Музеи вообще на мой взгляд идеальная фактура для отработки навыков не только самой фотосъёмки, но и построения композиции, умению культурно вести себя не мешая своей деятельностью работникам и посетителям, пониманию, как правильно одеваться в такие места, чтоб не смешиваться с быдлом и с вами хотели разговаривать, а не воротили нос.

Многие идя в музей, просто не задумываются куда они идут и зачем. Могут надеть на себя кроссовки, "модные" драные джинсы, сшитые из 2 деталей - прорехи и 1 пуговички, вонять перегаром вперемешку с гнилостным кариесным выхлопом из рта, сальные волосы и стоптанная грязная обувь идут комплектом как правило к таким прямоходящим приматам.

Следите за комментами - именно подобные приматы первыми и начнут писать колкости и гадости )))

Помните - всё вышеперечисленное уменьшает ваши шансы быть услышанным и увиденным примерно до нуля !

Вы идёте в музей и не имеет значения, как посетитель или по работе ! Только чистая и опрятная одежда, начищенная обувь (не кеды и кроссовки), свежее дыхание, предельная учтивость и аккуратность и... возможно вам повезёт ))

Не нужно уподобляться быдлу, решившему от нечего делать завернуть на часок в Эрмитаж, прежде чем ужраться в сопли горюче-смазочными материалами по ежедневной или еженедельной традиции.

В следующих постах я покажу вам основные залы дворца и поделюсь парой лайфхаков.

А пока объявляю конкурс ! Читателям, снявшим по моим лайфхакам 10 дворцовых интерьеров, по окончанию 2021 года, я вручу денежное вознаграждение - 10000 рублей.

Условие к работам : Съёмка обязательно должна быть официальной (подписанный запрос на съёмку в качестве доказательства), в кадре не должно быть людей, ограждающих лент и информационных табличек !

Подписывайтесь на мой основной аккаунт в Инстаграм, где я каждый день публикую свои проекты.

https://www.instagram.com/belimovgushchin/

Ещё несколько ракурсов по Иорданской лестнице. Фото много не потому, что хочу засрать вам ленты, а это как примеры ракурсов для фотографов, которые осваивают эту профессию ! Снималось в разные дни и времена года, поэтому цвет "гуляет" от фото к фото ))

Я не хочу писать исторические справки о снимаемых мной объектах - в мире, где есть Гугл и Яндекс эта информация ищется за несколько секунд в любой форме на выбор (видосы, фото или лонгриды), да и ценность такой инфы уже утрачена ввиду её многообразия.

В большинстве дворцов и особняков Петербурга можно снимать за отдельную плату. Съёмка например в Юсуповском дворце на Мойке стоила порядка 750 Евро в час днём и 850 Евро ночью, в Петродворце ценники на момент моей работы там были порядка 75000 рублей в час.

Если у вас куча халявно заработанных денег, тогда да, но все-же хотим всегда бесплатно и поэтому вынуждены искать варики с бесплатным сыром. Администрации музеев, если идёт контакт напрямую, а не через Министерства, тоже по разному относятся к творческим проектам, снимаемым в интерьерах музеев.

Амбициозный проект стартовал еще в 2007 году, когда «Евгений Герасимов и партнеры» и nps tchoban voss выиграли международный конкурс на проектирование нового «дома» для администрации города. Главная цель проекта – собрать в одном месте различные службы и департаменты, до этого разбросанные по разным особнякам. Следующим шагом стала попытка вписать административное здание и работу чиновников в повседневную жизнь города. И не просто вписать, а плотно и неразрывно вплести – самым рациональным и органичным образом, сделав комплекс проницаемым для пешеходов и обильно насыщенным общественными пространствами, так, чтобы горожане могли в почти буквальном смысле наблюдать за работой администрации, свободно пересекая атриум «ратуши».

Итак, ратуша, или здание городской администрации, находится в начале «луча», его внешний фасад обращен к Новгородской улице и, поверх пятиэтажной фабрики Бехли, верхние этажи ратуши смотрят на Неву, до которой отсюда два квартала: около 500 метров. Контуры здания близки к расширяющейся вглубь трапеции, но линии, которые в трапеции должны быть параллельными, слегка изогнуты, вторя едва читаемому изгибу Новгородской улицы, усиливая его, замыкая перспективу улицы при взгляде с севера и образуя перед зданием небольшую площадь.

Таким образом, два главных фасада ратуши оказываются изогнутыми – восточный вогнутый, западный выгнутый – кроме того, они снабжены тонкими портиками гигантского, восьмиэтажного ордера с колоннами гладкого цилиндрического сечения, без капителей, баз и каннелюр. Каменные колонны несут каменную же решетку козырька, но проемы решетки стеклянные. Получается довольно ажурно, особенно если посмотреть на колонны гигантской, экстра-готической, высоты снизу в перспективе. Так же ажурно ложатся тени. Высокий портик не защитит от дождя и солнца, он скорее обозначает своё присутствие, образуя перед зданием переходное пространство и придавая входам-выходам некоторую, довольно ненавязчивую и читаемую скорее издалека, чем вблизи, парадность.

На боковых фасадах портиков нет, вместо колонн остаются полуколонны – намёк на редуцированную версию периптера «храма городской власти». Их стройные фусты пересекаются с широкими, примерно той же ширины, что и колонны, плоскими «фризами», которые объединяют этажи попарно, оставляя больше места для стекла: так фасады оказываются расчерченными на большие квадратные клетки с тонкими, если смотреть издали, а вблизи довольно массивными перемычками, которым вторят тёмные горизонтальные полосы внутри клеток. Нижние этажи разделены чуть более дробно, что призвано гуманизировать масштаб для взгляда пешехода: здесь клетки вытягиваются по вертикали и получают дополнительные внутренние перемычки, похожие, хотя и отдалённо, на окно тюдоровского дома.

План ратуши напоминает Академию художеств А. Ф. Кокоринова и Ж. Б. Валлена-Деламота с её знаменитым круглым двором, но знаки переставлены: в углах тоже четыре двора, но посередине – стеклянный цилиндр крытого атриума.

В центре атриума – массивная, но блестящая ось круглого панорамного лифта с нанизанным на неё, то есть подвешенным в пространстве приплюснутым шаром телестудии. Согласно первоначальному, довольно изящному замыслу 2000-х, там должен был разместиться конференц-зал, и горожане, поднимаясь на лифте к куполу, могли бы мельком наблюдать работу городского собрания как сюжет из «Звездных войн». Но к 2013 зал заменили, в духе тенденций времени, телестудией. К ней ведут четыре моста-перехода, и при взгляде снизу получается крестообразный силуэт.

В то же время кабинеты сотрудников горадминистрации согласно первоначальному замыслу расположились по периметру здания, так что даже прохожий сможет, впрочем опять же мельком, стать свидетелем повседневной работы чиновников. Тем более что основной пешеходный путь, прорезающий весь квартал, проходит здесь же, обеспечивая тесную связь с городом и вторя композиционной оси, обязательной для ансамбля, чьи классицирующие предпочтения вполне очевидны. Контур цилиндрического атриума состоит из помещений со стеклянными стенами, но в нижнем ярусе они опираются на круглые колонны, напоминающие колонны портика и связывающие, таким образом, внешее и внутреннее пространство. Но в интерьере круглые опоры, хотя они и выстраиваются в ротонду, напоминают не только о классике Фомина, но и о принципах Корбюзье.

Форма венчающего атриум плоского купола, тоже эллиптическая, вторит объему TV-студии в увеличенном виде, как будто из центра здания поднимаются вверх большие стеклянные пузыри. Дисковидная конструкция из стекла и металла сформирована двенадцатью стальными рёбрами сложной формы в нижней части 1,5 м в сечении, а в верхней уже только 40 см, и поперечными ригелями. В качестве покрытия использовано стекло SunGuard Solar Light Blue 52 фирмы Guardian, в том числе и гнутое. В верхней части вставлены солнцезащитные стекла, а в нижней – малозаметные глазу и не искажающие картинку просветленные стекла, чтобы можно было наслаждаться панорамами города не только при свете солнца, но и в вечернее время.

Верхняя точка купола достигает 55 метров, что заметно выше установленного высотного регламента (33/42 м). В процессе проектирования эта высотная отметка была одним из самых спорных вопросов и разрешение на строительство было дано только после скрупулёзного ландшафтного анализа. На решение повлиял тот факт, что купол как форма венчания здания – закономерная составляющая морфологии классического Петербурга; с другой стороны форма заметно неклассична и вызывает в памяти скорее приёмы позднесоветского модернизма.

Обилие стекла, предельно актуальное для наглядной демонстрации идей открытости власти и прозрачности управленческих процессов, наблюдается и на фасадах административного корпуса. Впрочем, символизирующее современность и прогрессивность стекло архитекторы легко сочетают с натуральным камнем и колоннадами, демонстрирующими высокий статус и респектабельность объекта – архитекторы мотивируют использование камня петербургским контекстом. В облицовке цоколя использован гранит Africa Nero, а для собственно фасадов выбрали Travertino Romano.

Главная сложность проекта заключалась в том, что по ходу проектирования и реализации постоянно приходилось искать какие-то дополнительные решения. Часть из них была связана с сокращением бюджета, так как стройка пришлась на кризис. – рассказывает Андрей Перлич, главный архитектор проекта со стороны архитектурного бюро SPEECH, отвечавшего за проектирование фасадов и интерьеры общественных зон. – Изначально планировалось использовать только натуральный камень. Но в условиях кризиса это оказалось слишком дорогим решением, и было найдена очень достойная альтернатива с использованием тонких пластин натурального камня и сотового алюминия».

Travertino Romano в сочетании с другими видами камня и стеклом, а также обязательное чёткое членение фасадов офисных корпусов позволяет создать ощущение ансамбля несмотря на различия архитектурных решений входящих в этот комплекс построек. «Мы с самого начала не хотели рассматривать вариант одного большого объема на участке, – говорит Евгений Герасимов, – а предлагали создать ансамбль из разных зданий: разных по функциям, немного отличающихся по материалам на фасадах, даже, может быть, построенных не в одно время, но объединенных одной градостроительной идеей и одним архитектурным приемом».

Показательно, что в качестве образного прототипа для всего комплекса Евгений Герасимов называет работы Ивана Фомина. Но выбирает не эстетически совершенные полисемантичные дореволюционные ансамбли, созданные для Санкт-Петербурга, а бескомпромиссную и брутальную «красную дорику», лишенную не только антаблемента, но и какой-либо иронии. Там всё по-имперски серьёзно и значительно.

Как уже говорилось, важной частью проекта стала открытость и то, что сейчас принято называть урбанистической составляющей – внешние и внутренние общественные пространства. Напомним, что атриум ратуши планируется открыть для горожан и для сквозного прохода. Соответственно спланирована и вымостка треугольной площади: здесь на фоне серого гранита под острым углом пересекаются широкие тёмные линии: одни параллельны Дегтярному переулку, другие улице Моисеенко, что проявляет, как сейчас принято, скрытую логику городских случайностей и закономерностей. Помимо того рисунок каменной сетки попросту красив и в уме многих туристов восходит к площади Капитолия, оформленной Микеланджело. Зелени на площади нет – для неё отведены внутренние дворы, – зато есть выраженная перспективная игра, происходящая от того, что лучи сходятся (или расходятся, если смотреть от ратуши). Есть и отчётливое сходство с европейской площадью, каменной, с портиками в нижних этажах.

Текст : Анна Старостина  ( https://archi.ru/russia/71742/prozrachnost-imperii )

Фото : Андрей Белимов-Гущин

В 1752–1756 годах, при перестройке Большого Царскосельского дворца, Ф.-Б. Растрелли расположил парадную лестницу в отдалении от въездных ворот, в южной части здания, увенчанной куполом со шпилем. В царствование Екатерины II парадная лестница Растрелли была уничтожена, и вместо нее по воле венценосной хозяйки Царского Села Ч. Камерон возвел новую лестницу (красного дерева) в центре дворца, на месте спроектированного Растрелли Китайского зала. В 1860–1863 годах лестница вновь подверглась перестройке: архитектор И. А. Монигетти исполнил ее в мраморе, решил в стилистике рококо и украсил сквозными резными балюстрадами и фигурными вазами.

Парадная лестница занимает всю высоту и ширину дворца и освещается с востока и запада окнами, расположенными в три яруса. Белые мраморные ступени поднимаются с двух сторон к средней площадке, с которой четыре марша ведут на второй этаж, к парадным залам. На стенах интерьера, украшенных лепным орнаментом, размещены декоративные вазы и блюда китайского и японского фарфора XVIII–XIX веков — в память о располагавшемся здесь в середине XVIII века Китайском зале.

В годы Великой Отечественной войны пожар уничтожил декоративное убранство Парадной лестницы. Частично сохранилась лишь коллекция фарфора, вывезенная в эвакуацию, а также фрагменты мраморных ваз и балюстрад, найденные среди руин. Лепной декор стен и обрамляющие дверные проемы кариатиды были восстановлены реставраторами по обнаруженным деталям и довоенным изображениям. Ныне на площадках лестницы установлены реставрированные мраморные скульптуры «Спящий амур» и «Просыпающийся амур», исполненные В. П. Бродзским в 1860 году.

В XIX веке потолок Парадной лестницы украшали живописный плафон Ж.-М. Вьена «Триумф Венеры» и две картины Г. Рени — «Похищение Европы» и «Галатея», погибшие в годы войны вместе с рухнувшими перекрытиями. Для воссоздания отделки лестницы были подобраны полотна, соответствующие довоенным композициям по стилю и размерам. Центральная картина «Суд Париса», написанная итальянским живописцем К. Маратти, и картина «Юпитер и Каллисто» кисти П. Либери были получены из коллекции Государственного Эрмитажа. Композицию «Эней и Венера» неизвестного итальянского художника XVIII века, расположенную с западной стороны, подарил дворцу-музею житель Ленинграда А. Тихомиров.

В годы Великой Отечественной войны пожар уничтожил декоративное убранство Парадной лестницы. Частично сохранилась лишь коллекция фарфора, вывезенная в эвакуацию, а также фрагменты мраморных ваз и балюстрад, найденные среди руин. Лепной декор стен и обрамляющие дверные проемы кариатиды были восстановлены реставраторами по обнаруженным деталям и довоенным изображениям. Ныне на площадках лестницы установлены реставрированные мраморные скульптуры «Спящий амур» и «Просыпающийся амур», исполненные В. П. Бродзским в 1860 году.

В XIX веке потолок Парадной лестницы украшали живописный плафон Ж.-М. Вьена «Триумф Венеры» и две картины Г. Рени — «Похищение Европы» и «Галатея», погибшие в годы войны вместе с рухнувшими перекрытиями. Для воссоздания отделки лестницы были подобраны полотна, соответствующие довоенным композициям по стилю и размерам. Центральная картина «Суд Париса», написанная итальянским живописцем К. Маратти, и картина «Юпитер и Каллисто» кисти П. Либери были получены из коллекции Государственного Эрмитажа. Композицию «Эней и Венера» неизвестного итальянского художника XVIII века, расположенную с западной стороны, подарил дворцу-музею житель Ленинграда А. Тихомиров.

Церковь Воскресения Христова.

Автором проекта дворцовой церкви был архитектор С. И. Чевакинский. Торжественная закладка церкви, расположенной в северной части дворца, состоялась 8 августа 1746 г. в присутствии Елизаветы Петровны, наследника Петра Федоровича и его супруги Екатерины Алексеевны.

Шестиярусный иконостас столярной работы, украшенный золочеными колоннами и пилястрами создавался по проекту Ф.-Б. Растрелли, а резные работы были поручены лучшему придворному мастеру Иогпнну Дункеру. Живописны плафон с изображением Вознесения Господня был исполнен художником Джузеппе Валерияни, писавшим его несколько лет с 1749 г. В том же году Императрица установила и цвет (темно-синей берлинской лазури), в который должна была быть выкрашена церковь в своем окончательном виде.

Дворцовая церковь, увенчанная пятью золочеными главами, была освящена 30 июля 1756 г. во имя Воскресения Христова архиепископом Санкт-Петербургским и Шлиссельбургским Сильвестром (Кулябка) в присутствии Императрицы. Необычайно роскошная отделка храма являлась одним из лучших образцов елизаветинской эпохи. Все находившиеся в церкви иконы, в том числе и на стенах храма, в алтаре и на хорах (всего их было 114), были врезаны в стены и закрыты золочеными рамами. В алтаре, над жертвенником возвышалась громадная резная золоченая сень на восьми колоннах. Хоры и помещения под ними были отделены от церкви стеной. На хорах во время богослужений находилась Императрица и ее Двор.

12 мая 1820 г. в результате пожара церковь сгорела, при этом погибла большая часть находившихся в ней икон. Купола восстановленные после пожара В. П. Стасовым несколько отличались от первоначальных и, по замечанию современников, менее соответствовали облику дворца. Огромный живописный плафон, повторявший работу Валерияни, был написан заново художником В. К. Шебуевым. Новый плафон в алтаре "Слава Святого Духа" был написан в 1822 г. художником Дмитрием Антонелли по штукатурке. В помещении на хорах новый плафон, изображавший свв. Веру, Надежду, Любовь и матерь их Софию, был начат в 1823 г. придворным живописцем Отто Игнациусом, а закончен из-за сметри последнего Густавом Гиппиусом.Реставрацию большинства икон взял на себя Д. Антонелли. Остальные иконы были написаны заново А. Е. Егоровым, профессором Андреем Ивановым и живописцем И. Ф. Тупылевым. Рамы во время пожара успели вынуть и спасти. Восстановленная после пожара уерковь была вновь освящена 2 апреля 1822 г. архиепископом Тверским и Кашинским Ионой (Павлинским) в присутствии Александра I.

В ночь на 16 июня 1863 г. в дворцовой церкви вновь произошел пожар, полностью уничтоживший все купола, но на этот раз большинство образов и церковной утвари удалось спасти. Чудом уцелел и плафон художника В. К. Шебуева. Плафон в алтаре Дм. Антонелли погиб, но был написан заново академиком Беллони на полотне. Восстановленная в чечение года церковь была заново освуящена 27 октября 1864 г. духовником Императрской Семьи протопресвитером Василием Бажановым в присутствии Александра II. Главы дворцовой церкви, восстановленные архитектором Александром Фомичем Видовым, на этот раз более соответствовали стилю "елизаветинского барокко".

Несмотря на все повреждения, полуенные во время пожаров, к ХХ веку цворцовая церковь в основном сохранила свой первоначальный вид, который имела во время царствования Елизаветы Петровны.

Церковь была официально закрыта 22 мая 1922 г., хотя службы в ней прекратились еще в 1917 г. 9 июня 1918 г. в Екатерин7инском дворце был открыт музей. Во время Великой Отечественной войны в помещении церкви немецкими войсками был устроен гараж, а ее внутреннее убранство было разграблено, либо сильно повреждено 98 икон, оставшихся в храме были похищены. От знаменитого плафона к 1944 г. сохранились только остатки. В результате контрнаступления советских войск здание дворца оказалось частично разрушенным прямыми попаданиями снарядов.

После войны дворец был передан Военно-Морскому училищу, которое занимало его до 1951 г. Помещение церкви в это время, по словам искусствоведа А. М. Кучумова, было превращено в склад всего, что уцелело во дворце, и лишь с 1957 г. в нем начались планомерные восстановительные работы. Купола дворцовой церкви были восстановлены лишь в 1963

Текст - www.citywalls.ru/house25651.html

Янтарная комната

Возникновение Янтарной комнаты овеяно легендами и мифами. Ее замысел приписывали немецкому архитектору и скульптору А. Шлютеру (1664–1714), который, как считалось, спроектировал ее для Литценбурга — пригородной резиденции прусской королевы Софии-Шарлотты. Некоторые авторы утверждали, что янтарные панели так и не были установлены в Берлине и перешли в качестве подарка к российскому императору Петру I неполными, так что собрать их в Санкт-Петербурге сразу не удалось. Вновь обнаруженные документы позволяют пролить свет на историю создания этого уникального произведения искусства.

Курфюрсты Бранденбургские, владевшие Пруссией — европейским центром янтарного промысла — с 1618 года, использовали «золото» Балтийского моря, как издавна именовали янтарь, в качестве материала для драгоценных дипломатических подарков другим князьям. Это дало толчок к стремительному развитию искусства обработки янтаря, одной из вершин которого и стала Янтарная комната. Период ее создания совпадает с общим расцветом немецкого и, в частности, прусского искусства на рубеже XVII и XVIII веков.

Курфюрст Фридрих III (1657–1713), в 1701 году коронованный как король Пруссии Фридрих I, сразу после вступления на престол взялся за перестройку своей столицы, и прежде всего королевской резиденции — комплекса зданий XVI–XVII столетий. Его супруга, королева София-Шарлотта, еще до этого вынашивала планы относительно принадлежавшего ей небольшого летнего дворца Литценбурга, построенного в 1695–1699 годах И.-А. Нерингом и М. Грюнбергом. По замыслу хозяйки, он должен был превратиться в изысканное здание с парковым фасадом по версальскому образцу. В декабре 1701 года проект, представленный архитектором И.-Ф. Эозандером королевской чете, был утвержден, и мастер стал любимым архитектором королевы.

Сегодня известно, что именно Эозандер является автором проекта оформления Янтарного кабинета, долгое время считавшегося созданием Шлютера. Два любимых дворца прусского короля, с которыми связана судьба Янтарной комнаты, — Литценбург (с 1709 — Шарлоттенбург) и Ораниенбург — стали с 1707 года, после ухода Шлютера с поста дворцового зодчего, исключительно сферой деятельности Эозандера.

Первоначально комната с янтарными панелями предназначалась для дворца Литценбург — личной резиденции королевы; к мысли о ней, по всей видимости, королевскую чету подтолкнул не только визит по случаю коронации Фридриха I в Кенигсберг — столицу янтарного промысла, но и преподнесенный ему тогда подарок — две большие янтарные рамы.

Возможно, замысел родился у самой Софии-Шарлотты, отличавшейся широкими познаниями, разносторонними интересами, глубоким пристрастием к искусству и музыке. Проект Янтарного кабинета наверняка должен был исполнить ее любимый зодчий Эозандер, который руководил всеми работами по расширению Литценбургского дворца.

Для реализации амбициозной идеи в сентябре 1701 года был приглашен из Копенгагена резчик по янтарю и слоновой кости Г. Вольфрам. Однако летом 1706 года между ним и Эозандером вспыхнул конфликт: по словам придворного архитектора, Вольфрам работал слишком медленно и не придерживался утвержденного проекта. Датчанина сменили мастера из Данцига (нынешний Гданьск) Э. Шахт и Г. Турау, приступившие к работе над янтарными панелями в 1707 году и в течение шести лет трудившиеся над уникальной отделкой.

В 1709 году, когда София-Шарлотта скончалась, Янтарная комната еще не была завершена, однако Фридрих I остановил работы и принял решение украсить янтарными панелями галерею в другом дворце — Ораниенбурге. Судя по всему, король прекратил строительство в Литценбурге, чтобы сохранить дворец таким, каким он был при жизни его супруги. Стены зала, предназначавшегося для янтарных панелей, украсили дамастом и золотым галуном; Красную дамастовую комнату можно видеть во дворце и сегодня. Именно с тех пор в память о Софии-Шарлотте Литценбург стал называться Шарлоттенбургом.

Тем временем король поручил Эозандеру расширение дворца в Ораниенбурге с устройством Янтарной галереи, превосходящей по размерам предыдущий проект (30 метров длиной). Инвентарная опись Ораниенбургского дворца за 1743 год содержит конкретные сведения о внешнем виде задуманной галереи, а обнаруженный немецкими исследователями рисунок 1700-х годов изображает ее часть, в декоре которой узнаются многие элементы будущей Янтарной комнаты. Однако, несмотря на продолжавшиеся работы, галерея не была завершена до смерти Фридриха I (1713), и в Ораниенбурге янтарные панели также не были установлены.

Еще при жизни Фридриха I готовые панели для Янтарной галереи осмотрел во время одного из своих визитов в Берлин (в 1712 или 1713 году) Петр I. Российский император не скрывал своего восхищения и желания иметь подобное уникальное творение у себя на родине.

Наследник первого прусского короля Фридрих-Вильгельм I (1688–1740, правил с 1713), вошедший в историю как «фельдфебель на троне», ввел строгую дисциплину, ориентированную на практическую пользу, и прекратил все дорогостоящие работы во дворцах отца. Однако восхищение гостей, видевших янтарные панели, побудило его после вступления на престол вмонтировать их в один из кабинетов парадных покоев Берлинского королевского замка. Таков последний и единственный точно подтвержденный эпизод пребывания янтарного чуда в Берлине до отправки в Санкт-Петербург. Ни в Шарлоттенбурге, ни в Ораниенбурге панели не были установлены, хотя в каждом из дворцов для них было отведено специальное помещение.

Большой зал, или Светлая галерея, как его называли в XVIII веке, — самое большое парадное помещение дворца, созданное по проекту архитектора Ф.-Б. Растрелли в 1752–1756 годах. Этот нарядный зал площадью более 800 квадратных метров предназначался для проведения официальных приемов и торжеств, парадных обедов, балов и маскарадов.

Окна Большого зала, занимающего всю ширину дворца, выходят на обе его стороны. Летом интерьер пронизан солнечным светом, играющим на позолоте в течение всего дня, вечером Светлую галерею освещают 696 свечей, обрамляющих зеркала. Элементы пышного барочного декора создают иллюзию безграничного пространства: чередование больших окон с зеркалами зрительно расширяет границы зала, а плафон, окруженный живописной колоннадой, раскрывает пространство в высоту.

Скульптурная и орнаментальная резьба Большого зала, сплошным узором покрывающая плоскости стен, была выполнена по эскизам Ф.-Б. Растрелли и моделям скульптора-декоратора И.-Ф. Дункера 130 русскими резчиками. Особенно пышный резной декор получили торцовые стены, украшенные многофигурными композициями.

Первоначальный живописный плафон был написан в 1752–1754 годах по эскизу Д. Валериани (1708–1762), известного венецианского художника-декоратора, приехавшего в Россию по приглашению Ф.-Б. Растрелли. Его помощником выступил А. Перезинотти (1708–1778), а также русские художники А. И. и Е. И. Бельские, И. И. и П. И. Фирсовы, С. Иванов, Н. Афанасьев, Б. Суходольский, Г. Козлов, И. Васильев и М. Сергеев. Плафон состоял из трех самостоятельных композиций, изображающих «Аллегорию России», «Аллегорию Мира» и «Аллегорию Победы».

В 1790-х годах из-за деформации перекрытия плафон Валериани сняли и перенесли в дворцовые кладовые, а в 1856–1858 годах художники Ф. Вундерлих и Э. Франчуоли создали новую композицию «Аллегорическое изображение Науки, Искусства и Трудолюбия», прославляющую достижения современной им России. Этот плафон погиб в огне пожара во время войны.

В 1953–1954 годах при реставрации Михайловского замка в Санкт-Петербурге были обнаружены боковые части плафона Валериани — «Аллегория Мира» и «Аллегория Победы», считавшиеся утраченными. Благодаря этой находке было решено воссоздать плафон в первоначальном виде, вернув в Екатерининский дворец две сохранившиеся живописные композиции. Возрождению центральной части плафона послужили сохранившиеся наброски и описание композиции с расшифровкой всех аллегорий, сделанные Валериани, а также рисунок, выполненный А. И. Штакеншнейдером в 1857 году, когда по эскизам придворного зодчего создавалось новое оформление потолков в нескольких залах парадной анфилады. Над воссозданием плафона Большого зала работали художники-реставраторы под руководством Я. А. Казакова. По сложности и масштабу эта работа не имела аналогов в мировой реставрационной практике. По авторским чертежам Ф.-Б. Растрелли и сохранившемуся фрагменту был восстановлен сгоревший во время войны наборный паркет из мореного и светлого дуба.

Китайская гостиная Александра I

Созданная по проекту архитектора Ф.-Б. Растрелли в 1752–1756 годах Китайская гостиная Александра I относилась к личным императорским покоям. Ее интерьер выделялся среди комнат Золотой анфилады дворца шелковой обивкой стен с росписью акварельными красками в китайской манере. В остальном отделка следовала общему стилю парадных залов: живописный плафон, резные золоченые десюдепорты по моделям скульптора И.-Ф. Дункера, зеркала между окон, печи из «гамбургских» изразцов и наборный паркет.

После пожара 1820 года первоначальная отделка была, согласно распоряжению императора Александра I, воссоздана по проекту В. П. Стасова: стены затянули новым расписным шелком, заказанным в Китае, восстановили деревянный резной золоченый декор, художник Ф. П. Брюллов (1793–1869) написал новый плафон «Зефир и Флора».

При реставрации гостиной после Великой Отечественной войны утраченный китайский шелк был заменен белым штофом, а на место плафона помещена современная копия с картины Ф. Буше «Венера, обезоруживающая Купидона», окруженная четырьмя композициями «Игры амуров» в лепном золоченом обрамлении в виде вьющихся побегов. В настоящее время расписные шелковые обои зала воссозданы по уцелевшему образцу шелка.

Живопись и предметы убранства Китайской гостиной Александра I, сохраненные в эвакуации, заняли свои исторические места. На стены вернулись выполненные неизвестными художниками первой

Воссоздание росписи по шёлку в мае 2011 года

половины XVIII века портреты Петра I и Екатерины I, их дочерей — Анны и Елизаветы, императрицы Анны Иоанновны, портрет императора Петра II кисти И.-П. Людена, а также портрет Екатерины II (копия с работы И.-Б. Лампи Старшего) и портрет Александра I кисти Д. Доу. На ломберных столах и комодах представлены предметы японского и китайского фарфора и изделия берлинской Королевской фарфоровой мануфактуры, изготовленные в XVIII столетии. Уникальным для отечественных собраний является комод из дворцовой коллекции, инкрустированный орнаментальным декором из металла. По всей видимости, это произведение мебельного искусства изготовлено в Аугсбурге в 1740-х годах — то есть еще до завершения отделочных работ в Большом дворце, хотя попало в Царское Село, скорее всего, лишь в XIX столетии.

Описание взято с официального сайта ГМЗ "Царское село"  -  www.tzar.ru

Возведен для графа А.С.Строганова (сановник, президент Академии Художеств). После революции - предприятие ВМФ "Эра", затем, с 1990-х - филиал Эрмитажа.

Сейчас филиал Русского музея - музей восковых фигур, магазин.

Построен в 1752-1754 гг. Ф.Б.Растрелли.

Стиль: русское барокко

Старинный и знаменитый род Строгановых (Строгоновых), крупнейших в России промышленников и землевладельцев, внес огромный вклад в развитие отечественной науки и культуры. Еще в 1720-х гг. братья Строгановы построили на берегу Мойки около Невского проспекта небольшой дом. Рядом, на угловом участке, в 1738-1742 гг. возводился дом придворного портного И. Г. Неймана, которому принадлежал также участок на противоположном берегу Мойки (Невский проспект, № 18/57). Почти одновременно был сооружен соседний особняк слева по проспекту, принадлежавший придворному повару Шестакову. Вероятно, к строительству этих домов был причастен ведущий зодчий той поры М. Г. Земцов. В 1742 г. незаконченный дом Неймана приобрели братья Строгановы. Через год он был достроен для обер-камергера барона С. Г. Строганова, собравшего первую в Петербурге частную картинную галерею. В 1753 г. у него поселился величайший зодчий эпохи барокко Ф. Б. Растрелли, спроектировавший для владельца трехэтажный дворец. Он был возведен в 1753-1754 гг. с частичным использованием стен и сводов старого дома. В объем нового здания были также включены дом Шестакова по Невскому и первое небольшое строение Строгановых со стороны Мойки. Строгановский дворец - блестящий образец зрелого барокко. Грациозные трехчетвертные колонны в центре фасадов по проспекту и набережной, разнообразный рисунок наличников, лучковые фронтоны и двухцветная окраска придают ему живописность и пластическую выразительность.

Исполненный пышного великолепия, фасад по Невскому отличается скульптурностью архитектурных форм. Центр композиции - эффектный портик с парами колонн на рустованных пилонах, завершенный разорванным фронтоном, в котором помещен герб Строгановых. Боковые звенья отмечены пилястрами и малыми лучковыми фронтонами. Барельефные портреты молва считает изображениями владельца дома или зодчего. Четыре чугунных столбика с львиными масками, стоящие по углам подворотни, первоначально служили элементами ограждения канала, прорытого перед дворцом около 1760 г. (еще два таких столбика установлены у дома № 19). Здание представляет собой тип городского дворца, его главные корпуса расположены по красным линиям, а внутри находится парадный двор. С восточной стороны двор замыкала дугообразная ограда. По проектам Растрелли было оформлено 50 парадных помещений. Из них сохранился только Большой танцевальный зал с живописным плафоном художника Д. Валериани и пышным скульптурным убранством. Это единственный в Петербурге подлинный (не воссозданный) парадный интерьер Растрелли. После смерти С. Г. Строганова (1756 г.) дворец перешел его сыну Александру.

Обер-камергер и тайный советник, предводитель петербургского дворянства, граф А. С. Строганов был директором Публичной библиотеки и президентом Академии художеств. Высокообразованный вельможа, щедрый меценат, он всемерно содействовал становлению зодчего А. Н. Воронихина, своего бывшего крепостного, который стал при его поддержке строителем Казанского собора. Граф Строганов сформировал замечательное собрание произведений искусства и образцов минералов. Его дворец был музеем. По заказу А.С. Строганова дворец был перестроен внутри. Работы начал в 1788.1793 гг. свойственник владельца архитектор Ф. И. Демерцов и блестяще продолжил А. Н. Воронихин, вернувшийся в 1791 г. вместе с П. А. Строгоновым из-за границы. Новые флигели замкнули пространство прямоугольного двора. Созданный заново великолепный ансамбль интерьеров в стиле классицизма включал Картинную галерею, Парадную столовую и двухъярусный Минеральный кабинет, полный воздушного изящества и внутренней динамики. Воронихин также выполнил переделки на половине П. А. Строганова, перестроил Парадную лестницу и, в «египетском стиле», Физический кабинет.

Архитектор жил во дворце до 1801 г. Во дворце бывали Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, И. А. Крылов, Н. И. Гнедич, Д. С. Бортнянский, Д. Г. Левицкий, И. П. Мартос. «Приют муз» был знаменит в столице и своими обедами («бефстроганов» - гастрономическое изобретение Строгановых). Председатель Комиссии по строительству Казанского собора А. С. Строганов умер вскоре после его освящения в 1811 г.. Последующие владельцы дворца: государственный деятель, герой войны с Наполеоном П. А. Строганов, его вдова С. В. Строганова, происходившая из рода князей Голицыных, а также С. Г. Строганов - попечитель Московского университета, основатель Строгановского художественно-промышленного училища в Москве и Археологической комиссии, руководитель многотомного издания «Древности Российского государства». Археологическая комиссия работала во дворце на Невском более двадцати лет. В 1833 г. архитектор И. И. Шарлемань сделал во дворе неудачную пристройку к западному корпусу, а в 1842 г. архитектор П. С. Садовников надстроил южный дворовый флигель, придав ему черты стиля Растрелли.

При последнем хозяине, С. А. Строганове, во дворе в 1908 г. устроили небольшой сад. Сюда были перенесены статуи Нептуна и Флоры, маскарон, мраморные вазы и пара гранитных сфинксов (конец XVIII в.). В 1918 г. дворец был национализирован и превращен в дом-музей, который с 1925 г. имел статус филиала Государственного Эрмитажа. Но в 1929 г. он был закрыт, уникальные коллекции распроданы или расхищены и лишь частично переданы Эрмитажу и другим музеям. В здании разместился Институт растениеводства (прикладной ботаники и новых культур). С 1938 г. здание занимали конторы, склады, общежитие и «Электромортрест», затем - закрытое судостроительное предприятие «Эра».

Реставрационные работы проводились частями в 1950-1970-х гг. Первое решение о создании во дворце филиала Государственного Русского музея было принято в 1975 г., но реализовать его тогда не удалось. И только в 1988 г. дворец вошел в состав Государственного Русского музея. Часть помещений занимал в 1989-1991 гг. Ленинградский НИИ теории архитектуры и градостроительства. Сегодня (2013 г.) продолжается реставрация интерьеров дворца (научным консультантом была народный архитектор России И. Н. Бенуа). Здесь действует экспозиция восковых фигур, открыт магазин «Музей шоколада». Во дворе сооружен стеклянный ресторан, из-за которого уничтожен старый садик с вековыми деревьями. В 2003 г. закончена реставрация фасадов здания с восстановлением первоначальной окраски.

Текст - www.citywalls.ru/house1113.html

Масштабная реставрация – первая за полтора века – велась четыре года. Работы выполняла Царскосельская янтарная мастерская, специалисты которой восстанавливали Янтарную комнату и возрождали Агатовые комнаты.

Церковь, освященная в присутствии императрицы Елизаветы Петровны в 1756 году, поражала великолепием и красотой. Стены цвета берлинской лазури контрастировали с блеском золоченой резьбы иконостаса, колонны были обвиты резными гирляндами, десятки фигур ангелов наполняли храм. Три монументальных живописных плафона создавали ощущение бесконечности пространства. Роскошные рамы обрамляли 144 иконы. ⠀

Церковь, освященная в присутствии императрицы Елизаветы Петровны в 1756 году, поражала великолепием и красотой. Стены цвета берлинской лазури контрастировали с блеском золоченой резьбы иконостаса, колонны были обвиты резными гирляндами, десятки фигур ангелов наполняли храм. Три монументальных живописных плафона создавали ощущение бесконечности пространства. Роскошные рамы обрамляли 144 иконы. ⠀

К началу XXI столетия интерьеру требовалась масштабная реставрация. Исторический интерьер возрождали 350 специалистов – позолотчики, лепщики, резчики, живописцы. Во время Великой Отечественной войны интерьер серьезно пострадал от разрушений и разграблений – были похищены почти все иконы, утрачен центральный плафон. В начале 1950-х, после первоочередных консервационных работ, церковь приобрела экспозиционный вид.

В 1993 году институт «Ленпроектреставрация» под руководством главного архитектора проекта Александра Кедринского разработал проект реставрации, который предусматривал полное воссоздание церкви. ⠀

Текст ГМЗ "Царское село"