Лучшая Жизнь ( часть пятая)
Ссылка на первую часть - https://pikabu.ru/story/luchshaya_zhizn_chast_vtoraya_578944...
Ссылка на вторую часть - https://pikabu.ru/story/luchshaya_zhizn_chast_vtoraya_578944...
Ссылка на третью часть - https://pikabu.ru/story/luchshaya_zhizn_chast_tretya_5791085
Ссылка на четвертую часть - https://pikabu.ru/story/luchshaya_zhizn_chetvertaya_chast_57...
Пин-код к карточке подобрался совершенно неожиданно. Я набрал первые четыре цифры и банкомат приветственно открыл страницу с суммой на счете. Таких денег я раньше даже никогда не видел. Разумеется, я предполагал , что у кого-то могут быть и такие суммы. Но никогда раньше я не мог себе представить ,что это все может принадлежать мне. Денег бы хватило ,чтобы выкупить квартиру в Магнитогорске и еще несколько месяцев безбедно жить в Мюнхене. Я воровато оглянулся, боясь , как бы кто-то не отобрал мое сокровище, но люди шли проходили мимо меня – человека-невидимки в оранжевой униформе. Но я им больше не был. Теперь я не просто тот , кто чистит туалеты , теперь я …В голову закралась чья-то чужая мысль, помогая закончить предложение – теперь я слуга Хранителя Вокзала. Оформившись , эта идея скорее пугала , чем радовала меня, и все же изнутри я преисполнился какой-то странной гордостью – будто я делаю какое-то незаметное, но очень важное дело.
Разум пронзило страшное искаженное лицо мужчины – и пальцы, червями вкручивающиеся в глазные яблоки. Вспышка и изображение сменилось на рыжеволосую девушку, чей невидящий взор сверлил меня, пока ее тело складываясь и ломаясь затягивало в унитаз. Я помотал головой – нет уж, моей вины в этом нет. Я возвращаю свой долг Хозяину – и если он хочет его в таком виде – что же , да будет так. Что сделала для меня судьба , чтобы я мог жить достойно ,как человек, а не как червь , копаясь в чужих экскрементах , разгребая мерзкое «тепло» , которым люди ежедневно наполняли мою жизнь. Каждый сам кузнец своего счастья, и мне вместо молота достался нож.
Я забежал в отель сходить в душ и переодеться , после чего ткнул пальцем в единственный номер вкладки «Контакты». Вика взяла трубку после первого же гудка.
-Привет.
-Приветик, ночной гуляка, как ты?
-Теперь отлично, - екнуло у меня в груди – ей интересно, как я, - Что делаешь?
-Да вот , отсыпалась после ночной смены, только встала, а ты ?
-Вышел с работы. Не хочешь куда-нибудь сходить ? – Выдал я на одном дыхании.
-О-о-о, кто-то зовет меня на свидание ? – с наигранным удивлением ответила девушка.
-Ну… - Я замялся. А что тут ответить? Да ? Нет? Не знаю? Сказать «нет» - значит оттолкнуть ее.
Сказать «да»…Мне просто не хватало смелости. Пауза затянулась.
-Да ладно, не парься , я и не против. Куда пойдем ? – все так же насмешливо успокоила она меня.
-Я пока не решил, давай я за тобой подъеду, по дороге придумаем.
-Ну, договорились. Сейчас скину тебе адрес по СМС.
На вокзале легко поймать такси. Я сел в кремовый Мерседес, назвал адрес и откинулся на заднем сидении. В отличие от таксистов в России , этот пожилой араб на диалог настроен не был и лишь постукивал пальцами по руке в такт грустной восточной мелодии , что лилась из колонок. Тем временем я ожесточенно тыкал пальцами в смартфон, пытаясь найти место получше. Просмотрел десяток разнообразных статей , и остановился на одном – на крыше отеля «Байришес Хоф». Название чем-то напоминало «Хауптбанхоф» , но дурных предчувствий не возникло.
«Надеюсь, мне самому не перережут горло в туалете» - подумал я и нервно хохотнул, тут же бросив взгляд в сторону таксиста, но тот никак не отреагировал, и лишь жалобно, будто замерзающая дворняга скулил в такт музыке.
Я как раз закончил разговор по телефону с менеджером ресторана и облегченно выдохнул, получив столик, когда мы приехали на место. Может , конечно , ресторан набивает себе цену, но по ходу разговора мне удалось понять , что это большая удача и мне очень повезло, что ровно за пять минут кто-то позвонил и отменил свою бронь на столик, иначе пришлось бы мне искать новый ресторан.
Я попросил таксиста подождать , а сам вышел из машины, отбил СМС «Я на месте» и закурил. Остановились мы у миленького дворика , окруженного приземистыми трехэтажными зданиями. Посреди двора зеленела лужайка , вздымаясь к середине альпийской горкой, поодаль стояла скамейка а за ней несколько деревьев , окруженных густым кустарником. Пели птицы, и , я могу ошибаться, но ,кажется, я даже слышал стук дятла.
Время шло ,а Вика все не появлялась. Вот уже второй бычок полетел в урну – благо я все же додумался купить себе сигареты – выбрал самые дорогие , в пачке благородного темно-зеленого цвета с золотыми вензелями над названием.
Неужели она меня обманула ? А дала ли она мне верный адрес ? Не сидит ли сейчас дома с подружками и не потешается ли надо мной ? А чего я еще достоин ? Я вдруг снова почувствовал себя маленьким и незначительным , только к обычному чувству терзающей неполноценности прибавилось новое, хорошо знакомое, но теперь какое-то подавляющее и всеобъемлющее чувство вины. «Вор , убийца !» голосил противный фальцет где-то внутри головы , а к нему прибавлялись яростный рев матери и лающий смех Артема Терешина и Кати Ворониной и тех несчастных, что исчезли в уродливых лапах Хранителя.
Наваждение развеяла она. Свежая и цветущая, как сама весна , как грациозная лань она выпорхнула из подъезда , вприпрыжку, будто девчонка выбежала за мороженым.
- Ну как ,я достаточно прилично одета ? - шутливо ткнула она меня пальцем в пиджак и закружилась на месте ,а вместе с ней закружилось и томительно короткое розовое платье , приоткрывая гладкие ровные бедра. Закончив кружиться, она поцеловала меня в щеку.
-Твое такси ?
И в ответ на мой кивок , направилась к машине. Я , вспомнив, как должны себя вести джентельмены , открыл для нее дверь и сам сел следом
.
Всю дорогу мы перебрасывались дурацкими шутками и каждый раз она заливалась долгим звонким смехом, а я в эти секунды замолкал, пытаясь понять – по настоящему ли все это? Настоящий ли смех, настоящий ли костюм на мне ? Не выкинет ли меня сейчас таксист из машины со словами «Нехорошо, мальчик , воровать и обманывать» и не отберет ли у меня судьба в лице этого пожилого араба мою наконец-то по-настоящему счастливую жизнь? Странно и гадко говорить это, но успокаивала меня мысль, что за все это я плачу страшную цену.
Таксисту я оставил на чай всю сдачу с сотни и тот будто ожил – засуетился, рассыпался в благодарностях , раболепно кивая , и даже , видимо от растерянности, открыл дверь и подал руку мне, а не моей спутнице. Впрочем, войдя в лобби отеля, я почувствовал как мое «бремя белого человека» сдувается, опадает пеплом на самое дно души. Роскошь оформления слепила, любезность швейцара резала глаза. Весь этот мрамор и подобострастные улыбки терзали меня все время, пока мы поднимались в абсолютно бесшумном лифте на самую крышу , будто шепча – ты не заслужил этого, ты не на своем месте , убирайся назад , в свой Магнитогорск. Хостесс - девушка по-настоящему модельной внешности нам легонько поклонилась, когда мы вошли в двери ресторана и я от растерянности поклонился в ответ. Возникшее из-за этого замешательство развеяла Вика своим волшебным смехом, который словно магические колокольчики вселял в меня спокойствие и уверенность. Нас проводили к нашему столику – в самом углу террасы, и у меня захватило дух.
Перед нам раскинулся город Мюнхен, и теперь я смотрел на него не с низов своей клоаки , а прямо оттуда , где набивали свои животы сами небожители. В вечерней мгле оранжевые черепичные крыши терялись , уступая свое место бесконечным огням на фоне синего темного неба с ползущими черными облаками , а над всем возвышались две башни огромного собора , стремились ввысь зеленоватыми от окислившейся бронзы куполами . А чуть левее уродливо таращилась на меня лицом Хозяина Новая Ратуша. Поведя плечом, я отвернулся. Кормящая рука не забывала напоминать о себе ,пусть даже лишь через мои фантазии.
Вика тем временем уже изучала меню и ее красивое лицо выглядело напряженным и смущенным. Потом она подняла глаза и предложила :
-Может пойдем отсюда ?
-В нумера ? – расхрабрившись пошутил я , внутренне моля всех богов , что она читала Ильфа и Петрова и не сочтет мою хохму неприличным предложением.
-Да хоть куда, - не отреагировала она, - ты цены видел
Беспокойство отступило. Вот оно в чем дело?
-Не видел , и видеть не хочу. Напоминаю – пригласил я , значит и плачу я. - ,твердо произнес я , сам ужасаясь своей смелости. И куда только делся обычный мямля ?
-Да хоть кто – ты что , Рокфеллер? – раздраженно спросила она.
- А Антон Березовский тебя не устроит ? – отшутился я ,и она махнула рукой – мол, делай ,как знаешь.
Цены в меню и правда были…Новыми – вот самое верное слово – это была какая-то новая система исчисления. Открыв винную карту, я еле удержался, чтобы не присвистнуть – четырехзначные числа за напитки были для меня совершенно точно …невообразимыми. Но я выбрал верное слово – «были». Так было раньше, пока я не нашел новое божество , что готово отвечать на молитвы. Я поморщился от этой мысли – называть Хранителя Вокзала божеством я не хотел , но что-то внутри заставило меня так подумать.
А еще почти все названия блюд были мне незнакомы. Лингуини, феттучине , фритатта , сандей… Что все это такое , я не имел ни малейшего понятия, а гуглить при Вике не хотелось, так что я заказал себе самое понятное из встреченного мной – пиццу, девушка же заказала себе спагетти с креветками. Напоследок я добавил к заказу тарелку с разными сырами и выбрал вино ориентируясь только по ценнику – не самое дешевое, но и не самое дорогое , чтобы не смущать Вику суммой счета.
О сырной тарелке мы пожалели почти сразу. Не знаю ,может небожителям это и кажется экзотическим , но вот мне запах был хорошо знаком – точно такой же стоял в комнате для отдыха на Хауптбанхофе, когда Салим и другие уборщики снимали обувь ,чтобы дать отдохнуть ногам. Пересмеиваясь , мы попросили официанта – галантного молодого человека, одетого как будто даже дороже меня, унести от нас подальше это пахучее блюдо.
Вино оказалось весьма обычным – кисловатым , терпким , слегка вяжущим рот. Название я даже не стал запоминать – на вряд ли я закажу подобное еще раз. Когда же принесли основные блюда , я начал понимать , за что ресторан требует такие суммы – оформление блюд было таким шикарным, что было как-то даже неудобно это есть, но любое неудобство моментально побеждал умопомрачительный запах – запах, которого я не чувствовал ни на одной кухне, ни в одной столовой. Этот запах сам по себе был таким аппетитным и осязаемым, что ,казалось , даже понюхав блюда можно было наесться. Быстро расправившись с едой мы заказывали вино бутылку за бутылкой и разговаривали. В небе уже давно светила бледная , словно бельмо на глазу старухи, луна , другие столики опустели , а мы все болтали и болтали, пока девушка хостесс не подошла и не сказала нам , что заведение закрывается. Когда нам принесли счет я достал платинового цвета пластик и вложил в папку для счета, поймав уважительный взгляд Вики. Да ,девочка, перед тобой не то ничтожество, что возили лицом по полу в школьном туалете. Свечи, витая ограда террасы , белоснежные скатерти – все это было как в тех несправедливых фильмах моего детства – где хорошо одетые люди с бокалами шампанского в руках взирали с выпуклого экрана «Рубина» на меня , сидящего на ковре с проплешинами в окружении пустых бутылок и рваных обоев. Теперь я будто оказался по ту сторону экрана и мучительно захотелось повернуться туда , найти глазами это круглое аквариумное стекло и сказать маленькому хилому мальчику в синяках – «Все еще сложится, ты еще попадешь сюда.»
Мы вышли из отеля и теплая ночь сентября окутала нас, понесла по улицам Старого Города , закружила в танце огней витрин закрытых магазинов и уличных фонарей. Шатаясь , словно пьяные, мы подшучивали друг над другом , смеясь , бежали наперегонки по влажно блестящей брусчатке. Так мы дошли до Городской Оперы – громадного здания в романском стиле, напоминающим своими белыми колоннами и монументальностью древнегреческий храм. Со своего бронзового постамента на нас взирал чей-то гордый римский профиль, а мы хихикали и дурачились. И в этот момент мое сердце пело, а душа была чиста – еще никогда я не чувствовал себя таким важным, таким свободным. И когда я подумал об этом , казалось , будто в самую душу врезался тяжелый таран, выбив воздух , прокричав в самое ухо «Свободен ? Ты должен, должен больше чем кто-либо , вор , убийца, ты провинился так ,что никогда не расплатишься!»
Мерзкий голос где-то в глубине сознания измывался на все лады «Свободен? Ха! Да тебя того и гляди придавит ! Как тебе не противно быть собой?». Я застыл, захваченный этими столь жуткими и правдивыми мыслями. Их хотелось бы не думать, не понимать , но нельзя просто отключить ту часть твоего сознания, в которую ты , словно в клетку попытался загнать все человеческое в себе , и вот – оно орет из-за решетку, словно отчаянный оголодавший узник. Но Вика истолковала мой ступор иначе – окаменел я четко напротив нее , вперившись неподвижными зрачками в ее зеленые озера глаз – и она потянулась ко мне, в последний момент смешно зажмурившись , словно перед прыжком в воду , впилась своими губами в мои и тем самым вырвала меня из объятий ужаса перед самим собой и того ,чем я стал.
Я мог бы соврать, что в голове не было ни единой мысли и я весь был поглощен поцелуем, но это было не так – мысли проносились со скоростью автомобилей немецкого автопрома по немецкому же автобану. Во-первых , я думал о том, как же сильно желал того , что сейчас произошло. Во-вторых, думал о том , что это мой первый поцелуй с девушкой – не снизошла ни разу даже до поцелуя в щечку Катя Воронина, не поцелуи «на металл» обменивала Катя из «Ляйеркастена» - красного борделя , не целовал меня и Артем Терешин перед …И еще тысячи других мыслей, никак не подходящих к ситуации – мои синапсы кипели, пытаясь осознать происходящее. Сердце защемило какой-то щенячьей, почти идолопоклоннической любовью .Я вдруг осознал, что нет для меня в мире ничего и никого важнее этой девушки , как бы банально это ни звучало. Я испытывал разные сильные чувства за свою жизнь – боль, страх ,ненависть , грусть. Но вот пришло – очередной подарок Фортуны – такой неожиданный и кажущийся нереальным – взаимная любовь, высшее счастье из возможного. Хотя ,какая к черту взаимная любовь - она тебя всего лишь поцеловала , и поцелуй и тот невзаимный – обними ты ее ,идиот – верещал внутренний голос. И я робко положил свои ладони ей на ребра – выпирающие и теплые, Вика хихикнула :
-Щекотно.
За эту ночь мы еще не раз целовались - у кафе «Старбакс» пока нам готовили кофе, на скамейке в беседке , на холме в Английском Саду и на верхнем этаже Китайской Башни – опоясанного пагодами деревянного строения. К приходу рассвета похолодало и туман холодным саваном стелился у самой земли и скрывая от глаз, пока мы сидели на берегу Изара – она, укрытая моим пальто и я , продрогший ,но счастливый. Пока оранжевые пятна ползли по облакам , ледяная кайма отступала к берегу, скрываясь вовсе при первых лучах солнца.
Проводив ее домой на такси, я сунул еще двадцатку молодому индусу ,чтобы он довез меня до отеля «Кристалл» - переодеться перед тем как идти на работу. В баре у ресепшн отеля я купил себе пару банок энергетика, чтобы хотя бы не уснуть прямо на работе.
Привычным движением ткнувшись слепой мордой тележки в дверь мужского туалета, я застыл на пороге. Там , у стены стоял неприятно знакомый парень и мочился в раковину , блаженно закинув голову. На нем была ровно та же белая спортивная майка – «алкоголичка» , как ее называла моя мама, камуфляжные штаны и тяжелые, словно придуманные специально для насилия, берцы.
На такой подарок от Хранителя я не рассчитывал – и он был тут как тут. Серолицая фигура в оранжевом красноречиво проводила пальцем по шее ,а другой рукой нетерпеливо тыкала в сторону парня. На этот раз я повернул ключ в замке без тени сомнения или сожаления. Ты счел меня недочеловеком , потому что я убираю за тобой дерьмо и говорю на другом языке ? Ты недостоин и такой жизни. Я накручиваю себя, взываю к внутренней злобе , чтобы сделать все правильно и без соплей. Урод слышал и как я зашел , и как я закрывал дверь, даже слышал , как шуршит мой комбинезон ,пока я доставал нож. Но он был слишком занят своим отростком между ног, а еще я был для него слишком незначительным. Вот я чувствую , как его брови взлетают высоко вверх, когда я хватаю его за лоб и оттягиваю голову назад, а другой веду ножом по горлу и красные струи ползут по белому кафелю тонкими капиллярами. Я чувствую , как его мышцы расслабляются и тело медленно оседает на пол, а кровь толчками продолжает выходить из тела. И только в этот момент до меня доходит , что здесь что-то не так. Хранитель не показал мне , где лежит награда. Я повернулся к все еще ужасающему , но уже привычному отражению своего лица в жуткой серой маске и встретил взгляд Хранителя = пугающе безразличный, ничего не выражающий, мертвый.
-Ты мне что-то оставил, надеюсь ? Где ?
В ответ раздалось «э» и мерзкая пародия на меня в зеркале ткнула пальцем себе под ноги.
-Ладно, я спущусь. А ты давай, убирай тут все , скоро начало рабочего дня – люди придут.
И ответом мне был совершенно новый жест – жест отчаяния, жест бессилия , жест заставивший меня снова покрыться холодным потом и застыть на месте от страха – как в нашу первую встречу. Хранитель пожал плечами. После чего снова ткнул пальцем себе под ноги. Страшная догадка медленно подкрадывалась к моему сознанию, ее ,будто хищного зверя можно было ощутить, но она еще не оформилась , не совершила свой страшный прыжок. Я медленно поворачивался в сторону часов, молясь, чтобы секундная стрелка танцевала на месте в своем жутком припадке – но нет, неумолимо, рывками тонкое металлическое лезвие продолжало нарезать время на равные отрезки. И вот – догадка покинула свое укрытие , выпрыгнула навстречу своей жертве и вцепилась клыками-фактами прямо в горло – похоже, помогая мне в предыдущий раз с добычей «еды» Хранитель потратил слишком много сил и теперь не может забрать ни кровь , ни тело – а главное , остановить время.
Ладони так вспотели, что нож просто выскользнул из пальцев и звонко ударился о кафель. Передо мной лежал труп скинхеда , нестерпимо белый он почти сливался с кафельным полом, который наводил на мысли о бойне. В крови было все – зеркало, раковины, писсуары – и разумеется, моя униформа. В панике я метался с тряпкой и чистящим средством от пятна к пятну, размазывая их , покрывая все бурыми разводами. Хотелось рыдать от несправедливости – я ведь все сделал правильно , не колеблясь ни секунды – и вот что я получаю за свою работу ? Выжимая в сотый раз тряпку , я злился на себя, Хранителя , на своего отца, которого никогда не было рядом , на Тарика, который притащил меня на эту работу и не дал мне выбора и … Я просто злился ,чтобы не сойти с ума от одной мысли о том, что вот он – в двух метрах от меня лежит труп , остывающее , скользкое свидетельство моего ужасающего поступка , доказательство моего преступления. Что же делать ? Я блуждал глазами по более-менее вычищенному мной помещению, пытаясь найти какое-то решение проблемы.
И оно пришло – огромным синим пакетом , подвешенным прямо к моей тележке. Я размотал несколько рулонов туалетной бумаги и бросил половину на дно пакета, прежде чем положить туда мертвеца, потом раскидал ее поверх – не хватало еще ,чтобы кто-нибудь разглядел через синюю поверхность пальцы, лицо или даже ботинки. Стоило немалого труда запихать тело – я надувал щеки и тужился , просто приподнимая мертвого парня над полом. К счастью , путь мне предстоит весьма близкий – всего на другой стороне зала , метрах в сорока белела дверь комнаты с надписью «Только для персонала».
Отперев дверь, я чуть не оказался на полу – кому-то очень хотелось в туалет. Пожилой мужчина сильно толкнул меня плечом , чуть не сбив с ног и опрокинув тележку. Из-под туалетной бумаги, словно мерзкий арбуз с короткой щетиной вывалилась голова мертвеца. Замерев, я ждал крика, восклицаний, топота ног , полиции, но – ничего не произошло. Тяжело отдуваясь, мужчина возился с ширинкой над унитазом , тихо поругиваясь по-немецки. Моего уха коснулось слово похожее на «простатит». Оглядевшись, и не встретив больше ни единой живой души я начал медленно поднимать тележку, придерживая труп через пакет, молясь , чтобы прерывистое и неровное журчание продлилось хоть капельку дольше , дало мне чуть больше времени на эти восемьдесят с лишним килограмм моей вины.
И вот, все снова выглядело прилично и почти незаметно – кому интересно смотреть в пускай даже слегка переполненный и волочащийся по земле мешок уборщика ? Я медленно и аккуратно катил тележку через зал, останавливаясь при малейшей опасности , что какой-то торопыга бросится мне наперерез со своим скрипучим чемоданом. Ужас держал меня холодной хваткой за горло. Одно неловкое движение, одна маленькая дырочка в пакете , которая расползется породит на свет свое отвратительное мертворожденное дитя. Метра через два я на всякий случай оглянулся и снова мое сердце начало пропускать удары – за тележкой тянулись, будто оставленные каким-то чудовищным слизнем , два кровавых следа, четко по движению колес.
Я бы наверное, гордился своей реакцией, не будь я так напуган – ловким движением я отцепил знак «Осторожно, мокрый пол» и швырнул прямо на кровавые пятна - тот встал желтым могильным камнем на гранитную плитку вокзала. Сорвав сухую швабру с тележки, я остервенели принялся стирать следы своих злодеяний. Когда , как мне показалось , пол был чист, я бумажным полотенцем протер также и колеса. Все, теперь я чист. Но отчаяние не отпускает свою добычу так легко – я вдруг представил себе , как выглядел для стороннего наблюдателя и вспомнил – а ведь сторонний наблюдатель-то есть ! Обреченно я поворачивал голову в сторону камеры, закрепленной на мостике через зал этажом выше, собираясь посмотреть прямо в безразличный стеклянный глаз и , к своему счастью , не преуспел.
Голубь. Обыкновенный голубь сидел прямо на иглах , которые должны были не позволять птицам рассиживаться на карнизах, он буквально был насажен на них, но, похоже, не замечал собственных травм. Голубь сидел прямо напротив глазка камеры, с тупым упорством стуча уже окровавленным клювом по линзе. И в этом безумном самоубийственном акте я видел несомненный почерк Хозяина. Глухой стук громко отдавался в барабанных перепонках и не у одного меня. К стуку прибавились некие влажные звуки. Сзади послышался крик ребенка – мальчик лет пяти держал маму за руку и тыкал пальцем в сторону птицы-самоубийцы, а его маленькое личико сжалось и искривилось от плача. Все больше и больше людей останавливались и устремляли взгляд туда ,вверх – на умирающую птицу. Я осознал, что меня никто не видит – в своей оранжевой робе и с желтой тележкой я был итак незаметен, хуже некуда, но теперь вдобавок к этому, все взгляды были прикованы к креплению камеры, где голубь с отчаянным упорством продолжал колотиться головой о крепкое стекло линзы.
Осторожно, шаг за шагом, под мерзкий стук , сопровождающийся хрустом – стекла или костей – я продвигался сквозь незрячую толпу к заветной двери. Вот осталась пара шагов, вот я отворяю дверь и оказываюсь со своим страшным грузом в недосягаемой для простого человека зоне – «Вход только для персонала». Когда я докатил тележку до лестницы на меня нахлынуло отчаяние – и что теперь? Неужели весь этот путь был зря ? Я ни за что не смогу спустить эти восемьдесят килограмм по лестнице. А что если …? Я отцепил пакет от тележки у самого края лестницы и труп , завернутый в синий пластик покатился по лестнице, тяжело и грузно , словно мешок с картошкой, с глухим ударом остановившись в самом низу. А вот дальше придется тащить мертвеца на своем горбу.
Пока я волок мертвеца в полной темноте по бетонному щербатому полу , мешок порвался – рассыпалась бумага и синий пластик волочился за телом уродливым синим плащом. Удобнее всего было держать за ноги, поэтому голова моей жертвы подпрыгивала на неровностях, оставляя отвратительный кровавый след. Похоже, сегодня придется провести на работе весь день, чтобы избавиться от всех следов преступления. Когда я подошел к щели, руки у меня опустились. Сил почти не оставалось, от самой мысли, что придется тащить мертвеца – как, приставным шагом что ли , - хотелось бросить все к чертовой матери , прийти в полицию с повинной, сознаться во всем и спокойно принять все меры пресечения, которые назначит суд. Но так невовремя и неожиданно мелькнуло в голове изображение Вики , я даже , кажется ощутил тот свежий сладковатый запах ее парфюма.
Ну уж нет , я не отдам свой шанс так легко , я не сдамся.
-Эй! - ,закричал я на немецком в щель, - Ты, Вокзальный ! Забирай свою добычу, уже достаточно близко! Эй! «Э»!
Но только приглушенное эхо было мне ответом. С трудом запихав тело скинхеда между труб я начал проталкивать его вперед. Сам себя я тем временем хвалил за благоразумие – света вполне хватало с лестницы, чтобы не оступиться и не пропустить проход к Хранителю, но его было слишком мало , чтобы разглядеть лицо мертвеца, которое, я уверен , присоединилось бы к сонму моих кошмаров.
Я толкал и толкал непослушную массу из костей и мышц к заветной двери, за которой меня ждал мой жуткий благодетель. Странно ,наверное ,так думать о мрачном призраке из трубы в подвале, но с другой стороны –а не странен ли сам факт, что это создание – единственное , кто кроме моей матери заботился обо мне. Ни мой отец, ни школьные учителя, ни социальные службы , ни сердобольная продавщица – никто из них не позаботился о моей судьбе. Никто не задумался – а почему я в детстве так часто падал с лестницы ? Почему вдруг в тринадцать лет я начал мочиться в постель и избегать общения со сверстниками ? Нет, всем было дело только до себя. И почему я , оставленный и покинутый всеми, даже собственной матерью должен был отказаться от подарков судьбы в лице иссохшего призрака из-под вокзала? Почему я должен был отказать ему в своей благодарности? Нет. Я все делаю правильно.
Поставив мысленную точку, я также закончил и транспортировку трупа. Тот лежал в неестественной позе в узком проходе, сжатый с обеих сторон трубами – шея была вывернута куда-то направо и вверх , так как у живого человека никогда бы не получилось. Пару раз тело за что-то цеплялось и я резко дергал ногу мертвеца на себя, пока не раздавался хруст – «повернуть до щелчка» и препятствие не освобождало мой груз. Протолкнув тело чуть дальше, я снял со звенящей связки тот самый «обгрызенный» ключ и открыл дверь.
Темнота и затхлость встретили меня ровно как тогда , в первый раз, больше недели назад . Эти хрустящие под ногами крысиные скелетики , пыль непроглядная абсолютная чернота. К счастью, на смартфоне – подарке Хранителя была специальная функция, включающая вспышку на полную мощность , на манер фонарика. Белый безжизненный свет озарил помещение , так и оставшееся темным – теперь в нем было лишь лучше видно. Я затащил труп в комнату и швырнул его прямо под трубу. В ту же секунду я подался назад от испуга, нога зацепилась одна за другую и я рухнул у двери, пребольно ударившись копчиком. Телефон выпал из руки и светил в потолок, озаряя всю комнату жутковатым нереальным светом, а из трубы тем временем продолжали тянуться так напугавшие меня волосы – черные, как смоль , перепутанные, будто гнилые водоросли они свисали с зазубренного края трубы и тянулись, будто щупальца к лицу мертвого скинхеда. Эти жуткие локоны вызывали ужас и омерзение одним своим видом – толстые, будто струны они медленно и лениво шевелились , лаская застывшую маску смерти на лице моей жертвы.
Я хотел зажмуриться, чтобы не видеть того, что вылезет вслед за волосами, но не мог – снова этот страшный паралич, заставивший меня поджать пальцы ног и сгрести пальцами мелкий мусор – я вжимал его в ладонь так сильно , что чувствовал ,как какой-то костяной осколок прокалывает кожу. Но даже спасительная боль была слишком слаба ,чтобы отогнать это ощущение инфернального ужаса – страха перед тем, чего человек видеть не должен , перед тем , что вообще не должно существовать. Ослепленный блеском «золотого тельца» я не осознавал, что за неправильное , искаженное создание стоит за моими злодеяниями, не понимал , что за неестественная сущность управляет моими поступками , купив меня так задешево.