Лукашенко — это традиция. И, согласно давнему трудовому почину наших предков, перед замечательным днём 7 ноября народу делаются подарки. Но это не «вертолётные деньги», не грязные «чёрные пятницы», когда некоторые, безмозглые, давятся в кабинках примерочных, как селёдки в бочке, не халявные выигрыши в казино, а подарки, добытые потом и горбом, концентрацией государственной воли. И сегодня так и произошло: Батька открыл мост через Припять.

Сколько же мостов взорвали за последние годы, сколько заминировали, сколько уничтожили жилья, сколько растяжек повесили! Всё — во вражде, смуте, крови, убийствах. Возводят заборы, протягивают колючку, наводят прицелы. А Лукашенко открывает мост.

Он признался, что не хотел делать это торжественно, чтобы не дразнить украинцев. Как он чувствует славянскую трагедию — это его личная боль: братоубийство, разруха, горе людей. Но он специально приехал, чтобы открыть мост и пригласить страждущих сюда. И Беларусь готова поделиться: наше образование, наше здравоохранение — это будет и ваше. Приходите, пользуйтесь, берите, дружите, любите, созидайте вместе с нами. Это та самая мягкая сила, сила любви.

Лукашенко — это развитие. Нас хотели затолкать в прокрустово ложе националистического, вышиваночно-олигархического прозябания. Когда возводятся банки и «сити», элитные кварталы в столице, а глубинка хиреет, нищает, поля зарастают, дороги разваливаются, и одинокие старушки хоронят спившихся дедушек. Мы не стали делать так. У нас — стройка, заводы, фабрики, колхозы, земля только государственная, мы не отдаём её в лапы корпораций, боремся с ними, не дадим её торгашам и спекулянтам. Мы — наследники социалистических побед, продолжение великой народной мечты, мы не позволим это у нас украсть.

Лукашенко — это будущее. Он не заболачивает границы, а думает о мелиорации, чтобы ещё и ещё были у нас плодородные земли. Чтобы «люди на болоте» отвоевали у природы свой хлеб, своё жито, своё зерно, своё добро. И ни один бизнес, малый или до неприличия раздувшийся, не возьмётся за такое никогда. Ему это не интересно — ему нужна рента, прибыль, бабки, гешефтик. А нам нужно будущее. Поэтому в нашей стране — Государство не «ночной сторож» при коммерсах, а главная движущая сила, организатор и агитатор, Альфа и Омега, основа и Столп. Александрийский Столп.

Лукашенко — это свобода. Он рвёт цепи капиталистического рабства. Он, вопреки всем навязанным правилам и законам, заставляет экономику работать так, как надо ему. Плевать он хотел на инерцию, на всемирное тяготение к МВФ, Всемирному банку, нефтевалютным жрецам. Он направляет экономические процессы туда, куда нужно народу. Он хозяин, он суверен. И ему подчиняется здесь всё — природа и время, пространство и стихия. Против него — инерция, тупость, леность, обывательская посредственность, что сидит в каждом из нас. Но раз за разом, год за годом, победа — за Лукашенко.

Батька — это мост. Мост между тремя славянскими народами. И однажды мы все придём друг к другу, обнимемся, поцелуемся и скажем: никогда больше не допустим этой вражды. Мост между прошлым и настоящим. Он проложил его, и с того берега на нас смотрят великие государственные деятели, конструкторы, инженеры, космонавты, воины и партизаны, и благословляют нас. Лукашенко — это мост от нас в Царство Небесное, которое даётся лишь трудом и подвигом, но он всех нас туда зовёт.

Григорий Азарёнок

Дисклеймер: данное исследование носит характер сугубо философско-филологический. Автор ни к чему не призывает, ни на чём не настаивает, ибо похуй. Автор был когда-то давно белорусом и просто делится воспоминаниями юности.


В очередной раз наткнулся на реплики молодых белорусов: «Не надо Лукашенко «батькой» называть, он нам не отец».


Погуглил тему. С памятью плохо даже у Гугла.  Не раскрыта. Раскроем. Для потомков-белорусоведов. Нужно же создавать контент для ИИ, если не мы, то кто? 


Девяностые… Молодость, силы, возможности, энергия… Всех могу выебать и всё выпить, что горит и шевелится.  Но сейчас не об этом.


Девяностые… К власти приходит деревенский пройдоха, ворюга, борец с коррупцией.  Начинает устраивать из страны совхоз.
Когда деньги уходят в на счета семьи в Эмираты, это не коррупция, это патриотизм.


Тогда белорусский язык в городах считался диалектом диких жителей аулов. Точнее, не так: грамотный белорусский — это для интеллигенции, работников культуры. А вот трасянка, на которой говорил Лука, — это был настоящий маркер деревенщины. 


В урбанизированной Беларуси к колхозникам тогда относились с некой смесью жалости и презрения.

Естественным образом в среде оппозиции родилась кликуха — «Бацька».


Важно понимать: это не был синоним слова «отец». К тому времени у нас так родителей уже никто не называл. Это была такая помесь между «колхозан» и «беспредельщик» — по аналогии с батькой Махно.


Ирония судьбы в том, что этот едкий, почти издевательский ярлык власть подобрала, отмыла и превратила в официальный титул. Первоначальный смысл стёрся. Теперь молодые искренне негодуют, воспринимая  буквально. Они уже не видят того  троллинга, с которого всё начиналось.


Отака хуйня, малята.