Зоофашизм⁠⁠

От стука Сергей вздрогнул.

— СА-8562Р, — донеслось из-за двери, — Вы обязаны открыть по первому требованию!

«Вдруг пронесет?» — дернулась мысль в голове. – «А как же Ромка?»

— СА-8562Р, вы обязаны открыть по первому требованию! — чеканил голос за дверью. — Иначе мы войдем сами!

Мужчина скользнул по комнатке взглядом: на надувном матраце, служившем кроватью, зашебуршился — вот-вот проснется — Ромка, трехлетний сын Сергея. Снова спросит маму. Как ему объяснить, что мама… Что эти забрали. Теперь вот и за ними пришли.

— А ну открыл быстро! — рявкнуло по ту сторону хлипкой двери. — Выломаю к чертям!

— Сейчас, сейчас, — отозвался Сергей.

Заслоняя свет тусклой коридорной лампы, в дверном проеме выросла гора, тут же разделилась надвое. Первый, больно пихнув Сергея, шагнул вглубь комнатки, второй замер, загораживая дверной проем.

— СА-8562Р?

— Да, — понуро отозвался мужчина.

— По закону о Зоозаселении вы обязаны предоставить жилую площадь. Почему не явились на районную комиссию по распределению, не встали в очередь?

— У меня такое дело, — Сергей переминался, приплясывал, стараясь загородить худенькой спиной матрац со спящим сыном. — В общем, я хотел, но…

— Не мямлить! Отвечать, почему не явился! — рявкнул громила в лицо Сергея. — А это что? Скрыть хотел?

Зоозаселенец отодвинул мужчину рукой и уставился на мальчика. Тот потянулся, надув губы и вздрогнув, причмокнул.

— Это кто?

— Это мой сын, — затараторил Сергей, — он алергик! Сейчас! На него и справка при мне, заверенная! Все водяные знаки! Сейчас, в комоде.

Мужчина кинулся к рассохшемуся комоду, загремел ящиками, ища нужное. Ящики хлопали, в спешке выплевывая бардак наружу, но спасительный клочок бумаги ускользал, забирался, измянаясь, в хлам всё глубже.

— Вот! – мужчина дернулся, занес над головой справку. – Нашел.

— Бумага? — глаза гостя налились кровью, лицо побагровело. — Ты мне это всучить хотел? Все официальные разрешительные документы изготовлены на бумагозаменителе. Лет двадцать как! Да это липа! Липу? Мне? Да я тебя…

Громила двинулся на Сергея, растопырив перевитые толстыми венами руки. Сейчас схватят, скрутят, уволокут. А оттуда еще ни один не вернулся. Жена не вернулась. Её забрали за мелочь — увидела бездомного кота и не сообщила, не привела домой. А тут бумага! И на что только надеялся, когда покупал? Ведь ясное дело — попадись с бумагой — конец! Но и настоящую справку не сделать. Только пороги обобъешь, а уйдешь с пустыми руками. Аллергия на шерсть животных — отклонение. До поры можно юлить, изворачиваться, проходя формальные комиссии, что лишь отсрочать неизбежное. А если аллергия не пройдет к пяти годам — мальчика заберут навсегда, ведь он вырожденец. Зоообществу вырожденцы не нужны. Но ведь рискнул! Обезопасился! Обезопасился? Хоть и липа, а на душе спокойнее. Такая справка позволит отбрехаться от обязательно подселения питомцев. Если настоящая. Но справка Сергея — липа. Фейк. В толчее за соевой кухней всегда находились один-два соседа, уверявшие, что зоозаселенцы закроют глаза на подобные фейковые справки, если в доме ребенок. Ведь сами же люди.

— Папа, — мяукнуло с матраца. Рома поднялся на кровати, тер кулачками глазки.

На миг комнатка застыла. Сергей скосил взгляд на сына, держа краешком зрения замершего громилу.

— Папа, — повторил Рома, — это мама? – мальчик тер глаза, силясь разлепить сонные веки.

Зоозаселенц опустил руки, рявкнул:

— Собраться! С собой только документы. Мальчик отправится в приемник. А ты, — гость скривил губы, — В общем, скоро увидишь.

— Нет! — вскрикнул Сергей. Неожиданно для самого себя он выпрямился, разводя тощие плечи в стороны. — Договоримся! Сколько мы должны по нормативу приютить животных? Так, у нас площадь одиннадцать квадратов, по питомцу на четыре квадрата… Округлим… Ну, пусть троих…

Сергей тараторил, загибал пальцы, качаясь как маятник. Сейчас главное — выиграть время. Если заселенец согласиться, закроет глаза, пусть подселят. Котов или собак — самых подселяемых питомцев — Сергей умертвит, тела спрячет, а сам отчитается, что все в порядке. Рискованно, смогут раскрыть, или соседи донесут. Но ради сына он рискнет.

— Троих мы обязаны принять… Пятерых! Примем пятерых, нет, шестерых! — он вытаращил глаза, выставил перед собой растопыренную пятерню, помешкался и вытянул еще один палец на другой руке. — Это же вдвое больше норматива! Ну, пожалуйста! Вы же тоже люди…

— Сюда? Шестерых? Ты — клоп, привык к этой халупе. Посмотри на себя — грязный, облезлый, тьфу! И вот сюда шестерых? — зоозаселенец смачно рассмеялся.

Сергей смотрел выжидающе. Вдруг согласиться? Бежать некуда — найдут. Даже если сейчас схватить Ромку в охапку, рвануть к выходу и суметь юркнуть меж ног нерасторопного амбала у двери, все равно найдут. Хуже только сделает. Одна надежды — попытаться уговорить. Словом еще специальным раньше называли такое… Милосердие!

— Нет! — отрезал громила. — А это, — он кивнул на фейковую справку, — сжечь. Сюда мы заселим обязательно… И присмотр дадим. Порядочный. Все, на выход.

— Как вообще, — вдруг расхохотался второй заселенец,тыча пальцем в Сергея и Ромку, — мог подумать своим куцым мозгом, что жизнь каких-то клопов вроде вас может быть важнее жизни животного?

Не может.