ПРО ДЖОКЕРА, АГАШУ И БУСИНКУ (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 86⁠⁠

Бусинские дети в этот раз уродились вполне под стать недавним агашкиным. Пухлые, ленивые и важные, как вспоминает теперь Маринка, они очень были похожи на кабачки, до такой степени, что сходу сложно было понять, где шея, а где талия (отсутствовали обе), а перед и зад у щенков определялся в основном по наличию хвоста.

Пока я отвлекался на свои проблемы по работе, щеники наши очень быстро росли и оформлялись, становились такие ладненькие, яркие, симпатичные. Тисканье щенков – вот самая надежная психоневрологическая процедура для тех, кто испытывает затяжной стресс и негативные эмоции, это я могу вам сказать твердо и однозначно.

Будущие собаки увеличивались в размерах не по дням, а по часам. Набирались веса и кондиций очень ровно, были совсем картиночными, как вспоминает Маринка: «румяными, как запеченные свиные рульки». Хорошо ели, спали, в общем, доставляли одни только позитивные эмоции. Вычесанная Маринкой Бусина опять ходила лысая и толстая в складочку, как голый кот, и умильно поглядывала на очередное свое потомство.

В феврале подошло время щенкам покидать родные пенаты и отправляться к своим новым хозяевам. Билю и Бьюти забронировали практически через месяц после рождения. Биля уехала в Оренбург, а Бьюти в Москву, где ее позже перепродали, там какие-то были питомниковые идеи и пристрастия, а Биля попала во владение мамы и дочки Алены К. и Ксюши К., совсем не чуждых креатива и интернет-публичности, поэтому собака наша долго еще являлась предметом нашей гордости на фотографиях в соцсетях.

Боба отправился жить в Новосибирск, и я не знаю, как сложилась его жизнь в дальнейшем.

Бинго уехал жить в Сант-Петербург. Как вспоминает жена, он был самым мелким щеником в помете, и спал всегда кверху пузиком. Со временем из него вырос большой и красивый кобель.

Самая интересная судьба ждала Бусинку младшую. На эту яркую полосатую красавицу заглядывались многие, одна из наших «амстаффячьих» знакомых в Самаре всерьез раздумывала приобрести это чудо себе в домашнюю коллекцию собак, но у меня тогда появились на нее другие планы. Мы отдали ее по себестоимости моему другу детства в семью с тремя детьми, старший из которых – мой крестник – ужасно боялся собак. Это решение было той еще авантюрой, но я знал, что мой друг собак просто обожает, а жизнь как-то не складывалась завести себе четвероногого друга, да и детям веселая озорная Бусинка, как по мне, просто была необходима. Итак, одним прекрасным днем мы приехали к ним в гости вместе с Бусиной-младшей, и почти сразу совершенно очаровали всю семью, а самое главное – детей. В итоге план мой сработал, дети канючили, друг грустно вздыхал, и его супруга сдалась, и Бусина переехала к ним в веселую компанию. Кстати жена моего друга в дальнейшем стала настоящей хозяйкой собаки, и очень сильно к ней привязалась, как это часто бывает, и о чем мы уже рассуждали ранее. Хотя собаку любили в их доме все, и взрослые, и дети и даже, по-моему, их кот, тоже полосатый как из одного комплекта с Бусинкой младшей.

Да, мы с Маринкой прекрасно понимали, что теряем перспективу выставок и участия в разведении очень многообещающей суки, но ее жизнь в теплой атмосфере любящей семьи, общение с активными детьми и отпуска на природе в загородном доме мы посчитали куда важнее. Так амбиции заводчиков, мечтавших сказать свое слово в породе, в итоге уступили обыкновенным ценностям простого собачьего и человеческого счастья. Бусинка выросла красавицей, и милягой. .

Но еще до отъезда, Буся младшая стала героиней сюжета самарской телепередачи. Нам позвонили с одного из местных телеканалов, и сказали, что хотят снять сюжет о проблеме содержания «бойцовых» собак, но все владельцы им отказывают. Это было понятно, потому что СМИ так много раз врали, искажали информацию и беспочвенно обвиняли «бойцовых», что никакого доверия у породников давно не вызывали. Тем не менее, доброе имя породы нужно было отстаивать, я решил рискнуть, согласившись дать интервью, и предупредив, что параллельно Маринка будет снимать это на видео, и если они перемонтируют, или вырвут из контекста что-то, то мы встретимся в суде. Так появилось небольшое, буквально пару-минутное, интервью, которое я даю с Бусинкой младшей на руках (уже, кстати, довольно увесистой к тому времени). К сожалению, в теле-выпуск из него вошло очень мало из того, о чем мы говорили, но я до сих пор считаю этот опыт успешным.

Вот так наши щенки в очередной раз покинули отчий дом, мы с женой перевели дух и призадумались, как же нам жить дальше.

В итоге этих размышлений, в конце февраля две тысячи двенадцатого года на семейном совете было принято решение ехать искать мне работу в Москве. В Самаре уже тогда рынок труда сильно «просел», и, если вы не чей-то хороший друг, или родственник, найти работу с достойной оплатой было крайне сложно, а по моей специальности вакансий почти совсем не было.

Но перед тем, как начать жизнь с чистого листа, мне хотелось наверстать упущенные отпуска, и восстановить силы, поэтому мы, как уже принято по давней нашей традиции, укатили в Волжский Утес.

Знаете, ка ни странно, я даже помню дорогу туда. Стоял сильный туман, шоссе полностью обледенели, мы плелись за грузовиками без малейшей перспективы их обогнать, и периодически влетали в огромные колдобины, скрытые льдом и водой, так, что ударялись днищем даже при высоком клиренсе нашего «Тушканчика». В общем, ехали мы целых семь часов против обычных двух с половиной - трех. Но, друзья мои, Утес – всегда Утес. Уже на второй день отпуска он окружил нас мягкой серой облачной и теплой погодой, заботливо припорошил окрестности кипенно-белым, как всегда, свежайшим снежком, ублажил взгляд живописными просторами.

Утренние и вечерние прогулки по заснеженным тропкам в лес и на гору, дневные валяния с собаками, вечерние посиделки с рюмочкой крепкого быстро вернули расшатанную нервную систему на место, и я, как в прошлый раз, когда остался без работы, засел за новую книжку. Забегая вперед, она была написана, но так и не увидела свет, хотя это, как всегда, совсем другая история.

На заснеженном пустыре подле нашего дома мы играли с собаками в мячик. Он тогда был у нас один и назывался Желтый (по аналогии с агашкиным грейфером по имени Синий). Это цельно-резиновый ветеран многих собачьих активностей жил у нас уже много лет, и даже запечатлен на фотографиях. В основном ему везло, потому что выдавался на поиграть в слюнявые пасти он только на прогулках, ну и, если помните, еще Буське, когда она кормила детей.

Этот самый мячик мы кидали собакам, используя уже и в хвост и в гриву, а Джокер и Агашка с Буськой гурьбой носились за ним по заснеженной площадке. Ну, то есть, как обычно Агашка с Буськой носились, как оголтелые, а Джокер активно симулировал бег, да срезал углы, чтобы лишние силы не тратить на всякое. И вот в какой-то момент мячик наш ухнул из собачьей пасти в сугроб и потерялся.

Мы переворошили ногами всю площадку, пересеяли весь снег руками, с привлечением собак, и без. Кто в курсе темы, знает, то, что падает в реку или в снежный сугроб найти почти не реально, только редчайшее везение тут может помочь, но в тот, так необходимый нам момент, оно явно было занято чем-то другим.

Было очень грустно, но ничего не попишешь, на мячике мы решили поставить крест.

Это была для нас уже вторая весна, которую мы проводили в Утесе, и снова она завораживала. Когда живешь на природе, да еще и предоставлен самому себе в длительном отпуске, смена времен года ощущается во всей своей удивительной полно масштабности. Постепенно оседающий снег в лесу, веселящиеся птицы, капель, свежий и суровый мартовский ветер, который нет-нет, да и повеет многообещающим теплом. Солнце, проглядывающее через плотные кучи облаков, которые не особо способен развеять даже сильный ветер с Волги, ведь воды от талого снега испаряется каждый день все больше и облака от этого все массивнее.

Сама красавица Волга начинает потихоньку избавляться от надоевшего за почти пол года ледяного пальто. По толстому льду везде трещины, потом проталины и полыньи. Мы с собаками не рисковали заходить на тающий лед, а вот местные до упора продолжали ходить короткой тропой в Усолье, да гонять по весеннему льду на снегоходах. Однажды, сидя в санатории, мы с Маринкой наблюдали, как такой снегоход, приехав со стороны Тольятти, все искал место, где можно выбраться на берег, потому что вдоль линии побережья лед почти везде растаял, и была двух-трех метровая полынья. После двадцати минутных скитаний вдоль линии воды, водитель снегохода заприметил какое-то только ему понятное место, разогнал свой снегоход до предела, и заметно чиркнув талую воду полыньи, в каскадерском прыжке таки достиг берега, после чего с ревом умчался куда-то за близ стоящие гаражи.

Собаки постоянно мокли в такую погоду. Тут, на природе, без водонепроницаемых комбинезонов вообще делать нечего. Шерсть намокает и на ветру собака даже с хорошей лохматостью легко способна замерзнуть.

Однако снег сходил все быстрее, наши чуни таскали домой столько грязи, что приходилось обтряхивать им лапы уже перед входом в подъезд. Наконец все подсохло, солнышко прочно заняло на небе свое законное место, а по Волге за три дня прошел ледоход, открыв взору пронзительно-синюю воду, которая так хорошо смотрелась с нежно голубым, глубоким весенним небом и уже теперь беленькими кудряшками облаков.

Маринка каждый день брала из шкафа папин бинокль и разглядывала в него пустырь под окнами, где потерялся наш желтый мячик. И вот однажды она радостно закричала, схватила в охапку Джокера в качестве поисково… (зачеркнуто) просто за компанию, и побежала на площадку пустыря. Там и был обнаружен наш желтый ветеран, конечно же, укатившийся сильно в сторону от участка зимних поисков.

Так неспешно прошел март и начался апрель. Пора было возвращаться в город, тем более, что с работой в Москве стали намечаться туманные перспективы. Однажды теплым солнечным утром мы всей компанией погрузились в машину и вернулись домой, а через неделю мне предстояло мое первое собеседование в Москве.

Продолжение следует...

Фото из личного архива автора, 2012 год