Пушистый змееголов
Ковёр
Одинокая и престарелая мать Егора пропала без вести у себя в глухой таёжной деревне. Полицейские выдвигали версию о том, что старушка просто пошла в лес и заблудилась. Мать действительно любила собирать грибы и ягоды, что росли прямо в лесочке за огородом, а на дворе тем временем стоял дождливый и урожайный на грибы сентябрь. Разлапистые лиственницы росли плотными рядами, и заплутать можно было даже в трёх деревьях. Чем глубже заходишь лес, тем сложнее ориентироваться. Но с самого начала Егор засомневался в подобной версии – мать же бродила по этим лесам всю свою жизнь. Она должна знать каждый закуток. И вдруг – заблудилась… Старческая деменция, конечно, могла внести свою лепту. Однако спасатели не нашли даже трупа, хоть в поисковых бригадах имелись псы-ищейки. Собаки вынюхают что угодно, но тут они оказались бесполезны. На вертолёте кружить над густой тайгой было занятием почти бессмысленным, и вряд ли мать ушла туда в яркой одежде, чтобы её можно было легко заметить.
А может всё дело в том, что спохватились слишком поздно и след её простыл. Она ведь могла и не заблудиться – в лесу старушку мог одолеть сердечный приступ или инсульт, а труп потом могли растащить дикие звери.
Первой спохватилась тётя Лида. Она общалась с матерью Егора, так как жила в избе по соседству. Но дождливый сентябрь внёс на некоторое время разлучил их – старушки сидели по домам и смотрели телевизор, лишь изредка встречаясь около забора, разделяющего огороды.
Во время одной из таких встреч тётя Лида заподозрила, что мать Егора больна. По-крайней мере, обычно энергичная старушка вдруг сделалась вялой и неразговорчивой, под глазами её затемнели синяки, как бы от недосыпа. На все вопросы мать отвечала, что в последнее время очень плохо спит. И что ей мерещится всякое. Но что именно – не уточнила, в подробности вдаваться не стала. Тётя Лида тогда ещё порекомендовала положить за печку хлеб с солью, чтобы домового задобрить, но мать в такие вещи особо не верила -- Егор за печкой никакой корочки не нашёл.
Долго тётя Лида не видела своей захворавшей соседки. И когда наступили светлые солнечные денёчки – та не вышла посидеть на лавочку у ворот. Уже много соседей так померло – в деревне все старые. Кто слегает от гриппа, кто от приступа… Обычное дело. Поэтому тётя Лида решила навестить соседку. В доме пахло чем-то протухшим. Входная дверь была открытой – здесь все свои, никто и не запирается. Помытая посуда… сковорода с уже испортившейся жареной картошкой на плите – она и воняла… Дома, однако, никого не оказалось. Кровать в спальне была не заправлена, а посреди гостиной валялась кочерга и крестик на порванной цепочке.
Тётя Лида утверждала, что у матери Егора дома всегда был порядок. Кровать бы она точно заправила, да и кочергу просто так посреди комнаты не бросила. Поначалу Лида подумала, что соседка могла и в гости к кому уйти, но та всё не возвращалась и не возвращалась... Значится, ночью старушка куда-то пошла. Пока пыталась уснуть. Но не в лес по грибы ведь? Лида не говорила напрямую, но то и дело оговаривалась о чём-то мистическом, как бы не нарочно. Но это Егору не казалось удивительным – Лидочка всегда жила в деревне, а в этих глухих местах люди редко бывают образованными. Всё, что они не в силах объяснить логически – тут же списывают на потусторонние силы.
Егор поначалу беспокоился, что это могло быть и похищением. Но кому могла потребоваться старушка? Поэтому он посчитал, что мать одолели расстройства сна и на фоне старческой бессонницы развился лунатизм. После чего она и потерялась в лесу.
Полицейским же кочерга посреди комнаты ни о чем не говорила – им было всё равно. Дома никого нет, следов крови тоже не нашли. Значит – в лесу потерялась. Куда же она могла ещё деться? Такие уж тут менты – всю работу они выполняли для вида, лишь бы поскорее от всего отделаться и куда-нибудь заныкаться с пузырём сорокаградусной. Местные МЧСники тоже не проявляли особого энтузиазма… Только поисковые собаки могли работать с должным усердием, но и те ничего не вынюхали.
В деревню Егор приехал со своим сыном – Владиком. Дом переходил по наследству ему. Продавать его в такой глухомани – бессмысленно. Никто не купит. Ожидать возвращения матери тоже не стоило – слишком много времени уже прошло. Тяжело было принимать этот факт. Особенно тяжело было вернуться в пустующий и посеревший родной дом, где прошло всё его детство и юность, до тех пор, пока не переехал учиться в город. И с каждым годом вне этой деревни Егор навещал свою мать всё реже. И реже. А в последний раз он сюда наведывался несколько лет назад, когда родился Владик.
Чего уж тут поделаешь – работа и бытовуха. Времени было очень мало. Сумасшедший темп городской жизни поглотил Егора. И это он осознал совершенно недавно. Как бы проснулся при этом. Следовало залечить свою душу, разобраться с делами в деревне, отдохнуть от стресса, от асфальта и бетона, от выхлопных газов и заводских выбросов – посреди чистых, не тронутых цивилизацией бескрайних лесов.
Егор первым делом всё осмотрел. Животных старушка не держала, сил её хватало только собаку. Что, кстати, исхудала от голода. В последнее время её подкармливала только соседка. Тёмные хозяйственные пристройки, казалось, хотели что-то сказать. Они наверняка всё видели, вот только не умели разговаривать. Баня уже прогнила внутри, почернела и покрылась плесенью по углам. Эта баня часто приходила к Егору во снах, настолько в ней было неуютно. Сараи покосились, крыши на них прохудились. Огород зарос травой наполовину – мать не управлялась со всем и выращивала только необходимое для жизни.
И мрачный лес на противоположной стороне этого картофельного поля. Этот лес уже осмотрели спасатели, но Егор не мог туда не наведаться – это было что-то вроде долга…
В первый же день, когда они расположились в доме, распаковав вещи – Егор направился туда с фонариком, пока не пришли сумерки. Далеко он не заходил – лишь прошёлся по краю, не выпуская дом из вида в просветах между деревьями. Напряжённая атмосфера царила в лесу. А может, сказались мистификации тёти Лиды... Потёмки, мрачные лиственницы, скрип стволов и завывания ветра. Птиц, почему-то, не было. Тишина давила на нервы.
Остаток вечера Егор топил баню и готовил ужин, пока Владик сидел на диване за планшетом и смотрел скачанные мультики. Интернет в этих местах был отвратительный. Егор рассчитывал пожить в этом домике с недельку. Давно уже не бывал в деревне, наедине с природой. И своего сынишку он планировал ознакомить с деревенским бытом. В городе настоящего мужчину, конечно, не вырастишь.
В одной из фляг в сенях Егор нашёл ароматный смородиновый самогон. Или брагу… Егор не разбирался, но жидкость казалась крепкой и при этом пилась легко. Самогон вышел отличным дополнением к простецкому деревенскому ужину – жареной картошке с мясом и засоленными огурцами. Банька получилась горячей, несмотря на свою древность и обветшалость. После неё Егор почувствовал себя заново родившимся. Некоторое время он сидел во дворе, смотрел на непривычно яркое звёздное небо и смолил самокрутку из домашнего табака, которым угостил дедушка-сосед. Сидел и чувствовал себя счастливым. Здесь бы он остался жить, на кой черт нужен этот город. Завести животину, мастерить чего-нибудь руками, бражку делать и продавать в городе, метал откапывать – в советские времена здесь жизнь кипела. Всему ведь можно научиться. Даже медведи в цирке вон – на велосипедах катаются, а он – человек. Грех считать, что не научится…
Потом Егор уложил Владика спать на диване в гостиной, а сам занял место в спальне, поменяв простыни и одеяла на чистые. Некоторое время Егор читал книгу и наслаждался деревенской тишиной. А потом выключил свет и уткнулся в подушку. В коридоре кто-то прошёлся, но Егор тогда посчитал, что это Владик захотел попить воды или сходить в туалет…
***
Весь последующий день они с Владиком ходили по лесу и собирали грибы. Мухоморы нынче очень сильно ценились на рынке – и сушёные и в качестве настойки. Егор предварительно запасся несколькими метрами инфракрасной плёнки, но даже этого оказалось мало – они насобирали в лесу столько мухоморов, что те не поместилось на плёнке. Лишние он распихивал по бутылкам с водкой – настойку в интернете продают за два косаря за ноль пять… Такой настойкой можно мазать больную спину или суставы. Снимало, как рукой. Егор уже подсчитывал в уме, насколько он озолотится. А ведь ничего особенного он не сделал! Даже прогулялся и подышал свежим воздухом. В лесу конопатых друзей никто из местных не собирал – они считаются ядовитыми. И при встрече с ними – грибники пинают их ногой, лишь помогая спорам размножиться.
Мысль о том, чтобы жить в деревне снова показалась Егору заманчивой. Можно было зарабатывать деньги, собирая полезные травы и изготавливая из них чаи и настойки. Конечно, особо не разбогатеешь, но если приплюсовать это к основным доходам…
В лесу они не нашли никаких следов. Егор старался отвлекаться от негативных и печальных мыслей. Ведь он всё равно не в силах ничего предпринять.
К вечеру он снова раскочегарил баньку. Приходил дедушка-сосед и предлагал выпить самогону, однако Егор отказался – в лесу он съел пару ножек для энергичности. Пожалел свою печень.
День оказался бы ничем не примечательным, если бы перед сном он не заглянул в тумбочку у кровати. Егор приметил внутри на полочке толстую тетрадь, с шариковой ручкой в качестве закладки. Тетрадь оказалась личным дневником матери. И там могли найтись ответы…
Мать записывала туда свои мысли и рассуждения. Чем она занималась в тот или иной день. О чем разговаривала с подругами. Как сложно дался ей сбор урожая этой осенью. Мысли о своём старческом одиночестве… эти мысли задели Егора за живое. Он почувствовал вину, что не находил для своей матери времени, чтобы навестить. А ведь она так сильно хотела нянчиться с внуками…
В горле встал ком, на глазах проступили слёзы.
Однако скоро они сменились настороженностью. Егор дошёл до событий последнего месяца.
«3 сентября… В соседней комнате ночью что-то шебуршало. Проверять не стала – боюсь крыс. Положила отраву…»
«4 сентября… Снова проснулась от странных звуков. Кто-то скрёб по стене. Я бы подумала, что это крыса. Но днём нашла на обоях царапины. Крыса так наскрести не смогла бы…»
Подобные записи перемежались описаниями быта и прочими размышлениями. Но каждую ночь, начиная с третьего сентября, в этом доме происходило нечто тревожное…
«5 сентября… пока смотрела телевизор в зале перед сном – заметила, как из моей спальни что-то промелькнуло через коридор и ушло на кухню. Перепугалась до смерти! Это не могло померещиться. Что-то бродит по моему дому!»
«6 сентября… Плохо спалось всю ночь… А после завтрака, пока пила чай – вдруг заметила, что иконы все развёрнуты ликом к стенке. Я достала из шкатулки крестик и теперь ношу на шее – столько лет прошло, как я сняла её. Кажется, Господь меня наказывает… Прости, Господи… Защити грешную…»
«7 сентября… По совету Лиды я положила за печку хлеб с солью. На утро кусочек исчез. И я уже обрадовалась, ведь в эту ночь было тихо. Спокойно. Думала, что это был домовой. Что он задобрился. Но потом я увидела, что кто-то выцарапал святым на иконах глаза… Я уже не знаю, что делать. Кажется, в доме поселился демон. Нужно звать батюшку…»
«8 сентября. Целыми днями идут дожди и грозы. Выпал град. Батюшка приехал из соседнего села. Он осветил комнаты, оставил ладана. Выслушал мои вопросы. Спросил, не занималась ли я отворотами, приворотами, «лечениями». Мол, черти одолевают тех, кто «ладит» с ними, а когда человек хочет отдохнуть, то они начинают таким назойливым образом заставлять его работать. Но я ведь ничем таким не занималась… Больше батюшка не нашёлся, что ответить. Для него такие вещи тоже были загадкой…»
«9 сентября… Я видела ночью, как оно смотрело на меня через окно в спальне! Господи…»
«10 сентября… Проснулась от того, что в закрытую дверь моей спальни ударили. Я спросила «кто пришёл», но мне не ответили. Стало страшно. Я всё поняла сразу. По коридору бродило оно. Оно пыталось открыть дверь, но та была закрыта на щеколду. Хорошо, что у меня была привычка запирать комнату – ещё со времён, когда в доме жили дети и муж был жив…»
«13 сентября. Батюшка не помог…»
Егор перелистнул страницу, но дальше дневник был пуст. Эта надпись была последней. Кажется, после этого мать и пропала. Выходит, что прошло больше, чем две недели. Написанное в дневнике напугало Егора. Пусть даже всё это было не правдой. Что это? Умственное помешательство? Не может же…
Он поднялся с кровати и направился на кухню, чтобы проверить иконы. Глаза на них действительно оказались выколоты. Кто-то испортил иконы. Уж не сама ли мать? Помимо этого в краске виднелись нацарапанные буквы: «Ваш Бог вам не поможет».
В то же мгновение из гостиной послышался крик Владика.
-- Папа!!! ПА-А-АПА-А!!
Всё внутри у Егора похолодело и оборвалось, когда он увидел вылезающую из ковра над диваном поломанную и искажённую тварь, облик которой не поддавался рассудку…
***
Виталя приехал посреди ночи. Высадился на краю деревни, остальное расстояние до избы он преодолел пешком, чтобы не вызывать подозрений у и без того обеспокоенных жителей. Следовало забрать свой ковёр. Кажется, он вдоволь наелся.
А с чего все начиналось… С его отца, археологии и дурацкой советской моды. Удалось откопать на славянских капищах выточенные на дереве символы. Символы пришлись отцу по душе и он решил поступить оригинально – заказать в Туркменистане ковёр со стилизованными узорами. Чтобы повесить этот ковёр на стену и хвастаться перед знакомыми своей оригинальностью «бохатостью»… Виталю всегда пугал этот ковёр, даже до того, как он сожрал всю его семью. Вообще, Виталя боялся ковров. Он видел в этих замысловатых узорах и завихрениях – Лавкрафтовских чудовищ.
А Ковёр – действительно стал таким чудовищем. Отец оживил древнего славянского демона, у которого в раннем средневековье имелся собственный культ. Участники культа приносили жертвы этому демону и подпитывали его. Пока из Византии не пришло христианство. Существо было утеряно во веках. И когда ему удалось прорваться в этот мир – оно тут же утолило свой тысячелетний голод. А маленький мальчик, которым тогда был Виталя, сделался его новым Первым Жрецом. Ибо глаза у него были почти жёлтого цвета…
Пробрался он в дом незаметно, только собака разгавкалась.
-- Ты че псину не убрал? – Виталя тут же наехал на чудовище, усевшееся на диване и переключающее каналы на телике туда-сюда. – Ты же не дурак? Палевно же.
-- О, здарова, Виталик, -- Бабайка помахал лапой. – Дак это. Не думал, что ты придёшь так быстро.
-- Каждый раз – одно и то же… -- прошипел недовольный Виталя.
-- Да ладно тебе…
-- Ну? – спросил Первый Жрец. – Чё было?
Бабайка улыбнулся, выключил телик, уселся поудобней и начал свой рассказ. Виталя слушал и кивал головой, иногда задавая уточняющие вопросы.
-- У него мать умерла, а он, чёрт возьми, -- говорил Бабайка. -- Веселится и мухоморами закидывается! Мне даже мерзко было его захавывать! У нас на Руси простолюдам конопатых жрать было нельзя. Только волхвам! Ну и времена нынче…
Бабайка рассказывал, как он изгалялся, какие пакости учинял и закончил всё тем, что всех сожрал. Классика жанра.
-- Я пугал их, как в страшных фильмах. Не зря ты мне в прошлый раз показал «паранормальные явления»! -- Бабайка напряг руки, показывая нечто вроде бицухи. -- А то до этого работал абсолютно безвкусно. Без творческого запала, знаешь ли. Технично, правда. Но без души! Как на работу ходить. А сейчас чувствую себя художником. Мелькнул там. Царапнул тут. А потом в окно ночью заглянул, постучал – и рожу скорчил! И они уже писаются в кровати свои.
Бабайка заржал.
-- Чистый кайф! Я бы так круглый год прикалывался. Если б жрать не хотел. И чего эти людишки только не придумают… Я бы до такого сам даже не додумался! Жаль, что она не поняла прикола про «третье сентября». Я скрёб в стенку и перевернул календарь, висевший рядом...
Виталя вздохнул – он надеялся, что услышит что-то годное, сможет написать что-то оригинальное. А из этой истории выйдет шаблонный и унылый рассказ, с кучей клише. Стену царапают, в окно глядят, в дверь стучат… Скука смертная. Бабайка… всё же был бездарностью. Он не мог переступить через свои закостенелые в веках манеры хтонического чудовища.
-- Ты поступил без вкуса, -- сказал Виталя. -- Кто вообще убивает жертв в первый же день, как они приехали в странный дом? А?
-- Ну дык… -- Бабайка замялся и виновато почесал затылок. – Они бы свинтили сразу. Тот дурак сразу к иконам побежал. Ну а чё делать… Свалят ещё, а я голодный останусь... А знаешь, какое вкусное мясо у маленьких детишек?
-- Мне без разницы... – Виталя махнул рукой. Все старания насмарку. Никакой тебе драматургии. – Вали обратно в ковёр.
-- Нормально же общались…
-- Нормально-нормально… Паранормально, ёмаё! Забирайся. Я нашёл новых «покупателей» на Авито. Семья из четырёх человек в городской квартире.
-- Ого! – Бабайка сразу повеселел. – Где город – там и технологии. Хочу стать звездой Ютуба. Чтоб меня засняли!
Страшно, а вдруг правда?
Решил чуток вспомнить истории из жизни связанные с интригующей мистикой. Думаю у каждого такое было, в детстве ну или еще когда. Жаль что нельзя сразу объективно посмотреть на ситуацию и взвесить все факты на момент происходящего. Ведь в такие ситуации эмоции берут верх, а воображение играет красками. Но все же ведь хочется что то интересного))) А так, проходит много лет и утверждать что то серьезно не стоит. Так вот однажды, когда я был маленьким и все воспринималось с красками и с большой эмоциональностью, мне запомнился один случай, когда ночью по мне прошлась кошка, ну или кот. Тогда у нас еще небыло никого из животных. Я проснулся от того, что в ногах начинается какой то движ. Я начинаю чувствовать, что по мне кто то ползет, начиная с ног, двигаясь к голове, медленно ступая по одеялу, маленькими точечными нажатиями. Действительно как будто кошка. Притом чувствовались постепенные нажатия всех четырех ног. В тот момент я лежал накрывшись одеялом и дрожал от страха. Но опять же это событие можно списать некоторыми фактами, допустим шутка моей двоюродной сестры, хотя я помню что она спала, да и обычно мы после шуток ржали и смеялись. Я потом проверил, она действительно спала. А на утро никто не подал виду, видимо был только я один, к кому пришла кошка а не белочка))) Ещё помню как с другом ночью пошли прогуляться в местный лес. Мы тогда приехали на каникулы к бабушке, я тогда учился в 11 классе. Так вот бабушка жила на острове, где жителей мало, но были и отдыхающие. Мы забрались на камень, он был огромный и стоял на отвесной небольшой скале. В тот момент я обернулся и посмотрел в глубь леса и метрах в 30 увидел белую фигуру, как будто кто то напялил на себя простыню и проскочил среди деревьев. Тогда я не хило пересрался, т.к. в черном лесу, такую белую простыню я видел отчётливо, голова и свисающая простыня. Алкоголь я тогда не употреблял к слову вообще. Возможно это были отдыхающие, но мы тогда пошли проверить и кричали, не кого небыло. Позже, Когда прошло лет 5, мы уже выпивали с другом и моим братом, там же на острове, неподалеку от того места где я видел чудо юду. Мы залезли в старый заброшенный дом, таких там много т.к. после развала СССР в большей степени народ покинул те места. Так вот на чердаке мы ковыряли старинные книги и среди них нашли какой то список имен, видемо усопших уже хозяев дома. Тогда другу стало плохо, по всей видимой и невидимой видимости, он все же чуток перебрал. Решив отдохнуть, он сел в дальнем углу чердака. Вдруг он начал говорить с кем то. К слову мой брат тогда не пил, был трезвый, он все помнит. Так вот мы с братом испугались и решили поскорее ретироваться от туда, а друг по дороге домой, все время спрашивал где четвертый. Мы тогда тащили друга с братом под мышками. На утро друг ничего не помнил, мы ещё долго вспоминали этот случай и ржали и приесполнялись благоговейным страхом который вызывает вожделенный интерес и мурашки по коже. Ещё помню остался ночью в карельской церкви, среди леса в полной темноте. Призывал духов, но не кто так и не явился, видимо испугались пьяного туриста на мотоцикле))) Ещё можно много рассказывать, много случаев, особенно как ярко меня поразил сонный паралич своим явлением ко мне однажды ночью. Это неприятное нарушение сна, когда ты видишь действительно странные вещи и от которого я избавлялся много лет. Я понимаю что это все игры разума и нашего воображения, что на все есть объяснение и факты. Но все же наверное так интереснее жить, с мистикой, иначе было бы скучно!
Необъяснимо но факт...
Слышал и не раз, что маленькие дети (особенно в том возрасте когда не научились говорить), могут видеть те или иные потусторонние вещи. Когда улыбается - ангелов видит, когда куксится - бабайка пугает.
Ни когда этому не верил, я технарь какие-там потусторонние вещи, байки травят да и все. Пока с женой сами в этом не убедились))
На выходных ездили к родителям с ночевкой, по приезду домой стали с дороги сына раздевать. Раздеваем он что-то улыбается, а потом ловит взгляд на потолке и замирает секунд на пять, после начинает плакать. Ну... бывает подумали-мы.
Жена пошла в магазин. Я с малым. Хожу по комнате нянькаю, а он именно на одной точке взгляд фокусирует и орет, пока его внимание на себя не сосредоточишь. Пошли на кухню, нормально, потолок как потолок, даже уснул. Странно...
Дальше интереснее! Ночью уложили с горем по полам спать куксится смотрит в одну точку орет. Ну уснул. Сами стали ложится. Не прошло и пол часа слышим, а он в кроватке смеется, смотрит на потолок и хохочет. Тут мы уже реально напряглись.
С утра поехал в церковь, (в храме за всю жизнь раз был на крещении) взял свечек да воды. Вечером жена по ходила по комнатам со свечами, святой водой умыла малого. Спал как убитый, ни бабаек ни леших с тех пор нет.
Вот и думай теперь о мистике... как говорится пока сам не увидишь не поверишь.
Дом частный на двух хозяев построили в 60-х годах прошлого века, с тех пор жило 3 семьи, мы четвертые, заехали в 2010 году, тогда еще бабка соседка знакомится пришла, говорит дом с нехорошей аурой в нем пожар был, особо и не придали этому значения.
Бабай
— Знаете, у Дениса очень богатое воображение. Боюсь, у вас могут возникнуть трудности, — чуть запинаясь и едва ли не розовея лицом от смущения, сказала Наталья Левина.
Для своих лет мамочка выглядела просто великолепно. Коля с трудом удерживался от того, чтобы не мазнуть взглядом по высокому бюсту, гадая про себя, досталось блондинке это богатство от природы или же старик Левин раскошелился на радость себе и своей домохозяйке ради имплантов из силикона. За те несколько минут, что длилось их общение, Николай в уме уже не раз освободил мадам Левину от лишних предметов одежды и изучил все выпуклости и впадины ее сочного зрелого тела.
— Не волнуйтесь, — широко улыбнулся он. — У меня фантазия тоже неплохо развита. Так что мы еще посмотрим, кто кого больше удивит!
— Да-да, конечно… — рассеянно кивнула женщина. — На каком факультете, вы говорили, учитесь?
— На педагогическом, Наташ, на педагогическом, — подсказал глава семейства, коснувшись локтя супруги. — Милая, нам уже пора, самолет вылетает через час. Ступай в машину.
Они стояли на каменистой тропинке перед двухэтажным коттеджем. Солнце заливало золотом аккуратно постриженную лужайку и кусты по периметру, бликовало на стеклах высоких, в человеческий рост, окон первого этажа и на стали, выступившей из под краски детских качелей во дворике. Там сидел шестилетний Дениска, успевший уже попрощаться с родителями и оттого, наверно, немножко грустный. Мальчишка не смотрел в их сторону, а, понурив голову, казалось, считал мелкие камушки на проплешине, протертой под качелями. Коля украдкой следил за ним. Пусть знойная мадам Левина и беспокоилась, удастся ли студенту наладить контакт с ее сыном, он сам на сей счет был совершенно спокоен. Чай, не в первый раз.
Подождав, пока жена устроится на заднем сиденье такси, Петр Сергеич Левин повернулся к Коле:
— Сам понимаешь, Николай. Мать все таки, волнуется, — объяснил он, смущаясь едва ли не сильнее супруги. Если у той от непривычных разговоров на пухлых щеках появлялся румянец, то у Левина, годившегося Наталье в отцы, а Дениске в деды, проступили бурые пятна на висках рядом с кустистыми седыми бровями. — Раньше, когда надо было уезжать по делам, с Деней обычно дочь моего приятеля оставалась. Но теперь девушка вышла замуж, переехала в столицу, сама уж двойню поджидает — и вот… Пришлось решать проблему таким образом.
— Вполне разумно, — кивнул Коля. — Я бы на вашем месте поступил так же.
— Да… Хорошо, что сейчас появились эти студенческие биржи. И вам лишний заработок, учиться легче будет. Ладно, — заспешил Петр Сергеич. — Значит, следи за домом, гараж закрыт наглухо, так что о машине можешь даже и не беспокоиться. В любом случае, все ценное имущество застраховано, так что главное — за Дениской смотри получше! Пацан шебутной, да и возраст у него такой, что на одном месте не сидится. Улавливаешь?
— Шило в попе, — не моргнув, ответил Коля, — как про таких говорят. Гиперактивность.
— Точно-точно! Особенно про шило ты верно подметил. Имей в виду! Ну, а значит, завтра к вечеру — мы уже здесь.
— Я все понял, Петр Сергеич. Не стоит переживать, ночь уж как-нибудь продержусь.
— Молодец! Ну давай тогда, — мужчины пожали руки, после чего Левин побежал к такси.
Напоследок, уже открыв дверцу, он махнул сыну, а потом ободряюще потряс кулаком в воздухе и что-то крикнул Коле.
Водитель как раз заводил мотор, и тот не разобрал слов: то ли «но пасаран!», то ли «так держать!»
Машина, громко шурша шинами по гравию подъездной дорожки, скрылась за поворотом, а он еще чувствовал на себе напряженный взгляд Натальи с заднего сиденья. Ох уж эти мамаши, куриные головы в золотых клетках — и только. Хотя окорочка у нее и правда аппетитные.
Постояв с полминуты на тропинке, Коля обратил внимание на своего подопечного. Во внешности Дениски вроде бы ничего примечательного не было: аккуратно зачесанные набок прямые русые волосы, ясные синие глаза, какие только у детей бывают, а у взрослых с возрастом обычно тускнеют, что и случилось, к примеру, с глазами Левина старшего. В отличие от собственного великовозрастного папаши, паренек вызывал у Коли симпатию.
— Ну что, капитан, давай еще раз знакомиться? Теперь уже по-настоящему, без взрослых. Меня зовут дядя Коля.
— А я Денис. — Ребенок протянул руку, и Коля, аккуратно ее пожимая, ощутил холод в маленькой хрупкой ладошке. Пальчики, впрочем, были сухие, без пота. Мальчишка, судя по всему,
нервничал при встрече с новым человеком куда меньше, чем его родители. Благая наивная юность.
Коля подмигнул ему.
— Покажешь свой корабль, капитан?
— Конечно, старпом! — Дениска засмеялся, довольный.
Его погрязшему в делах отцу или застывшей в развитии, привыкшей к обеспеченной, беззаботной жизни мамочке трудно понять простую истину, что путь к сердцу любого ребенка лежит через игру. Коля же в душе сам был игрок и общий язык с детьми находил моментально.
Они вошли в дом. Коля закрыл массивную входную дверь на оба замка и спрятал доверенную ему связку ключей в карман джинсов. Первым пунктом осмотра оказалась просторная кухня, со вкусом обставленная и напичканная разными техническими диковинками, — маленький храм питания, с поправкой на эпоху развитых технологий.
— Это кухня, — сказал Дениска.
— Э нет! Это будет отличный камбуз для нашего с тобой звездолета, правда?
— Правда!
— Тогда полный вперед — идем дальше…
— Это наш Зал, — мальчик обвел взглядом большую комнату, игравшую роль холла или гостиной. Затем с любопытством глянул на Колю, явно ожидая его комментариев.
— Назовем это место Рекреацией. Здесь отдыхает в пересменках экипаж нашего судна. Что дальше, капитан?
— Дальше по коридору ванная и туалет, а потом спуск в гараж, — Дениска запнулся, отвел глаза. — И еще подвал.
— Боишься подвала? — поинтересовался Коля.
— Нет! У нас там светло и сухо! Ну, если свет включить. А ты что, подвалов боишься?
— Есть немного, — хмыкнул студент. — Понимаешь, капитан, когда я маленьким был, у нас дома в подвале жили крысы.
— Большие?
— Еще бы! Огромные, как коты. Или еноты. А то и с маленького мальчика размером. Такие, знаешь, серые, с глазками пуговицами и длинными лысыми хвостами… А наверху у вас что? — Он показал на деревянную лестницу.
— Спальня родителей, моя и еще комната отца.
— Кабинет, — догадался Коля.
Семья Дениски жила весьма неплохо, Левин старший руководил вполне успешной фирмой, компьютерный бизнес. Собственно, Петр Сергеич и нашел-то Колю через Интернет. На одном из вузовских сайтов работала доска объявлений для студентов, подыскивающих работу на время летних каникул. Удобная штука. К тому же, в отличие от Фейсбука или Вконтакте, здесь никто из работодателей не мог залезть на страницу твоего профиля, чтобы покопаться в фотоальбомах или послушать, какую музыку ты предпочитаешь.
— Играть будем? — Дениска рванул вперед. — Догоняй меня, старпом дядя Коля!
За спиной что-то громко ухнуло, заскрежетало и зазвенело. От неожиданности парень вздрогнул, резко обернулся и рассмеялся: часы! Да такие большие, массивные, с тяжелым маятником. Старинные или под старину сделанные, темного дерева. Как это он их сразу не заметил? Семь. За окном постепенно наползал вечерний сумрак, солнце клонилось к закату, воздушным шариком нависнув над пиками растущих по окраине поселка елей.
— Ну что ж ты? Догоняй! Я индеец, ты — шериф!
Коля с хохотом погнался за мальчишкой, норовя ухватить того руками, но каждый раз в самый последний момент нарочито неловко промахивался. Дениска визжал от восторга и бежал еще быстрее, прыгал по дивану, то и дело нырял под журнальный столик. Пару раз Коля давал мальцу проскользнуть у себя между ног.
— Не поймаешь, бледнолицый, ты слишком косолап! — кричал Дениска из угла.
— Врешь — не уйдешь, краснокожий! — Коля скакнул в его сторону, огромным прыжком преодолевая несколько метров, и растянулся на полу.
Дениска радостно верещал уже с дивана. Студент перевернулся лицом вверх и, заговорщицки подмигнув «краснокожему», одним движением вскочил со спины на ноги.
— Ух ты, здорово! Научи, научи меня так!
— Ха, разбежался! Сразу не получится. Но если будешь меня слушаться, то, может, потом…
— Буду слушаться! Но, может, потом! — заверещал Дениска, сел спрыгнул на край дивана и заболтал ногами в воздухе. — Давай мультяшки смотреть?
— Мультяшки? Давай, почему нет? — Коля подобрал с журнального столика пульт и включил телевизор.
Ведущая городской программы новостей что-то рассказывала об очередной серии убийств в округе, крупным планом показывали фото без вести пропавших. Внутри у Коли похолодело: некоторые из предполагаемых жертв были ровесниками Дениски.
— Блюрэй включи! — отвлек его мальчишка, уже деловито ковырявшийся в тумбочке с дисками.
— Как скажешь, капитан…
Они устроились на диване: Дениска сел «по-турецки», поджав ноги, Коля вытянул свои вперед. На экране два маленьких мышонка с индейскими перьями на головах снимали скальп с придурковатого кота. Малец хихикал, наблюдая все это. Студент проверил телефон: Петр Сергеич должен был позвонить в девять или позже, после того как самолет сядет.
Когда виброзвонок сработал, было уже начало десятого.
— Да, Петр Сергеич. Да, конечно, у нас все в порядке, «Том и Джерри» смотрим.
— Рад за вас, ребятки, — голос в трубке звучал глухо, перебиваемый помехами, и казался немного уставшим. — А мы еще в аэропорту. Рейс задерживают из-за погоды, так что, может, позже и не позвоним, вы там уже спать давно будете. Да еще Наташка тут… нервничает.
— А в чем дело?
— Да сам знаешь, женское. «Материнское сердце» ее изволит беспокоиться из-за сынули…
— Да нормально все с ним! Так ей и передайте. Хотя нет, — Коле пришла в голову мысль получше: — Давайте я ему трубку дам, пусть поболтают. Это-то ее успокоит?
Он отдал телефон мальчику и сделал знак, чтоб тот говорил, а сам пошел на кухню приготовить чего-нибудь на ужин. Поздновато, конечно, но что поделаешь — после всей этой беготни надо подкрепиться.
Наполнил чайник водой из фильтра, включил в розетку, достал из большого трехкамерного холодильника банку с яблочным джемом. За окном совсем стемнело, поднимался ветер. Он присмотрелся: на небе не было звезд, значит, все оно покрыто тучами; погода и правда портилась. Первые мелкие капли дождя падали на стекло. Коля достал из шкафчика стойку с ножами, повыбирал, любуясь блеском отточенных лезвий. Воображение рисовало разные сказочные, приятные картины: дождь, лужайка перед домом, танцы под теплым и яростным летним ливнем, ветер, бьющий в лицо, ласкающей голую кожу…
— Ну что, капитан, доложился мамке? — Когда Коля вернулся с подносом в комнату, телевизор был выключен, Денис валялся на полу и рисовал что-то фломастерами в альбоме. Телефон лежал на диване.
— Ага, я сказал, что ты кушать готовишь, — ответил мальчик, не оглядываясь.
— Все верно сказал! И теперь самое время как раз таки перекусить. — Коля поставил на пол поднос с большой желтой кружкой дымящегося чая и несколькими кусочками белого хлеба с намазанным на них джемом, сам уселся рядом. — А что это ты тут у нас изобразил, маэстро?
На альбомном листе можно было узнать плоское, аляповатое изображение дома и лужайки перед ним. Дом коричневый, лужайка зеленая. Рядом с домиком стояло что-то огромное, в два раза выше самого строения, когтистое, с большими, похожими на блюдца белыми глазами без зрачков.
— Ну-ка, дружок, скажи дяде Коле, что это за бяка?
— Это Бабай, — мальчик робко взглянул на большие часы. — Он приходит в полночь.
Коля облегченно вздохнул.
— Парень, тебе скоро семь лет, а ты еще… — Он усмехнулся, задумавшись на секунду. — В двенадцать, говоришь?
Денис кивнул с мрачным видом.
— Ну подождем сегодня, посмотрим, кто к тебе придет, хе-хе… Ты кушай давай, чай пей.
— А ты?
— Я потом, пока еще аппетит нагуляю.
Порывшись на книжной полке, Коля достал потрепанный томик Чейза и, улегшись на диване, попытался погрузиться в чтение, пока мальчишка ел. Но в голову лезли разные мысли.
Подумать только! Шесть лет, уж скоро в первый класс пойдет, а все еще в Бабая верит! Редкий случай… Даже странный, наверное, удивительный. А ведь кто, в сущности, этот Бабай? Так, пугало для маленьких детей, выдуманное взрослыми. Его и самого в детстве таким бабка пугала, чтобы спать уложить. Говорила: «Если глазки не закроешь, придет к тебе старый Дед Бабай. Слышишь? Тук, тук, тук (рукой бабка, надо думать, стучала по спинке кровати для пущей убедительности, хотя маленький Коля сам этого и не видел) — это он идет, Дед Бабай!» В каждой стране есть такой злой дух, бессмертное чудовище из снов, которое приходит к непослушным, не желающим засыпать, к вредничающим. Где-то Бука, где-то Бугимен, у нас — Бабай. И что же делает этот монстр, когда приходит к своим жертвам? Уж вряд ли что-то, способное сравниться с тем, что творят настоящие чудовища из плоти и крови. А мамаша-то была права — у паренька и правда воображение о-го-го! Весело же к полуночи тут будет…
От нетерпения у Коли начало покалывать внизу живота.
— Эй, капитан, наелся? Пойдем, покажешь свою комнату. — Коля отбросил книгу.
— Надо убрать…
— Да я сам уберу. Потом, — он улыбнулся своим мыслям.
Когда они поднимались наверх, часы, будто отсчитывая их шаги, начали бить одиннадцать. Студент шел чуть сзади, кулаки его сжимались и разжимались.
— Эй, капитан. Боишься своего Бабая?
— О нем нельзя говорить. Получается, будто зовешь. И на него нельзя смотреть, а то он тебя увидит…
— Разумеется… А где он живет? На чердаке? В подвале? У него там тоже своя комната в доме, вроде этой?
Мальчик открыл дверь, включил свет. Внутри все было весьма мило: детские игрушки, трансформеры из пластмассы и мягкие пупсы, разбросаны по полу, маленькая кровать с цветастым одеялом, на стенах плакаты с Халком, Железным Человеком и другими Мстителями, в углу — двустворчатый шкаф. В окне напротив входной двери отражались лица Дениса и возвышающегося у него за спиной Коли.
— Нет, — замер, словно что-то в последнюю секунду почуяв, боясь оглянуться, ребенок. Голос его дрожал: — Он не живет в доме. Он… приходит.
— Вот тут ты прав.
Коля сильно пнул мальца ногой в спину, на кровать, и тут же навалился сверху сам, придушил, оглушил ударами по голове. Несколькими мощными рывками разорвал пододеяльник, одну из получившихся полосок деловито скомкал и запихал, буквально забил через рассеченные, сочащиеся кровью губы в рот своей жертве, другими тряпками связал ей руки и ноги. Остатками ткани привязал тело к кровати, для верности. Запыхавшийся и довольный, встал, осмотрел результаты проделанной работы. Класс! То что надо: мальчик постепенно приходил в себя, что-то мычал жалобно, из под дрожащих век катили крупные слезы. Наверно, ревел, как и все эти сопляки до него. Разве могли они понять, как им повезло, что он их коснулся!
Коля спустился вниз, в зал. Не спеша разделся, аккуратно сложил джинсы, футболку, нижнее белье и носки на диване, туда же определил телефон, подергивающийся от виброзвонка. На экране высвечивался знакомый номер. Э нет, Петр Сергеич, мы уже спи им, не извольте нас беспокоить… Летите, мой дорогой, летите, а мы тут тоже — полетаем. Только без вас…
Так легко. Найти их по Интернету, узнать адрес, достать студенческий, вклеить фотографию… В Самаре было сложнее, а в той деревне под Краснодаром вообще пришлось в итоге вырезать всю семью.
Николай поиграл мышцами, любуясь своим совершенством в высоких стеклах. Вернулся на кухню, по дороге подфутболив желтую детскую кружку с недопитым чаем. Ударившись о стену, та треснула, круглая ручка отлетела в сторону. На ковер потекла коричневатая жидкость вперемешку с кусочками заварки.
Он постоял перед кухонным столом, раскладывая ножи: самый большой тесак оставил напоследок, как и крупные ножницы для резки мяса. В голове его неспешно кружились мысли о маленьком сувенире или, может быть, двух, на память. Наконец, он выбрал нож — не слишком длинный, но острый и достаточно широкий. Глядя в отражение своих глаз на полированной поверхности, вспоминал, как бывало раньше. Как заманил одного в старый вонючий лифт, где поиграл с ним с помощью валявшегося там же куска арматуры. У того была хорошая попка, мягкая и белая. О, как незабываемо красиво смотрелись на этой нежной коже влажные красные разводы… И пусть гаденыш в итоге обгадился, запаха крови и внутренностей это не портило. А одному селянину он разорвал анус серпом, а потом «нарисовал» улыбку от уха до уха. Но ножи — ножи всегда были самым лучшим инструментом.
Кого-то из них искали, да так до сих пор и не нашли. Там, в Самаре, как и здесь, успели поднять шумиху о серии. Но он не любил надолго задерживаться в одном городе, не потому, что боялся быть пойманным, — его просто тянуло в путь, в дорогу, к новым местам, новым мамашам и их детишкам. Даже жаль, что мадам Левина сейчас уже далеко, с ними можно было бы позабавиться на славу и вдвоем. Вырезать Дениске глаза и вставить ей в грудь на место сосков. Заставить его сожрать язык собственной мамки, — как в свое время он поступил с собственными дедом и бабкой. О, Наталья, поверьте, у меня с фантазией все в порядке! Вам такое и не снилось! Никому не снилось. Ну ничего. Когда-нибудь мир узнает… И преклонится.
Внизу у него уже все напряглось, выросло и горело. Он коснулся себя там, сначала рукой, а потом плоской стороной холодного лезвия. Здорово… Хорошо, как никогда. Предвкушение.
Коля порылся в кухонном шкафчике, достал упаковку дешевых свечей. Пейзане, такие пейзане, вроде бы вполне состоятельные люди, а на мелочах экономят… Прихватив свечи, нож и зажигалку, вернулся наверх. Его подопечный совсем уже пришел в себя: распятый на собственной кровати, один из носочков с зайками сполз, обнажив маленькую детскую ступню, глаза широко раскрыты и в них — о Боже, хорошо-то как! — невыразимое удивление и ужас.
— УУУУУ! — взвыл Коля, по-звериному впрыгивая в комнату. — БА-БАЙ ПРИШЕЛ!!!
— Ну что, капитан, — прошептал он, присев рядом с мальчишкой, — чуть позже мы с тобой снова сыграем в индейцев. Как ты на это смотришь, а? Только на этот раз индейцем буду я, а ты станешь моим бледнолицым пленником. Помнишь мультик? Я — мышонок, а ты — кот, да?
Провел плашмя ножом — той стороной, которая еще хранила тепло Его тела — по щеке малыша. Дениска задергался, замычал что-то через кляп.
— Тш-ш-ш, — Коля легонько хлопнул его рукояткой ножа по носу. — Если не хочешь задохнуться с этой тряпкой в глотке, лучше молчи — и я ее вытащу. Договорились?
Слезы продолжали катиться по лицу мальчишки, но Дениска замолчал и медленно кивнул.
— Умный мальчик… Погоди минутку, мне надо еще кое-что приготовить.
Встал, зажег свечи и укрепил — одну на полу, еще три на подоконнике позади кровати.
Осмотрелся, прикрыл дверь. Залюбовался мрачной игрой света и тени на своем полностью обнаженном, мускулистом теле в отражении.
— Великолепие… — прохрипел он восхищенно. — А они, представляешь, говорили, что я плохой. Не давали играть с крысами и котами… но теперь эти глупые взрослые нам уже не помешают, правда?
Снизу раздался глухой бой часов.
— Вот. Время ОНО! — Он расправил плечи, полной грудью вкушая ужас, вместе с запахом мочи исходящий от маленького ублюдка. Взял нож, склонился над кроватью и вытащил кляп изо рта жертвы.
— Смотри же! Ты, боявшийся ветхих духов и примитивных поверий, смотри! Узри Меня!
Удары часов, казалось, становились все громче, а может, это за окном гремела гроза — так, что стекла дрожали. Он ощущал энергию, которая хлестала, кипела под кожей, в мышцах. Сегодня, сейчас, во веки веков — аминь!
Оседлав мальчишку, Коля возвысился над ним и занес нож для первого удара — нежного и не смертельного. Нет, конечно же, не столь быстро, у них впереди вся ночь. В этот миг Дениска зажмурился.
— Смотри на меня! — заорал сумасшедший.
Мальчик, придавленный его телом, отчаянно замотал головой из стороны в сторону.
— СМОТРИ, СКАЗАЛ, ИЛИ Я ВЫРЕЖУ ТВОИ ГЛЯДЕЛКИ!
— Нет, нет… там БАБАЙ!!!
Смолкли часы, и сзади раздался тонкий пронзительный скрип — будто створки старого шкафа неожиданно сами собой раскрылись. Огромная тень колыхнулась по стенам и потолку, дрогнуло и разом потухло пламя свечей. Пришла темнота. А вместе с ней пришел запах. Запах сырости и крысиного помета, вонь протухшего мяса… запах подвала. Коля затрясся, и нож выпал из его пальцев, коротко полоснув по запястью.
— Не смотри, не смотри, не смотри! — исступленно визжал мальчишка и бился под ним в эпилептическом припадке.
Но когда огромная старческая ладонь тяжело опустилась на плечо, Николай поднял глаза — и, озаренный на миг вспышкой молнии, увидел в стекле Отражение.
…Темно. Темнота вокруг обступает, клубится особенными оттенками, которые нельзя определить зрением, но можно почувствовать, как неуловимое шевеление воздуха. Обволакивает медленно и неотступно сразу со всех сторон. Огоньки. Разноцветные тусклые огни начинают кружиться повсюду в этой тьме. Точки искорки, мерцающие крысиные глазки. Ты знаешь, кто этот Многоглазый, Коля. Ты боишься его, потому что, когда он спускается сюда, в подвал, становится больно…
Смешок. Тихий, на периферии слуха, как шелест пожелтевшей от времени бумаги, завалившейся за пыльную раму сломанного холодильного ящика, запрятанного в глубину, в самый дальний угол. Где ты всегда прятался раньше от крыс и не только.
И всякий раз напрасно.
Деда, не надо, деда! Я не хочу видеть, не хочу, не хочу!
…Такси затормозило у самых ворот, наехав передними колесами на газон. Наталья выскочила из машины и, сама не своя, рванулась к дому, пока Петр Сергеич расплачивался с водителем и, смущенно краснея, просил прощения за поведение супруги. Хотя ее истерика уже начинала беспокоить и его самого.
Дениска сидел на качелях, не двигаясь. Тусклый утренний свет тонул в тумане, в воздухе пахло прошедшей грозой. Растрепанная мать подбежала, обняла сына, шепча какие-то слова почти в беспамятстве от обрушившегося на нее невиданного и необъяснимого чувства радости и облегчения. Вот и отец подошел. Что Дениска делает во дворе так рано, почему в одном носке? А мальчик молчал.
— Какого хрена? Что тут, черт побери, произошло?
Петр Сергеич оглядел холл: осколки разбитой кружки, перевернутый поднос, мужская одежда на диване, разбросанные по полу диски, грубо разорванные на куски альбомные листы.
— Николай где? — оглянулся он на жену с ребенком.
Дениска, прижавшись к матери, молча указал рукой в сторону лестницы.
Петр Сергеич поднялся. Тишина давила на нервы сильнее, чем ночная гроза давеча. Тени по углам казались живыми.
Дверь в детскую была распахнута. Внутри царил полный кавардак: потеки воска на полу, подоконнике, одеяло клочьями, чья-то кровь на плакате с Дауни-младшим. Мужчина замер, потрясенный. Вдохнул странный и неприятный запах. Эта вонь… откуда она? Петр Сергеич повернулся и осторожно приоткрыл дверцу шкафа. Проникающий в окна слабый утренний свет упал на скорчившийся там внутри грязный, дрожащий комок плоти, о чем-то тихонько скулящий, плачущий и молящий, пытаясь спрятаться в углу от тени Петра Сергеича. И хихикающий.
— Николай?.. — Мужчина осторожно протянул руку к этому жалкому созданию, чтобы убрать от лица ладони, которые кто-то выкрасил в ярко алый цвет.
Существо дернулось, испуганно завыло, отмахиваясь от Петра. И он сам отшатнулся, поперхнувшись ужасом и омерзением.
Нет, Коля не прятал лицо от света или тени. Обломанными до основания ногтями он яростно рвал, раздирал себе глазницы.
(с) Парфенов М.С.
Еще раз протрёшь
домываю я полы в доме. заходит бабай, разувается, стряхивает грязь с обуви на чистый еще мокрый пол.. я снова в недоумении.. просто теряю речь. следом заходит муж, видит эту картину и объясняет ему: она ведь полы моет, ты же можешь стряхнуть обувь на улице. сделай всего шаг за порог.
на что бабай отвечает: протереть еще раз сложно, что ли?
отвечаю: не сложно, но уважение к чужому труду должно же быть хоть какое-то?!
и так каждый день
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
"Ёкарным бабаем" ругаетесь? Для вас история выражения
Употребление к месту ругательств – это целое искусство! Речь сегодня пойдет о выражении, которое у нас в ходу. Место и цель употребления его совершенно ясны. А вот значение и история – с этим сложнее. Речь пойдет о выражении "Ёкарный бабай".
Словарь
Как утверждает доктор филологических наук Василий Васильевич Химик, автор «Большого словаря русской разговорной речи», ёкарный (а также еханый или екхарный) бабай – это выражение, отражающее любые эмоции человека: от досады до радости. Наверное, здесь словаря и не потребуется, чтобы любой из вас сказал: Да, так и есть.
Но что же мы выясним об этом выражении, открыв словарь?
Михаил Дьячок, автор издания «Общее и русское языкознание», утверждает, что одним из значений существительного бабай является «ростовщик», а также «татарин», «старший» и «дед». Действительно, если заглянуть в «Словарь тюркизмов в русском языке» Елизаветы Шиповой, то можно обнаружить, что бабай переводится как «дед», «дедушка».
Здесь сделаю небольшое отступление. Если бабай – это дед, то получается, что бабайка, пугали детей в детстве – это бабушка. Возможно, на тюркских наречиях бабайка – это аналог нашей Бабы Яги. Хотя, я могу и ошибаться.
Ладно, с бабаем разобрались. Откуда же взялось слово "ёкарный" и что оно обозначает?
Андрей Григорьев, автор издания «Истории русских ругательств», склоняется к тому, что ёкарный бабай в дословном переводе на русский язык означает «кончина деду». Григорьев утверждает, что на самом деле екарный бабай в русской транскрипции пишется как «е ханэ бабай». Если обратиться к «Толковому словарю русского сленга» то мы обнаружим, что жаргонное слово хана, обозначающее конец, гибель или смерть, берет свое начало именно из тюркских языков. Вот всё и сошлось.
Однако, если взглянуть на наше выражение под современным углом, то мы увидим, что оно является обычным эвфемизмом. Эвфемизмы – это различные слова и фразы, которые появились еще в глубокой древности вследствие распространения лексических табу, основанных на верованиях древних людей. Например, раньше запрещалось употреблять слово «медведь», поэтому его заменяли на «хозяин», «мохнач», «Топтыгин» и так далее.
В нашем случае, ёкарный бабай заменяет нам в речи матерный аналог этого словосочетания. Кстати, таких замен очень много: «ёкаламэнэ», «ёксель-моксель», «ёлки-палки» и другие.
Это интересно
По традиции, напоследок оставляю для вас еще несколько версий происхождения нашего выражения. Но они, так или иначе, перекликаются с теми тюркизмами, о которых я рассказал вам выше.
По одной из версий, слово "ёкарный" – это видоизмененное "якорный". А бабай здесь тоже употребляется в значении дед. А дело в том, что на Волге, в Татарстане работали люди, которые занимались установкой и регулировкой якорных бакенов. Как только изменялся уровень воды у бакена, надо было изменять длину троса. Работа была не особо престижной, но и физически не слишком тяжелой. Брали на нее в основном отставных матросов. А они были уже немолодыми людьми. Вот и становились они "якорными", а затем и "ёкарными" бабаями.
А есть и такая, совсем уж фантастическая версия. Называю я ее так потому, что встретил только в одном источнике и подтверждений больше нигде не нашел. Так вот, согласно этой версии слово "ёкарный" в переводе с тюркского жаргона означает мужчину с нетрадиционной ориентацией. То есть, ёкарный бабай – это дедушка нетрадиционной ориентации. И эта версии очень близка к той, в которой наше выражение является обычным эвфемизмом.
Для тех, кто не любит длиннопосты, есть аудио-версия контента: https://linktr.ee/Po_slo_gam