На территории колледжа олимпийского резерва в Ташкенте. Скинули в одном из популрных телеграм каналов Узбекистана - troll.uz

Здравствуйте, товарищ Пикабу! Внеочередной жизненный бред сподвиг меня бросить все, зарегистрироваться у Вас, то бишь тут, и написать все, как есть - а, то есть, просто произвести некий крик души и успокоиться.

Обычный вечер, пять часов. Ничем неприметный день потихоньку начинает перевоплощаться в нечто иное, так как нечто совесть начало тыкать меня в плечо своим пальцем с длинным, мерзким, острым ногтем, и при этом шепча на ухо нечто следующего содержания: 'Серега, я тебя спасу, и не собираясь при этом в благородство играть. Напишешь пару отчетиков по учебке своей в Бауманку - и мы в расчете. Заодно посмотрим, как быстро ты с делом управишься. А по твоей теме - хрен его знает, на кой ляд тебе сдалось пять предметов завтра сдавать за один день, но я в дела своего носителя не лазаю - хочется д-.., кхм, мучаться... весь день, значит, есть на что.'
Я, как обычный студент-бауманец уже не маленького курса, подумал 'А что, здравая мысль - если сейчас сяду, то, быть может, даже сверху еще кой чего успею из типарей сделать, дабы жизнь слаще казалась!
Да и вообще, сессия вот-вот уже начнется! Надо учиться, что ли!'
В общем, сел, начал писать что-то. Даже успел что-то написать (а это еще хорошо, что успел!) И вдруг моему брату приспичило делать одни из тех шикарных домашних бургеров [рецепт не дам], перед коими невозможно устоять. А делает он их крупными и, к тому же, на всех нас (а нас в семье пятеро, экое чудо). В общем, отказать я не смог брату своему кровному в помощи кулинарной. Через час дело было схомячено, и я отправился печатать свой отчет дальше.
Но не тут то было. Раздался звонок от моей дорогой бабушки, которую я в вежливой манере попросил пообщаться с моими родителями, так как я занят написанием отчета для учебы. Ну, мол, ладно, бывает такое.
Сажусь, еще какое то непродолжительное время успеваю писать злосчастный отчет, однако меня вновь прерывают, мол, я бабушке-то, оказывается, умудрился невежливо выразиться (а на деле мой отец, кто меня об этом оповестил, видимо, и сам не особо вежливый был-то - устал ;( ). В общем я встал, мол, что, как, где, и в итоге был вынужден пойти на мировую и вести с бабушкой диалог в позитивном ключе аж на целых двадцать минут.
По окончанию этой деятельности я позволил себе наглость вновь попытаться делать отчет, и ровно в тот момент, как я сел, вновь раздался звонок. Уже на мой мобильный. Ну, а не ответить я не мог, тем более, что это был мой японский коллега из группы, который на меня весьма надеяться себе позволяет (а что, я хорошо знаю английский, да и человек он дружелюбный - как итог помогаем друг другу чем можем, да, бывает, собираемся в нашей будущей альма-матер и целыми вечерами сидим да всякие лабораторки делаем).
В общем, поговорив касательно завтрашнего немаловажного и, допустим, добровольно-принудительно полного всяческих защит дня, мы окончили диалог. Я кладу телефон, и он, не умеющий молчать, когда надо, тут же звонит. Я, уже проклиная все, на чем свет стоит, вновь поднимаю трубку, обсуждаю с еще одним хорошим другом и товарищем вкратце мои дела с ним, и вешаю трубку.
Вот, думаю, наконец, напишу-ка я отчетик, да чтоб стыдно не было! И вдруг через пять минут опять меня вытягивают в споры про бабушку и про то, как ей, должно быть, тяжко, и какой я невежливый (да с чего они взяли-то?) и какой я больной (был задан полдня назад прямой вопрос о том, есть ли у меня плоскостопие, какое оно, какой степени, и болят ли ноги, на что я честно и беспрекословно ответил, даже не догадываясь, что полуднем позднее мне это помешает делать типовые задания, черт их дери...).

В общем, когда я вернулся к написания отчета, было уже десять часов тридцать минут. И компьютер перегрелся и повис вдруг (надо было чистить, сам виноват...). Поняв, что я не доделаю сегодня отчет, и, в сердцах, забил на него до утра завтрашнего, немаловажного дня.
А отчет, при пособничестве госпожи Судьбы, снова разрушил мои планы честно учиться и вовремя (хе-хе) делать все прилагающиеся дела, сидел себе в папке на моем рабочем столе и смеялся над моей жалкой попыткой учиться серьезно. Очередной раз, как и многие его братья меньшие до него.