Звезда, что светит мне ярче всех. Глава вторая: Ворон⁠⁠

Пока я ехал в автобусе, на нашем любимом с Лорой месте на меня медленно начала ложиться пелена страшной меланхолии. Сверкающая в небе звезда усиливала это чувство, разрывающее меня на части. Очень хотелось разбить стекло в автобусе и выпрыгнуть в него, подобно дикому непринятому зверю. Но я стоял и смотрел на звёзды, что зловеще взирали сверху. Раньше, нам с Лорой бы доставило бы это большое удовольствие, но я понимал, что в этот раз, с небосклоном происходит что-то не то. Меня всю дорогу преследовало чувство, будто за мной кто-то следит. И мне даже не было смысла оглядываться, потому что я понимал, что это были звёзды.

Автобус был полупустой, затем он заполнился до половины, когда до моего дома оставалось километра четыре. Люди бешеным потоком влились в автобус, последними вошли две старые женщины, державшие за руку тоже уже немолодую женщину, но значительнее моложе их. Она вся тряслась, и лицо её выражало гримасу боли. Я хотел было броситься на помощь, но потом, до меня до самого дошло, что женщина просто больна невропатическим или психическим заболеванием. Я отвернулся, и долгое время пытался вновь сосредоточиться на звёздах, но стоны, издаваемые той женщиной, не позволяли мне сосредоточиться, и в скором времени я засунул в уши наушники.

В голове промчалась мысль, усилившая стократно моё меланхолическое состояние – с пропажей Лоры в этом мире больше не осталось никого для меня, потому что люди вокруг меня либо слишком сильные, чтобы я был с ними, либо же настолько жалкие, что я начинаю стыдиться своего существования. Звёзды всё так же зловеще глядели на меня, словно бы засверкав от этой мысли ещё ярче.

Мимолётно, когда автобус остановился на одной из остановок – я заметил «стенд» пропавших без вести. Первое время я пытался не смотреть на него, потому что не хотел усугублять своё положение, лишая себя всякой надежды из-за вида этих опустившихся людей. Опустившимися они были, потому что у них попросту не осталось цели существования. Целыми днями они сидят у этого деревянного стенда, и ждут, словно бы это ожидание приближает возвращение их родных и любимых. Ждут, пока кто-нибудь или что-нибудь подаст им информацию, или пропавший с этого района города, сам придёт к этому столбу. Кто-то даже разбивал лагери рядом с такими вот стендами, жил там днями, месяцами, погибал от обморожения, болезней, голода, многие кончали жизнь самоубийством. Я попадал в число этих людей, чувствуя с ними некоторое душевное родство, которое невозможно уловить тем, кто не видит смысла в этом стенде. Я и не видел. Я чувствовал нутром, надежду, исходящую от этих людей, жалкую, угасающую с каждой секундой, но надежду. Тем были и близки мне эти бескровные.

Сейчас у подобного стенда дрались двое мужчин, под ними лежали разорванные плакаты. С кусочков бумаги были видны детские, грустные глаза, словно бы, на тот момент, когда их фотографировали – они понимали, что это фото скоро послужит причины страданий двух людей. Мужчины безудержно толкались и метали друг друга, валясь на снег от усталости. Мир сходил с ума. Места на этом стенде, не хватало всем, поэтому люди иногда «боролись» за него, хотя и положение у обоих было одинаковое. Закрыв глаза, чтобы не видеть этого, сквозь наушники я услышал – «АВТОБУС ЗАГЛОХ!!».

В тот момент я словно бы увидел себя, вешающим на этом стенде фотографию Лоры. И от этого на меня нахлынула ещё большая волна меланхолии, несущая меня на скалы самоубийства, сейчас скорость «волны» была настолько мощной, что меня буквально размазало бы по «скале». Под давлением меланхолии я буквально выбежал из автобуса, чуть ли не издав истошный вопль.

До дома оставалось метров пятьсот, поэтому стоять и ждать следующего автобуса - не было бы смысла. На улице, белыми и пушистыми хлопьями валил снег. Я шёл, погруженный в самые мрачные мысли из самых мрачных уголков моего сознания. На улице всюду была неприятная мне слякоть и мокрый снег, от чего хотелось как можно быстрее дойти до дома, поэтому я и свернул в тот роковой переулок.

Ничего не предвещало беды, как вдруг, по причине оттепели, на меня с крыши свалился кусок льда, словно поджидавший моего прохода здесь; при свете дня кругом было заметно, как по переулку лежали разбитые куски льда, но так как домой я возвращался уже вечером, то не мог заметить этого. Зловещая ледышка не убила меня, но помимо потери сознания, она оставила мне шишку и кровь, стекавшую по виску.

Голова быстро закружилась, и острая боль пронзила всё моё тело. Я рухнул и лежал так до поздней ночи. Никто даже не пришёл ко мне на помощь, потому что я, наверное, был очень сильно похож на босяка, и поэтому никто не решился подойти ко мне и выяснить, что же всё-таки со мной случилось. Я поднялся, и почувствовал, словно мою голову забило свинцом. Чувствовал себя я на лет тридцать старше – словно полумёртвый старик.

Я оперся рукой об стенку и ели как смог подняться на ноги. К ночи заметно похолодало, и вся слякоть моментально промёрзла под ногами, из-за чего я чуть вновь не упал. Я стал очень сильно сомневаться, что смогу добраться до дома, так как самочувствие моё ухудшилось сразу после пары шагов, я опасался, что получил сотрясение мозга. Я потянулся рукой к карманам, чтобы найти там свой маленький кнопочный телефон – но его там уже не было. По всей видимости, меня обобрали, пока я лежал без сознания.

Но этому я не удивился и даже не был испуган, если я и умру – то пусть так оно и будет. «Видишь, Лора, я даже и дня не могу протянуть без тебя…» сказал я тихим тоном, при этом улыбнувшись. По-крайней мере, воришка оставил самое дорогое для меня – фотографию Лоры, её рисунок и ключи от дома. Я шёл домой, пошатываясь и стараясь не прижиматься к карнизам зданий, тем временем осматривая рисунок, который она нарисовала не так давно. Я любил таскать в кармане вещи, напоминающее мне о ней, ведь я вставал каждое утро только лишь ради неё. Рисунок был весь измятый и немного подорванный.

Рисунок изображал ленточку, на которой были буквы «Т» и «Л», посередине ленты была надпись: «Люблю тебя», а вокруг неё зияли синие звёзды. Странную ассоциацию у меня вызвало то, что рисунок был разорван именно на букве «Т», там, честно говоря, вообще не было целого куска. Почему-то мне казалось, что это предзнаменование моей скорой смерти. Согнув листок вчетверо, и обратно засунув его в карман – я побрёл по пустынным улицам дальше.

Дороги были полностью пусты, даже снег прекратил свой марш по воздуху. Я спокойно бродил по автомобильной дороге, не боясь даже редкой машины. Я шёл, шатаясь из стороны в сторону, мечтая о появлении человека, чтобы попросить у него помощи, или хотя бы мобильник. Но никого на моём пути не оказалось. До дома оставалось уже немного, я откинул голову наверх и пустыми глазами начал смотреть на открывшееся мне ясное звёздное небо, которое приводило меня в восторг и в ужас одновременно. Всё вокруг было окутано загадкой, а маяков в бесконечном космосе было огромное множество. Но из всего этого моря звёзд выделялась одна самая яркая. Я на протяжении всего дня не мог забыть слова, что я сказал ей, перед тем как уснуть. О Боги! Как мне сейчас хочется вернуть то время назад и говорить, не переставая и не позволяя ей уснуть! Но было уже так поздно.…И теперь, в своём звёздном обличии она взирает на мой путь сверху. А был ли смысл в этом пути?

Во всяком случае, мне хотелось её обратно: тёплую, мягкую и желанную. Мне не хотелось стать такой же звёздой, как и она, ведь сейчас лик её был столь холоден, словно бы она взирает на меня с некою обидой.

От размышлений меня отвлёк внезапный лай собаки. Собака была очень большой и гордой, в своём силуэте. Мы встретились с нею взглядами, двое одиночек, без крова и надежды. Но я так и продолжил свой путь вперёд, и собака, в скором времени, скрылась в переулке. Она напомнила мне давнюю ссору с Лорой, которая так сильно и убийственно врубилась в мою мягкую память.

На тот момент я и Лора были в ссоре уже как день. Мне очень страшно её не хватало, сидя дома я чувствовал себя как заключённый и прикованный к монитору, в ожидании хоть какого-нибудь сообщения от неё. Чувствуя, что это ощущение заедает меня всё сильнее и сильнее – я решил позвонить Лоафу и позвать его гулять, на что он с радостью положительно откликнулся. Но и прогулка не помогла так сильно, как мне ожидалось, пасмурная погода отягощала чувство безысходности и одиночества, всё время хотелось сесть куда-нибудь и ничего не делать. Это желание жутко меня раздражало, но противиться ему было невозможно. В скором времени я разгулялся и предложил Лоафу пройтись мимо дома Лоры, в этом он мне не отказал, пока мы не встретили на пути алабая, в котором я мигом узнал Грея, который обычно сторожил дом Лоры. Он смотрел на нас одиноко и грустно, словно освободившись – он потерял всякую цель и теперь бродил, в поисках чего-либо.

Я шустро позвонил Лоре, дабы собака не создала ей проблем, я заботился о ней, даже несмотря на то, что мы были в ссоре. Трубку она не подняла, скорее всего - из-за обиды. Но на сообщение она ответила, и я решил побежать в обход к ней на встречу. Лоаф сильно боялся собак, и я решил не брать его с собой, хотя очень хотелось помочь ему побороть свою фобию, но Лора с минуты на минуты близилась к опасности, и мне страшно не хотелось тянуть время, уговаривая Лоафа пойти со мной. Я побежал в обход, но Лора опередила меня, в скором времени, свернув за угол – я догнал её. Она зашла за забор и не обнаружила там своего любимца, я подбежал к ней, надеясь, что я ей понадоблюсь, но моё присутствие не оказалось нужным, а даже наоборот – Лора попросила меня отойти в сторону, дабы собака без сомнений подбежала к ней.

Алабай, радостно подпрыгивая, бросился к своей хозяйке, и Лора повела его за забор, позже прицепив его обратно к цепи (как символично!). Осознав свою бездарную ненужность – я быстрыми шагами пошёл домой, дабы не мозолить больше глаза Лоре своим присутствием. Но её тихий голосок окликнул меня, чему я с трудом вначале поверил. Я злобно бросил на неё взгляд и бросился вперёд с ещё большим рвением. Я не хотел, чтобы она страдала из-за меня вновь, я не хотел, чтобы она видела в этом жест доброй воли, пусть лучше останется всё как есть. Лора, не ожидая, обернулась ко мне спиной и пошла в дом. Когда я отошёл на небольшое от неё расстояние – я буквально начал волочить ноги по земле, потому что на душе стало ужасно плохо и больно, я окончательно выбился из своего душевного равновесия, я так же бесцельно брёл до дома, желая упасть где-нибудь и больше никогда не вставать. В меня словно бросили тлеющим углём.

Под конец своих размышлений я добрался до дома, не заметив, что со щёк моих падают слёзы, вперемешку с кровью, сейчас, я чувствовал себя так же, как те несколько лет назад. Я забрёл в лифт, рухнул пятой точкой в угол и ехал так, засыпая, до своего этажа. Дальше я ели как, в темноте, открыл дверь своей квартиры, доплёлся до кровати и уснул, но ненадолго.

Я и Лора стояли на мосту, под которым журчала бойкая река. Мы стояли и любовались желтоватым закатом. Ветер медленно гонял волны и ласково гладил наши лица, словно приобщаясь к нашему с Лорой союзу. Голова её лежала на моём плече. Вокруг нас никого не было, мост был пуст, и лишь журчание реки и звук нашего дыхания заливал пространство. Тёплые лучи заливали всё, делая всё прекрасно золотым и тёплым. Когда солнце уже опускалось под воду, Лора заговорила:

- Если я спрыгну вниз, то пойдёшь ли ты вслед за мной? – спросила она, подняв голову, не отрывая её от моего плеча.

- Разумеется, - спокойно ответил я. В ответ Лора разочаровано вздохнула, - Я просто не допущу этого, - продолжил я, крепче прижав её к себе, - но спустя небольшой остаток времени – она вздохнула вновь, - Лореляйн, что не так??

- Ничего…просто ведь никто не прыгает вслед за солнцем??

В ответ я улыбнулся, но и одновременно почувствовал некую грусть от этих слов. Тем временем солнце опустилось так низко, что залило всё ало-кровавым светом, и из-под воды выглядывала лишь макушка светила. Ветер совсем утих. Небо расчистилось, уступая дорогу скорым звёздам. Я оглянулся назад и увидел тусклый полумесяц на голубом небе.

- Вслед за солнцем летит луна, милая, - сказал я, всё с той же детской улыбкой.

- Тогда оно опаздывает… - слова эти она вымолвила более свободно, но с некоторой недосказанностью.

В глазах всё мигом почернело, и стал слышать, как кто-то скребётся по стеклу. В темноту я вымолвил: «Я тоже опаздываю, Лора…».

Я резко очутился на кровати, осознав, что всё это было лишь воспоминанием во сне, который нарушил некий скрежет, издававшийся слева от меня. Поначалу, я решил полежать и подождать, пока скрежет пройдёт сам, я очень сильно не хотел вставать, а уж тем более гадать, откуда этот скрежет и кто или что его породило. Спустя несколько секунд после подуманного – скрежет прекратился, но только мой разум вновь начал погружаться в дрёму – как скрежет послышался вновь, ещё с большей силой. Раздражение начало выводить меня из сомнии. По характеру звука – кто-то и что-то царапал об стекло. Звуки, издаваемые при соприкосновении о стекло, характеризовались некоторой ритмичностью, словно бы, кто-то на стекле пытался отстучать азбуку Морзе, затем, кто-то проводил медленно и трезвящее по стеклу.

Кыш! – буркнул я, не в силах больше терпеть, но и в большом нежелании вставать с кровати.

Скрипы на мгновение замерли. Но спустя несколько секунд, как я только вновь начал отдаваться в сон – скрежет и постукивания продолжились вновь. Когда раздражение достигло той точки, когда уснуть уже было невозможно – я соскочил с кровати и устремил свой горящий взгляд в сторону, откуда издавался звук, на стеклянную дверь, отделявшую разломанный балкон и мою комнату, соответственно. Кругом всё было в кромешной темноте, но звёзды отбрасывали достаточный свет, чтобы я заметил разросшуюся тень вороны, которая дразнящее смотрела на меня из-за стекла. Я нервно оценил её длину.

Теперь же, это создание вызывало в моей душе омерзительное омерзение к своей натуре. Мне в голову влетела дурная, но смешная идея – поймать эту птицу, привязать к дощечке и целыми часами царапать стекло над её головой. Но, несмотря на абсурдность этой мысли – я улыбнулся и дозволил себе издать мстительный смешок. Тень, издаваемая вороной – породила во мне некий трепещущий страх, который был пока что в зародыше.

- Опять ты! – начал я, сидя на краю кровати, - Разве не было тебе сказано, чтобы ты свалила отсюда ко всем чертям? И почему ты приходишь именно сюда каждый раз? Лора тебя подкармливала?

Ворона ничего не ответила, а я нашёл себя за риторическими беседами с животными, которые, к тому же, слабо слышали меня за стеклом. Я усмехнулся, поднялся с кровати, встал на воронью тень и медленными шагами начал подходить к окну.

- Молчишь? Такие гости мне не нужны. Но я тебя угощу.

Ворона пристально встречала меня своими чёрными глазами-бусинками. Я подошёл к двери, медленно обхватил кистью ручку двери, и столь же медленно потянул её – дверь открывалась со скрипом. Я обернулся и увидел – как моя тень накрыла тень вороны. Меня поглотило некоторое злорадное удовлетворенье. Дверь полностью отворилась и сейчас мы с вороной стояли друг перед другом, и никто не собирался отходить. Ворона стояла на заснеженном балконе, освещённом яркими звёздами. Ворона стояла и смотрела в мои глаза. Её глаза были холодны, пусты и полны чего-то неопределённого.

- Кар!!! – злобно бросила ворона, растопырив свои пепельные крылья.

Я, по глупости своей, потянулся ловить её, но ворона искромётно бросилась мне в лицо. Я закричал, но ворона, быстро слезла с моего лица, и, перелетев мне за голову – скрылась где-то в квартире, оставив две большие открытые раны, которые находились буквально под глазами. Из ран заструилась кровь. Я бросился к зеркалу – дабы осмотреть свои раны. Я зажёг в коридоре свет и неприятно удивился, увидев, как из двух небольших ранок, подобно слезам, вытекает алая кровь. Я открыл шкафчик, стоящий рядом с зеркалом и быстро ваткой обработал раны, дабы не допустить заражения. Когда дело было закончено – я выключил свет в коридоре и вернулся к кровати.

Из головы всё никак не вылетал вопрос – где же наша птичка? Я включил свет в холе, пытаясь найти её, но тут её не оказалось, на кухне – тоже, я даже проверил уборную, наглухо закрытую дверью – нигде моего пернатого товарища не оказалось.

Если она где-нибудь нагадит – я точно её под суп пущу! – подумал я.

Я вернулся в холл и стоял у кровати, полусонный, но немало пробуждённый. Раны под глазами, кажется, продолжали кровоточить. Я не мог понять, куда делся мой ночной друг, пока наконец-то не увидел, что дверь балкона всё это время оставалось открытой – значит, ворона вновь упархала отсюда, не выдержав того бардака, что я тут устроил из-за отсутствия Лоры.

Я отключил свет и решил вернуться спать, предварительно проведя ещё раз ваткой по ранам. Я встал у кровати и несколько минут таращился на запертую дверцу балкона – стекло снизу было исцарапано. Немного помедлив, я решил присесть на кровать.

Но как только я приземлился на ложе – включился телевизор. Белые личинки забегали по экрану, играя свой хаотичный марш, называемый белым шумом.

- Что? – прошептал я, не на шутку перепугавшись, когда я не нашёл пульта под своей пятой точкой, да и вообще, где-нибудь в пределах досягаемости.

Все вещи, находившиеся вокруг меня, резко померкли, оставив меня один на один с работающим телевизором. Казалось, будто весь мир состоит из белого шума, но лишь широкий экран телевизора может показать мне это. Я сидел и недоумевал, поддаваясь гипнозу марша. Не знаю, сколько минут я провёл за этим, но вскоре, экран словно бы приобрёл объём и мне начало казаться, будто нет ничего кроме этого самого белого шума. Экран начал тянуться ко мне!

- Мне сносит крышу – нашёптывал сам себе я, и с большим трудом пытался оторвать глаза от экрана, но вскоре экран вдруг начал буквально включаться и выключаться перед моими глазами. Порою казалось, будто на экране появлялись какие-то изображения. Невероятные пейзажи: от поля с колосьями до мрачного гроба, вперемешку с изображениями белых и чёрных личинок. Позже, изображения белого шума исчезли полностью, остался лишь звук, который был ПОСТОЯННЫМ и ни разу не умокал, а может и умолкал, но он так сильно въелся в мой мозг, что я слышу его даже сейчас. Характер мелькающих изображений сменился полностью – теперь по экрану мелькали обезображенные разлагающиеся трупы, чьи глаза казались настолько живыми, что мне являлось, будто они смотрят на меня! Лица, мелькали друг за другом, словно бы силуэты в вагоне метро. Не в силах больше смотреть на это, я вцепился в свою голову, почувствовав невероятно сильный приступ мигрени.

- ОСТАНОВИТЕСЬ!!! – завопил я во весь голос. И убийственная карусель из мелькающих изображений трупов действительно остановила свой ход. Всё вокруг погасло – шум исчез тоже. Голова всё так же ужасно болела, и я чувствовал себя, подобно часовой бомбе. Голова сильно пульсировала, и на белые простыни потекли струйки крови из ран под глазами. Я плакал кровавыми слезами. Мощные «ТИК-ТАК» разрывали мою голову на части, казалось, ещё чуть-чуть и она лопнет, как воздушный шарик. Я вскочил, и побежал за обезболивающими таблетками, хотя, сейчас больше всего хотелось застрелиться.

Я выбежал из холла, хотя и с трудом смог в это поверить, казалось, что сейчас трупы из телевизора заполнят мою комнату и завербуют меня в своё царство мёртвых. Я выпил таблетки и немного умылся прохладной водой из-под крана. Мне действительно стало легче, но в тот момент недоумение и ужас вцепились своими цепкими руками в мою глотку, и ни в какую не хотели отпускать её.

Но выйдя из уборной – я заметил, что в холле было светло. Светло из-за телевизора. Любопытство ослабило хватку рук ужаса и недоумения, и я нашёл в себе смелости вернуться обратно. Когда до входа в холл оставался шаг – телевизор резко выключился, и я вновь оказался в кромешной темноте. Раны под глазами пульсировали. Я остановил свой шаг, но лишь на некоторое время – когда страх немного отступил – я решил вернуться к своей постели.

Когда я встал рядом с ней – телевизор вновь включился.

И там были не трупы…

Не белый шум…

ТАМ БЫЛ ГЛАЗ, растянувшийся на весь широкий экран. Большой серый глаз, рыскавший словно бы по моей комнате, в поисках чего либо. Я замер на месте, не в силах больше пошевелиться. Но в скором времени, зрачок глаза остановился буквально на мне. Онсузился до размера брюшка иголки, увеличенного в десять раз. Кажется, этот глаз видел меня буквально насквозь. Он смотрел именно на меня.

- ВОТ ТЫ ГДЕ!!! – раздался до отвращения громкий, хриплый голос, словно доходящий до меня из-за границ вселенной, пролетевший через сотни звёзд, исказив этот самый голос до такой полуживой степени.

- А?! – испуганно вымолвил я, чувствуя себя как вор, пойманный на месте преступления.

- Я НУЖЕН ТЕБЕ?! – кричал всё тем же отвратным голосом глаз.

- Кто ты??? – вымолвил я, найдя в себе, внезапно, недюжинную долю любопытства, которая была на удивление кстати.

- ХА-ХА-ХА-ХА, - засмеялся оглушительным смехом телевизор, - ТЫ ЗОВЁШЬ МЕНЯ ВОРОНОЙ! А Я ЗОВУ СЕБЯ ИСПОЛНИТЕЛЕМ ЖЕЛАНИЙ!

Вдруг комната заполнилась невероятно ярким светом, будто за окном сверкнула молния, но такого просто не могло быть, потому что за окном стоял февраль. В оглушительно белом свете я заметил тень, отбрасываемую вороной, которая, по всей видимости, сидела всё это время на гардине, над проёмом прохода на балкон. Блестящие огоньки смотрели на меня из темноты, словно выжидая момента, когда можно будет вновь броситься мне в лицо. Я обернулся к телевизору, и увидел, пристально таращившийся на меня глаз. Вспомнив про начатую беседу, я глупо переспросил.

- Исполнитель желаний?

- ДА!

- Выходит, ты можешь сделать всё, что я захочу?

- РАЗУМЕЕТСЯ, НО ЗА ЭТО ПОДОРАЗУМЕВАЕТСЯ НЕКОТОРАЯ ПЛАТА!

Мне вспомнился сон-воспоминание, в котором мы с Лорой стояли на мосту. И моё желание было всем ясно. Забыв про плату, я ответил.

- Верни мне мою жену.

Очередная яркая вспышка залила комнату. Я стоял, словно во сне, не смущаясь огромного глаза.

- ХА! ХОРОШО! ТЫ ВСТРЕТИШЬСЯ С НЕЙ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ. ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. ТЫ УВЕРЕН В ЭТОМ ЖЕЛАНИИ?!

- Да. Я уверен, - сказал я настолько самоуверенно, насколько это вообще представляется возможным.

- КАР! – раздалось с гардины.

- ДА! А ТЕПЕРЬ – ПРОВЕДИ КРОВЬЮ ПО МОЕМУ ЗРАЧКУ, В КАЧЕСТВЕ ПОДПИСАНИЯ ДОГОВОРА!

- Но как я с ней увижусь?

- ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. СТАРЫЙ ВОРОН ДЕРЖИТ СВОЁ СЛОВО.

Продолжая бродить в своём полусонном состоянии, я засунул палец буквально в рану, при этом не почувствовав никакой боли. Палец обильно вымок в крови. Я поднёс окровавленную руку к экрану, проведя прямо по зрачку. Телевизор отключился, третья вспышка залила комнату. Рядом со своей тенью я увидел ещё один силуэт, а затем, ворона вновь накинулась на моё лицо.

Наутро я обнаружил себя спящим в кровати, приняв всё эти ночные безумства за простой кошмарный сон. Телевизор был выключен, дверь балкона – закрыта. С огромным облегчением я пошёл в уборную, чтобы умыться с утра. Каково было моё удивление, хотя нет, скорее ужас, когда я обнаружил у себя две раны под глазами! Одна из них была очень широкой и открытой, хотя кровь из неё уже не шла.

Забыв про водные процедуры - я влетел в комнату и увидел заляпанный кровью пол и залитую ею же простынь.

Телевизор тоже был замаран кровью, словно бы кто-то провёл по нему окровавленной кистью.

«ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ» - раздалось в моей голове.

Я не знал, радоваться мне, или же плакать.

Я сварил себе кофе, любуясь мрачной, пасмурной погодой, всё пытаясь разобраться, снилось мне всё это или же нет. Любые вопросы рассеялись, когда у себя под дверью я нашёл розовый листок, на котором, грубым(словно писали когтём) и грязным почерком было намалёвано: ЧЕРЕЗ ПАРУ ДНЕЙ В МОЁМ СТАРОМ ДОМЕ НА Ч. СТРИТ. ВЕЧЕРОМ. БЕЗ ОПОЗДАНИЙ!

Продолжение следует...