ПРО ДЖОКЕРА, АГАШУ И БУСИНКУ (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 96, Часть 97
Так неожиданно у нас началась новая жизнь. Я намеренно говорю: «у нас», потому что на своей новой работе я нашел для себя хороших приятелей, которые повлияли не только на трудовую сторону моего бытия, но и в целом на мой, а это непременно означает и на наш общий, образ жизни. Общаясь со своими новыми коллегами, я наконец-то начал, даже не знаю, как это сформулировать, «омосквичиваться» что ли, то есть формировать те представления, ценности и образ жизни, который наиболее подходил нашему новому дому.
Погрузившись с головой в новую, совершенно не известную мне ранее деятельность, которой приходилось обучаться во многом с самых азов, мне конечно, не удавалось уделять достаточно времени нашему стаду, да и дому вообще.
Стадо относилось к такому с пониманием, мне хочется верить, что мой оптимизм передавался всем моим домашним, и дела как-то потихонечку-полегонечку пошли в гору. Под это дело и Маринка поменяла работу, устроившись менеджером в компанию, расположенную буквально через дом от нашей штаб-квартиры, чем была весьма довольна и счастлива, кстати и зарплата там была повыше. Теперь уже они встречали меня с собаками в газончике, через который вела асфальтовая дорожка, суженная до с трудом проходимой тропки классическим районным благоустройством.
Наступала весна, в Москве почему-то она всегда ощущается по особенному ярко, возможно от того, что солнца зимой мы практически не видим, а может потому что город в своих «спальных» районах пока еще достаточно зеленый, во всяком случае там, где коммерческий урбанизм еще не расцвел в полной мере.
Собаки, ощущая приходящий теплый сезон, как это принято писать в литературе, тянули ноздрями воздух и блаженно щурились (согласен, банально, ну а что я еще напишу, если они и правда так делали). Мы топали все вместе от метро, расплескивая лужи и пачкаясь об грязный снег и ожидали уже, наконец-то, всего самого хорошего, а получалось всякое.
Первым негативным моментом той весны оказался несерьезный, но все же неприятный конфликт, произошедший между Агашей и Бусинкой. Мы сразу обратились за помощью к хорошей Маринкиной знакомой – дрессировщику с опытом коррекции поведений собак, получили рекомендации, но к сожалению, не придали всему этому должного значения, и отношения наших девочек дома начали потихонечку портиться, Буся с возрастном стала несколько вздорной, а Агаша была слишком прямолинейной сукой, чтобы проявлять тактичность и понимание.
Ничего критичного во всем этом не было, пара домашних ссор, но со временем мы вынуждены были дома держать собак раздельно, при том что на улице они прекрасно ладили, и вели себя как ни в чем ни бывало. А спустя ее какое-то время их взаимная неприязнь сошла на нет. И дома они просто друг друга совершенно игнорировали. Но это будет еще не сейчас, а пока у нас все по-старому, потому что мы по бестолковости своей не восприняли проблему всерьез, и теперь я очень жалею об этом, и ощущаю свою вину.
Второй неприятностью стало вдруг резкое изменение ко мне своего отношения обитателями «Вороньей слободки». В какой-то момент я заметил, что со мной перестали общаться, а потом и здороваться стали неохотно, мне тогда показалось, как-будто высокомерно, что называется «через губу».
Не скажу, чтобы я сильно горевал от такого, но это было очень странно и вроде бы совершенно не адекватно, но ежедневные заботы и новая работа занимали почти все мое внимание, и я как-то выкинул все это из головы.
Помню в том же году приезжала к нам замечательная Альбина – наша добрая знакомая и впоследствии заводчица нынешней нашей собаки Глашеньки. Мы провели чудесный вечер общения собачников на нашей кухоньке, получили в подарок мешок северных деликатесов, а собакам был вручен Мистер Мышь – игрушка – маленький серенький мышонок в штанишках, которого Джокер сразу заприметил и до конца своих дней просто обожал. С Мистером Мышь Джокер ходил гулять, держа игрушку в зубах, и не отпуская, да и вообще везде и всюду этого мыша Понч таскал с собой. Маринка говорит, где-то Мистер Мышь и сейчас лежит в недрах нашей квартиры, разве что немного пожеванный.
На майские праздники мы с Маринкой впервые посетили Парк им. Горького, тот самый, знаменитый, запечатленный в множестве советских фильмов (в частности, именно там Н. С. Михалков рисовал лошадь). Ухоженный, красивый парк, с набережной и запруженными толпами гуляющих аллеями, эх, знал бы я тогда, что вскоре ты станешь местом наших постоянных прогулок. Сколько километров мы с собаками намотаем на самокатах, я хотел сказать мы – на самокатах, собаки пешком, конечно же. Сколько замечательных часов проведем мы гуляя по аллеям, или сидя на лавочках.
Ох, эти парки Москвы – зеленое чудо, услада взорам и кислородный родник, для вас в моем сердце навсегда зарезервировано местечко, гулять там с собаками, детьми, родней и друзьями рекомендую всем жителям и гостям столицы.
Жаль, конечно, что у нас там на метро «Варшавская» парков было не много, от слов: вообще ни одного. Ну да это и не беда, ведь уже в начале лета раздался телефонный звонок – я тогда, как сейчас помню находился в командировке в Курске, сидел с коллегами в летнем кафе и ожидал свой шашлык на обед – звонок был от хозяйки нашей съемной квартиры, которая безапелляционным тоном заявила, что мы должны к концу месяца жилье освободить.
Глава XXIV. Меняется ли результат от перемены мест (слагаемых)
Да это был своего рода гром среди ясного неба. Не смотря на более чем скромные бытовые условия, квартира нас вполне устраивала, и район мне нравился. И мы уже как-то привыкли к нему. Причина, по которой нас выселяли, не дотерпев до окончания срока действия договора была озвучена, как срочная продажа квартиры, что, конечно же, оказалось не правдой, но об этом чуть позже. А пока что мы пребывали в очередном шоковом состоянии, и нужно было что-то срочно решать с поиском нового жилья, что как помнят мои постоянные читатели, нам с тремя собаками было очень и очень не просто.
В этот момент Маринке в голову и пришла гениальная идея, ну то есть конечно утверждать, что идея та пришла в голову именно в этот момент наверняка я не могу. Не исключено, что идея эта давно была уже ею рождена, а может подслушана, или кем-то подсказана, или вычитана, все это лишь предположения. Определенно можно утверждать лишь, что к тому моменту идея была как никогда кстати. Ну, кажется, я нагнал достаточно тумана интриги, теперь уже к сути: поискать квартиру нужно было не на ресурсах оборота недвижимости, а на вебсайтах собачников, то бишь наших коллег по ушасто-хвостатому счастью.
Вот так, все гениальное просто, и этих людей не повергало в нокдаун воображение, что в их драгоценной, полной так нежно любимой бабушкиной рухляди и так аккуратно заклеенной обоями в тысяча девятьсот шестьдесят втором году обоями квартире вдруг поселятся со своими ужасными собаками от которых слюни, шерсть, грязь и масштабные разрушения прекрасного интерьера.
И вот, ну надо же, такая квартира для нас и наших четвероногих друзей нашлась практически сразу. Хозяйка, сама заядлая собачница, сдавала полученную в наследство квартиру, которую как раз освободила ее сестра, или еще какая-то родственница, прямо вот сейчас, и наличие собак у арендаторов вполне приветствовалось. Вот так бывает, представляете?
Теперь немного о самой этой квартире. Начнем с самого главного и огромнейшего плюса, я бы даже назвал его вот прям плюсищем, со звучной буквой «щ», – это, конечно, расположение. Улица Третья Фрунзенская, района Хамовники. Для немосквичей поясню, это очень крутой и престижный район, не самый московский центр, но Центральный административный округ, там находятся «Лужники», Новодевичий монастырь, прекрасные набережные, уютные скверы, и еще много чего, при этом район очень зеленый, тихий и имеет отличную транспортную доступность. Отдельным бонусом стало то, что на работу оттуда я теперь ходил пешочком, через мост у парка Горького, любуясь московскими красотами два раза в день.
Теперь о минусах. Состояние квартиры было ужасным, принадлежавшая семье московского военного офицера (в Хамовниках исторически селились военные по целому ряду причин, например, там расположено множество центральных военных учреждений), еще участника Великой Отечественной войны, она серьезно пообветшала, и представляла собой скорее склад неухоженного антиквариата в заброшенных музейных запасниках, чем жилую площадь. Аварийная мебель шестидесятых – частично семидесятых годов, украшенная немецкими трофейными люстрами и хрустальной посудой, разваливающиеся прямо под нами стулья, самодельная дверь-купе и крохотная софа в спальне, кресло в котором жили жирные личинки не известно кого, и мы не смогли вынести это самое кресло, потому что оно не проходило в дверной проем, видимо суженый и заставленный мебелью позже. Это кресло мы залили дихлофосом, обмотали полиэтиленовой пленкой и вынесли на балкон. Холодильник отмывался нами, без преувеличения, два дня. Входная дверь фактически не имела замка, и нам пришлось вставлять новый, а также покупать стиральную машину, и кое-что еще из утвари по мелочи. Все обои, двери и окна в квартире были изрисованы маленьким ребенком, проживавших до нас родственников, в общем, собаки вряд ли могли сделать обстановку хоть немного хуже.
И тем не менее, мы были очень довольны. Вид на МГУ с балкона девятого этажа, три комнаты, в одной склад хозяйских вещей, две полностью в нашем распоряжении. Прекрасные соседи: дипломаты, иностранцы, воспитанные доброжелательные кавказцы и рафинированные коренные москвичи, даже алкоголики, живущие с советских времен в доме, вели себя скромно и сдержанно в интервалах между своими тематическими вечеринками, даже всегда вежливо и приветливо здоровались с нами и с собаками при встрече во дворе.
За год в Москве мы привыкли к спартанским условиям, и вполне понимали, что с нашим стадом до приобретения своего жилья, придется скромно довольствоваться тем, что имеем, и, как говорится, не жужжать.
Мы с женой принялись готовиться к переезду. Удивительно, как обрастают люди барахлом, буквально за год на Варшавке количество нашего имущества увеличилось до того, что пришлось ехать в специализированных магазин и покупать коробки для переезда, а потом делать несколько рейсов «тушканчиком», забивая его вещами каждый раз буквально под завязку.
Джокер был расстроен и обеспокоен новым местом, в этот раз он долго не мог привыкнуть к квартире, возможно общая бытовая неустроенность этому сильно способствовала. На Фрунзенской он так и не найдет себе комфортного и уютного уголка, хотя в целом, конечно, привыкнет к новому месту, ну а куда деваться, был бы у него выбор, он бы, наверное, и из Самары-то не уезжал, так он сильно привыкал пес к своей норе, и перемены, как я уже не раз говорил, – вообще были не конек Понча.
Девки наши хвостатые переезд восприняли философски, продолжая иногда собачиться, один раз даже уронили с ножек кровать, перепугав гостей. Сам автор в ходе переезда порезал сильно ладонь канцелярским ножом. Это часто бывает, когда руки растут не оттуда, откуда задумывалось природой...
Возле нашего нового дома обнаружился отличный газон для прогулок, да и вообще Хамовники своими зелеными и полупустыми улочками располагают к затяжным променадам с хвостатыми, но самым позитивным открытием для собак стала, конечно, дрессировочная площадка в парке Усадьбы Трубецких.
Продолжение следует...
Фото из личного архива автора, 2012 год