отступает, обрадовался и продолжил сидеть на попе ровно и сидел так аж до полшестого вечера, пока Каменная стена, в полной тишине (про вред от барабанов и трубачей Юг тоже успел догадаться) не завершил свои пируэты и не попер вперед, подобно носорогу во время гона, постепенно набирая скорость и нанося килотонны ректального удивления войскам янки, которые все это время целили артиллерию и винтовки совсем в другую сторону.
Лесной ад длился несколько часов, за которое бойцы Томаса успели пройти насквозь практически все, что увидели перед собой, захватывая орудия, разгоняя ошалелых бойцов врага и вообще крайне радуясь своей роли внезапных лесных демонов. Какие-то части янки упирались в наступающих, просто расслабленно шествуя по лесным дорогам в маршевом порядке, какие-то получали презент с тыла. Один из северных генералов, по слухам, успел отдохнуть и как следует придушить зеленого змия, после чего алкогольная нега была грубо попрана южными сапогами, а его подразделение с визгом разбежалось по лесам — минус 683 человека, 4 полковника и один генерал за 15 минут.
Хукер, понимая по звукам чащобной вакханалии, что творится что-то глубоко нездоровое, осилил полностью осознать происходящее только тогда, когда Джексон постучался в черный ход его собственной дивизии. Тут Джозефу пришлось аврально свистать всех наверх и отправлять в штыковую, собственноручно разворачивая орудия в другую сторону по колено в грязище.
Один из кавалерийских полков Севера успел получить сообщение о внезапном нападении, но без уточнения, откуда и как вылезли супостаты. Из-за недостатка ценной информации торопящийся на выручку полк на полном ходу влетел в неприятное, ввиду чего до штаба доехали горькие слезы. (Что не помешало потом одному из одаренных северных генералов умно рассуждать, что в этом и был его гениальный план по спасению Хукера).
К семи часам вечера ситуация запуталась катастрофически. Смешались в кучу кони, люди и все прочие участники событий, да так, что сам Джексон счел продолжение щедрого вваливания янки контрпродуктивным и даже вредным — в темноте и неразберихе в военное время могут произойти вещи куда хуже незапланированной беременности.
Остановить адовый натиск тоже оказалось нелегко — отдельные группы энтузиастов продолжали засыпать Северу за шиворот и после сигнала к прекращению веселья, тупо не услышав его в чаде кутежа.
Еще ближе к вечеру Джексон решил сам выехать на передовую, лично посмотреть, насколько удачно зашло наступление его засадного полка имени Донского. Выбравшись на «ничейную полосу», Томас только-только начал оценивать масштабы разрушений, как его заприметил передовой разъезд южан. Парни у Каменной стены были резкие как известно что, а адреналин в крови зашкаливал. Не став разбираться, что это там за конная группа такая нарисовалась, бдительные разведчики дали залп, по итогам которого сразу подтвердились две общеизвестные вещи. Первая — стрелять дикси умеют. Вторая — калибры в то время были глубоко негуманные, так как о Женевской конвенции еще никто не слышал. В Джексона прилетело аж три привета от друзей и коллег, после чего осмотр поля боя резко завершился и начался особо напряженный эпизод сериала «Скорая помощь», полный шока, метаний и запоздалых извинений. Тяжело раненного генерала начали спешно утаскивать в тыл, но тут очнулись северяне поблизости, решившие, что это опять внезапное зло пришло по их душу. В лучших традициях голливудского Ван Хельсинга ночные кошмары начали отгонять картечными залпами куда попало, что едва не огорчило и так весьма опечаленного свинцом Каменную стену до смерти, а заодно подрубило его ближайшего помощника. Командование быстро передали как всегда вовремя подскочившему Стюарту, но атаку решили не продолжать, пока еще кто-нибудь не скопытился по недоразумению.
Не все северяне, что характерно, сочли идею ночной паузы разумной, и один из военачальников янки, решив, что его отрезали от своих и окружили, а значит, наступать можно в любом направлении, буром попер вперед по темнотище. Часть ночи дикси слушали звуки пальбы и канонады откуда-то из леса, гадая, с кем ж там умудрился сцепиться север и не выступили ли еще и белки и волки против оккупантов. Атака ночных энтузиастов даже принесла свои плоды в виде захваченной орудийной батареи и разбитых пехотных частей. Утром выяснилось, что батарею придется отдать, а за атаку извиниться, но это уже мелочи.
Те части янки, что не бегали меж деревьев с выпученными глазами, остаток ночи занимались крайне полезным делом под присмотром несколько охреневшего, но не терявшего хватки Хукера — выстраивали толковые оборонительные позиции из бревен и грунта. Джозеф, хоть и был немало удивлен кунштюком, который провернули южане, не собирался просто так уходить с занятых позиций, поэтому их следовало максимально укрепить. Расчет теперь строился на том, что Ли можно зажать между молотом и наковальней — северные части рядом с бродом у Фредериксберга никто не отменял, и они вполне могут исполнить алаверды в тыл Роберту. Генерал Ли это тоже прекрасно понимал, но в данный момент сделать с этим ничего не мог — его количество сил просто не позволяло нормально удержать оба направления против превосходящего противника. Спросили совета у Джексона, но тому только-только ампутировали уничтоженную пулями руку (см. суровые калибры), поэтому Каменная стена был крайне печален и ничего толком посоветовать не смог.
Поэтому с утра третьего мая началась жесточайшая мясорубка в стиле Первой мировой, только что без газов, огнеметов и прочих подарков технического прогресса. Южане, не считаясь с жуткими потерями, перли вперед, стремясь выкурить янки с их позиций как можно скорее, чтобы успеть прикрыться от врага далеко сзади. Им по мере сил способствовала артиллерия, в кои-то веки получившая преимущество перед северной так как США немного тупанули с логистикой и не обеспечили своевременной замены орудий и боеприпасов. С раннего утра на поле боя царил полнейший ад, шокировавший даже привычных ко всякому воях тех времен — как-то вот не приходилось им до того в прямом смысле этого слова идти по трупам, как своим, так и чужим, потому что больше ступить некуда вообще.
Где-то до девяти утра ситуация более-менее устраивала Хукера, всегда помнившего, что у него в запасе есть еще силы. А потом особо удачливый канонир Юга залепил в колонну дома, рядом с которой вглядывался вдаль Джозеф, и означенная колонна, расколовшись вдоль от попадания, нанесла генералу северян ушиб всей бабки, отчего тот устал и решил полчаса подремать.
По северной армии пошли слухи, что Хукер гикнулся, что не лучшим образом сказалось на моральном духе — в кои-то веки нормальный командир, и тот помер! Минут через тридцать Хукер все же пришел в себя, но не совсем — судя по описаниям, он получил тяжелую контузию и теперь соображал куда хуже, чем раньше. А тем временем его позиции постепенно сдавались под натиском юга. В довершение всего, дикси, подавив орудия врага, перетащили свои на выгодно нависавший над полем холм меньше чем в километре от целей и начали утюжить супостата так, что продолжение какой бы то ни было жизнедеятельности стало крайне замысловатой и нетривиальной задачей.
Север отступил, но не до конца, решив отойти на новые оборонительные позиции. Роберт Ли наслаждался победой, которая казалась ему полной, хоть и немного Пирровой — потери были запредельными, особенно если учесть, за какое короткое время полегло столько народу. Обе армии потеряли 17 585 человек. Не так много, учитывая предыдущие сражения, но не за пять же часов!
Тем не менее, Роберт был настроен решительно догонять и добивать Хукера и непременно бы сделал бы это, что стало бы его критической и пожалуй последней ошибкой. Джозеф, пусть и с гудящей головой, осилил снова засесть в лесах, и с ним было 50 000 человек. Отрезвление от успехов могло оказаться фатальным для Ли, если бы он ломанулся в неизвестность за противником.
Однако тут ему на руку сыграла вторая часть северной армии, которая, будучи не в курсе, что Хукер уже отступил, перешла через реку, взяла штурмом позиции южан, которые там остались только для вида, и уверенно пошла в наступление. Ли пришлось отложить план добивания врага и немедленно переключиться на другой фронт. Для Хукера он оставил часть армии в 36 тысяч бойцов с наказом держать оборону, периодически изображая страшные напрыги на янки, чтобы силы США не вздумали вылезти из лесов. Первая же попытка сымитировать атаку наглядно показала, что бы случилось со всей армией Ли, если бы он вздумал выкуривать Хукера из леса — как только первый отряд КША двинулся в сторону Джозефа, тот, успев из последних сил навести порядок в артиллерии, вжарил по нему так, что Юг, потеряв 50 бойцов за 2 минуты, решил посидеть тихо на месте и ничего не штурмовать даже в шутку.
Тем временем у командующего второй частью северной армии наступали тяжелые времена. По изначальному плану он должен был дожать силы Ли, утомленные безуспешными атаками на лесного Хукера, но тормознул с выполнением и на вражеском берегу неожиданно для себя встретил довольно бодрого Роберта, с энтузиазмом ввязавшегося в оборону. Обмен новостями с Джозефом и запрос новых приказов проходил очень вяло и мутно, так как контуженный Джозеф стремительно терял креативность и способность быстро реагировать на происходящее. Добавляли радости и понимания периодические сообщения от ближайших сподвижников Хукера о том, что отец-командир словил бревно и теперь вещает странное, поэтому лучше ему не верить. Оказавшись в когнитивном тупике, вторая армия США почла за лучшее аккуратно подождать, пока первая начнет какие-то активные действия, а потом уже врываться в замес. Первая же армия — В — взаимопонимание! — ждала начала кутежа от второй, собираясь подпрягаться только когда та стартует вечеринку.
Хукер из последних сил даже измыслил очередной хитрый план, сопряженный с ловкой разводкой супостата в трех соснах, многократном переходе через реку, ложными отступлениями и атаках с неожиданных направлений, но обеспечить его выполнение уже не мог, особенно когда жизненно необходимые для него силы уподобились тому самому бревну и вяло отбивались от раззадоренного Ли, ничего более не предпринимая.
К пятому мая Хукер окончательно впал в депрессию и после первого за кампанию военного совета решил отступать. В ночь на шестое, когда погода в очередной раз решила проявить себя, силы Джозефа ушли за реку, так же тихо, как и пришли. Южане очухались только утром, не обнаружив противника там, где ему полагалось бы быть. Роберт Ли был в ярости — он искренне верил, что до полного разгрома северян осталось совсем немного.
Хукеру пришлось многократно оправдываться перед начальством и Линкольном лично. Впрочем, США не сочли эту кампанию проигранной, так как разгромом она не завершилась и потери были, с их точки зрения, более моральными, чем физическими. Благодаря накалу военной цензуры и краткости всего забега общественность даже не успела узнать о том, что кампания вообще случилась, поэтому и волнений по поводу фейла не последовало, хотя репутация у Хукера подпортилась изрядно.
Роберт Ли же, окруженный восторгом и поклонением (разбить 130 тысяч, имея всего 60 — это действительно круто, без дураков), приступил к планированию следующего наступления, которое должно было перенести военные действия на территорию противника.
А теперь о грустном. Томас Джексон, уже почти оправившийся от ранений и ампутации, регулярно сообщал о болях в груди, но врачи считали их неким незначительным симптомом, а очень зря. 10 мая Каменная стена скончался от пневмонии.
Хукер оправдывался, Ли с некоторой печалью планировал наступление, Джексона готовили к погребению.
В следующей части — начало новой кампании.