Видео в продолжение поста про то как резвятся морские львята.
Малыш играет с песчаным долларом, скидывает его в воду , а потом ныряет за ним
Кому интересно,вот песчаный доллар, это плоские морские ежи. Своё название ежи получили за плоскую и круглую форму панцирей: выбеленные солнцем, они действительно напоминают монетку.
На Галапагосских островах очень много морских львов и они, будучи "коренным населением" островов, чувствуют себя там хозяевами. Людей не боятся, скорее пугают если на пути у них повстречались, ну или как этот ребенок, просто играют с двуногими.
Остров Хеновеса, Галапагосы, Эквадор.
Фотограф Daniel Rosengren.
Когда игуаны попали на Галапагосские острова, то вряд ли встретили новый дом криками восторга. Засушливые каменистые острова, где почти нечего есть. Часть ящеров сразу сдалась и экстренно начала осваивать дайвинг. Так появились морские игуаны. Но другая часть взялась за наземные растения. Рептилии плакали, кололись, но продолжали есть кактусы, пока не приспособились и не стали полноправными хозяевами островов!
Не то чтобы по вкусу вкусно, но по сути вкусно.
Дорожки морских и сухопутных игуан разошлись 8-10 миллионов лет назад. Родственные связи за столь приличный срок животины не растеряли. Что наземные, что водоплавающие игуаны сохранили примерно одинаковые размеры тела: 10-13 кг живого веса, метр-полтора в длину, половина которых приходится на хвост. От диеты на одних кактусах игуаны аж пожелтели. Буквально: основа рациона рептилий — кактус-опунция, в которой полно красителей беталаинов. Вот ящер и залился желтой краской.
Зря ты, Годзилла, на тот лакокрасочный завод наступил...
Причем ради такой диеты ящеры стали настоящими шпагоглотателями. С разделкой добычи животина не заморачивается, а глотает куски кактуса целиком. Да, колючки! Да, больно! Но другого источника воды вокруг кроме моря нет, а им, по известным причинам, не напьешься. Вот и приходится глотать опунцию. Она хотя бы сочная.
И хочется и колется.
Так и проходят жаркие дни: животина волочит хвост и обширные бока от одного кактуса к другому, пока не приходит сезон размножения. Рептилии из кактусовых зарослей активно ползут на песчаные участки, дабы подготовиться к деторождению. Здесь начинается классическая возня за территорию: самцы делают друг другу кусь в толстую шкуру за право владения гектаром земли.
Никакой романтики, просто дружеская борьба!
Когда территориальные дрязги, наконец, разрешаются, на сцену выходят самки и отправляют десяток-другой потомков запекаться в песке. Спустя 3-4 месяца микро-игуаны уже чешут подальше от гнезда в поисках провианта. Юным рептилиям нравоучения не требуются.
Кактус за маму, кактус за папу. Жаль, что они на твою трапезу не придут...
Часто случается, что такой локацией оказывается пляж, куда выбирается и морская братия игуан. Даже миллионы лет разницы эволюции не могут остановить рептилий от любви друг к другу, пусть и с оговорками.
Мне тут птичка напела, что по ту сторону экрана сидит настоящий красавчик.
На свет появляется натуральный гибрид! Комбо двух животин берет от родителей лучшее: плоский хвост и когти от морской игуаны, длинную морду — от наземной, а диету сразу от двоих. Но вот незадача: гибрид, скорее всего, стерилен. Ученые нашли только первое поколение, да и тех всего несколько штук на одном острове.
Тот самый гибрид двух видов!
С количеством не задалось не только у гибридов, но и у их прародителей. Наземная игуана проживает не самое лучшее время — их осталось всего 5-10 тысяч, а виной тому «туристы» решившие задержаться: свиньи, крысы, кошки и собаки. Но шансы есть! Животин активно расселяют на безопасные острова, где игуаны могут восстановиться.
Некто — крайне умные и глубоко эрудированные — утверждают: 27 декабря 1831 года, в мире, когда человечество давно уже покорило природу и утратило всякую связь с ней, HMS Beagle вышел из туманов Девонпорта в последнее путешествие, назначенное Высшим Советом. Этот день положил начало миссии, которая, по задумке Тайного Общества ВС, должна была вернуть утраченные знания о дикой, неукротимой природе, когда-то изгнанной из жизни людей.
Мрачные тени индустриальных комплексов отступали перед рассветом, раскрашивая небо в холодные оттенки серого. Дождь монотонно тарабанил по стальной палубе Beagle, как напоминание о вечном присутствии Машин, контролирующих каждый аспект жизни на Земле. Капитан Роберт Фицрой, человек с тяжёлым взглядом и лицом, изрезанным морщинами, смотрел вперёд, сквозь прозрачные стены командного мостика на расстилающееся впереди море — последний бастион свободы — в мире, где каждый шаг регулировался и записывался.
Рядом с ним стоял молодой ученый, последний натуралист с неоконченным высшим образованием — давно закрытого факультета биоразнообразия. Его пронзительные глаза, наполненные упрямством, тоже вглядывались в даль, где, по легендам, еще можно было найти следы непокоренной природы. Чарльз был выбран не случайно: его чрезвычайная миссия — собрать данные о возможности восстановления природных экосистем, давно похороненных под господством технологий.
Впереди их ждали Галапагосские острова — обетованная земля, где, согласно древним картам и записям, могли быть обнаружены остатки дикой природы. Это путешествие должно было стать приговором для всего человечества: возвращение к истокам или последний шаг к окончательному забвению того, что когда-то делало их человеком.
Над миром, где машины и алгоритмы определяли границы возможного, взмывал HMS Beagle, несущий на борту последнюю веру, что Острова хранят ключ к возрождению мира, предлагая убежище от техногенного ландшафтного хаоса, охватившего планету.
Так могла начаться моя история, в которой границы между реальностью и виртуальностью стали настолько размыты, что человечество почти перестало отличать одно от другого. В этом новом мире, где каждый шаг, каждое слово и каждая мысль контролируются и анализируются всевидящими алгоритмами, люди заурядно и неуловимо теряют свою индивидуальность, становясь ничтожной частью гигантской техногенной машины.
Но начну я вот с чего. Вы когда-нибудь задумывались почему мы не понимаем язык обезьян? Или кто ценнее для Вселенной: одноклеточные позвоночные или многоклеточные беспозвоночные? Как вы относитесь к мысли о том, что мы произошли не от обезьян, а из той же клетки, что и рыбы?
Чарльз Роберт Дарвин родился 12 февраля 1809 года в городе Шрусбери, Англия, в семье доктора Роберта Дарвина и Сюзанны Уэджвуд. Он был пятым из шести детей. Его отец был успешным врачом и финансово обеспеченным человеком, а мать происходила из известной семьи Уэджвудов, занимавшихся производством керамики. Чарльз вырос в семье, где ценились знания и научные исследования.
Как и его дед, Эразм Дарвин, знаменитый натуралист и член Линнеевского общества, маленький Чарльз с ранних лет увлекся природой, собирая растения и насекомых. Интересы малыша Чарльза также поддержал друг семьи Дарвинов — доктор Грант, который дал ему много первоначальных знаний в области естествознания.
С самого детства интерес Чарльза к природе будто бы предопределял его будущее, однако его отец видел жизнь сына иначе. После окончания школы Чарльз поступил в Эдинбургский университет для изучения медицины с наказом стать врачом, как и его отец. Однако он очень быстро понял, что хирургические процедуры без анестезии сильно отталкивают, и абсолютно не мог выносить вид крови и страданий. В том же университете Чарльз присоединился к Планктонологическому обществу, активно участвовал в научных дискуссиях и проводил исследования морской фауны.
Через три года неудач в медицине отец решает изменить свой план и отправляет сына в Кембриджский университет, чтобы тот изучал теологию. Однако и тут план отца подготовить его к карьере англиканского священника также закончился неудачей. В Кембридже Дарвин значительно больше времени стал уделять натуралистическим увлечениям, чем богословским занятиям. Там он встретил профессора ботаники Джона Стивенса Хенслоу, который впоследствии стал его наставником и другом. Хенслоу не только вдохновил его на изучение природы, но и помог сформировать научное видение мира. Хотя Дарвин и изучал теологию, его истинные интересы были посвящены сбору и изучению животных, растений и минералов. Эти годы оказались критически важными в формировании его, как ревностного наблюдателя и страстного натуралиста.
Путешествие Чарльза Дарвина на борту исследовательского судна HMS Beagle с 1831 по 1836 год было решающим в его жизни и карьере.
HMS Beagle, под командованием капитана Роберта Фицроя, отправился из Англии 27 декабря 1831 года. Основной целью экспедиции было картографирование береговой линии Южной Америки для улучшения навигационных карт и путеводителей британского флота. Дарвину предложили роль натуралиста и компаньона для капитана Фицроя, благодаря рекомендации своего наставника из Кембриджа, профессора Хенслоу.
Во время путешествия Дарвин проводил обширные геологические, ботанические, зоологические и антропологические исследования. Он собирал образцы растений, животных и минералов, которые отправлялись обратно в Англию для дальнейшего анализа.
Одним из ключевых моментов путешествия стало посещение Галапагосских островов, где Дарвин наблюдал за удивительным разнообразием животных и растений, что позже помогло ему разработать концепцию естественного отбора.
В Южной Америке Дарвин обнаружил окаменелости вымерших животных, включая гигантских ленивцев и древних коней, что показало ему, что виды могут вымирать и эволюционировать со временем.
Наблюдения Дарвина за разнообразием видов и их адаптациями к локальным условиям, особенно его исследования популяций финчей с разными формами клюва на разных островах Галапагоса, подтолкнули его к размышлениям о том, как виды могут изменяться в ответ на изменения окружающей среды.
Экспедиция на HMS Beagle дала Дарвину уникальную возможность изучения природы, которая привела к одному из самых значительных научных открытий в истории.
Чарльз Дарвин вернулся в Англию 2 октября 1836 года. После пятилетнего путешествия он прибыл в мир, который был полон научного любопытства и интеллектуальной активности. Это был период, известный как викторианская эра, время значительных социальных, экономических и технологических изменений.
В 1839 году Чарльз Дарвин женился на своей двоюродной сестре Эмме Уэджвуд. Эмма оказалась бесценной поддержкой для Чарльза. У них случилось десять детей, из которых до взрослого возраста дожили только семеро. Несмотря на категорическую нехватку времени Дарвин был любящим отцом и проводил много времени с детьми. Большую часть своей жизни он провёл в Даун-Хаусе в Кенте, Англия. Это был и его дом, и лаборатория, и место, где он написал большинство своих важнейших работ.
Общество того времени было полно противоречий. С одной стороны, существовало стремление к новым знаниям и открытиям, а с другой — глубоко укоренившиеся религиозные и традиционные убеждения, которые часто обесценивали новые научные идеи. Дарвин тщательно анализировал свои находки и данные, прежде чем публиковать свои выводы, осознавая, какой фундаментальный сдвиг в научном и общественном мире может вызвать его теория эволюции. Но об этом я поведаю во второй части этой удивительной истории.
Привет, человеки и человекини!
Иногда путь к собственной истине оказывается прямым. Но чаще всего случается наоборот. Иногда сила собственных талантов исцеляет гниющие язвы неудач. Но чаще всего случается наоборот. Иногда мир ошибается, а вы — нет. Но чаще всего случается наоборот.
Каждый раз, когда против своей воли приходится подчиняться хаосу, верьте в себя, любите себя и не обманывайте себя. Пусть ваша счастливая звезда светит так ярко, как только возможно, чтобы никакие тени безумной какофонии не смогли заслонить ваш путь.
Как вы думаете, от кого произошел человек?
А) И все-таки от обезьяны;
Б) Не гневите Всевышнего — от Бога;
В) От случайного соития молекул на артхаусной вечеринке атомов.
Галапагосские острова, Эквадор.
Фотограф Paul Nicklen.
