Интересная деталь. Во времена начала перестройки, когда с полок стали снимать фильмы, упрятанные туда жестокой советской цензурой, то все удивлялись, а что же такого антисоветского в них было, что их не допускали до простого зрителя? Безусловно, в этих фильмах если уж не прославлялась советская власть, то, по крайней мере не ругалась открыто. Наивные, мы не понимали исторической правоты цензоров. Они умели видеть то, что обычному режиссеру, пусть даже талантливому и в голову не приходило. То, что советская власть держалась на жестком соблюдении все обрядов. Стенка только казалась прочной. Но вынь один кирпичик и все зашатается. Как впоследствии и произошло.

Но речь не об этом. Самое смешное, что те же цензоры пропускали на экран фильмы, в которых содержалась прямая критика, высмеивание советского режима. Мы смотрели, радовались и жизнеутверждались на примере героев этих фильмов.

Отличие таких проверенных картин было в том, что они показывали советскую действительность такой, какой она и была на самом деле. Эти фильмы необычайно правдивы. Когда смотришь их, надев шоры марксистского мировоззрения, все кажется правильным и вполне логичным. Но, если взглянуть на них глазами нормального человека, для которого, если он, конечно не клиент психиатрической клиники, такие понятия, как семья, благосостояние, добро и т.д., являются первоочередными, то начинаешь поражаться, до какой степени мы были слепы. А все благодаря спецэффектам. Пафосному тону, героической музыке и т.п. Поневоле вспомнишь слова Г. Плеханова о том, что он может прочитать «Отче наш» с такими интонациями, что за это можно будет посадить в кутузку.

Мимоходом вспомним растиражированную пьесу «Оптимистическая трагедия». О том, как женщина – комиссар прибывает к матросам – анархистам. Ее знаменитая фраза. «Кто-нибудь еще хочет комиссарского тела?!». Очень правдиво и жизненно (см. мой очерк об А. Коллонтай). Вот только произносить эту фразу надо было несколько игривее, мягче и глазками, глазками стрелять, а не из маузера.

Или вот фильм «Высота». Режиссер А. Зархи. Между прочим 1957 год. Казалось бы, только что прошел 20 съезд партии, который разоблачил культ личности, и мы светлой дорогой идем вперед к победе этого, ну как его? Коммунизма. О чем же этот фильм? Если оставить в стороне любовную линию, то он о том, как монтажники – высотники монтировали на высоте какой-то агрегат, домну, кажется. И вот возникла такая производственная необходимость сдать эту домну к празднику 1 мая. Зачем, не очень понятно. Надо, значит надо. Естественно работа в несколько смен, в нарушении всех норм и правил. И вот один из героев возмущается и произносит те же самые слова, которые тогда уже звучали с трибун. О восьмичасовом рабочем дне, соблюдении техники безопасности и т.п. хрень.

Разумеется, если бы это был фильм про Запад, то, такие речи обязательно произносил бы главный положительный герой под одобрительные возгласы рабочего класса и трудовой интеллигенции. А какой–нибудь, вполне недорезанный представитель буржуазии, пытаясь в алчном порыве удавиться за копейку, ему бы возражал. Мол, там прибыль нужна, или, это вам не Советский Союз, чтобы трудовое законодательство соблюдать. Вот, мол, постройте сначала государство рабочих и крестьян, а уж тогда…

В нашем фильме все наоборот. Самые что ни на есть партийные лозунги произносит хапуга и пьяница, а по совместительству сторонник беспорядочных половых внебрачных связей. А главный герой под одобрительные реплики рабочего класса, без соблюдения техники безопасности монтирует все, что успел, пока не свалился с верхотуры.

В конце фильма, главный герой, оставшись на всю жизнь инвалидом, идет за уходящим поездом и кричит что-то героическое. Если бы фильм был про Запад, то режиссеры конечно бы пустили тут музыку Шопена. Есть у него один прикольный маршик. На похоронах его часто заказывают. А в фильме про советскую действительность играется что-то среднее между гимном СССР и «Боже царя храни». Поезд ушел. Герой остается стоять на платформе. Ура, товарищи, нашему советскому трудовому законодательству, самому передовому в мире!

Или, казалось бы, безобидный фильм. Комедия Евгений Карелова «Семь стариков и одна девушка». Картина, снятая в самые, что ни на есть советские времена 1968г. Ну, вы помните, наверное. Молодая девушка – тренер, по распределению приезжает работать в провинцию. Ей дают группу доходяг предпенсионного возраста и она, как может, старается вернуть им здоровье, которое они утратили на стройках социализма. Этот фильм, как будто специально создали, чтобы посмеяться над советской действительностью.

Нам показывают, как девушка не хочет работать с этой группой, но ее не отпускают. Кто-то из членов группы здоровья пишет на нее донос. Она специально начинает нарушать трудовую дисциплину, но ее все равно не увольняют. Девушка идет к адвокату. Этот адвокат-полудурок в исполнении А. Папанова, словно приговор всей советской судебной системе. Вот такими должны быть в СССР адвокаты.

На протяжении всего фильма везде и всюду шастает какой-то человек в черном. Он подсматривает в замочную скважину, молчаливо присутствует при всех действиях фильма. Кто он, как не образ бойца невидимого фронта? Интересно, что к этому персонажу обращаются все за какими-нибудь вещами. И у него все есть. Но, когда главному герою фильма в исполнении Смирнитского понадобилась черная икра, то ее не оказалось даже у черного человека. А чего стоит диалог между молодой тренершей и ее подопечным! «Учтите» - говорит она, - «что в какой-то стране один спортсмен даже умер на беговой дорожке!» «Так ведь это же за рубежом», - словно намекая на недостатки советского спорта, с улыбкой отвечает он.

Один из членов группы здоровья лечится от алкоголизма и, когда он решает выпить пива, перед ним тут же возникает милиционер. Но, когда совершено ограбление инкассатора, то героям фильма приходится самостоятельно ловить преступников. Никакой милиции и рядом нет. Ну, прямо, как в жизни.

А помните знаменитый сериал? «Большая перемена» называется. 1972 год. Режиссер А. Коренев. Телефильм про абсолютно бесполый педагогический и рабочий коллектив вечерней школы. Главный герой – учитель истории Нестор Петрович Северов в исполнении М. Кононова.

Знаете, почему зрителям так нравится этот сериал? Он не только бесполый, но и беспартийный. Это история про советских Иванушек – дурачков. Сериал абсолютно стерильный, абсолютно беспроблемный. И актеры играют в нем, как будто дурачатся, как будто подмигивают зрителю, мол, в жизни то я не такой идиот, просто у меня роль такая.

Но, оставьте те же сюжетные линии, те же диалоги. Измените выражение лиц актеров. Добавьте хотя бы одно партийное собрание в сериал. И тут же получится другая история.

О том, как молодой учитель истории, такой знаете, Павел Корчагин 70-х годов, или Плюмбум из более позднего фильма Абдрашидова, достает всех своей принципиальностью, упертостью. Он считает, что все должны учиться и ради этого идет на все. Он даже настаивает, чтобы одному из учеников его класса перелили его кровь с той целью, чтобы даже кровь звала его на учебу. И когда врач выражает сомнение в том, совпадет ли группа, то у нашего героя сомнения нет. Если надо, то совпадет.

На этом он не останавливается. Он грубо врывается в личную жизнь героя, которого играет Р. Быков, фактически, едва не разрушив его семью. Тот, в свою очередь, так же влезает в жизнь героя В. Проскурина - Ляпишева. Запрещает тому общаться с любимой девушкой, ходить на танцы. Вместо этого таскает его на скучные лекции, на которых сам же и спит. Ляпишев мог бы, наверняка послать его подальше, да руководство завода обязывает всех учиться в вечерней школе. Вот такая вот социалистическая идиллия. И все это, разумеется, под веселую, жизнерадостную музыку. Единственный сомневающийся герой в этом фильме – это Ганжа, которого исполняет А. Збруев. Но непохожесть – это его бич.

Его шпыняют учителя, начальство на заводе. Ему не дает жена, если он не выучил уроков, наконец, его сажают в кутузку. В конце концов, к вящей радости всех, Ганжа перевоспитывается. И становится таким же ровненьким, гладеньким, правильненьким, как и все в это пьеске.

Были, разумеется, и другие фильмы. Мы можем вспомнить множество замечательных режиссеров. Рязанова, Данелия, Абуладзе. Но я остановил свой взор именно на тех фильмах, которые, как всегда считалось, создают высокий, жизнеутверждающий образ советской власти. А вот так посмотришь на них пристально и увидишь под грудой мишуры очередного совкового уродца. И ведь эти картины не самые худшие…