"Анабасис"
Жил-был Кекс. Кекс - это Кирилл, мой одноклассник, пришедший к нам в 5 классе. Он затмевал меня своим уровнем лени, безответственности и даже размера щёк. В школе, к моему сожалению, он появлялся ещё реже чем я, поэтому, в редкие моменты его нахождения в классе, ребята и учителя моментально переключались на него. Он находился в той же самой ловушке предубеждений других людей, что и я. Но если я старательно симулировал болезни, как проститутка в борделе оргазмы, то Кекс шёл совсем другим путём. Для него наступила прекрасная цифровая эпоха компьютерных клубов. Не могу сказать где он находил деньги на развлечения, но, видимо, контроля за ним не было вообще. Кекс растворялся в играх, а мы сочиняли про него песни на основе творчества популярных среди нас тогда рок-групп.
----------------------------
*Ария - Клубная Зона.*
"Мне никогда не войти в этот клуб -
Здесь нет игры для меня!
Мне ненавистны Старкрафт и Варкрафт,
Мне полюбилась контрА!"
----------------------------
Мы пели ему наши шедевры когда он приходил в школу, влекомый мамой за руку. Не всегда он досиживал до последнего урока. Ходили слухи, что именно из-за него в гардероб стали пускать только в сопровождении учителя. Но я думаю, что это не правда.
Так или иначе, в шестой класс я вошёл с гордо поднятой головой. Правда, я не был готов к тому, что детство стало значительно менее наивным и беззаботным всего за одно лето.
- Если собираешься опять год на печи у бабушки лежать, да пирогами закусывать, то лучше и не появляйся у меня. - говорила учительница русского, раздавая проверенные диктанты. Под моим красовалась жирная "двойка". Две орфографические, две пунктуационные ошибки. Мой сосед получил "три" за те же показатели и сидел довольный. - Тебе никогда не наверстать пропущеный год. Я буду ставить вопрос о переводе в "коррекцию".
Слёзы душили меня. Коррекция! Там одни наглухо отбитые отморозки! Бабушка пугала меня коррекцией! Коррекционный класс и правда славился хулиганами, с которыми мы предпочитали разминуться на любой дороге, лишь бы не попасться на глаза. Ребята из этого класса распылили слезоточивый газ в школе, эти же ребята принесли дохлую кошку и кинули на стул учителю биологии, они же часто украшали парты, стены, а иногда и потолок словами, которым бы позавидовала моя бабуля.
На математике было не лучше. Учительница ничего от меня не ждала, слушала ответы у доски вполуха и, если я был идеален, то ставила мне 4. Если допускал хоть одну ошибку - 3. Другие предметы давались мне не легче, силы были брошены на математику и русский. Везде и всюду я прыгал с 3 на 4.
Хуже всего было на физкультуре. Хоть я и похудел, мышц у меня особо не наблюдалось. И учительница, вспоминая мои бесконечные освобождения, выжимала меня изо всех сил. Последней каплей стало подтягивание на перекладине.
- Карамельев, к снаряду.
- Маргарита Васильевна, мож не надо? Я всё равно не подтянусь...
- К снаряду. Или всему классу - "два". - вокруг послышался шепот возмущения, а кто-то ткнул меня кулаком в спину.
Я подошёл к перекладине. Я прыгнул и повис, выполняя фирменное упражнение "сосиска".
- Давай, р-р-раз! - скомандовала сучка-физручка.
Я напрягся, локти медленно стали сгибаться... Ещё чуть-чуть! Я смогу! Я подтянусь назло вам всем, сволочи!
Вместо этого я громко пукнул.
Я спрыгнул на землю и чувствовал как краснею. Радости ребят не было предела, учительница тоже улыбалась, а моё сознание опять превратилось в фотоплёнку. Изображение не поспевало за мыслями, я готов был провалиться сквозь землю. Хотелось проснуться и начать с начала. Как теперь жить? Через пару дней каждый ученик сраной школы хихикал глядя на меня. Некоторые предлагали "сходить на турничок после занятий". Некоторые говорили, что могут подарить пробку. Короче, это был невеселый период.
Я стал бояться физкультуры. И знал только один способ от неё избавиться. Я снова пошёл в поликлинику. Врач узнала меня и недовольно покачала головой. Хронический тонзилит, что поделать? Я реабилитировался неделю дома. И на две забыл о физре. Зато сразу попал на контрольную по новой теме, по окончанию которой в листке красовалась первая в моей жизни "единица". Капкан захлопнулся. Но случилось чудо! Я добился у врача возможности приходить к ней и брать освобождение просто так! Теперь можно было ходить в школу и забивать на тупой физон! Так бы я и делал, после недели "болезни" меня подкалывали не сильно и не долго, а мой "кол" по русскому вообще всех вокруг растрогал - никто ещё не получал такой оценки. Судьба же вносила коррективы.
Проснувшись субботним октябрьским утром я почуствовал, что мне как-то херовенько. Я сказал об этом бабушке.
- Вонючий лентяй ты, вот ты кто! Опять в школу ходить не хочешь! Скатился до двоек! Кем ты вырастешь, сволочь?! Бери градусник, живо! И при мне мерь, не шевелись! А то знаю я, как ты температуру нагоняешь, паскуда!
Градусник показал 37.5, бабушку словно укусила добрая фея.
- Да как же так-то? Вчера только здоровый был... Сейчас врача вызову, Димочка. Оооой, утро же ещё, а что к вечеру будет?! - причитала она. - Ложись в кровать, я сейчас чай тебе горячий сделаю, с малиной и мёдом. За лимоном схожу.
Бабушка вызвала дежурного доктора, сделала мне чай и засобиралась за лимоном. Врач пришла после обеда. Я был её старым знакомым, она даже несколько удивилась, что я заболел в субботу, а не в понедельник.
- ОРВИ. Вот рецепт. В среду ко мне на приём.
Когда врач ушла, бабушкино настроение было на нуле. Мало того что лимонов не было в ближайшем магазине и пришлось покупать "в дорогом", так ещё и "врачиха наследила в прихожей". К тому же ОРВИ не казалась страшным заболеванием, так что я методично начал выхватывать вербальные звездюли.
- Небось, дрянь такая, опять без шапки шлындал! Догулялся! Нараспашку вечно! Перед кем ты рисуешься вечно, сволочь?! В школу опять не пойдёшь? Конечно, не пойдёшь. Будешь всё переписывать, что они прошли, понял? У Вовы тетрадку возьмём!
К среде температура не спала, ни лекарства врача, ни отвары бабушки не помогли. Мне стало хуже. Врач решила меня послушать. Бронхит, заключила она м гаправила на флюорографию. Снимок показал, как сказала врач, незначительное воспаление легкого. Мне назначили уколы. Отходив на них неделю я отметил, что моё состояние оставалось без изменений. Ещё неделю, настояла врач, потом ещё снимок.
В какой-то день, чтобы скрасить моё состояние, мама и её спутник, дядя Серёжа, принесли мне приставку. Это случалось и раньше, как правило на выходных, но за свои симуляции я был отлучен от неё на какой-то срок. Я играл в любимую игру, но что-то было не так. Всё происходило как во сне. Я нажимал кнопки, бегал и прыгал, но всё было как-то далеко, будто от телевизора меня отделяла едва заметная дымка, поглощающая цвет, звук и смысл происходящего. Я решил поспать и невероятно быстро провалился в горячий сон. Помню, как приоткрыл глаза, а бабушка вынимала из моей подмыхи градусник, помню ужас на её лице. Потом помню, как врач скорой будила меня и повела на улицу, в машину. По дороге я смотрел на причудливые видения, будто не до конца проснулся. У меня была температура 41.2.
Очнулся я на казенной койке в больнице. Рядом сидела бабушка. Она говорила что-то хорошее, успокаивающее. Предлагала поесть. Есть я совсем не хотел. Потом меня укололи и я снова уснул. Утром я проснулся и совершенно безразлично подумал, что ослеп - глаза видели только небольшое пятно изображения в самом центре: так бывает, когда вдруг закружится голова. Всё было в каком-то отвратительном фиолетовом цвете. На соседней кровати сидела мама с ребёнком. Она посмотрела на меня и спросила, почему я весь покрыт сыпью. Я не знал. Да и сыпь я не видел, вся кожа выглядела фиолетовой. Потом уже выяснилось, что у меня аллергия на пенициллин, от этого и сыпь. Возможно, что и зрение по этой же причине забарахлило, но о такой ерунде я никому не сказал. Тем более, всё прошло после того, как милая молодая медсестричка(воу, она просто выглядела добрее других!) поставила мне капельницу и ввела несколько разных растворов. Во-первых, я почувствовал себя значительно лучше. Во-вторых, меня пробил такой жор, что траве и не снилось!
Спустя некоторое время меня перевели в другой корпус. Там, на зависть соседей по палате, меня не кололи в жёппку пенициллином, а откармливали таблетками. Соседями были пацаны моего возраста - Кирилл и Тигран. Кирилл был смирным мальчиком, Тигран - непоседливым армянским хвастуном.
- У мэня дома ПлэйСтэйшн и пятсот дискоу!
- Брешешь.
- Эээ! Я тэбе гаварю!
Порой споры заканчивались потасовками. Раз мы с Тиграном выкинули тапки друг-друга в окно, а Кирилл так сильно смеялся, что лишился и своих тоже. Позже нам влетело от медсестры. Мы ели домашнюю еду, нас навещали, у нас даже был Тетрис на батарейках. Однажды, пока мы втроём бродили по отделению, нам принесли завтрак. Обычно мы отказывались от порций, но сейчас нас не было и кашу добрая разносчица оставила на столе. Когда мы вернулись, решено было избавиться от каши и смыть её в унитаз. Уж не знаю из какого кластера готовилась эта дрянь, которая неразделимым блином сползала с тарелки и шлёпалась в сортир, но три таких блина оказалось достаточно, чтобы засорить его наглухо. Когда вода перелилась через край, мы в ужасе побежали за медсестрой. Туалет смог прочистить только сантехник, а нас было решено расселить. Врач добавила, что меня вообще пора выписывать, раз уж я на таблетках.
Я вернулся домой. Я вернулся в школу.
Больше я почти не болел, но борьба только начиналась.