Uglyfrog

Пока я ехал в автобусе, на нашем любимом с Лорой месте на меня медленно начала ложиться пелена страшной меланхолии. Сверкающая в небе звезда усиливала это чувство, разрывающее меня на части. Очень хотелось разбить стекло в автобусе и выпрыгнуть в него, подобно дикому непринятому зверю. Но я стоял и смотрел на звёзды, что зловеще взирали сверху. Раньше, нам с Лорой бы доставило бы это большое удовольствие, но я понимал, что в этот раз, с небосклоном происходит что-то не то. Меня всю дорогу преследовало чувство, будто за мной кто-то следит. И мне даже не было смысла оглядываться, потому что я понимал, что это были звёзды.

Автобус был полупустой, затем он заполнился до половины, когда до моего дома оставалось километра четыре. Люди бешеным потоком влились в автобус, последними вошли две старые женщины, державшие за руку тоже уже немолодую женщину, но значительнее моложе их. Она вся тряслась, и лицо её выражало гримасу боли. Я хотел было броситься на помощь, но потом, до меня до самого дошло, что женщина просто больна невропатическим или психическим заболеванием. Я отвернулся, и долгое время пытался вновь сосредоточиться на звёздах, но стоны, издаваемые той женщиной, не позволяли мне сосредоточиться, и в скором времени я засунул в уши наушники.

В голове промчалась мысль, усилившая стократно моё меланхолическое состояние – с пропажей Лоры в этом мире больше не осталось никого для меня, потому что люди вокруг меня либо слишком сильные, чтобы я был с ними, либо же настолько жалкие, что я начинаю стыдиться своего существования. Звёзды всё так же зловеще глядели на меня, словно бы засверкав от этой мысли ещё ярче.

Мимолётно, когда автобус остановился на одной из остановок – я заметил «стенд» пропавших без вести. Первое время я пытался не смотреть на него, потому что не хотел усугублять своё положение, лишая себя всякой надежды из-за вида этих опустившихся людей. Опустившимися они были, потому что у них попросту не осталось цели существования. Целыми днями они сидят у этого деревянного стенда, и ждут, словно бы это ожидание приближает возвращение их родных и любимых. Ждут, пока кто-нибудь или что-нибудь подаст им информацию, или пропавший с этого района города, сам придёт к этому столбу. Кто-то даже разбивал лагери рядом с такими вот стендами, жил там днями, месяцами, погибал от обморожения, болезней, голода, многие кончали жизнь самоубийством. Я попадал в число этих людей, чувствуя с ними некоторое душевное родство, которое невозможно уловить тем, кто не видит смысла в этом стенде. Я и не видел. Я чувствовал нутром, надежду, исходящую от этих людей, жалкую, угасающую с каждой секундой, но надежду. Тем были и близки мне эти бескровные.

Сейчас у подобного стенда дрались двое мужчин, под ними лежали разорванные плакаты. С кусочков бумаги были видны детские, грустные глаза, словно бы, на тот момент, когда их фотографировали – они понимали, что это фото скоро послужит причины страданий двух людей. Мужчины безудержно толкались и метали друг друга, валясь на снег от усталости. Мир сходил с ума. Места на этом стенде, не хватало всем, поэтому люди иногда «боролись» за него, хотя и положение у обоих было одинаковое. Закрыв глаза, чтобы не видеть этого, сквозь наушники я услышал – «АВТОБУС ЗАГЛОХ!!».

В тот момент я словно бы увидел себя, вешающим на этом стенде фотографию Лоры. И от этого на меня нахлынула ещё большая волна меланхолии, несущая меня на скалы самоубийства, сейчас скорость «волны» была настолько мощной, что меня буквально размазало бы по «скале». Под давлением меланхолии я буквально выбежал из автобуса, чуть ли не издав истошный вопль.

До дома оставалось метров пятьсот, поэтому стоять и ждать следующего автобуса - не было бы смысла. На улице, белыми и пушистыми хлопьями валил снег. Я шёл, погруженный в самые мрачные мысли из самых мрачных уголков моего сознания. На улице всюду была неприятная мне слякоть и мокрый снег, от чего хотелось как можно быстрее дойти до дома, поэтому я и свернул в тот роковой переулок.

Ничего не предвещало беды, как вдруг, по причине оттепели, на меня с крыши свалился кусок льда, словно поджидавший моего прохода здесь; при свете дня кругом было заметно, как по переулку лежали разбитые куски льда, но так как домой я возвращался уже вечером, то не мог заметить этого. Зловещая ледышка не убила меня, но помимо потери сознания, она оставила мне шишку и кровь, стекавшую по виску.

Голова быстро закружилась, и острая боль пронзила всё моё тело. Я рухнул и лежал так до поздней ночи. Никто даже не пришёл ко мне на помощь, потому что я, наверное, был очень сильно похож на босяка, и поэтому никто не решился подойти ко мне и выяснить, что же всё-таки со мной случилось. Я поднялся, и почувствовал, словно мою голову забило свинцом. Чувствовал себя я на лет тридцать старше – словно полумёртвый старик.

Я оперся рукой об стенку и ели как смог подняться на ноги. К ночи заметно похолодало, и вся слякоть моментально промёрзла под ногами, из-за чего я чуть вновь не упал. Я стал очень сильно сомневаться, что смогу добраться до дома, так как самочувствие моё ухудшилось сразу после пары шагов, я опасался, что получил сотрясение мозга. Я потянулся рукой к карманам, чтобы найти там свой маленький кнопочный телефон – но его там уже не было. По всей видимости, меня обобрали, пока я лежал без сознания.

Но этому я не удивился и даже не был испуган, если я и умру – то пусть так оно и будет. «Видишь, Лора, я даже и дня не могу протянуть без тебя…» сказал я тихим тоном, при этом улыбнувшись. По-крайней мере, воришка оставил самое дорогое для меня – фотографию Лоры, её рисунок и ключи от дома. Я шёл домой, пошатываясь и стараясь не прижиматься к карнизам зданий, тем временем осматривая рисунок, который она нарисовала не так давно. Я любил таскать в кармане вещи, напоминающее мне о ней, ведь я вставал каждое утро только лишь ради неё. Рисунок был весь измятый и немного подорванный.

Рисунок изображал ленточку, на которой были буквы «Т» и «Л», посередине ленты была надпись: «Люблю тебя», а вокруг неё зияли синие звёзды. Странную ассоциацию у меня вызвало то, что рисунок был разорван именно на букве «Т», там, честно говоря, вообще не было целого куска. Почему-то мне казалось, что это предзнаменование моей скорой смерти. Согнув листок вчетверо, и обратно засунув его в карман – я побрёл по пустынным улицам дальше.

Дороги были полностью пусты, даже снег прекратил свой марш по воздуху. Я спокойно бродил по автомобильной дороге, не боясь даже редкой машины. Я шёл, шатаясь из стороны в сторону, мечтая о появлении человека, чтобы попросить у него помощи, или хотя бы мобильник. Но никого на моём пути не оказалось. До дома оставалось уже немного, я откинул голову наверх и пустыми глазами начал смотреть на открывшееся мне ясное звёздное небо, которое приводило меня в восторг и в ужас одновременно. Всё вокруг было окутано загадкой, а маяков в бесконечном космосе было огромное множество. Но из всего этого моря звёзд выделялась одна самая яркая. Я на протяжении всего дня не мог забыть слова, что я сказал ей, перед тем как уснуть. О Боги! Как мне сейчас хочется вернуть то время назад и говорить, не переставая и не позволяя ей уснуть! Но было уже так поздно.…И теперь, в своём звёздном обличии она взирает на мой путь сверху. А был ли смысл в этом пути?

Во всяком случае, мне хотелось её обратно: тёплую, мягкую и желанную. Мне не хотелось стать такой же звёздой, как и она, ведь сейчас лик её был столь холоден, словно бы она взирает на меня с некою обидой.

От размышлений меня отвлёк внезапный лай собаки. Собака была очень большой и гордой, в своём силуэте. Мы встретились с нею взглядами, двое одиночек, без крова и надежды. Но я так и продолжил свой путь вперёд, и собака, в скором времени, скрылась в переулке. Она напомнила мне давнюю ссору с Лорой, которая так сильно и убийственно врубилась в мою мягкую память.

На тот момент я и Лора были в ссоре уже как день. Мне очень страшно её не хватало, сидя дома я чувствовал себя как заключённый и прикованный к монитору, в ожидании хоть какого-нибудь сообщения от неё. Чувствуя, что это ощущение заедает меня всё сильнее и сильнее – я решил позвонить Лоафу и позвать его гулять, на что он с радостью положительно откликнулся. Но и прогулка не помогла так сильно, как мне ожидалось, пасмурная погода отягощала чувство безысходности и одиночества, всё время хотелось сесть куда-нибудь и ничего не делать. Это желание жутко меня раздражало, но противиться ему было невозможно. В скором времени я разгулялся и предложил Лоафу пройтись мимо дома Лоры, в этом он мне не отказал, пока мы не встретили на пути алабая, в котором я мигом узнал Грея, который обычно сторожил дом Лоры. Он смотрел на нас одиноко и грустно, словно освободившись – он потерял всякую цель и теперь бродил, в поисках чего-либо.

Я шустро позвонил Лоре, дабы собака не создала ей проблем, я заботился о ней, даже несмотря на то, что мы были в ссоре. Трубку она не подняла, скорее всего - из-за обиды. Но на сообщение она ответила, и я решил побежать в обход к ней на встречу. Лоаф сильно боялся собак, и я решил не брать его с собой, хотя очень хотелось помочь ему побороть свою фобию, но Лора с минуты на минуты близилась к опасности, и мне страшно не хотелось тянуть время, уговаривая Лоафа пойти со мной. Я побежал в обход, но Лора опередила меня, в скором времени, свернув за угол – я догнал её. Она зашла за забор и не обнаружила там своего любимца, я подбежал к ней, надеясь, что я ей понадоблюсь, но моё присутствие не оказалось нужным, а даже наоборот – Лора попросила меня отойти в сторону, дабы собака без сомнений подбежала к ней.

Алабай, радостно подпрыгивая, бросился к своей хозяйке, и Лора повела его за забор, позже прицепив его обратно к цепи (как символично!). Осознав свою бездарную ненужность – я быстрыми шагами пошёл домой, дабы не мозолить больше глаза Лоре своим присутствием. Но её тихий голосок окликнул меня, чему я с трудом вначале поверил. Я злобно бросил на неё взгляд и бросился вперёд с ещё большим рвением. Я не хотел, чтобы она страдала из-за меня вновь, я не хотел, чтобы она видела в этом жест доброй воли, пусть лучше останется всё как есть. Лора, не ожидая, обернулась ко мне спиной и пошла в дом. Когда я отошёл на небольшое от неё расстояние – я буквально начал волочить ноги по земле, потому что на душе стало ужасно плохо и больно, я окончательно выбился из своего душевного равновесия, я так же бесцельно брёл до дома, желая упасть где-нибудь и больше никогда не вставать. В меня словно бросили тлеющим углём.

Под конец своих размышлений я добрался до дома, не заметив, что со щёк моих падают слёзы, вперемешку с кровью, сейчас, я чувствовал себя так же, как те несколько лет назад. Я забрёл в лифт, рухнул пятой точкой в угол и ехал так, засыпая, до своего этажа. Дальше я ели как, в темноте, открыл дверь своей квартиры, доплёлся до кровати и уснул, но ненадолго.

Я и Лора стояли на мосту, под которым журчала бойкая река. Мы стояли и любовались желтоватым закатом. Ветер медленно гонял волны и ласково гладил наши лица, словно приобщаясь к нашему с Лорой союзу. Голова её лежала на моём плече. Вокруг нас никого не было, мост был пуст, и лишь журчание реки и звук нашего дыхания заливал пространство. Тёплые лучи заливали всё, делая всё прекрасно золотым и тёплым. Когда солнце уже опускалось под воду, Лора заговорила:

- Если я спрыгну вниз, то пойдёшь ли ты вслед за мной? – спросила она, подняв голову, не отрывая её от моего плеча.

- Разумеется, - спокойно ответил я. В ответ Лора разочаровано вздохнула, - Я просто не допущу этого, - продолжил я, крепче прижав её к себе, - но спустя небольшой остаток времени – она вздохнула вновь, - Лореляйн, что не так??

- Ничего…просто ведь никто не прыгает вслед за солнцем??

В ответ я улыбнулся, но и одновременно почувствовал некую грусть от этих слов. Тем временем солнце опустилось так низко, что залило всё ало-кровавым светом, и из-под воды выглядывала лишь макушка светила. Ветер совсем утих. Небо расчистилось, уступая дорогу скорым звёздам. Я оглянулся назад и увидел тусклый полумесяц на голубом небе.

- Вслед за солнцем летит луна, милая, - сказал я, всё с той же детской улыбкой.

- Тогда оно опаздывает… - слова эти она вымолвила более свободно, но с некоторой недосказанностью.

В глазах всё мигом почернело, и стал слышать, как кто-то скребётся по стеклу. В темноту я вымолвил: «Я тоже опаздываю, Лора…».

Я резко очутился на кровати, осознав, что всё это было лишь воспоминанием во сне, который нарушил некий скрежет, издававшийся слева от меня. Поначалу, я решил полежать и подождать, пока скрежет пройдёт сам, я очень сильно не хотел вставать, а уж тем более гадать, откуда этот скрежет и кто или что его породило. Спустя несколько секунд после подуманного – скрежет прекратился, но только мой разум вновь начал погружаться в дрёму – как скрежет послышался вновь, ещё с большей силой. Раздражение начало выводить меня из сомнии. По характеру звука – кто-то и что-то царапал об стекло. Звуки, издаваемые при соприкосновении о стекло, характеризовались некоторой ритмичностью, словно бы, кто-то на стекле пытался отстучать азбуку Морзе, затем, кто-то проводил медленно и трезвящее по стеклу.

Кыш! – буркнул я, не в силах больше терпеть, но и в большом нежелании вставать с кровати.

Скрипы на мгновение замерли. Но спустя несколько секунд, как я только вновь начал отдаваться в сон – скрежет и постукивания продолжились вновь. Когда раздражение достигло той точки, когда уснуть уже было невозможно – я соскочил с кровати и устремил свой горящий взгляд в сторону, откуда издавался звук, на стеклянную дверь, отделявшую разломанный балкон и мою комнату, соответственно. Кругом всё было в кромешной темноте, но звёзды отбрасывали достаточный свет, чтобы я заметил разросшуюся тень вороны, которая дразнящее смотрела на меня из-за стекла. Я нервно оценил её длину.

Теперь же, это создание вызывало в моей душе омерзительное омерзение к своей натуре. Мне в голову влетела дурная, но смешная идея – поймать эту птицу, привязать к дощечке и целыми часами царапать стекло над её головой. Но, несмотря на абсурдность этой мысли – я улыбнулся и дозволил себе издать мстительный смешок. Тень, издаваемая вороной – породила во мне некий трепещущий страх, который был пока что в зародыше.

- Опять ты! – начал я, сидя на краю кровати, - Разве не было тебе сказано, чтобы ты свалила отсюда ко всем чертям? И почему ты приходишь именно сюда каждый раз? Лора тебя подкармливала?

Ворона ничего не ответила, а я нашёл себя за риторическими беседами с животными, которые, к тому же, слабо слышали меня за стеклом. Я усмехнулся, поднялся с кровати, встал на воронью тень и медленными шагами начал подходить к окну.

- Молчишь? Такие гости мне не нужны. Но я тебя угощу.

Ворона пристально встречала меня своими чёрными глазами-бусинками. Я подошёл к двери, медленно обхватил кистью ручку двери, и столь же медленно потянул её – дверь открывалась со скрипом. Я обернулся и увидел – как моя тень накрыла тень вороны. Меня поглотило некоторое злорадное удовлетворенье. Дверь полностью отворилась и сейчас мы с вороной стояли друг перед другом, и никто не собирался отходить. Ворона стояла на заснеженном балконе, освещённом яркими звёздами. Ворона стояла и смотрела в мои глаза. Её глаза были холодны, пусты и полны чего-то неопределённого.

- Кар!!! – злобно бросила ворона, растопырив свои пепельные крылья.

Я, по глупости своей, потянулся ловить её, но ворона искромётно бросилась мне в лицо. Я закричал, но ворона, быстро слезла с моего лица, и, перелетев мне за голову – скрылась где-то в квартире, оставив две большие открытые раны, которые находились буквально под глазами. Из ран заструилась кровь. Я бросился к зеркалу – дабы осмотреть свои раны. Я зажёг в коридоре свет и неприятно удивился, увидев, как из двух небольших ранок, подобно слезам, вытекает алая кровь. Я открыл шкафчик, стоящий рядом с зеркалом и быстро ваткой обработал раны, дабы не допустить заражения. Когда дело было закончено – я выключил свет в коридоре и вернулся к кровати.

Из головы всё никак не вылетал вопрос – где же наша птичка? Я включил свет в холе, пытаясь найти её, но тут её не оказалось, на кухне – тоже, я даже проверил уборную, наглухо закрытую дверью – нигде моего пернатого товарища не оказалось.

Если она где-нибудь нагадит – я точно её под суп пущу! – подумал я.

Я вернулся в холл и стоял у кровати, полусонный, но немало пробуждённый. Раны под глазами, кажется, продолжали кровоточить. Я не мог понять, куда делся мой ночной друг, пока наконец-то не увидел, что дверь балкона всё это время оставалось открытой – значит, ворона вновь упархала отсюда, не выдержав того бардака, что я тут устроил из-за отсутствия Лоры.

Я отключил свет и решил вернуться спать, предварительно проведя ещё раз ваткой по ранам. Я встал у кровати и несколько минут таращился на запертую дверцу балкона – стекло снизу было исцарапано. Немного помедлив, я решил присесть на кровать.

Но как только я приземлился на ложе – включился телевизор. Белые личинки забегали по экрану, играя свой хаотичный марш, называемый белым шумом.

- Что? – прошептал я, не на шутку перепугавшись, когда я не нашёл пульта под своей пятой точкой, да и вообще, где-нибудь в пределах досягаемости.

Все вещи, находившиеся вокруг меня, резко померкли, оставив меня один на один с работающим телевизором. Казалось, будто весь мир состоит из белого шума, но лишь широкий экран телевизора может показать мне это. Я сидел и недоумевал, поддаваясь гипнозу марша. Не знаю, сколько минут я провёл за этим, но вскоре, экран словно бы приобрёл объём и мне начало казаться, будто нет ничего кроме этого самого белого шума. Экран начал тянуться ко мне!

- Мне сносит крышу – нашёптывал сам себе я, и с большим трудом пытался оторвать глаза от экрана, но вскоре экран вдруг начал буквально включаться и выключаться перед моими глазами. Порою казалось, будто на экране появлялись какие-то изображения. Невероятные пейзажи: от поля с колосьями до мрачного гроба, вперемешку с изображениями белых и чёрных личинок. Позже, изображения белого шума исчезли полностью, остался лишь звук, который был ПОСТОЯННЫМ и ни разу не умокал, а может и умолкал, но он так сильно въелся в мой мозг, что я слышу его даже сейчас. Характер мелькающих изображений сменился полностью – теперь по экрану мелькали обезображенные разлагающиеся трупы, чьи глаза казались настолько живыми, что мне являлось, будто они смотрят на меня! Лица, мелькали друг за другом, словно бы силуэты в вагоне метро. Не в силах больше смотреть на это, я вцепился в свою голову, почувствовав невероятно сильный приступ мигрени.

- ОСТАНОВИТЕСЬ!!! – завопил я во весь голос. И убийственная карусель из мелькающих изображений трупов действительно остановила свой ход. Всё вокруг погасло – шум исчез тоже. Голова всё так же ужасно болела, и я чувствовал себя, подобно часовой бомбе. Голова сильно пульсировала, и на белые простыни потекли струйки крови из ран под глазами. Я плакал кровавыми слезами. Мощные «ТИК-ТАК» разрывали мою голову на части, казалось, ещё чуть-чуть и она лопнет, как воздушный шарик. Я вскочил, и побежал за обезболивающими таблетками, хотя, сейчас больше всего хотелось застрелиться.

Я выбежал из холла, хотя и с трудом смог в это поверить, казалось, что сейчас трупы из телевизора заполнят мою комнату и завербуют меня в своё царство мёртвых. Я выпил таблетки и немного умылся прохладной водой из-под крана. Мне действительно стало легче, но в тот момент недоумение и ужас вцепились своими цепкими руками в мою глотку, и ни в какую не хотели отпускать её.

Но выйдя из уборной – я заметил, что в холле было светло. Светло из-за телевизора. Любопытство ослабило хватку рук ужаса и недоумения, и я нашёл в себе смелости вернуться обратно. Когда до входа в холл оставался шаг – телевизор резко выключился, и я вновь оказался в кромешной темноте. Раны под глазами пульсировали. Я остановил свой шаг, но лишь на некоторое время – когда страх немного отступил – я решил вернуться к своей постели.

Когда я встал рядом с ней – телевизор вновь включился.

И там были не трупы…

Не белый шум…

ТАМ БЫЛ ГЛАЗ, растянувшийся на весь широкий экран. Большой серый глаз, рыскавший словно бы по моей комнате, в поисках чего либо. Я замер на месте, не в силах больше пошевелиться. Но в скором времени, зрачок глаза остановился буквально на мне. Онсузился до размера брюшка иголки, увеличенного в десять раз. Кажется, этот глаз видел меня буквально насквозь. Он смотрел именно на меня.

- ВОТ ТЫ ГДЕ!!! – раздался до отвращения громкий, хриплый голос, словно доходящий до меня из-за границ вселенной, пролетевший через сотни звёзд, исказив этот самый голос до такой полуживой степени.

- А?! – испуганно вымолвил я, чувствуя себя как вор, пойманный на месте преступления.

- Я НУЖЕН ТЕБЕ?! – кричал всё тем же отвратным голосом глаз.

- Кто ты??? – вымолвил я, найдя в себе, внезапно, недюжинную долю любопытства, которая была на удивление кстати.

- ХА-ХА-ХА-ХА, - засмеялся оглушительным смехом телевизор, - ТЫ ЗОВЁШЬ МЕНЯ ВОРОНОЙ! А Я ЗОВУ СЕБЯ ИСПОЛНИТЕЛЕМ ЖЕЛАНИЙ!

Вдруг комната заполнилась невероятно ярким светом, будто за окном сверкнула молния, но такого просто не могло быть, потому что за окном стоял февраль. В оглушительно белом свете я заметил тень, отбрасываемую вороной, которая, по всей видимости, сидела всё это время на гардине, над проёмом прохода на балкон. Блестящие огоньки смотрели на меня из темноты, словно выжидая момента, когда можно будет вновь броситься мне в лицо. Я обернулся к телевизору, и увидел, пристально таращившийся на меня глаз. Вспомнив про начатую беседу, я глупо переспросил.

- Исполнитель желаний?

- ДА!

- Выходит, ты можешь сделать всё, что я захочу?

- РАЗУМЕЕТСЯ, НО ЗА ЭТО ПОДОРАЗУМЕВАЕТСЯ НЕКОТОРАЯ ПЛАТА!

Мне вспомнился сон-воспоминание, в котором мы с Лорой стояли на мосту. И моё желание было всем ясно. Забыв про плату, я ответил.

- Верни мне мою жену.

Очередная яркая вспышка залила комнату. Я стоял, словно во сне, не смущаясь огромного глаза.

- ХА! ХОРОШО! ТЫ ВСТРЕТИШЬСЯ С НЕЙ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ. ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. ТЫ УВЕРЕН В ЭТОМ ЖЕЛАНИИ?!

- Да. Я уверен, - сказал я настолько самоуверенно, насколько это вообще представляется возможным.

- КАР! – раздалось с гардины.

- ДА! А ТЕПЕРЬ – ПРОВЕДИ КРОВЬЮ ПО МОЕМУ ЗРАЧКУ, В КАЧЕСТВЕ ПОДПИСАНИЯ ДОГОВОРА!

- Но как я с ней увижусь?

- ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. СТАРЫЙ ВОРОН ДЕРЖИТ СВОЁ СЛОВО.

Продолжая бродить в своём полусонном состоянии, я засунул палец буквально в рану, при этом не почувствовав никакой боли. Палец обильно вымок в крови. Я поднёс окровавленную руку к экрану, проведя прямо по зрачку. Телевизор отключился, третья вспышка залила комнату. Рядом со своей тенью я увидел ещё один силуэт, а затем, ворона вновь накинулась на моё лицо.

Наутро я обнаружил себя спящим в кровати, приняв всё эти ночные безумства за простой кошмарный сон. Телевизор был выключен, дверь балкона – закрыта. С огромным облегчением я пошёл в уборную, чтобы умыться с утра. Каково было моё удивление, хотя нет, скорее ужас, когда я обнаружил у себя две раны под глазами! Одна из них была очень широкой и открытой, хотя кровь из неё уже не шла.

Забыв про водные процедуры - я влетел в комнату и увидел заляпанный кровью пол и залитую ею же простынь.

Телевизор тоже был замаран кровью, словно бы кто-то провёл по нему окровавленной кистью.

«ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ» - раздалось в моей голове.

Я не знал, радоваться мне, или же плакать.

Я сварил себе кофе, любуясь мрачной, пасмурной погодой, всё пытаясь разобраться, снилось мне всё это или же нет. Любые вопросы рассеялись, когда у себя под дверью я нашёл розовый листок, на котором, грубым(словно писали когтём) и грязным почерком было намалёвано: ЧЕРЕЗ ПАРУ ДНЕЙ В МОЁМ СТАРОМ ДОМЕ НА Ч. СТРИТ. ВЕЧЕРОМ. БЕЗ ОПОЗДАНИЙ!

Продолжение следует...

- Звёзд много не бывает – сказала Лора мне в тот вечер на то, что я сильно

удивился, когда посмотрел на ночной небосвод.

- Вчера их точно было меньше на сотни две, три, - сказал я, покидая окно и направляясь к нашей с Лорой постели.

- Мне почему-то так грустно и смиренно одновременно, Тим… - сказала она, после того как я с грохотом свалился на кровать, прикрываясь толстым зимним пледом. Позже ко мне присоединилась и сама Лора. Мы лежали под пледом и смотрели на свет, что отбрасывало окно из-за того что зимы нынче были очень светлыми, потому

что звёзд было много.

- Всё же, даже зимы нынче светлее в причину этих звёзд.

- А если все звёзды – это люди? – сказала Лора, прижавшись ко мне сильнее.

- То ты будешь самой яркой из всех них, - я скрепил её руку в своей руке, и вскоре Лора заснула. Вскоре я тоже заснул, и сны мои были беспокойными и неприятными, но проснуться я не мог. Под утро меня разбудил писклявый будильник и Лоры рядом с собой я уже не обнаружил.

В надежде найти её, я обошёл всю квартиру. Вначале я вышел в коридор – пальто и сапоги Лоры были на месте, значит, она не могла выйти на улицу. Затем я пошёл на кухню – безрезультатно. В уборной я тоже никого не обнаружил.

Исчезла.

Встав в середине комнаты, где мы засыпали в последний раз – я почувствовал внезапную пустоту, которая омрачила мне настроение на очень долгое время. Я лёг на постель и пытался отбросить от себя все мысли об исчезновении, предполагая, что Лора, возможно, просто пошла к своей подруге, что жила по соседству, двумя этажами выше, но позже же и сам вспомнил, что она так же загадочно исчезла неделю назад. И уйти в магазин она тоже не могла, потому что вся её верхняя одежда осталась дома, не могла же она уйти в одной ночной рубашке! Да и впрочем, поход по магазинам был не нужен, так как мы купили всё, что нам было нужно, ещё вчера.

Утопая в ненужных оправданиях, я не заметил, как начал утопать в слезах. Словно бы Лора, подобно песку просыпалась сквозь мои пальцы, с каждым моим неверным оправданием. Долгое время я ещё лежал и просто обнимал одеяло, нервно его покусывая. Когда все догадки кончились, я лёг на спину, закрыл лицо руками – и зарыдал.

Внезапно, меня отрезвило воронье карканье. Я испугался, и лишь затем заметил, что окно было открытым и белые шторы, подобно парусам, вздымались на ветру. Вытерев заплаканное лицо одеялом – я буквально бросился к балкону, будто бы пытаясь поймать эту чёрную сущность у окна, думая, что всё ещё может обернуться жестоким розыгрышем Лоры. Потому что мы очень часто друг над другом подшучивали, и порой могли часами лежать на этой же самой кровати, опуская шутки, от которых мы неустанно смеёмся, но над которыми не посмеются ни разу другие.

Когда я выбежал на балкон я поскользнулся и пролетел через перила, и лишь чудом я успел ухватиться правой рукой за хлипкий деревянный край балкона, судорожно удерживаясь, я попытался запрокинуть вторую руку, но она соскользнула, и я вновь держался одной единственной правой рукой. Ворона, что сидела на ограде, со злобным карканьем улетела прочь.

- Лора! Это уже перестаёт быть смешным! – надрываясь, крикнул я.

Но ответа так и не последовало. Лоры там не было, а рука уже начала уставать. Я вновь попытался запрокинуть вторую руку на ограду, и у меня получилось. И лишь только я начал подтягиваться, как оградка с треском переломилась и полетела вниз, но без меня, потому что я удержался тонкими пальцами, за чуть менее тонкую основу балкона. Перила, что были между верхом ограды и основой, острыми штыками торчали в балконе. Я судорожно взглотнул, посмотрел вниз и понял, что лететь придётся долго, затем я ненароком заметил подпорки балкона, что были присоединены к самому дому. Руки уже сильно устали, но шок, на пару с ужасом, подогрели мой интерес вновь оказаться на балконе и я с большим трудом начал подтягиваться и спустя небольшой отрезок времени вновь оказался на балконе. Я сел, пытаясь отдышаться.

Утренний город дымил своими трубами, напоминая живой организм. Но мне не было жизни без Лоры и спустя некоторое время, шок от пережитого перешёл в ещё большее уныние. В скором времени я ушёл прочь с балкона, потому что начал там мёрзнуть, закрывая его двери, я вспомнил, что вчера, когда Лора легла вместе со мной – она закрыла дверь.

Глубоко вдохнув – я бросился одеваться. Минуты не прошло, как я уже летел по лестничному проёму и мой мозг кипел от ужаса того, что Лора могла выброситься из окна в эту ночь. Самому мне трудно было в это поверить, но поверить в простое растворение было намного сложнее.

Я выбежал на улицу, одетый как бездомный и глупо смотря на обломки моего балкона, что лежали на дороге. Я не мог успокоиться и поэтому начал ждать, когда здесь пройдут мои соседи. Я простоял несколько минут на пустынной улице, как вдруг я увидел свою соседку – миссис Бо, у которой начались какие-то проблемы с судом; по дому ходят слухи, что она убила кого-то из жильцов, но лично зная, какая миссис Бо милая и приятная старушка, я не верил в подобную клевету.

- Здравствуйте, миссис Бо! – я бросился к ней, так как она довольно слабо слышала.

- Оа! Боже мой, это вы, Тим! А я уже испугалась, что кто-то хочет на меня накинуться! Прекратите так резко кидаться на людей, я последнее время и так очень нервничаю… - сказала старушка, съёжившись.

- Прошу меня искренне извинить, миссис, но у меня к вам вопрос: Из моего окна никто не выбрасывался? – после этих слов, Бо окинула взглядом обломки, что стояли за моей спиной, и посмотрела на меня как на последнего сумасшедшего.

- Ой, там мой автобус приехал, простите, мне пора! - и она бросилась наутёк.

Я хотел было взять старушку за рукав, но лишь потом осознал, как бы это было невежливо. Я долго упирался взглядом в медленно ковыляющий и постоянно оглядывающийся в мою сторону старушечий силуэт. Никакого автобуса и рядом не было, но и подбегать вновь я не решился и поэтому просто пошёл и убрал обломки, постоянно отлавливая на себе злобный взгляд старушки Бо, всё же, что-то в ней переменилось с этими отвратительными слухами.

Поднимаясь на свой этаж по лестнице, я понял, что «никто из моего окна не выбрасывался» и Лора действительно растворилась. Теряясь в недействительных догадках, я вошёл в квартиру и сел на кровать. Мой мозг холодно, но активно работал, но мне всё время мешала ворона, что прилетела на балкон и стучалась по моему стеклу. Раньше Лора и я наблюдали бы за этим как зачарованные, но сейчас, когда почти что полгорода, а возможно и полмира, начало «растворяться в воздухе», начинаешь относиться ко всем вещам – как к последним обыденным.

Я долго пытался сообразить, что мне дальше делать и всегда близко подкрадывался к решению, но надоедливый стук по стеклу мешал мне думать. И всё же, я не смог сдержаться и вновь полетел к балкону. Открыв дверь и встав в ней, я пристальным взглядом осматривал ворону, что ничуть меня не боялась. Мы долгое время смотрели друг на друга, как будто она пыталась утешить меня и прилетела, как замена Лоре, но все эти догадки оказались смешны, когда она бросила презренное «КАААР!»; распустив чёрные как пепел крылья, затем я бросился на живот, пытаясь поймать её, но не почувствовал в руках ни вороны, ни торможения животом, я вновь начал скользить к самому краю и вот моя голова уже видит, как долго придётся лететь вниз, но тут-то я и остановился, увидев полицейскую машину.

- Лоаф! – воскликнул я, поднимаясь на руки.

- Кар! – сказала ворона, сидящая рядом с краем и довольно поглядывающая на меня.

Я звонил по телефону, провожая взглядом улетающую ворону.

Долгие монотонные гудки терзали трубку, заставляя её вибрировать, в то время, как ворона, превратившись в чёрную точку, скрылась за горизонтом. Подождав ещё немного, гудки сменились на мягко-мужской голос. Лоаф поднял трубку.

- Лоаф у аппарата.

- О, привет, это я, Тим, - сказал я, немного «испугавшись» голоса из трубки, так как раздался он резко и в то время как я глубоко задумался

- А, это ты… - сказал Лоаф, словно бы огорчённо, затем разговор так резко прервался, что стало немного неловко, - Так зачем ты звонил?

- Не телефонный разговор, Лоаф. Я могу с тобой встретиться?

- Сейчас посмотрим, - стало слышно, как трубку отложили в сторону. Я удивился, заметив, что тереблю телефонный провод в руках. Вдруг вновь резко раздался голос, - Да, Тим, я сегодня могу, в полдень. Устраивает?

- Да, - ответил я, не смотря на часы, - до встречи, Лоаф. Встретимся в «нашем» кафе.

- До встречи, - трубку бросили.

Я долгое время сидел и придавался сквозняку, что создавал балконный проём. Затем я смотрел на остатки края балкона и чувствовал, что внутри меня что-то отвалилось. Стало совсем одиноко и безвыходно. Лишь только после полчаса, после завершения звонка я додумался посмотреть на часы. Уже стояло двенадцать часов дня. Через три часа у меня назначена встреча.

После разговора с Лоафом я стал чувствовать себя лучше, по крайней мере, теперь у меня появилась хоть какая-то надежда и хоть какой-то призрачный смысл продолжать всё это. Набравшись львиной доли решимости - я встал и пошёл к окну, чтобы закрыть его. Лишь после устранения сквозняка я почувствовал настоящий холодок, пробежавший по коже. В одном халате было холодно. Затем я заметил, что не застелил кровать, к слову, я так и не сделал этого, потому что начал обнюхивать подушку, на которой она засыпала свою последнюю ночь. Так я просидел ещё около получаса.

В конце концов, я выбросил всё из рук и отбежал от кровати, дабы пойти одеваться. Я боялся опоздать, так как до этой кафе нужно было ехать ещё минут сорок. Я тяжёлыми шагами побежал на кухню и сделал себе кофе, выпив его, я пошёл одеваться. Одевшись уже наконец-то «по-деловому» (не в халате и тапочках), я вышел за порог квартиры, бросив своё: «Лорочка, запри за мной!» Тут-то я внезапно остановился, пройдя 2 шага от двери, и вляпал свою ладонь в лицо. Лоры больше не было. Услышав шаги, раздающиеся сверху, я убрал руку, судорожно оглядываясь вправо, в сторону лестницы, но было уже поздно – на меня сварливым взглядом смотрела миссис Бо.

- О! Здрасьте! – примитивно и дружелюбно крикнул я, затем бросившись в незакрытую дверь своей квартиры и с громким хлопком заперев её. Было отчётливо слышно, как миссис Бо что-то проворчала в ответ. Я автоматом запер дверь на защёлку и буквально разорвался смехом, не понимая, смеюсь я над собой, или над унылой миссис Бо. Я повалился пятой точкой на пол, и начал восстанавливать своё дыхание.

Когда я перестал смеяться – мне стало грустно. Жалостно я вымолвил: «Лорочка, ну закрой…». Но почувствовав, что я ввергаюсь в уныние - я резко соскочил и дал себе мощную пощёчину в стиле «держи себя в руках – тряпка!». Затем я, содрогнувшись, вспомнил про назначенную встречу. Посмотрев на часы - я ужаснулся, так как действительно мог опоздать, если не поймаю автобус вовремя! Времени стояло без двадцати два.

Вновь, словно ошпаренный, я бросился в двери, предварительно сорвав ключ в прихожей, и принялся уже закрывать её, как вдруг заметил чёрный вороний силуэт, сидящий на моём балконе, но тем временем дверь уже по инерции закрылась. Ещё с полминуты я простоял думая, прогнать ворону или закрыть дверь и побежать ловить автобус. Оживил моё сознание автомобильный гудок с улицы – я резко задёргал ключами в проёме и закрыл дверь на два щелчка, на всякий случай, дёрнув её три раза.

Затем я нажал кнопку лифта, но вспомнил, что пробежаться по лестнице будет быстрее и полезнее (да-да, я бегал с лифтом наперегонки ещё в детстве), пролетая лестничные проёмы со скоростью света – я оказался внизу. Выйдя на свежий воздух, я перешёл на быстрый шаг. Зима нынче выдалась тёплой и, вспотев, я расстегнул ворот куртки. Перейдя прямо через дорогу, я оказался на нужной мне остановке. Автобусов в выходные дни было мало, и дороги были полупустыми. Всё время ожидания я просто стоял и смотрел то на снегопад, то на свой разрушенный балкон, который был похож с этого места на обычный, целый балкон. Вдруг я заметил, как с моего балкона улетает чёрная мелкая точка. В то же время, я услышал звук подъезжающей машины и мигом отвлёкся – это и был мой автобус.

Подходя к открывшимся дверям, я заметил позади себя миссис Бо, которая тоже собиралась сесть на этот же самый автобус. Вновь прыснув, я залез в полупустой автобус и сел у окна, наблюдая крайним зрением за тем, куда же сядет миссис Бо. Села она фактически напротив меня, но на приличном расстоянии от меня, нас отделяло одно сиденье и место для инвалидов колясочников, которых, к слову, я никогда не видел разъезжающими на автобусах. Обычно мы любили стоять на этом месте вместе с Лорой и наблюдать в обнимку за сменяющейся обстановкой. Больно было осознавать, что, возможно, теперь я лишён всего этого. К горлу поступил ком, который я смог проглотить, спрятав глаза с Бо в окно.

Так я проехал пару остановок, пытаясь спрятаться от сварливых глаз миссис Бо. Кстати, большущие очки, что она носила, делали её образ словно бы ещё более сварливым. Но затем зашёл очень интересный господин, что занял поначалу как раз то самое сиденье, что отделяло меня с Бо, затем и вовсе встав и облокотившись на обручи места для инвалидов.

Он был одет в точно такие же большие очки, как и у миссис Бо, изношенную шапку ушанку, испачканное пальто, которое укрывало всё до пояса и шеи, шея, к слову, была укрыта точно таким же старомодным шарфиком, в который любила укутывать меня Лора, когда на улице было действительно ветрено. Голова была явно лысой и лишь в некоторых местах проглядывали седые волоски. Само лицо покрывала малая щетина.

Мужчина оперся через обруч, сначала просто смотря на спокойную миссис Бо, чьей невозмутимости я поистине восхищался, так как незнакомец смотрел на неё прямо упор. Затем незнакомец что-то сказал ей, но она так же спокойно сидела и ничего не отвечала. Потом незнакомец начал смотреть в окно и беседовал, не смотря на миссис Бо, но почему-то ясно казалось, что незнакомец говорил с ней. К сожалению, я так и не смог услышать, о чём он ей говорил, при этом мощно жестикулируя, так как двигатель автобуса работал очень шумно и беспрерывно. Затем, я поймал на себе взгляд обеспокоенной миссис Бо, и захотел было помочь ей, но эта беседа почему-то так естественно выглядела; словно беседовали два старых знакомых, хотя это и было очень маловероятно, так как миссис Бо живёт в этом районе всего год, и поэтому я так и не решился пойти ей на помощь, так как я заметил, как миссис Бо иногда даже начала кивать незнакомцу или говорить ему что-то совсем тихо.

Когда всё улеглось и пошло своим чередом, я под явным ужасом всё-таки решился посмотреть на свои наручные часы, которые танцевали, шагая то взад, то вперёд. Готов дать голову на отсечение, но эти часы ещё вчера работали, так как это был подарок Лоры, которым я очень дорожил. В душе заметалось что-то неприятное, словно по душе начали точить свои когти кошки. В надежде отвлечься от этого ощущения – я посмотрел в окно и обнаружил, что ещё через остановку мне нужно будет выходить. Я окинул взглядом миссис Бо и незнакомца и удивился, когда незнакомец, болтая и болтая, резко оборвал беседу и поплёлся к переднему выходу, дабы оплатить проезд и выйти. Я тоже встал с той же целью, ловя на себе презренный взгляд старушки Бо.

Незнакомец стоял ко мне спиной в ожидании остановки. Взгляд его упёрся на надпись «ОСТАНАВЛИВАЕМ ЛИШЬ НА ОСТАНОВКАХ», незнакомец передал свои деньги, приговаривая: «Ну да, правильно, остановки где-то там то, где-то тут то, нет. Вот вывали пятихатку…» Но тут дверь автобуса распахнулись, я выдавил из себя мелочь водителю и выпрыгнул из автобуса, поначалу просто следуя за незнакомцем. Но моя слежка продлилась не долго, так как незнакомец упёрся лицом в одну из стен магазина (может быть, он исправлял нужду?) и я поплёлся к мигающей вывеске кафе. Где в ожидании сидел Лоаф, попивая что-то из кружки.

Я вломился внутрь и сел за стол. Беловолосый Лоаф упёрся в меня глазами. На нём была его рабочая чёрная рубашка и чёрные трико. Сам он весь был гладко выбрит и подстрижен. На его фоне я выглядел как последний сумасшедший и неряха. Я забыл, зачем пришёл и не знал, как начать разговор.

- Эм…привет, Тим. Ты чего-то хотел? – сказал Лоаф, предварительно прихлебнув, судя по запаху, кофе.

- Надеюсь, тебя не затруднило добраться сюда? Я просто забыл, о чём хотел тебе сказать… - сказал я, виновато опустив голову.

- Нет, это же рядом с моим постом, ты знаешь. У тебя довольно рассеянный вид, Тим, с Лорой всё в порядке? Она не могла бы тебя отпустить в таком состоянии, - здесь-то меня мигом и проказило молнией мысли, я вспомнил, зачем пришёл и от слов Лоафа на глаза стали наворачиваться слёзы, но я не дал этому виду.

- Нет. Она, как и остальные, исчезла.

- Боже, Тим, я очень тебе сочувствую. Ты уверен, что она именно исчезла?

- Да…вся её одежда дома и без меня она редко когда уходит, мы всё время ходим вместе, а если нам и нужно пойти по одиночке, то обязательно мы предупреждаем друг-друга. Даже моя журналистская и писательская деятельность тут идут в счёт.

- Я помню. Вы, вроде, с тринадцати вместе, да?

- Именно так. Лоаф, я хотел бы подать на неё в розыск.

- Но ты ведь понимаешь, что люди не пропадают, а исчезают, в этом просто нет смысла… - сказал Лоаф подбадривающее, как бы парадоксально это не было. Тут то и меня взяло настоящее отчаяние.

- Тогда позволь мне просто покопаться в делах других. Может, у меня получится найти хоть что-нибудь интересное! – Лоаф начал теребить подбородок, стараясь не смотреть мне в глаза. Тут он щёлкнул пальцами и заговорил:

- Хорошо, но вначале ты тоже окажешь мне услугу, Тим.

- Конечно, всё что угодно, если есть хоть малейшая вероятность вернуть Лору.

- Окей. Ты ведь знаешь свою соседку по дому миссис Бо?

- Да. А что с ней не так?

- Ну, начнём с того, что до нас дошли слухи о двойном убийстве, и я просто хотел, чтобы ты принёс немного фотографий с этажа, где она живёт, а ещё лучше с квартиры, где живёт предполагаемая жертва. Мы не можем понять точно, так как парень, что там жил, уже давно не отвечает на звонки и не открывает двери. Жильцы жаловались на звук выстрела и истошные крики с той квартиры. Сама же миссис Бо объяснила это установкой громкой стереосистемы, в которой она долгое время не могла разобраться. Ты понял, что я от тебя требую, дубликат ключей выдам я, если ты согласишься. Мы давно хотим попасть в ту квартиру, но чтобы выломать дверь нужно много волокиты, а люди, которые занимаются этим - у нас так же загадочно исчезли, как и Лора. Поэтому ты под видом вора заберёшься туда, а если тебя и поймают на месте преступления – то я тебя в любом случае отмажу. Так что, мы договорились?

- Пожалуй, да. Я согласен. Давай сюда ключи.

- Когда закончишь – оставишь фотографии, с пометками, если такие будут иметь место, у меня на столе. Обычные патрульные направят тебя, я оповещу их, - затем он протянул мне ключи и пожал руку, - спасибо тебе, Тим.

Затем мы сидели о болтали о тех временах, когда дружили. Вспоминали, как я нылся, когда с Лорой нам иногда приходилось расходиться. Сидели. Смеялись. Плакали. Затем, когда за окном стемнело, Лоафу поступил вызов и он, пожав мне на прощание руку – выдвинулся. Я тоже, оплатив счёт, встал и пошёл на остановку.

Финансы, к слову, уже начали поджимать. К тому же, все эти интересности с Бо могут вылиться мне в моей работе в деньги. Я дождался автобуса, вошёл в него и встал на наше с Лорой место, смотря на небосвод, что сплошь и рядом был усеян яркими звёздами.

Но одна из них светила мне ярче всех.

Пятница. Впереди близятся долгожданные всеми выходные. На улице уже вечер, конец второй смены. Я завершаю урок, собираю вещи и отправляюсь на остановку, дабы наведаться к моему старому любимому негру, которого звали Космо.

Огни вечернего города. Разноколоритные вывески, яркая и кричащая реклама, всё побуждает мои глаза жить и наслаждаться этим вечером. Впереди, как никак, два отменных,однообразных дня отдыха.

На ночном небе нет звёзд. Лишь только томные тучи, через которые проглядывает бледная луна. Я стараюсь скрыться от гомона этих улиц. На сегодняшний день мне хватило и детских неугомонных криков. Единственное место, где я могу расслабиться - так это старая квартирка в центре города, в которой живёт свободной жизнью старик Космо. Он всегда рассказывает мне разнообразные истории из своей томной и сложной молодости. Эти рассказы побуждают меня радоваться тому, что на мне нет таких тяжких оков, которые раньше были на нём.

Подъехал автобус. Сажусь. Гомон рвёт уши и здесь.

Сидя в маленьком автобусе у окна, я раздумываю о том, какой же всё-таки вкусный чай получается у Космо.

Когда-нибудь я точно выпытаю у него этот секрет.

Автобус остановился. И вот он я у четырёхэтажного дома, похожего на прямоугольную коробку с окошками. Поднявшись наверх, я постучался в квартиру. Я услышал, как Космо резко встаёт с кресла и бежит открывать дверь.

- Бегу, Говард, уже бегу! - закричал он радостным голосом.

- Я рад вас слышать, Космо, - сказал я через двери.

Дверь отворилась, за ней стоял негр маленького роста, чернокожий, улыбающийся. Седина уже посетила его голову, по бокам виднелись белые кудри. Середина головы была облыселой. Старая, обветшалая, почерневшая от солнца кожа говорила о его безрадостной молодости. Он впустил меня в квартиру. Уют сразу заставил глаза блестеть огоньком удобства.

- Желаете чай? - спросил Космо своим хриплым от старости голосом.

- Разумеется! - радостно ответил я.

Космо усмехнулся.

- Присаживайтесь в кресло у камина и ждите меня, скоро я подойду.

Горящими глазами я оглядывался по всей квартире. Особое внимание привлекал камин, в котором жглись новенькие дрова. Я сел в кожаное кресло и впервые за всю неделю расслабился. Вот и подоспел чай. Космо уселся рядом, а дальше мы бездумно смотрели в камин. Я любил все эти посиделки. Познакомились мы с Космо во время моих первых уроков. Я до сих пор обучаю его внучку.

- Чему вы учите Александру? - прервав тишину, спросил он.

- Мы проходим новейшую историю, Космо, - ответил я. - Мы проходим мэра Орлеана тысяча восемьсот пятнадцатого года - Августина Макарти.

- Макарти?! - испуганно воскликнул Космо.

- Да, а вы его знаете? - с интересом спросил я.

Лицо Космо оробело, он до жути испугался, будто вспомнив, что забыл выключить утюг перед уходом из дома.

- Я о нём был наслышан. Давайте лучше завтра продолжим наш разговор, Говард? Меня сейчас очень сильно клонит в дрёму. Вы ведь сможете завтра придти ко мне?

- О, да. Конечно могу, Космо! Удачного вам вечера, не стану вас тревожить.

- И вам того же, - с бледной улыбкой произнёс Космо.

Я вышел из дома. Немного ошарашенный. Космо никогда так рано не просил меня покинуть его. В чём же причина? Завтра я определённо наведаюсь к нему с этим вопросом. А сейчас я встану на остановку и подожду очередной автобус.

Яркие вывески, яркая реклама.

Всю дорогу до дома я раздумывал о истории самого Космо. В своей молодости он был рабом и менял хозяев по нескольку раз. Ему самому редко доставалось от хозяев, не больше обычного, всё из-за того, что он был совестливым и мудрым человеком. Причиной смены хозяев послужило как раз грубое обращение с его чернокожими собратьями, о которых он вспоминает и по сей день. Он рассказал мне уже о двух своих хозяевах. Обе истории были идентичны и соответствовали тому несправедливому времени. Он рассказывал эти истории с душой и даже предположить было нельзя, что его истории - вымысел. Краткий очерк приключений Космо был необычайно прост. Его покупали, он работал до очередного убийства, рабов изымали у хозяина, Космо вновь выставлялся на аукцион, и его выкупал уже следующий хозяин. Его рассказы порой было больно и неприятно слышать, но из них всегда можно было извлечь одну вечную правду. Что человеческая природа всегда была и будет жестокой, беспощадной и доминирующей, несмотря на стечение времени или каких-нибудь обстоятельств.

Как ни странно, мне самому захотелось заснуть в столь ранний час, глаза мои слегка слипались. Огоньки города расплывались в глазах. Сонливость меня пьянила. Открыв свою квартиру и напившись чаю, раздевшись, я лёг спать.

В доме было душно, поэтому спать приятными сновидениями не удавалось, а вставать с кровати и открывать окно мне было ужасно лень. Поэтому я спал и истекал потом всю ночь. Проснулся я уже на следующее утро с головной болью. Я переспал. На часах уже стояло одиннадцать часов утра, не спеша я начал собираться к Космо.

Может быть, в рабстве у Августина был Космо?

-Да, наверняка так оно и было, - общаясь с пустой комнатой, пробормотал я.

Заварив себе чай и переодевшись, я вышел из дома. На улице моросил дождик. Вернувшись и накинув шляпу, я сел на автобус и направился с визитом к старику Космо.

Внучка Космо - Александра. Была приличной чернокожей девчушкой, обожающей все уроки, которые только преподавали в нашем учебном заведении. Всегда, когда я её спрашивал, она отвечала. Космо жил один. Жена его умерла из-за тяжёлой болезни, развивавшейся во времена рабства. Но перед этим она смогла родить ему сына. Затем, через десять лет после рождения сына, рабство отменили. В двадцать лет его сын женился, у него родилась девочка по имени Александра. Несмотря на то, что Космо прожил довольно-таки длительную для рабов жизнь, он всё так же казался весёлым и здоровым стариканом. К которому я отнёсся с огромной долей уважения.

Он что-то скрывает...

Остановка. Я высаживаюсь из автобуса, открываю дверь и поднимаюсь на третий этаж дома, затем я стучу в квартиру Космо.

- Здравствуйте, Космо! Это я, Говард!

- Привествую вас, Говард! Я уже иду!

Затем дверь неуверенно приотворилась и я вошёл внутрь через щёлку, подобно кошке.

- Космо, как поживаете?

- Неважно, мой дорогой друг. На меня напали былые воспоминания о семействе Макарти. Точнее, о двоюродной сестре Августина Макарти, Дельфине Лалори. Моей бывшей и покойной хозяйки.

Он заговорил томным и огорчённым голосом. Медленно плетясь, он пошёл делать чай. Я плюхнулся в кресло, словно вдохнув ту печаль, которую развеял по всему дому Космо. Затем старик вошёл в комнату с двумя чашечками чая. Лицо его отображало скорбную грусть, которую не перенять было попросту невозможно. Поставив чай на небольшой столик промеж двух кресел, он тихонько присел в кожаное кресло и смотрел в камин, глаза его наполнялись влагой. Дрожащими руками он отхлебнул из чашки. Дрова в камине стояли ещё со вчерашнего дня. Поставив чашку обратно, он начал своё повествование про самый тяжёлый период в его жизни. Скорее, даже самый сверхъестественный.

- Знаете, Говард. Я никогда не говорил о Дельфине Лалори, не говорил, потому что не хотел травмировать вашу психику, - заговорил Космо. По щекам его уже градом пошли слёзы. Я отвернулся к окну, на улице лило как из ведра. Я отчётливо перехватил меланхолическую грусть Космо и тяжело вздохнул. Воздух пропитался духом старины и приятным запахом дымки из камина. Космо встал, дабы приоткрыть окно, и свежий дождевой воздух освежил всю квартиру. Что-то безумное, отрешённое блеснуло в глазах негра, когда тот отвернулся от дождя, дабы вернуться в кресло. Затем он продолжил своё повествование.

- Я стал работать у неё, когда она вышла замуж третий раз, через год после этого. Дом её был приличным и роскошным жилищем. Личность самой хозяйки мне поначалу понравилась, обращалась она с нами заботливо, даже порой была вежлива с нами. Жила она со своим мужем и детьми, которых я редко когда видел. Исходя из моих разговоров с остальными её подчинёнными я понял, что её муж работал дантистом и был уважаемым в обществе человеком. Детей же, повторяюсь, я никогда не видел. Но, отбрасывая всё это, я хочу сказать, что эта женщина настоящий, сущий и сумасшедший дьявол. Потому что иногда я замечал за ней невероятные и страшные вещи. С моего привычного рабочего места мне была видна спальная госпожи Лалори, находившаяся на втором этаже. Обычно я работал с землёй за домом, разрыхлял ей землю, сажал и поливал цветы. Но Иногда она поручала мне и грязную работу по дому, в особенности, в 1834 году. Было нас у неё в рабстве человек примерно с десяток, точно я припомнить не могу. Она была моей первой хозяйкой, Говард.

На улице уже начала хлестать, словно кнут, молния. Дождь прорывался через шторки, влажность и холодный воздух мешали дымке дальше продолжать своё бытие в квартире. Космо, ворча, встал с кресла и побежал закрывать окно. В квартире уже стало заметно холодно.

- Льёт как тогда, в 1833 году. О да, тот день я не забуду. С того момента я и понял, что наша хозяйка - дьяволица, - сказал Космо уже серьёзным и настороженным голосом. Я по-прежнему молчал и просто смотрел на него, немного ошарашенный. Сегодняшнее его поведение казалось крайне необычным, оно было не в его характере. Да и его истории казались бредом, бредом сумасшедшего, но всё же, это просто был его первый раз, поэтому он и был настолько эмоционален.

- Понимаете, Говард. Через полгода после того момента, как я начал у неё работать, я начал наблюдать за ней довольно-таки необычные вещи, - сказал он заинтересованным тоном. Я даже, как последний идиот, успел усмехнуться, потому что это выглядело забавно. К счастью, Космо не успел заметить моей ужимки. - Однажды вечером она даже выла на полнолуние. Да-да, именно она, Говард. Уснув рядом со своим рабочим местом, я очнулся от воя госпожи. Затем её силуэт предстал мне на балконе дома. Иногда я слышал крики её мужа и её самой. Крики переполненные ужаса, я отлично помню Говард, как она кричала. Словно из неё выпирали кости. Такое случалось довольно-таки часто, но врача к ней не вызывали. Девочка, ухаживающая за госпожой порой рассказывала нам чудовищные и кровавые вещи. Поговаривали, что она кусала мужа по ночам испивая его крови. Так же, она говорила что ей каждый день всегда приходилось менять бельё на кровати, так как оно после каждой ночи было заляпано тёмными пятнами крови. А муж её, всегда был покрыт шрамами. Но как ни странно, врача к ней не вызывали.

Тут нужен был не врач. Тут нужен был экзорцист. Настоящий, как из старых сказочных книжек про инквизицию.

Я слегка начал кашлять. Мысли роились в моей голове, словно рой пчёл, чей улей грубо сбивают.

Может, Космо свихнулся и рассказывает мне сказки?

От этой мысли я и поперхнулся слюной.

- Дети её об этом не знали и явно не понимали, что поведение их матери не просто необычное, а невероятное. Слава Господу, что у мужа пыталось скрывать зверства их матери. Среди нас начали рождаться слухи, что она безумна и больна. Но несмотря на мнение моих товарищей, я от начала до конца верил, что она одержима демоном, возможно, даже не одним. - Глаза Космо безумно расширились и так же неожиданно закрылись.

- Космо, с вами всё в порядке?

Ответ на этот вопрос он мне не дал, а просто продолжил повествование.

- Я очень хорошо помню этот день 1833 года, который я уже упоминал, Говард. Тогда я уже окончательно осознал, что она одержима. В тот день я спокойно разрыхлял землю за домом, затем из дома донесся бешеный крик хозяйки. Злобный крик, в тот момент она находилась со своей маленькой служанкой. Затем по дому прошёлся грохот, словно от землетрясения. Удары хлыстом не затихали и жестоко разрывали воздух, крики маленькой чернокожей девочки не затихали и даже шли в ритме с порывами хлыста. Затем крики перевелись в плачь. После, несчастная девочка подбежала к балкону. На её чёрной коже отчётливо виднелись ссадины от кнута из которых лилась алая кровь. Хозяйка закричала голосом одного из демонов, рот девочки завопил, и та бросилась вниз с балкона и разбилась насмерть. Кости были переломаны, шея свёрнута на бок. Хозяйка завопила, затем засмеялась не менее дьявольским тоном. Позже подоспели соседи и начали выяснять обстоятельства произошедшего, хозяйка к тому времени уже успокоила свой дьявольский пыл.

Космо тяжко вздохнул, тем самым прервав повествование. Он сделал очередной глоток уже заледенелого чая. За окном утих дождь, мне пора уже было отправляться домой.

Неужели ты мне травишь сказки, старик? Я просто не верю...

- Космо, простите, но мне пора домой. Вы себя хорошо чувствуете?

- О да, Говард, всё в порядке. Мне вас завтра ждать? - донёсся голос из кухни.

- Конечно, Космо. Удачной ночи.

Я встал с кресла и спешно удалился. Сев в автобус, я поехал домой, уже ни о чём не размышляя, потому что я испугался, что на Космо напал маразм.

Старческий.

Доехав до дома и дойдя до своей квартиры, я сразу плюхнулся в своё кресло, включив хрипящее старое радио. Этот хрип был мне приятен, особенно если по нему играло что-нибудь спокойное и ровное, этот хрип мог сравниться только с хрипом голоса Космо, который сегодня был отнюдь не ровен и спокоен. Его грудь рвала безумная грусть. Я не хотел его покидать, но думаю, что моё присутствие усугубило бы ситуацию. Мне и до сих пор жаль, что я заставил его вспомнить про двоюродную сестру Августина Макарти. Я в растерянности, раньше я всегда верил в россказни Космо, даже без подтверждения со стороны. Потому что он рассказывал их не в таком обезумевшем тоне, его лицо при воспоминаниях о том, как он проводил свои годы раньше, было не более чем грустным, эта же история просто сводит его с ума. В этот раз скудные сомнения душили меня на протяжении всего дня.

И тут... радио захрипело старым добрым хрипом, а звёзды на небе превращались в море из белых вспышек света. Глаза мои заблестели, и тут я начал успокаиваться. Гипнос забирал меня в свои спокойные владения, которые обожает каждый смертный на этой земле. Из окна веяло прохладным дыханием ночи, которому я предавался с благоговением. Радио говорило в такт этой сказочной ночи, стены томно молчали и охраняли мой покой. На улице становилось всё тише и тише... я в его владениях.

Проснулся я на следующее утро и как можно быстрее направился к Космо, я боялся за старика, мне было невероятно жаль его, жаль, что вновь я вернул его в эти жестокие времена.

Сказки Братьев Гримм.

Сев в такси, я на всех порах помчался к квартире Космо. Через десять минут я уже стучал в дверь его квартиры.

- Космо, добрый день! Это я, Говард!

Ответа я так и не получил. Сделав ещё один более уверенный стук, я заметил, что дверь не заперта. Испуганный, я вскочил в квартиру подобно черту из табакерки, и скорее рванулся из коридора в гостиную, успев сбросить, по-привычке, один из башмаков. Добежав, я увидел Космо, одетого в пижаму, сидящего на кресле у камина.

- День добрый, Говард.

- Космо, вы в порядке?

- О да. Вы ведь пришли за продолжением?

- Я пришёл, чтобы навестить вас.

- Я не удивлён. Вы ведь мне не верите, верно?

- Верю, Космо, - ответил я, заколебавшись.

- Так присаживайтесь.

Тепло из дома Космо исчезло. Камин погас, окна были открыты, на столе стоял всё тот же холодный чай. Сам Космо весь исхудал, и было заметно, что он всю ночь не спал. На улице было светло, но пасмурно.

Надеюсь, что с ним всё будет в порядке, когда он закончит свою историю.

Усевшись в кресло, мы вместе стали смотреть на тленные брёвна и холодный камин. За окном вновь заморосил чёртов дождь. Космо находился в Космосе, стране воспоминаний, и слепо глядел в безрадостный камин. Затем он вздрогнул и звякнул челюстью, сделав глубокий вдох, он посмотрел на меня.

- Так вы ещё здесь, Говард?

- Да, Космо. Я никуда и не уходил.

- На чём я остановился вчера?

Я не хотел давать ему ответа на этот вопрос, но всё же ответил:

- На том, что маленькая служанка госпожи Лалори разбилась насмерть, Космо.

- А, ну так да. После того, как соседи узнали об этом зверстве над несчастной, нас с остальными рабами выставили на аукцион, а мадам Лалори заплатила небольшой штраф.

- На этом с мадам Лалори и закончилось? - спросил я, прервав, словно подкидывая дров в потухший камин.

- Нет, Говард. Затем нас выкупили родственники Мадам Лалори и вновь отдали нас госпоже. После этого был настоящий пожар.

Ветер важно влетел в дом, раздвигая шторы. Я немедленно встал и закрыл окно. На улице уже не было ни единой души. В квартиру Космо постучались. Почтальон. Он принёс что-то в прямоугольной коробке.

- Космо, вам посылка, - сказал я, таща коробку к креслам.

- Оставьте её где-нибудь рядом с нами, я открою её чуть попозже.

Что же было дальше, Космо?

Космо вновь "заснул", я аккуратно, словно мышка, присел в кресло и вначале долго его осматривал. Старик даже не моргал, по лбу его текли толстенные капли пота.

Ему больно вспоминать...

Мощный и беспощадный рокот грома разорвал путы "сна" Космо. Тот резко встрепенулся, словно кто-то его защекотал за пятки. Он тяжело дышал, словно он вышел из горящего дома, в котором дым заполнял все лёгкие, и вот он вдыхает свежий воздух и говорит, привстав с кресла:

- Говард, я рад, что вы со мной. - Я заметил, что лицо его впервые за эти два дня прояснилось и голос его стал похож на голос не утомлённого жизнью старикана, а именно на голос Космо.

- Космо, я рад тому, что я с вами, - взяв его за морщинистую чёрную руку, ответил я.

- Вы желаете дослушать мою историю?

- Да, - ответил я, меня очень сильно захлестнуло любопытство, которое не в силах было побороть ни одно сомнение.

Положившись на спинку кресла, Космо начал:

- Говард. Всё это были лишь цветочки, по сравнению с той роковой ночью 1834 года. Всё произошло, когда я спокойно стоял и поливал цветы. Затем эта дьяволица вылетела через дверь и направилась ко мне злостной походкой. "Госпожа?" - вот что я только успел промолвить, затем она взяла меня за руку своей бледной, но сильной ладонью, и потащила в дом. Как только я зашёл туда, я учуял тухлый запах. Он усиливался по мере того как мы поднимались. Лестницы дико скрипели, и на них была заметна кровь. По ней что-то волокли. Увидев оторванную руку, намертво впившуюся в перила, я ужаснулся, но вырываться из рук хозяйки не стал. Также, я заметил, что по всему дому нет ни одного раба, лишь только повариха на кухне с явно шокированным взглядом. Хозяйка тащила меня на чердак, Говард. Оттуда, по словам остальных, никто не возвращался. Отперев люк, она затолкала меня туда. О Боже, Говард, что я видел. Разорванные тела моих собратьев, в каждом из трупов торчала палка. Тонкая палка от швабры, метлы. Вы скажете, что Лалори была очень сильной женщиной, Говард. Но я скажу, что она была одержима. Пройдя вперёд, я споткнулся об труп, в голову которого была воткнута палка. Дельфина насильно приковала меня к одному из столбов чердака. Живых нас осталось лишь трое. "ХОттттИтЕ закончИИИт как ваши собрАААтья?" - раздался противный, протяжный голос, он напоминал мне капли воды. "ВаУУУшу мАААть, ХОТИТЕ?!" - последнее слово она вымолвила обычным, но жёстким голосом. Затем она набросилась на труп с палкой в голове, тот шевелил ногами и что-то бунчал. Заметив это, она впилась ему в шею и напилась крови. Бестия. Достав из заднего кармана платья нож, она начала с первого. Госпожа отрезала ему культю правой руки. Следующим шёл я. От вони у меня закладывало нос, из глаз бежали слёзы. Но необъятный страх заставлял меня смотреть. Несчастный кричал, Лалори побежала отрезать мне ступню левой ноги. Но тут послышался треск, и дым просочился через щели на чердак. "УблЮЮУдинАА!" Лалори завопила, от её воплей полопались стёкла, она побежала вниз. Мой товарищ без руки умирал от кровопотери и истощения, он смотрел на меня и что-то шептал. Затем в дом ворвались соседи. Дым рассеивался, дверь чердака сломалась, к нам забежали люди. Мы были спасены. - Безумный взгляд Космо рассеялся.

- А что стало с Госпожой?

- Она избежала суда и сбежала жить в Париж. Где, к счастью, эта бестия и умерла.

Космо отхлебнул чая и сразу выплюнул его. Он был ледяной.

- Простите меня за моё поведение, Говард. Могли бы вы сделать немного чая на кухне?

- Конечно. - Я ушёл из комнаты, Космо начал шуршать посылкой.

Затем громкий и душераздирающий крик, после что-то навзничь упало на пол. Я рванул в комнату. За креслом стоял портрет пожилой женщины, с кровью, текущей из краешков рта. А сам Космо... лежал бездыханный рядом с ним. По его глазам я понял, что он умер от ужаса. Несчастный Космо. Через день после случившегося выяснилось, что на портрете была запечатлена пожилая мадам Лалори.

Конец.

Невероятная, ужасом пробирающая до костей история произошла со мной, благодаря купленной мною земле, которая находилась за горами от города, в селе П.

В первый же день моего прибытия, на место, которое я приобрёл, я заметил сожженную траву на земле, которая огибала площадь вокруг дома. Впереди меня стоял сам полуразрушенный дом. Крыши у него не было, оставались лишь стены, выложенные из обгорелого кирпича, окон, разумеется не было. Дом, которому снесло крышу. Я не стал его сносить и строить здесь новый коттедж, а решил всего лишь отреставрировать этот старый дом, так как он мне с виду очень нравился, даже находясь в таком плачевном состоянии, и на это я потрачу куда меньше денег, чем на снос, а затем постройку нового дома. После чего я нанял рабочих на ремонт и больше не видел это зловещее место уже полгода.

Вернувшись, обратно, когда работа была готова, я обратил внимание, что несмотря на перестройку, дом до сих пор выглядел таким же зловещим, и до сих пор казался недостроенным, хотя я отлично понимал, что в доме заделали каждую щель так, что в дом не могла пробраться хотя бы мышь. Но не обращая внимания на эти предрассудки – я согласился принять выполненную работу.

В тот день стоял вечер, и из-за окон дома сверкали жёлтые лампы, которые казались зловещими огоньками в спасительной тьме. Когда я начал расспрашивать у рабочих о том, как происходила реставрация дома, они сообщили мне, что помимо самого дома, они провели маленький косметический ремонт заднего двора: поставили новый забор и выдрали сгоревшую траву. Я был рад, когда мне сообщили что у этого дома был свой маленький задний двор, но что-то в глубинах моей души содрогнулось струной страха, что-то, что внедрилось в меня интуитивно. Так же, на меня напало странное желание остаться в одиночестве, и в одиночку провести самому себе экскурсию по дому, поэтому я предложил всем уйти, и люди с большой охоткой согласились, словно большой камень спал с их простой рабочей души. Как только я начал двигаться к двери дома, на меня вдруг набросился один из рабочих с безумными воплями.

- ТАМ ЖИВЁТ САМ ДЬЯВОЛ! УХОДИ ОТСЮДА! – кричал он, кидаясь мне в ноги и утаскивая меня назад.

- Боже, Гривз! – вскрикнул второй рабочий и начал поднимать его с колен, - Не обращай на него, пожалуйста, внимание, он просто немного не в себе, - после чего рабочего увели, и мы смотрели друг на друга, пока бригада и вовсе не скрылась из моего поля зрения.

Немного прогулявшись по дому (а он был небольшим, хоть и двухэтажным), я не обнаружил ничего примечательного.

На улице стояла ночь, не столь глубокая, сколь ранняя. Я решил передохнуть перед завтрашним днём, в котором я буду раскладывать свои вещи по дому, и решил попить немного чаю, а затем лечь спать. Я не ждал гостей, но вдруг, ко мне позвонили в дверь, я мигом приоткрыл железную дверь и моему взору припал образ маленького седого старичка в коричневом пальто, держащий в руках небольшой торт. Оказалось, что он пришёл на новоселье, и я решил впустить его в свой дом. Мы с ним мирно сели за стол и познакомились, оказалось, что он живёт в этом округе уже с самого рождения, и знает всех здешних, так же он сказал что рад познакомиться здесь с новым лицом. Так мы и болтали об особенностях этого села, и я, поддерживая тему, начал расспрашивать его о своём доме, но его улыбающееся морщинистое лицо неожиданно помутнело, даже кожа приобрела несколько затемнённый оттенок. Голос его стал басовым и холодным, будто он вот-вот заплачет или испытывает невероятное напряжение со стороны.

Он промолвил мне, с трудом проглатывая кусок торта: "Уезжайте, вас это место не доведёт до добра, скорей до деревянного гроба". Эта фраза напугала меня, словно это я и ждал услышать, и заставила напрягаться всё последующие нахождение в этом Богом проклятом месте. Старик оглянулся на меня, глаза его стали красными, но позже он опустил голову, и полез в свой карман, откуда достал какое-то пойло. Я принёс ему стаканы, и после этого, старик излил мне всю страшную долю моего имущества, и весь опьянённый страхом, отчаянием и пойлом - удалился. Несмотря на душу, которую он влил в рассказ, я посчитал его пьяным старичком, потому что его рассказы казались дикими страшилками и я решил не воспринимать его байку в серьёз.

Он поведал мне о молодой паре, которая жила здесь раньше, в этом доме. Были они люди семейными: жена его была беременна на момент трагедии "на 6 месяце", - сказал старик. Муж был богатым, добрым и солидным мужчиной, но было в нём нечто нечистое, он отлавливал всякое зверьё, а потом их никто не видел, в основном он отлавливал бездомных кошек и собак. Никто не понимал этого мужчину, но когда сельчане начали углубляться в эту историю, дом сгорел, по неизвестной причине, хотя очаг был известен, самая большая комната на 1-ом этаже, рядом с входом в дом, где должен был спать их ребёнок. На месте колыбельной.

Трупы молодых людей были захоронены на кладбище, неподалёку отсюда, два года назад. Но самое пугающее в этой истории, что могилы были раскопаны, гробы сломаны, а трупы исчезли неизвестно куда. В округе это посчитали вандализмом, и посадили за это несчастных бездомных, которые околачивались обычно около могил этого кладбища. Но что принесло им это неверное правосудие? Ничего, они так и продолжили бояться этой истории, так как трупы так и захоронены неизвестно где.

Первая ночь в этом доме не была спокойной, я спал на втором этаже, где была роскошная одноместная кровать, стоящая впритык к окну, которое выходило на задний двор, за которым виднелись различные огоньки, и находилась дорога, по которой ездили обычно грузовики, привозившие продукты. Этот мир удовлетворял меня, и все эти смутные истории начали забываться. Заснул я отлично, мирно и спокойно, несмотря на различные россказни.

Но проснулся я, часов таки через пять, из-за грузовика проехавшего мимо. Затем я услышал скрежет с заднего двора и вышел посмотреть на источник шума. Я был полусонный и слегка напуганный, потому что был застигнут врасплох. Я нашёл свой фонарик, вышел за дверь, ведущую на задний двор, и увидел кошку, копающую сырую землю, вблизи забора, она обернулась и дико заревела увидев свет фонаря и ослеплённая сбежала прочь, сияя своими дьявольскими глазами. Я не стал осматриваться, подумав, что помимо полоумных стариков тут ещё и полоумные кошки живут. Так как я очень сильно хотел спать, я переложил осмотр на утро.

Второй день в этом доме я проводил за прекрасным видом из окна и за обустройством дома. Я осматривал все комнаты с неким энтузиазмом, но комната, по байке из которой начался пожар, привлекала меня больше всего. Но велико было моё разочарование, так как я не нашёл там ничего, кроме пустых оранжевых безжизненных стен. Остальной день я прогуливался по красивым просторам села, и любовался закатом, и очень быстро нагулял себе усталость и аппетит.

Вернувшись домой через парадный вход, я обнаружил письмо, точнее скомканную жёлтую бумажку от которой несло гнилью. Кривым почерком были написаны слова" БЕГИ ОТСЮДА" притом написано было это не ручкой, а чем-то чёрным и густым, словно грязью. Я выбросил письмо, посчитав это разыгравшейся фантазией детей, и поужинав улёгся в кровать, так и не вспомнив про вчерашнюю кошку.

В эту ночь, я вновь не смог спать полноценно, так как проснулся в три часа ночи, от дикого рёва кошек, который заставил меня вскочить с кровати. В этот раз я оделся намного теплее, взял фонарик и лопату, вспомнив прошлую ночь.

Кошки все столпились у раскопанной земли, их было, примерно, штук шесть, затем, когда я вышел, они все подняли головы на меня. Посередине стоял длинношёрстый серый кот с тёмно-жёлтыми глазами, он расступился перед этим местом, словно указывая на что-то, и я заметил там ямку. Я побежал за лопатой, которую обронил где-то из-за сонливости, дабы откапать то место и увидеть что там находилось. Недосыпание убивало меня, но дикие песни кошек, именно песни, потому что они пели все вместе в один тон, будили меня, пугали и мне казалось если я уйду сейчас, то кошки просто напросто разорвут меня.

Раскопав немного земли я услышал детский плач, доносящийся из-под земли и очень сильно этому удивился, копнув землю ещё глубже, я увидел крышку красного квадратного железного контейнера, плач прекратился, а рёв кошек стал интенсивнее. Я откапал контейнер, вытащил и оттряхнул его, а коты, до этого певшие песни, замолкли и пристально смотрели на коробку. Когда я его открыл взору моему пристал засохший эмбрион ребёнка, в нос тут же ударил резкий, умопомрачающий смрад. Ребёнок был мёртвым, невыносимый запах отпугивал от контейнера, казалось, будто меня сейчас вывернет наизнанку. Кошки дико завопили и разбежались в разные стороны, а эмбрион раскрыл рот и начал кричать, кричать невыносимо громко, словно годовалый живой ребёнок. Страх в тот момент сковал мои руки и в других участках земли стали слышны стоны, я выбросил эмбрион с испугу, и железный контейнер рухнул на землю, а эмбрион распался на две части. Плач прекратился.

Из земли вылезли обсохшие руки, а затем и безглазые, мёртвые головы - женская и мужская, их недовольные, мёртвые, пустые глаза смотрели на меня, земля рыхлилась в их ртах, они что-то кричали, чего я никак не мог разобрать, они с большим трудом вылезали из-под земли, словно бы она медленно отвергала их. Но позже их плечи тоже вышли из земли, и я понял, что они были разгневаны и в их криках я различал слово «месть». Я тут же пробежал через дом и вышел на улицу, и обнаружил косу, лежавшую рядом с моим домом и мне неважно было чья она, сейчас она была мне очень нужна. Взяв её, я снова забежал внутрь дома, лучи восходящего солнца начали пробиваться, я забаррикадировал дверь со стороны заднего двора, но в неё никто так и не стал ломиться.

Я поднялся по лестнице на второй этаж и подошёл к окну, что выходило на задний двор, и с большим страхом взглянул туда, и то что я увидел, привело меня в смущение. Ничего на дворе не было, кроме контейнера. Я задумался, не схожу ли я с ума?

После чего я начал просить у соседей помочь мне, извещая их о том, что по моему заднему двору ходят живые трупы и там есть труп ребёнка, на что соседи обещали в скором времени придти и помочь мне. Я известил десяток таких людей, после чего вновь вернулся домой, а день уже подходил к концу, так как я очень много времени проводил в гостях, а после этого ещё долгое время сидел на природе, стараясь успокоиться. Я не мог ни есть, ни пить, чувствуя, как этот дом буквально сводит меня с ума. Но несмотря на всё это, я вновь лёг спать и проснулся от шума, который исходил из лицевого двора, где соседи начали поджигать мой дом.

В глаза мои бросилась винтовка, стоящая, как раз, рядом с окном. Я отпёр его и начал кричать к людям, пытаясь привлечь их внимание, но не добившись своего – я попробовал выстрелить в воздух. Люди обратили на меня внимание, но продолжали всё так же обливать прилегающую территорию бензином и керосином.

Тогда я и понял, что нужно было сбегать из дома, и только я обернулся, как увидел двух «знакомых», которые медленно двигались ко мне, на лицах их простиралась дьявольская мертвая улыбка. Выхода не было, и самое странное в этой истории, чего я объяснить всё никак не могу – я схватил оружие и начал палить по поджигателям. Когда патроны закончились, я обернулся от окна и уже никого не увидел.

Сейчас. Сейчас я помещён в психлечебницу, но крики и пустые глаза мертвецов преследуют меня даже здесь. Но выход есть – табуретка, верёвка, мыло.

Охота сближает людей.

У меня ужасно изъедены ноги и болят руки, мне трудно терпеть и отвлечь себя чем-нибудь тоже довольно тяжело, но, несмотря на то, что мои раны перевязаны, из них всё также льёт кровь, словно в моём теле искромсаны блестящими белыми зубами все артерии. Наверное, когда меня поднимут с моего стула, на котором я ожидаю помощи - я вижу огромную кровавую лужу вокруг себя. Хоть я и не в состоянии, но в ожидании машины скорой помощи я напишу то, что со мной произошло за эти двое суток, мне очень хотелось бы предостеречь всех тех, кто столкнётся с этим безумцем в этой гостинце, пусть это будет стоить даже моего последнего вздоха.

В тот день, когда мне в голову взбрела мысль поохотиться, на улице стояло пурпурное, в своих рассветах, лето, которое заставило расцвести всю жизнь, и играло своими лучами, отражаясь прекраснейшими радугами. Как показалось моей дурной голове, что сейчас самое лучше время для охоты. Охотник из меня, конечно же, никакой, а если быть честным, у меня скорее получилось бы лучше вязать, чем стрелять из ружья по животным. Потому что я всей душой ненавидел причинять другим боль, но всё же, не стану отрицать, что есть в охоте некоторый азарт, влекущий даже самого мнимого и совестливого человека на Белом Свете. Но разве даст дурная голова рукам покоя? Но я, конечно, привираю о том, что совершенно не умею стрелять. Мой отец, в годы своей молодости любил выезжать на природу поохотиться, и иногда брал меня, и, конечно же, он учил меня стрелять из обычной двустволки, но не по живым целям. Ведь в стрельбе по мишеням и по реальным целям, присутствует огромная разница.

К слову о стрельбе - целился я, впрочем, неплохо, но держать отдачу мне, малютке, давалось трудно, поэтому отец дал мне начать лёгкую пневматику, лишь разогрев мой интерес с детства настоящим оружием. Из «перудшки» (так мой отец ласково называл данное мне пневматическое ружьё), конечно же, было трудно убить большого зверя, поэтому, основное время я стрелял по банкам, надломленным веткам, бутылкам. Но, несмотря на мои, выходы на стрельбу, я очень сильно уверен, что сейчас я целюсь ничуть не лучше самого первого раза. Так как навыки, со временем, забываются, но как ни странно – все мы помним, как кататься на велосипеде, а значит, со временем, как держать ружьё я до сих пор помню, а значит – и вспомню все азы стрельбы. Но времени на повторное обучение у меня не оставалось, потому что послезавтра меня вновь ждала бумажная волокита, не доставляющая мне удовольствия, но приносящая хоть какие-то средства к существованию, в конце концов, может быть, именно эта возня с бумагами и содвигает меня на эту охотничью вылазку? Как бы там оно ни было – я уже был твёрд в решении и собрал все вещи.

Отремонтировав то самое, старое ржавое ружьё, из которого я стрелял впервые, и не мог справиться с отдачей (так как был ещё совсем ребятнёй), я немного потренировался на пневматике, перед тем как выйти в лес. Затем я начал собирать машину и отправился в путь к ближайшей остановке, возле леса, где я учился азам Охоты. В этом же самом лесу, где-то в глубинках, находился тот самый лесной домик, в котором снаряжался отец. К сожалению, нам пришлось его продать, а ведь он бы очень пригодился сейчас, и, думаю, со мной бы не случилась столь душераздирающая история, будь бы этот домик в моих владениях. К сожалению, сейчас я не могу даже вспомнить дорогу до этого дома, лишь помню только то, что наш дом во времена моего ребячества, находился очень близко с лесом.

И вот, в бесконечной автостраде я увидел лес, а затем небольшую неоновую вывеску, которая гласила - "В пасти у волка", что, наверное, и являлось названием, которые было очень уж иронично, для близкой ночлёжки к лесу. Припарковав свою машину, рядом с одним дальнобойным грузовиком – я решился войти внутрь и обустроиться в одном из номеров.

Вид гостиницы был очень забавным, по крайней мере, мне так казалось. Она была похожа на хижину: соломенная крыша, которая стояла посередине, а по бокам её стояли, кажется, спальные комнаты, я говорю так неуверенно, потому что я спал лишь только в правой части гостиного дома. Сама же ночлежка была сделана из тёмного дуба, что меня невероятно привлекало и даже как-то манило к себе попутчиков. Как только я вошёл внутрь – в нос мой ударили запах жареного мяса и кофе.

Обстановка внутри ночлежки была следующая: везде, в основе своей, сидели уставшие с дороги дальнобойщики, и очень редкие, городские попутчики, явно одетые не для леса. Среди всего этого серого, как мне казалось, пейзажа - мой взор, привлёк странный мужчина в оранжевом джемпере, который своим озорным, немного притуплённым взглядом смотрел на меня, словно он выжидал того момента, когда я войду сюда. Я медленными, но твёрдыми шагами подошёл к девушке, стоящей у прилавка. Я хотел взять ключи, и, подойдя уже к самому прилавку, я мельком заглянул за окно, что находилось за ним, где уже начиналась ранняя ночь, и подходили тучи. Охоту нужно бы переложить на завтра, так как не хотелось потеряться в лесу в полной темноте, да и притом в дождь.

Запросив ключи и выдвинув вперёд деньги я вновь захотел взглянуть на того человека с огоньком в глазах, но, оглянувшись, я уже не обнаружил его. Из его одежды я сделал вывод, что он не был похож на дальнобойщика, и поэтому - он здесь проездом к городу, даже возможно, что этот человек слеп, так как глаза его, показались мне неживыми, хоть и были устремлены прямо на меня. Я бы мог долго о нём рассуждать, но ход моих мыслей прервала резкая усталость во всём теле, забрав ключ, я пошёл в указанную часть гостиницы и побрёл к номеру. Глаза мои слипались, и мне жутко захотелось забросить всю эту охоту. Дальше, после распахнутой двери номера, я ничего не помнил.

Очнулся я уже в кровати своего номерка. Дверь была открыта, из неё доносился жёлтый свет из коридора. Бросив свой взгляд на тумбочку рядом с моим моей кроватью, я увидел обрывок бумаги, освещённый жёлтым тусклым светом, доносившимся из проёма. На листке, издалека, был виден лишь корявый почерк. Лёжа я протянул правую руку за листком, этот клок напоминал мне папирус, благодаря своему цвету, или мне так казалось из-за освещения. С трудом вглядываясь, я начал чтение, с трудом разбирая буквы: "Не разговаривайте с человеком в оранжевом свитере"

Да. Записка была столь короткой, но трудно читаемой. И если быть честным, это письмо, даже не письмо, а просто клок бумаги - не произвело на меня ни малейшего впечатления. Я даже с большей долью вероятности подозревал, что это письмо-выходка того самого человека, в оранжевом джемпере, так как по его глазам было видно, как он расположен к подобным нелепым розыгрышам. После того, как я перечитал письмо я, вопреки записке, решился найти его и заговорить с ним. Встав с кровати, и проверив карманы - я побрёл к прилавку, дабы чем-нибудь перекусить. Тот самый незнакомец, вновь сидел там же, что и вчера вечером, явно ожидая от меня действия. Закупив тёплый кофе и блинчики, я сел напротив него. В этот момент я его и разглядел и его портрет сильно въелся в мой мозг. Глаза его были мертвы как у слепого, но он был не слеп, потому что хоть он всё время и смотрел на одну точку, но время от времени реагировал на происходящее, переводив свои, голубые как лёд, глаза; волосы его имели чёрный оттенок и завивались в кудри. На щеках была заметна щетина, нос был кривоват, с горбинкой.

-Приветствую, друг мой! - звенящим, резким голосом заговорил оранжевый джемпер, как только я сел напротив него - Не поделитесь ли вы блинчиком?

-Пожалуйста, на здоровье, - отдавая ему один блин, заговорил я, после чего незнакомец начал поедать блинчик, время от времени поглядывая на меня.

-Хм! А вы явно не здешний! Вы с города, верно? - пожёвывая блин, глаголил он.

-Верно, с ближайшего города, - положительно кивнув, ответил я.

-Хмф! – резко насупился он,- А знаете о грядущем потопе?

-Нет, я не знаю ни про какой потоп, - с улыбкой на лице ответил я, хоть это меня напугало, но он ещё до этой фразы показался мне шальным человеком, и верить ему было трудно, я считал, что доверять таким людям вообще нельзя.

-Забавно! Тогда вы всё скоро узнаете! Хи-хи-хи! - гротескно посмеиваясь, проговорил он, - Моё имя Джон, Джон Харланд, зачем Вы здесь, господин...?

-Господин Растеряшкин - в шутку сказал я, прихлёбывая кофе из чашки.

-Ахах! Забавно же, да будет по-вашему!- он протянул мне руку, которую я впоследствии пожамкал.

-Я здесь, чтобы поохотиться, Джон.

-Могу ли я составить вам компанию? сказал он, не отходя от смеха, и съев последний кусок блинчика, хотя я к своим блинам даже ещё и не прикоснулся, так как, был очень увлечён разговором.

-Разумеется, - не подумав, ляпнул я.

Это "Разумеется" я вымолвил для себя неожиданно, и оно вскоре дало начало роковым последствиям.

- Извините, Растеряшкин, но мне необходимо выйти за машиной, чтобы посмотреть на состояние моих оружий, вы не будете против?

- Нет, что вы.

И после сказанного Джон спешно удалился из ночлежки.

Я взглянул в окно и увидел как он, роется в багажнике своей машины, явно что-то выискивая. Тот час же меня отвлёк сигнал моего мобильника. Это сработала запись в ежедневнике, в ней я сам себе сообщал о том, что мне пора собираться домой. К сожалению, дорога и отдых заняли намного больше времени, чем я предполагал. Я ещё не охотился, значит, время уходить ещё не пришло. Набрав на телефоне номер своего босса, я начал выклянчивать как минимум ещё один день выходных, на что он без загвоздки согласился.

За окном уже стоял полдень. Я доедал последний блинчик, как вдруг Джон вошёл через парадную дверь, с явно довольным лицом. Подойдя к столику, на котором сидел я, он начал затягивать безумные речи, которые заставят задуматься об истинных мотивах этого безумного. Так как речи его всё больше и больше, с каждым словом, становились внеразумительными.

-Ах, Мистер Растеряшкин! Как выяснилось, "труба" (тут он мне подмигнул) зовёт меня домой! Придётся идти на "охоту" (он подмигнул обоими глазами, или же, проще говоря - зажмурился) сейчас или никогда!

-Джон, вы уверены? Кажется, что в скором времени начнётся дождь, за окном пасмурно, - отвечал ему я, поглядывая за окно на тучи.

-Да бросьте вы! Что уж там? Какой же дождь?! До потопа ещё как минимум неделя! Отправляемся, я завёл машину, - настаивал Джон, перехватив меня за рукав своей крепкой ладонью.

Тут я опешил, он явно не зовёт, а тащит меня на охоту.

-Моё ружьё в негодном для охоты состоянии, как-нибудь в другой раз, - начал строить отговорки я, так как глаза Джона заблестели просто наибезумнейшим огоньком.

-Не лгите! Зачем вам на охоту с негодным ружьём? Притом, у меня есть запас.

-Нет, я не пойду, на этом и закончим! – ответил я, чувствуя, что отговорки мои уже закончились.

-Ха-ха-ха! Закончим!

Затем он удалился из гостиницы, а я продолжал допивать свой кофе, пока на ключах моей машины не сработала сигнализация. Я опешил, бросил кофе и вышел наружу. Погодка была весьма промозглой, над головой двигались большие серые тучи, а воздух был свеж и девственен. Выйдя, я моментально бросил взгляд в сторону своей машины и увидел Оранжевый Джемпер и огромного лысого громилу в комбинезоне, который был ростом в два метра и очень сильно походил на шкаф, стоящего рядом с ним.

- Что вы делаете рядом с моей машиной? – сказал я, двигаясь в их сторону, но они так и стояли на месте, не говоря ни слова. В тот момент, когда я подошёл вплотную к Джемперу, и захотел взять его за грудки, так как его игры и лицо мне уже изрядно поднадоело – он неожиданно выплеснул какую-то пыль из своей ладони прямиком мне в лицо. Я начал терять сознание, чувствуя, как из под ног пропадает Земля, и я падаю прямиком в преисподнюю. Затем наступила лишь кромешная темнота.

Когда я очнулся - меня уже волокли по лесу. Ночное небо смотрело на меня холодно и мерцающие поблёскивало каждой звездой, тучи, на время, куда-то убежали. Луна проглядывала за деревьями. Двинуться не было сил, я вообще не чувствовал своего тела, но позже я почувствовал, что мои ноги держат. Так же, мне отчётливо слышались шаги двух человек, с шорохом хрустящих по осеннему лесу. Меня тащили. Наверняка это был Джон и тот самый верзила в комбинезоне. Я попытался закричать, но во рту у меня был кляп. Единственное, что я мог предпринять, ждать, пока они меня дотащат до пункта назначения, потому что я был полностью парализован.

Я пытался отвлечься от этой лестной прогулки, но мой мозг никак не хотел отходить от этих двоих - хотят ли они меня убить? Скорее всего, оно так и есть. Сейчас они притащат меня вглубь леса, убьют и закопают, потому что этот Джон явно, мягко говоря, нездоров. Но зачем они тащат меня в полусознании куда-то вглубь, когда меня было проще убить чуть дальше от гостиницы и оставить где-то в лесу? Судя по тому, что сейчас на дворе ночь, они долгое время со мной возились. Земля вся влажная и прилипает ко мне грязью. Может они всё это время просто пережидали дождь? Будь что будет.

Но вдруг, резкая остановка, от прекращения шороха листьев мне стало до жути непривычно, я , мёртвым взором уставился в листву. Впереди виден свет, который падает близь меня, возможно, что свет доносится из окна. Всё-то время, пока они меня тащили (примерно минут 15, с момента того, как я очнулся), Джемпер и Комбинезон не сказали друг другу ни слова. С большим усилием задрав голову, я увидел окна, в которых горел свет, и силуэты Джона и Комбинезона, загораживающие этот же самый свет. Сам дом я не мог видеть, так как было очень темно, и виден был лишь свет из окон. Мои ноги они отпустили и пошли к двери дома. Двое медленно вошли в открытую ими дверь, затем до меня донеслась плохо слышная ругань, мне показалось, будто обругивал их чей-то женский голос. Пока вокруг меня никого не было, я понял, что это был бы мой шанс убежать, если бы я мог пошевелить хотя бы одной из частей своего тела, кроме головы.

Но все мои шансы на спасение рухнули, когда Верзила недовольно открыл дверь, и, нагромоздившись со злобы, пошёл ко мне. Он заметил, что я в сознании и что я смотрю на него, но он старался не подавать этому виду, либо действительно просто не замечал. Теперь он поволок меня к двери дома. Когда мы приблизились к ней, в нос мне ударил отчётливый запах собак.

Затем ругань стала мольбой, и я уже смотрел на деревянный потолок дома. Тут мой взгляд упёрся в спину таскавшего меня громилу, и я набрался ужасом, разглядев её. Из неё выпирали кости, большие кости, по краям которых свисали ошмётки мяса. А позвоночник, о-о-о! Он просто отвратителен и если говорить проще - "выставлен на всеобщее обозрение", к счастью, голубой комбинезон прикрывал нижнюю часть спины. Руки, тащившие меня, были все в синих, больных венах. Кожа рук была неоднократно проколота острыми шприцами и даже, кажется, пришита, так как на ней виднелись грубые швы и правая рука, была намного больше левой. Наполненный ужасом, я вздрогнул, услышав резкий женский голос.

-Джонатан! Прекрати все эти эксперименты, прошу тебя! Хватит жертв! - сказал женский голос, с явно недовольным тоном.

Послышался громкий лай собак, доносившийся откуда-то с улицы.

-Пойми, Кларен, нашему Догу очень нужна новая кровь!

-Джонатан, ты обезумел! Оставь его в покое! У нас и так целая куча собак, оставь Дога и этого незнакомца в покое! – говорила женщина, бросаясь в мольбу.

-Держи! Читай, обыватель! - он бросил в неё толстой, старой книгой, явно не желая с ней разговаривать и бросив книгу в неё, дабы она замолчала.

Затем, Кости в комбинезоне поволокли куда-то дальше по коридору, отдаляя меня от ссор между Джоном и девушкой, в комнату наполненной разложившимися трупами в мешках, на голове которых были либо орудия убийства, либо головы и не было вовсе. Комнату, как мне помнится, освещал лишь только масляный фонарь, он висел около окна на краю "морга". Как только дверь распахнулась – раздался очень отчётливый и характерный запах.

К счастью, остальных трупов я не видел, так как фонарь освещал лишь малое пространство комнаты, словно бы смрад сбивал его свет, но отвратительных запах будил во мне настоящее безумие и отвращение. Верзила выбросил меня у самого фонаря, бросив меня на чей-то мешок, кажется, уже наполненный костями, ладонь моя упёрлась об рукоятку ножа, который был воткнут в мешок. Затем он закрыл за собой железную ржавую от крови дверь. Брошенный в этой ужасной комнате, следуя инстинктам и любопытству – я начал осматриваться, о чём до сих пор очень жалею.

Кругом лежали разорванные длинные мешки коричневого цвета, связанные вверху толстой крепкой верёвкой. Сквозь некоторые дырки торчали чьи-то головы с торчащими из них ножами, всевозможными лезвиями, даже томагавками, волосы, бледные руки и ноги, меня тошнило, и казалось, будто сейчас у меня разорвётся сердце. Что было примечательно – в том районе мешка, где находилась обычно голова жертвы – обычно было воткнуто какое-нибудь оружие, в частности – ножи. В особенности воняло от трупа, чей мешок был порван в районе головы и самое странное то, что орудия убийства на нём не имелось. Его лицо я старался не разглядывать, но моё любопытство так и норовило уничтожить мой здоровый рассудок! Не сдерживаясь, я оглядел его подробнее: губы его были отрезаны, веки зашиты, а щёки срезаны так, что можно было увидеть крайние зубы с обоих боков. Я бы продолжил осматривать эти трупы, невольно сходя с ума и сдерживая рвотные позывы, но вдруг, я услышал резкий голос Джона, доносящийся из коридора. Дверь резко распахнулась, и я увидел его затенённый силуэт.

- Растеряшкин! Друг мой! Мне кажется, что вы слишком засмотрелись! Хотите ли узнать об этом товарище больше? - спросил он лукавя. Он понимал, что от шока я и слова произнести не могу, - Понимаете, Дог-это мой старый добрый пёс, с которым я обожал охотиться, вы ведь понимаете, как сильно сближает охота, не правда ли? Но старое тело Дога постарело и скончалось, а душа нет, душа в новом теле. И вот он - мой Догги привёл вас сюда показать вам свои игрушки! Как мило, не правда ли?

Тогда я не понял, о чём болтал этот сумасшедший, а понял лишь сейчас – Комбинезон – это здоровая, человекоподобная собака! Затем этот безумец открыл дверь и вытащил меня из этого застойного запаха гниющей плоти, перенеся меня обратно в холл, где стояли два кожаных кресла. И теперь этот Дог, предстал мне и передом.

Мне сталось безумно страшно, наверное, в тот момент я невероятно сильно бы завопил, если бы не кляп во рту, потому что передо мной стояло нечто непонятное, нечто иное, нечто безобразное. От ужаса я тихонько начал терять сознание. Рожа Дога была кривой, справой стороны торчал толстый клык, губы были растянуты в отвратительном унынии, словно это был рот бульдога, взгляд его был, будто слеп, он был отчуждён и мёртв, эту тварь было бы богомерзко назвать живой. В районе сердца был огромный шрам, явно, плохо зашитый, ведь рана была наполовину открыта. Своей пастью он пытался гавкать, слюни стекали с уголков рта. В этой твари билось сердце собаки. Один вид этого извращения убивал во мне всё.

Затем Джон посадил меня на кресло, а на другое кресло, стоящее параллельно от меня – посадил Дога, а потом воткнул нам шприцы и из меня начало откачивать кровь, откачивать медленно.

-Я гений, Растеряшкин! Гений! Старый друг лучше новых двух, верно!? - Затем он загоготал отвратительным тоном.

Я больше не мог, я умирал, умирал морально, я не мог оторвать глаз с этой твари, кровь качало с отвратительным, булькающим звуком. Но тут, из-за угла, ведущего из холла в комнаты, вылетела Кларен и воткнула мне в ту же руку шприц с зелёной жидкостью, стало дико больно, но мои мышцы стали свободны, меня освободило от паралича. Дог заревел, упал на колени и завыл волком. Из глаз его полилась кровь, он отчаянно гавкал, при этом пуская слюни, перемешанные с кровью.

Джон дико взбесился и провёл краем ножа по шее Кларен, который он припрятал за спиной. Ножом, который бы позже оказался у меня в голове. Кларен упала на колени, стараясь прижать широкую открытую рану, но ей уже не чем было помочь. Затем он запрыгнул на неё и начал кромсать её этим же ножом. Я выплюнул кляп, вырвался с кресла и выбежал из дома. Лил дождь. Я не знал, куда бегу, потому что избушку окружал непроходимый лес. Чуть позже, я услышал дикие крики Джона и одичавший лай собак. Я понял, что он спустил их на мою охоту.

-Отомстите ему собратья! ОТОМСТИТЕ!

В этом крике была вымещена вся злоба, всё негодование. Настоящий крик безумца, перемешенный с агрессивным, непрекращающимся лаем собак.

Я бежал, бежал изо всех сил, из ноги хлестала кровь, но я не чувствовал боли, мокрая листва билась мне в лицо. Собаки уже были близко. Затем, я начал выдыхаться, с каждым вздохом понимая, что наступал мой конец. Куча четвероногих бестий уже кусали мне пятки, и уже запрыгивали мне на спину, сваливая меня на грудь, и когда им это всё же удалось, я чувствовал лишь, как они изъедают всё моё тело, но вдруг, вдалеке я увидел свет фонаря и раздался выстрел, от которого стая собак разбежалась. Так я и оказался здесь с укушенными ранами, истекая кровью. Не знаю, смогу ли я жить, потеряв столько крови, и кстати, вот уже приехала медицинская помощь.

Не знаю, кто эти люди, подобравшие меня, но я хочу им передать своё огромное душевное спасибо.