ПРО ДЖОКЕРА, АГАШУ И БУСИНКУ (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 85⁠⁠

Возвращение из Парижа ознаменовалось далеко не только трогательной встречей с родными питомцами, раздачей подарков родственникам и адаптацией к обыкновенной будничной жизни, но и неприятностями, начавшимися у меня на работе сразу по возвращению.

«Возня бульдогов под ковром», которая происходит постоянно в любой более-менее крупной структуре внезапно вошла в свою активную фазу, и на нашу организацию, и особенно на службу, которой руководил я, посыпались комиссионные проверки от головного предприятия. Нам приходилось отбиваться от самых нелепых и лживых оговоров, это стоило времени и нервов, но все складывалось нормально, и даже вселяло некоторые надежды на вполне благополучный исход. Для меня это стал периодом серьезного нервного и физического напряжения, большую часть времени, включая выходные, я проводил на работе, и нашу прекрасную троицу собак практически не видел.

А они, тем не менее, продолжали жить своей обыкновенной жизнью. Осень две тысячи одиннадцатого, пройдя свой зенит, застала каждого нашего питомца в привычном для него состоянии.

Джокер обленился окончательно, и иначе как свернувшимся клубком в кресле увидеть его дома стало практически нереально.

Этот пухлый кабанчик стал совсем домашним уютным и приятно собако-вонючим, отчего еще больше хотелось завалиться с ним на диван, прижаться к теплой шерстной спине ногами, завернуться в плед и обоюдно захрапеть часика так на три, пока за окном пасмурно, еще бесснежно и уже пронзительно холодно.

Агашка со своим неунывающим темпераментом вечно была чем-то занята: жевала игрушку (любимый свой грейфер она берегла и тихонечко выгрызала из него резиновые шипы экономно, по одному), патрулировала квартиру в поисках случайно упавших съедобных микрочастиц, каталась по полу, пытаясь почесать спину, отслеживала все процессы приготовления и употребления еды, смотрела в окно, или телевизор, лежа в полудреме в гостиной. В общем, вы поняли, у нее была очень яркая, насыщенная делами и событиями собаковая жизнь.

Ну а Буся… а что Буся… Буся, как обычно… была беременна.

И конечно, даже не думайте сомневаться, она была абсолютно счастлива. Да, наша Буся нашла себя в материнстве, как никто. Уверен, что «яжматери» со всех вместе взятых профильных интернет ресурсов тех лет искусали до крови губы, нервно стряхивая пепел в курилках, ведь пока наша Бусина была в теме, «Оскара» за лучшую мамочку им было не видать. Солнечно улыбаясь, наш милый Котик затаскивал свою безразмерную пузяку на подоконник, и там, сидя за зановесочкой, довольно щурился на солнышке, которое в Самаре даже осенью бывает куда чаще, чем в Москве иным летом. Мы уже давно перестали ругаться и бояться этих собачих взгромождений, и просто придвинули к подоконнику кресло, чтобы вышеупомянутом котику было подниматься и спускаться покомфортнее.

В этот раз папа щенков был тот же, что и агашкиных: красавчик Демка. Наша Наташа прибыла с ним в Самару на поезде, они с Маринкой быстренько повязали Буську и вернулась на земли московские, а Буся осталась сидеть у окошка, но она, конечно, не грустила, ибо окружена была маринкиной любовью и заботой, ну я, как мог, подбадривал, конечно.

Беременность собаки протекала по привычному руслу, и одним декабрьским вечером, а точнее девятнадцатого декабря две тысячи одиннадцатого года у нас снова народились щенки. Всего их было пятеро:

Экс Анимо Арте Боба – темненький кобелек с белой грудкой и тоненькой проточкой на носу. Мои постоянные читатели без труда догадаются в честь кого он был назван, а те, кто присоединился к нам лишь недавно, спросите у старожилов, хе-хе.

Экс Анимо Арте Бьюти Спот – черно-белая красотка с большой проточкой.

Экс Анимо Арте Бусинка – наконец то у нас полосатенькая сука. А какая нарядная! Конечно же, мы обязаны были назвать ее в честь героической мамки.

Экс Анимо Арте Биллион Комплимент – или по-домашнему Биля. Нарядная, гармоничная с раннего детства, очень многообещающая сучонка, как, впрочем, и весь помет в целом.

Экс Анимо Арте Бинго – приятный темненький «тюфячок» с маленьким белым воротничком

Вот такой у нас был новый набор карапузьего счастья. Дома воцарился привычный запах грудного молока и почти совсем не противных щенячьих какашек. Джокер проявлял традиционную индифферентность к происходящему, Агафья, помнящая еще недавние зубы на своих сиськах обходила маленькую комнату с большим запасом расстояния, Бусина чахла над щенками, как всегда, а Маринка довольная результатом принялась нянчиться с выводком, да заранее давать рекламу в сетях.

Вот только мои дела были не фонтан. Несмотря на то, что удалось с успехом пройти все проверки, отвести от себя и своих ребят поклепы да напраслину, и показать себя одним из лучших подразделений в организации, тучи окончательно сгустились, с нашим директором не продлили контракт, а через две недели ко мне пришли высокие гости из самой Москвы, и сообщили, что меня новое руководство в этой должности ну никак не видит, и лучше мне бы взять да добровольно покинуть пост. Лично я никогда не держался за работу, на которой оказался не ко двору, поэтому обсудив компенсацию, подписал заявление, и с чистой совестью слег с бронхитом, который заработал, трудясь простуженным в комиссиях по передаче дел.

Вот такой не веселый вышел конец две тысячи одиннадцатого для меня, я лежал на диване в полубредовом состоянии с температурой и кашлем и смотрел какие-то мало понятые аниме по каналу «2х2», Маринка занималась собаками, перспективы наши были туманны и неопределенны. Так мы и встретили новый две тысячи двенадцатый год.

Продолжение следует...

Фото из личного архива автора, 2011 год