ПРО ДЖОКЕРА, АГАШУ И БУСИНКУ (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 92, Часть 93⁠⁠

Глава XXIII. Наша жизнь в «Вороньей слободке»

Надеюсь, вы не думаете, что наше прибытие на новое место жительства осталось незамеченным? Небольшие дома и уютные дворы обыкновенно бывают чреваты неминуемым частым общением с их обитателями. Здесь все было устроено так же. Едва мы запарковали машину после своего первого в жизни автопропега, и выбрались «на твердую землю», как сразу же привлекли внимание местной общественности.

Видимо не сложно догадаться, что первостепенной причиной этого внимания стали наши дорогие питомцы. Лишь мы вылезли из авто, и вытащили из багажника своего трехголового домашнего любимца, как в нашу сторону моментально повернулись всех вокруг аборигены, которые теплым осенним вечером выбрались к подъезду покурить, обсудить последние новости и прогулять своих многочисленным разнокалиберных чад. Да-да, в наше время мамаши-папаши "тридцать плюс" вполне себе заменяют знаменитых советских приподъездных бабушек, которые, по моим наблюдениям, теперь почти уже совсем исчезли с переходом в статус пенсионеров наших родителей, большинству из которых культура приподъездных социумов абсолютно чужда.

А вот эти молодые и бодрые неофиты, сочетающие в себе разум, незамутненный ничем кроме телевизора (который публично бывает, как правило, ими осуждаем, но дома возведен на ожидаемый пьедестал), да информационно некачественных ресурсов интернета, а также физическое здоровье, позволяющее им в любую погоду стоять около родного, либо соседнего подъезда, с сигареткою и бутылочкой пива целыми вечерами напролет, почти ежедневно, и разве что зимой в мороз делать тоже самое в подъезде. Исключения составляют, пожалуй, только прекрасные летние ночи, когда эта публика мигрирует на обязательно имеющуюся в каждой ячейке такого «субсоциума» дачу, но к осени обыкновенно чадам необходимо возвращаться в школу, а их родителям на работу (если они вообще работают, что само по себе вопрос), и заседания у подъездов продолжаются в обыкновенном порядке.

Только мы успели отвести собак в газончик пописать и выгрузить пару сумок, к нам с опаской подвалила делегация новых соседей, и с ходу завалила нас вопросами: «кто такие, что да почему, что за собаки, почему так много и отчего они такие опасные?».

Признаться, в тот момент я очень не уверенно себя ощущал, в чужом городе, в чужом районе, в чужой, хотя и честно (кроме маленького нюанса про третью собаку) арендованной квартире, где нужно было как то влиться в существующий бытовой распорядок, желательно не создав непредвиденных осложнений.

Я старательно, максимально вежливо и доброжелательно поздоровался, представился и попытался популярно объяснить полную безопасность и неагрессивность наших собак, а заодно и нас самих, после чего был милостиво отпущен восвояси, хоть и с легким недоверием. И как мы с вами узнаем позже, недоверие это было ой как не зря.

А пока началась наша новая московская жизнь.

Очень быстро полетела осень, все больше темнело и холодало. Маринке удалось устроиться на работу к своей знакомой, которая в свое время помогала нам забирать из Москвы Бусину. Работа была не ахти, «за три копейки», которые не покрывали даже аренду, нужно было ездить на другой конец Москвы, на север к МКАДУ и выполнять комплекс функций от офис-менеджерских до работы с поставщиками и поддержки клиентов, хотя официально это считалось должностью менеджера по продажам. Но, вы понимаете, мы были рады и такому, нужно было как-то выплывать.

Я целыми днями мотался по собеседованиям, вел домашнее хозяйство и в компании Джокера изучал окрестности. Тогдашний наш быт вспоминается сейчас ярче всего цитатой из трека «Aztecs & Карандаш» — «По кругу»:

«Что будет потом?

Здесь мало кто вспомнит

Про завтра...

Огромное окно,

Холод и хлопья

На завтрак...»

Я часто слушал этот трек еще в Самаре только обдумывая переезд, и потом в Москве был удивлен, когда в моей жизни строчки воспроизвелись буквально: окна в Москве и правда больше, чем на родине, видимо в советское время был норматив какой-то строительства на этот счет, поскольку солнцем Москва своих жителей балует не слишком, холод – ну это понятно, поздняя осень же, хлопья на завтрак – самый легкий и быстрый способ с утра получить необходимый заряд калорий и, что называется, рвануть навстречу новым свершениям, в Москве при обычном дефиците времени – самое оно.

В этой песне вообще много было подходящих строк:

«Нестандартные мышления,

Разные мнения. Модные веянья.

Милостыня на коленях.

Каждый из этой массы верит,

Что он крутит Землю,

Имея в наличии желания

Или везение».

И вот еще:

«Улицы-паутины в

Честь знаменитых имён..

Часы в метро... Или

Пробки, если ты за рулём.

Здесь ночью сливаются деньги,

Что нажиты днём. И этот

Муравейник - мой второй дом...»

Вот как-то так. Если будет желание, послушайте в этом треке, на мой взгляд, что-то есть.

В общем, холодное утро нового московского осеннего дня отправляло нас с неудобного жесткого дивана через, pardonne moi, санузел, на прогулку с всегда готовыми, как и полагается нормальным собакам, к любой «движухе» питомцами, которые тогда жили у нас в прихожей в специальной огромной лежанке, ее тогда, собрав немногочисленные деньги, подарил я Маринке на первый московский день рождения, и мы специально ездили покупать эту оранжевую мягкую огромину на машине в район метро «Аэропорт», где я заприметил такие лежбища еще весной, когда приезжал на собеседования в Москву.

Мы выходили с песами в газончик под окна, где собачья тропинка, обложенная «сюрпризами» окрестных собак (собачники в районе убирали за питомцами через одного, а в соседнем доме, к тому же, жила чудаковатая собачница с огромной стаей, которая раскладывала «сюрпризы» наиболее массово и успешно, и убирать их хозяйка вообще не планировала). Прогулка была очень короткой, в основном девочки делали свои дела, а уже потом после завтрака (тех самых хлопьев, ну или яичницы) я брал Джокера, и мы шли провожать Маринку до метро.

Иногда вместо завтрака я покупал у метро шаурму, какая же там была шикарная шаурма, вы бы знали, а потом, если у меня не было назначено собеседований, шел с Джокером изучать район. Подобно тому, как месяцами ранее по Самаре, мы с Джокером бродили теперь по Москве, которая была уже не в мечтах и планах, а вот прямо тут, сейчас вокруг нас.

Райончик наш хоть и был не чрезмерно dogs friendly, то бишь, ориентирован на собак, но Джокеру там бродить нравилось. Этот старый тусовщик всегда обожал толпу, и впечатление, которое он производил на окружающих ему неизменно нравилось, не важно даже при этом, вызывал он восторг и умиление или немотивированный страх. А поскольку его привычка делать «бу» опасавшимся прохожим никуда не делась, я в людных местах всегда брал его на короткий поводок, и кроме того, стараясь не нервировать соседей, по подъезду и в людных местах мы почти всегда водили собак в намордниках. Тогда в Москве мы чувствовали себя совсем чужими и не хотели лишний раз нарываться на скандал. Хотя без них, конечно порой не обходилось.

Джокер в Москве вышагивал особенно гордо, задрав нос в сторону, где в Самаре в полдень обычно бывает солнце, он, как будто преобразившись от столичной жизни, уже не семенил рядом на коротких толстеньких лапках, а грациозно и торжественно нес себя на удивление и восхищение всему окружающему миру.

С одной стороны наш район отделяло шумное и интенсивное Варшавское шоссе, перейти которое конечно было можно по подземному переходу, но особого смысла для нас в этом не было, там располагались несколько жилых домов, торговый центр и дальше железная дорога вдоль шоссе, не особо то разгуляешься. Кстати, там же находится военкомат, известный нам по культовому фильму «ДМБ», кто смотрел, непременно оценит. У меня тогда вообще в Москве появилась привычка находить места, запечатленные в известных фильмах.

В общем с Пончом в ту сторону (от нашего дома это получается на восток) мы ходили очень редко, если уж бывала такая необходимость. Как правило, бродили мы квадратом по улице Болотниковской мимо «Москворецкого» рынка туда, где над Москвой нависает высотками деревня Зюзино (шутка придуманная тогда же), потом возвращались домой по зеленому Чонгарскому бульвару, еще до того, как власти Москвы отурбанизировали его по полной программе, а вокруг него ползали неторопливыми солидными жуками московские троллейбусы, о которых теперь остались одни воспоминания.

У станций метро тогда базировались киоски с выпечкой, курами гриль, газировкой и тому подобным, и Джокер обожал стоять возле них, втягивая ноздрями ароматы восточной кухни. Если я покупал в них что-то, маленький кусочек вредности всегда доставался и моему четвероногому спутнику, поэтому возле этих киосков мысли о прекрасном всегда одолевали его.

Дома Джокера ожидал душ с помывкой лап, а меня ноутбук с бесконечными вкладками сайтов вакансий в браузере, которые я мониторил два раза в день утром и после обеда, откликаясь уже почти на все подряд запросы, где встречалось название моей специальности.

Мотаясь по собеседованиям, я протопал ногами почти всю Москву, накатался на общественном транспорте разнообразных видов и маршрутов, наобщался до одурения с людьми самых разных профессиональных, интеллектуальных и морально-нравственных качеств.

Пару раз я бывал уже в шаге от вступления в должность на новом месте, но что-то каждый раз мешало, либо неожиданно вмешивалось. То люди, от которых зависело решение, затягивали и саботировали его, и рекрутеры потом поясняли мне, что те опасались от меня конкуренции по службе, то я не нравился генеральному директору, то надел на финальную беседу костюм вместо свитера, то наоборот. В Москве много работы, но конкуренция соискателей просто гигантская. Если место нормальное, претендовать на него будет не один десяток человек. В итоге много сил и времени уходило, а результата все не было и не было.

Не смотря на все вышеуказанные обстоятельства, я не унывал, нашел себе удаленную подработку: писал тексты для одного из туристических интернет ресурсов. Так целыми днями, вооружившись гуглом, сочинял я описания мест, где никогда не бывал, и не знал, побываю ли, может быть, тогда моя любовь к путешествиям серьезно усилилась, разогретая фантазиями и мечтами. Платили сущие копейки, но и они были важны для нашей семейки, питаться ведь не перестали ни мы, ни тем более собаки, нужно было платить аренду, деньги заканчивались. Не буду посвящать вас в подробности, скажу только, что очень благодарен своим родителям и родне за помощь и поддержку, оказанные в те непростые времена. Но в то же время появилось ощущение, что количество вот-вот, да и перерастет в качество, в смысле многие усилия дадут уже плоды.

Я учился по вечерам на долгосрочных курсах повышения квалификации в МГУ, которому я крайне признателен за то, что он оказался «одной крови» с самарскими преподавателями, которые выучили, а точнее сказать: образовали меня, и на занятиях я ощущал себя, как рыба в воде с полуслова понимая преподавателей, которые в свою очередь отмечали и ценили наше с ними взаимодействие на занятиях.

Возвращаться приходилось очень поздно, примерно в половину двенадцатого я входил в подъезд, где неизбежно попадал под прицел курящих с бутылочками пива обитателей «Вороньей слободки» (кто не знает такого названия, отправляю вас с творчеству И.Ильфа и Е.Петрова). Меня обступали и расспрашивали об опасностях породы наших собак, я неизменно останавливался, и давал расширенный экскурс в историю и современность американских стаффордширских терьеров, пояснял особенности психики и ментальности наших собак, давал заверения в их полной не опасности для окружающего мира, но память обитателей дома коротка, и примерно через раз все повторялось снова.

Обычным вечером, когда занятий у меня не было, я гулял с нашими девочками, потом брал Понча, и мы шли к метро встречать Маринку. WhatsApp тогда у нас отсутствовал по причине все того же отсутствия смартфонов, и мы с Джокером никогда точно не знали, каким поездом приедет наша мама-Марина. Бывало, по пол часа стояли мы на выходе из подземного перехода с буковкой «М» на столбике, у станции «Варшавская». Народ волнами вытекал по лестницам, шарахался от моего пса, если я вставал слишком близко, и нам приходилось отходить в сторону, где кучковались таксисты-бомбилы, которые тоже были нам как-то не особенно рады. Не знаю, что было в Понче такого страшного, он же миляга-толстячок-тюфячок, да еще в наморднике и на коротком поводке, может быть сам намордник их и пугал, кто поймет этих странных людей, не любящих собак, что как по мне, так просто даже и не совсем нормально.

На нас ворчали, пару раз ругались, но мой мрачный вид и намордник Джокера видимо не позволяли конфликту разгораться, поэтому нам освобождали место и мы продолжали ждать нашего бойца замкадного фронта.

И вот, наконец, мама-Марина выползала из подземки, мы сразу и безошибочно узнавали ее в толпе, у меня до ушей растягивалась улыбка, а Джокер, тот вообще моментально преображался, подбирался и вытягивался в маринкину сторону, впиваясь глазенками в милый собачьему сердцу образ и желая немедленно понестись навстречу, соскочив с поводка. Да, мама для него была всё.

Потом он гордо шагал рядом с Маринкой по тропинкам в сторону дома, обыкновенно по дороге мы еще заходили в магазин белорусских товаров, где продавалась вкуснейшая колбаса, сидр и натуральный березовый сок и покупали чего-нибудь вкусненького. А дома нас ожидал приготовленный мною заранее ужин, сериальчик и, конечно, еще две бонусные собакушки, одна из которых развешивала уши в ожидании кусочка, а другая запросто могла закатиться под шкаф, выставив наружу круглую куриную ножку, ну вы сами видели на фото в одном из прошлых постов.

В ноябре мне наконец-то удалось найти работу. В организацию, куда я пришел на очередное «сто пятидесятое» свое собеседование назначили нового директора, которая искала сразу же себе юриста (с красивым названием «начальник юридической службы»), и чем-то я приглянулся. Пользуясь случаем, выражаю искреннюю благодарность ей, мы общаемся по сей день, и я знаю, она читает меня, правда на фейсбуке, но это не суть. Уважаемая Елена Эрнстовна, спасибо Вам за то, что поверили в меня, за теплое человеческое отношение, и отдельно за то, что всегда спрашивали, как там поживают мои собачки! Да, так совпало, что мой первый директор в Москве – тоже любительница собак, как и мы.

Работать, конечно, было не просто. Переполненное метро синей ветки по утрам, станция Бауманская, где тогда ремонтировали один из выходов, и колышущаяся толпа молчаливых людей на выход, темно, снег, холод. Километр пешком до офиса. Маленькая, совсем маленькая зарплата. Преимущественно женский коллектив, со всеми эмоционально не устойчивыми особенностями. Но это было уже что-то, это была Работа, это был доход, который, наконец, покрыл аренду, содержание собак, а совместно с Маринкиными копейками, наши извечно поющие финансы уже позволяли нам сводить концы с концами, правда в ноль и без излишеств, но, друзья, представляете, наш план, наконец-то, сработал, мы в Москве, со всем своим табором, и уже имеем под ногами твердую почву, как вам такое?

Продолжение следует...

К сожалению, фото загрузить не удается из-за какой-то ошибки, поэтому фото будут, надеюсь, в следующем посте.