Эй, толстый! Пятый сезон. 53 серия
Кристаллы чистейшего эквадорского кокаина взвились вверх. Частички белой пыли не могли сопротивляться тяге воздуха. Они летели по трубе из свернутой стодолларовой купюры. Совсем крохотные малыши осели на щеке, одном из глаз и парике изображенного на купюре Джорджа Вашингтона. Но большинству крупинок не повезло, и они летели дальше. Там начинался другой туннель – уже из живой плоти, поросший жесткими кудрявыми джунглями волос. Кое-каким частичкам порошка удалось прилипнуть к курчавой растительности. Но остальные летели дальше – в мозг, чтобы взорваться в нем брызгами холодного, сладкого удара.
– Ха! – Гавриил Глебович вынул сто долларов из носа и замер кадыком вверх, запрокинув голову и зажмурившись.
Тело олигарха вновь наливалось силой. Та появлялась в кончиках пальцев, и Гавриил Глебович разминал кулаки, как юный драчун. Или дрочун. Через «о». Гавриил Глебович криво улыбнулся одной стороной рта.
Год назад он стал богат, и река его жизни невероятным образом выпрыгнула из скучного русла и перескочила в какое-то новое, невообразимое. Ценой богатства стала потеря семьи. Дочки от Гавриила Глебовича сбежали, а жене Вике он вынужден был сделать лоботомию в домашних условиях. Теперь Гавриила Глебовича окружали совсем другие люди – не сказать, что сливки общества. Пройдохи и мошенники. Клейма ставить негде. Новая жизнь была опасной.
Большие деньги манили всякую сволочь. Как отвратительные мотыльки на свет лампы к большим деньгам слетались самые худшие образцы человеческой породы.
Безопасность была первым вопросом, который Гавриил Глебович решил раз и навсегда. На этом экономить не стоило. С первыми шагами помог Семен Аркадьевич. А дальше олигарх сам подобрал надежных людей – офицеров-афганцев с боевым опытом. Не все проблемы решались силой – во многих случаях с бандюками удавалось договориться. Давать им заработать.
Какое-то время Гавриил Глебович считал бандитов проблемой. Наивный. Настоящие трудности начались сейчас, в сентябре 1993 года.
Буквально на днях к Гавриилу Глебовичу в кабинет прорвался Николай Николаевич. Человек с мертвыми глазами. От одного его взгляда олигарха продирала какая-то замогильная жуть.
Таким взглядом мог смотреть какой-нибудь монстр Стивена Кинга. Но не человек. Казалось, будто Николай Николаевич знает о жизни что-то настолько гнусное, что смотреть на круговращение бытия иначе, чем с омерзением, не может. Это был взгляд откуда-то из глубин ада. И эти мертвые глаза смотрели на Гавриила Глебовича как на дерьмо.
Николай Николаевич плел разговор уверенно. Его слова сплетались в жесткую сеть, из которой не вырваться. Да, гость представлял одну могущественную госструктуру. У которой возникли некоторые вопросы относительно происхождения кое-каких денежных средств. Да, он прекрасно понимал, что по документам все может быть чисто, но при желании прицепиться можно ко всему. Гость уверенно постукивал ладонью по столу. Словно отбивал какой-то ритм.
– Ко всему, – словно заклинание повторял гость. – Прицепиться можно ко всему.
– Было бы желание, – хитро сказал Гавриил Глебович.
За этот год он научился хитро разговаривать.
– Желание есть, – тухлым болотным огоньком сверкнули глаза Николая Николаевича.
– Можно ли как-то направить это желание в другую сторону? – аккуратно спросил Гавриил Глебович.
Гость хотел четвертую часть доходов Гавриила Глебовича. Не шестнадцатую, не десятую, не восьмую. Четверть!
Он был осведомлен в финансовых делах олигарха. Откуда-то знал все это. Наебать его не получалось. Все реки, протоки и даже мельчайшие ручейки, питавшие водой бабла море благосостояния Гавриила Глебовича были известны этому гнусному и дотошному человеку.
– Я буду приезжать к тебе каждые полгода, – сказал Николай Николаевич, перейдя на хамское «ты» после неизбежной капитуляции Гавриила Глебовича. – Я буду знать все твои делишки. Мне страшно представить, что с тобой будет, если ты попытаешься меня наебывать. Лучше не пытайся.
Гавриил Глебович чувствовал себя даже не выжатым лимоном. Использованным гондоном чувствовал он себя. И лишь эквадорский кокаин мог надуть опозоренную резинку воздухом смысла жизни.
Гавриил Глебович рассказал о визите отвратительного гостя милому другу Семену Аркадьевичу.
– Можно ли что-то с этим поделать? – спросил олигарх.
Семен Аркадьевич посмотрел на Гавриила Глебовича с ироничной печалью. Они сидели в кабинке грузинского ресторана.
– Я вас поздравляю, – неожиданно сказал наставник.
– С чем? – оторопел олигарх.
– С признанием. Это успех. Вы наконец-то признаны очень богатым человеком. Видите ли, милый друг, если у вас меньше десяти миллионов долларов, вы этих людей не интересуете. Но если они начинают на вас копать, значит, вы достигли процветания.
– Но я не хочу с ними делиться!
– Никто не хочет.
– И вы тоже, что ли, платите?
Семен Аркадьевич только усмехнулся в ответ.
– Почему вы мне ничего об этом не рассказывали? – взорвался Гавриил Глебович.
– Об этом никто и никогда не рассказывает, милый друг, – сказал Семен Аркадьевич. – Так что добро пожаловать в клуб.
– С этим ничего нельзя поделать? – простонал олигарх.
– Как приказать солнцу перестать светить? Дождю проливаться на Землю? Как запретить человеку умирать? Это – явления одного порядка, милый друг. Смиритесь, с этим бесполезно бороться. Готовьтесь отчитываться, делиться. Вы еще легко отделались.
– Это отвратительно! – возмутился Гавриил Глебович.
Мудрый Семен Аркадьевич только развел руками.
***
Но на самом деле что-то поделать с этим было можно.
Зарядившись для храбрости эквадорским кокаином, Гавриил Глебович решительно снял со стены портрет Ельцина. За ним в стене был утоплен сейф. Олигарх набрал код, запустил руку внутрь, нащупал в самой глубине статуэтку.
Конечно, Гавриил Глебович ощущал холод страха. Конечно, какая-то жуть разливалась от этой маленькой скульптуры, изображавшей старика с большим носом.
«А ведь года еще не прошло, – подумал Гавриил Глебович. – Старик рассердится».
По-хорошему, тереть старику нос следовало еще через три месяца. Но олигарх чувствовал, что так долго не вытерпит. Ему удалось убедить себя, что старик не рассердится. Что ему те три месяца? Пустяки! Шелуха!
А потом Гавриил Глебович решительно потер статуэтке нос, и отыгрывать обратно стало поздно.
«Что же я наделал?!» – подумал олигарх.
Он быстро оглянулся. Нет, в кабинете никого не было. Лишь стоял на полу под столом портрет Ельцина.
«Фу-уф! Не сработало! Пронесло!» – подумал олигарх.
– Ты созрел для страшной расплаты, смертный? – раздался голос.
Гавриил Глебович подпрыгнул от неожиданности. Где спрятался старик?
Голос раздавался из-под стола. С олигархом разговаривал голосом Ельцина портрет.
– Здравствуйте, – робко сказал олигарх.
– Здравствуй! – прокрякал Ельцин. – Ты разбудил меня раньше срока. Я зол, понимаешь. Ты будешь жестоко наказан.
– Послушайте, я… Ну, по ошибке нос вам потер.
– Дело уже сделано. Наказание будет.
– А если я ничего не загадаю?
– Без разницы.
– Хорошо, – сказал олигарх. – Вот мое желание. Я хочу, чтобы это ебаное государство разрушилось к ебеням.
– Ты охуел, – сказал Ельцин. – Ты понимаешь, шта ты загадываешь? И кому?
– Но вы же не Борис Николаевич, – промямлил олигарх, панически думая: «А вдруг? А вдруг?»
– Борис Николаевич – это пустышка, которую делят между собой множественные демоны, – изрек портрет. – Его самого уже не осталось. Вымыло могущественными силами. Конечно, я – не он. Но ты охуел, смертный. Твое желание невыполнимо.
– И что теперь? – спросил Гавриил Глебович, холодея.
– Загадай что-нибудь попроще.
Гавриил Глебович чувствовал, что его одурачили. Наебали!
И он попросил Ельцина вернуть ему дочек. Не сказать, чтобы Гавриил Глебович соскучился. Но порой ему казалось, что раньше было лучше. Ему было одиноко. Он порой задумывался, что совсем не прочь хоть чуть-чуть вернуть старые дни. Нет, Вику он назад не желал ни под каким соусом. А вот дочек можно было и вернуть.
– Это выполнимо, – сказал старик. – Жди. Дочки к тебе вернутся.
– А какова будет расплата?
– Ты станешь уродом, – ответил Ельцин. – Тебя будут бояться маленькие дети. Ты станешь отвратителен. Теперь прощай. Не вздумай беспокоить меня раньше, чем через год.
И портрет замолчал.
Вешая Ельцина обратно на стену, Гавриил Глебович понимал, что лоханулся, свалял дурака. Проебал желание. Дочки, конечно, хорошо. Но, блин, он о них совершенно не думал, когда вызывал джинна. Ему дочек просто впарили. Он их не хотел.
А теперь ему еще и в урода превращаться.
***
Через три дня позвонил Семен Аркадьевич.
– Я к вам по неожиданному поводу, милый друг, – сказал наставник. – Помните наш недавний разговор? О непреодолимых обстоятельствах?
– Помню, – откликнулся Гавриил Глебович.
– Есть шанс что-то изменить. Я хочу познакомить вас с людьми, проблемы которых схожи с вашими. Да-да, вы правильно поняли. Это – клуб. Элитный клуб. В который вам пора бы уже войти.
– Но как эти люди смогут изменить обстоятельства непреодолимой силы? – спросил Гавриил Глебович. – Это будет сходка неудачников, с которых стригут бабло, вот и все.
– Не будьте так категоричны, – засмеялся Семен Аркадьевич. – Но вы правы. Будет кое-что еще.
– Что?
– Подобие ритуала, – сказал этот мудрый человек. – Нам предоставлен невероятный шанс.
– Вы меня заинтриговали.
– Что ж поделать. Но случилось чудо. Но к делу. Будет ритуал. Уникальный и действенный. Он стоит некоторых денег. Больших.
– Например? – спросил Гавриил Глебович.
– Пятьсот с лица.
– Рублей?
– Ну, что вы как маленький? Тысяч долларов, конечно.
– Это очень много.
– Игра стоит свеч, – ответил Семен Аркадьевич. – Поверьте, милый друг. Я заеду за вами завтра вечером. Оденьтесь нарядно. Приготовьте взнос.
***
В лимузине Гавриил Глебович чувствовал себя неудобно. Ему стал невыносимо жать костюм. Вроде бы, он был хорош, сшит в Лондоне, на Севил-Роу, точно по мерке. Но теперь олигарх едва влез в пиджак, а брюки застегнул, наверное, попытки с двадцать пятой.
«Я начинаю очень сильно толстеть», – понял Гавриил Глебович.
На коленях он держал чемоданчик с пятьюстами тысячами долларов.
Лимузин принадлежал Гавриилу Глебовичу. Водитель следовал за «мерседесом» Семена Аркадьевича. Ехали они к Волоколамке, а там – скорее всего, на Рублевку.
Семен Аркадьевич взять деньги сразу отказался.
– У вас будет возможность внести свой взнос в торжественной обстановке, – сказал он перед отъездом.
Они действительно приехали на Рублевку.
Здесь стоял дворец, взлетали в небо огни фейерверков и шутих. На сияющей лужайке перед дворцом происходил не то карнавал, не то концерт. Выступала какая-то рок-группа, певшая про то, что не стоит прогибаться под изменчивый мир. Чуть в стороне от сцены бил фонтан. Погода для середины сентября стояла просто прекрасная.
Туда-сюда сновали официанты, разносили закуски и бокалы с шампанским. Проплывали фотомодели и королевы красоты – все в провокационных мини-юбках и на шпильках. Где-то жарили барбекю. Гавриил Глебович ощутил зверский аппетит.
Были здесь и другие олигархи. Некоторых Гавриил Глебович видел по телевизору. Других узнал по описанию. Семен Аркадьевич знакомил Гавриила Глебовича с этими могущественными людьми.
– Наконец-то вы с нами, – сказал Гавриилу Глебовичу лукавый Березовский. – Мне рассказывали о вас. Вы очень талантливы. Ведь правда?
Гавриил Глебович смущался, как подросток, которого впервые пригласили потусоваться взрослые пацаны.
Березовский похлопал Гавриила Глебовича по плечу и отошел.
– Давайте я, наконец, взнос отдам! – сказал Гавриил Глебович Семену Аркадьевичу. – Я устал носиться с этим чемоданом.
– Уже скоро, дорогой друг! – сказал его проводник. – МЫ уже очень скоро начнем. С вашего позволения, я сейчас исчезну.
И Семен Аркадьевич тут же испарился.
Рок-группа отыграла. Музыканты стали складывать инструменты. Все вокруг жрали и пили. А Гавриил Глебович таскался с чемоданом, и у него была свободна только одна рука. Гавриил Глебович, черт побери, был голоден! Когда у него, наконец, заберут этот взнос?
В какой-то момент Гавриил Глебович нос к носу столкнулся с курчавым вокалистом группы. Тот с аппетитом лопал барбекю. Словно дразнил.
– Здрасьте! – сказал вокалист Гавриилу Глебовичу.
– Здрасьть! – буркнул в ответ олигарх.
– А вы у нас кто? – спросил музыкант.
– Гавриил Глебович, – представился олигарх.
– Слушайте, я ведь слышал о вас! – обрадовался музыкант. – Вы же тот самый феномен! Послушайте, как я рад! Большая честь с вами познакомиться!
Гавриилу Глебовичу стало приятно. Все-таки певец был, кажется, знаменитый. Раза три его Гавриил Глебович видел по телевизору.
Приятный был тип.
– Минуточку внимания! – раздался усиленный динамиками голос Семена Аркадьевича со сцены.
Действительно, милый друг и наставник был уже там, у микрофона.
– Небольшое техническое объявление, – продолжал Семен Аркадьевич. – Прошу членов закрытого клуба собраться у фонтана. Также у нас есть один кандидат в члены клуба – Гавриил Глебович. Прошу поприветствовать!
Раздались аплодисменты. Рок-музыкант аплодировал с преогромным восторгом.
Гавриил Глебович сердечно пожал ему руку и стал протискиваться к фонтану. Все олигархи были уже там.
Продолжение следует...
