Змееносцы. часть-6⁠⁠

Змееносцы. часть-5

Старик Каченс оказался прав. Да что там, он всегда был прав, просто этого мы не замечали или старались не замечать. Фима предал нас. Проклятый кастрат погубил нас. Всю нашу бригаду потолочников. Я ожидал всякого, но того что произошло не ожидал никто.

Всё началось с того, что нас четверых: Гульдена, Зяму, Крота и меня сидевших в курилке на четвёртом этаже выловил Слепень и велел срочно подниматься на одиннадцатый этаж. Мол — срочные новости! Ничего не понимая мы выполнили его приказ. Там, в большой курилке собрались все потолочники и дневные, и ночные. Отсутствовали только Каченс и Фима.

Радостный Ратмир всем показывал окровавленный браслет и к нашему приходу, наверное уже в десятый раз рассказывал историю про то как Фима не удержался за потолком на третьем, и как он грохнулся прямо на стол к Офисным. Я нахмурился и лично проверил браслет. Но всё было верно. Это был его браслет. Он специально перематывал края синей изолентой потому что боялся боли. Ратмир взахлёб рассказывал, о том как Фима визжал от страха и как его потрошили на том же столе. Офисные не оставили от него ни кусочка поскольку все они были недавно мотивированы утренней кричалкой. Ну вы же знаете, что они там кричат по утрам на третьем?

— Кто мы такие?

— Свиньи!

— Что мы делаем?

— Жрём-жрём-жрём!

— Кого мы жрём?

— Всеееех!

— Каков наш девиз?

— Хрю-Хрю-Хрю!!!

Вот его и сожрали, а браслет, он, Ратмир, подобрал, когда Офисные ушли на обед.

Все загомонили, обрадовались. Кастрата в коллективе никто не любил. Уж, лучше пусть новенький появится. Всяко лучше чем жирный урод. Слепень переглянулся с Хмурым и призвав всех к порядку, предложил начать обсуждение ротации кадров. Хмурый сразу порекомендовал меня на место Фимы, а Ратмира в напарники к Гульдену. Ну, да я, в принципе не возражал — понятно что они так и так, это планировали. А мне значит, предстояло подобрать себе напарника из новичков, которых свежуют в техническом лифте. Все поддержали это предложение единогласно, а Ратмир улыбаясь отдал мне браслет. При этом я заметил, что глаза у него какие-то бешеные. Но тогда я не придал этому никакого значения.

После того как новые назначения были объявлены, Ратмир попросил слова и сказал, что поскольку, он, последний напарник Фимы следовательно, он имеет право на его имущество. Слепень подтвердил, что это действительно так: правило негласное и соблюдается по желанию. Всё равно, среди потолочников, особо личных вещей нет. Тогда Ратмир предложил выпить бормотуху, которую он нашёл в Фимином ящике.

— У Фимы была бормотуха? Ты не шутишь? — не поверил Хмурый, но Ратмир поклялся мамой, что нашёл несколько бутылок и попробовал. Это, точно она.

Дело в том, что у нас практически не было алкоголя. Мы пытались делать его из всего что имелось под рукой. Если попадался сок в торговых автоматах — скупали весь сок, но это было редко. Добывали сахар. Сушили хлеб, что бы приготовить квас хоть с каким-то градусом. Но получить стабильное качественное пойло не могли. Не получалось и всё тут. Одно время, по рассказам опытных потолочников, спирт водился на втором этаже в спрятанных от посторонних глаз аптечках. За ним организовывали настоящие крестовые походы, потому что убить повара в одиночку невозможно. Очень часто такие походы заканчивались смертью потолочника. А потом спирт кончился, но иногда нам улыбалась удача. Попадался технический спирт. В маленьких пузырьках. Очень мало. И оттого спирт ценился на вес золота. Его бережно хранили и старались не пить. Для дезинфекции он был значительно полезнее чем для приёма внутрь. И у Фимы такое богатство? Вот же шкура! Откуда у него столько? Я задал было этот вопрос вслух, но он потонул в восторженном рёве. Идею, пропить Фимино наследство, поддержали единогласно.

Поскольку эта курилка была единственным местом, где могли уместиться все потолочники именно тут и решили выпивать. По чуть-чуть. А то, вдруг заявка? Мужики начали расползаться за закуской, а меня, Слепень послал за стариком Каченсом. Кто-то сказал, что видел его в подвале. Ну я и отправился в подвал. Я долго лазил по подвалу, пробирался через трубы, проверял укромные места, звал его, но он не откликался. Зато на мои крики из воды подвального озера вынырнул сантехник и знаком показал мне в сторону тоннеля. Я поблагодарил вонючего коллегу и пошёл проверять. Действительно, там, в окружении мощных светильников, Каченс сидел на корточках у стены и рисовал. Я подошёл ближе. Не так давно, он спёр у Офисных со второго этажа пачку разноцветных маркеров и иногда делал отметки на дорогах. В основном рисовал чушь вроде — “Здесь был Каченс”, “Хмурый - Лох”, “Каждому слепню по дихлофосу” , но вот тут, на стене, он рисовал картину. Да не…Картиной это назвать было сложно, ведь художник из него был как из говна пуля. Он, как мог, изобразил человечков пляшущих вокруг стола. Я машинально пересчитал и немного смутился — человечков было тринадцать. Мне это что-то напомнило, из той, прошлой и обычной жизни. Был такой художник…

— Это что? Тайная вечеря? — спросил я. — Каченс, ты решил пойти по стопам Леонардо да Винчи?

— Ась? Это ты Мартын? — обернулся он. — А я тут, понимаешь, задумался.

— Над чем?

— Да над жизнью своей. Я часто думаю: что же от нас остаётся на Земле после нашей кончины? Какая память? Вот я к примеру — я прожил в этом проклятущем здании более сорока лет. Стало ли это место моим домом, если я уже давно не ведал другого? Что же такого я сделал в своей жизни за что мне следует гордиться и испытывать чувство удовлетворения?

Я присел рядом с ним и некоторое время мы молча вместе смотрели на рисунок.

— Ты ведь нас нарисовал? Всю нашу бригаду? — тихо спросил я.

— Агась. Может, через сто лет, сюда попадёт какой, добрый и мудрый археолог, и будет голову ломать над моим рисунком. Будет строить догадки и теории, развивать мысль…Диссертации делать всякие. Было и жило тут древнее племя электриков поклонявшееся люстре с лампочками…Не смешно? Не?

— Да так, — пожал я плечами, — а вот этот толстый, наверное Фима?

— Ну, хочешь, пусть будет тогда Иуда, — кивнул старик. — Ты не думай, я тут хоть и давно, а о эпохе Возрождения наслышан. Всех знаю. Донателло, Микеланджело, Рафаэля — всех черепашек-ниндзя.

Я засмеялся.

— Стирай его. Фима мертв.

— Сомневаюсь. Иудушка-Фима часть коллектива. Все мы скованы браслетами, а значит едины. Все мы — одна большая семья, даже если Иуда считает иначе. Его не стереть, — рассеянно произнёс Каченс.

Я показал ему браслет. Он не стал брать его руки. Просто глянул искоса и согласился.

— Надо же. Действительно его. А как он умер?

— Ратмир сказал, что он нечаянно упал прямо на стол к Офисным. Его потолок не выдержал. Сегодня утром.

— Ратмир сам достал браслет? Обычно, мы забирали браслеты только на следующий день.

— Да какая разница? Не думаешь же ты, что он оттяпал себе руку, лишь бы досадить нам?

— Всякое бывало, — уклончиво отозвался он.

— Парни решили устроить по этому поводу вечеринку. Послали меня за тобой.

— Хорошо.

Каченс поднялся на ноги, а потом неожиданно попросил:

— Мартын, ты постриги меня. Неудобно идти к потолочникам в таком виде.

Я не мог ему отказать. Старикам намного тяжелее обслуживать себя чем молодым. Он отдал мне свой набор для стрижки. Он один такой — в старом дерматиновом чехле. Ножницы, опасная бритва и куцый помазок. Он у него с давних времён, ещё, наверное со времён первых потолочников. Я несколько переживал, что мы не успеем на вечеринку. Однако не стал с ним спорить. Приволок тёплой воды в бутылке и мыло. Нашёл ещё одну и отрезав у нее дно, взбил для бритья пену. Каченс терпеливо ждал. Поставил светильники так что бы мне было удобнее и уселся на то самое ведро в котором он таскал обломки.

— Я, знаешь? Я вот смотрю на тебя и думаю, что сам когда-то таким был, как ты. Молодым, ловким, мне казалось, что весь мир крутится вокруг меня и всё в жизни зависит от моего выбора. Я думал, что работа электриком, это так, на пару лет. ПТУ закончил. Потом армия. Потом дембельнулся и женился… Тоже думал… На пару лет. Не любил я свою жену. Я тогда и понятия не имел, что такое любить по-настоящему. Молод был слишком. Хотел в институт поступать, в строительный. Хотел выпивать с друзьями по выходным и ездить на рыбалку. Жена ещё.. Растолстела после беременности. Разнесло её, во все стороны, по объёму и по характеру. Да что говорить…Месяц были знакомы и сразу жениться. Очень уж она замуж хотела. А нельзя, понимаешь Мартын, жениться, если человека, с которым ты жить собрался, ты совершенно не знаешь. Это как подойти на перроне вокзала к первому встречному и предложить жить вместе. А что ты про него знаешь? Что это за человек? Может это дерьмо, а не человек. Вернее, не дерьмо, а просто такие у него убеждения. Дерьмовые. Ты же никогда так не сделаешь, верно? И никто так не сделает. А с женщиной, эдакий фокус-покус? Да запросто! Окунёшься в дерьмо по самые уши.

— Ты был несчастлив в браке? — спросил я намазывая ему подбородок мыльной пеной.

— Да как сказать. Я терпел. Многие терпят, потому что перед ними долг и ответственность. Не перед женой, а больше, перед своим ребёнком. Это лучше, чем бросить злую жену и платить издалека алименты чувствуя себя при этом последней скотиной. Это порочный путь, я считаю. Один раз бросил, так бросишь и второй раз, потому что знаешь уже - каково это. Тебе будет не страшно бросать, а твоё сердце окаменеет. И таких тоже много. Это расплата за молодость, Мартын. Все мы должны платить. Поэтому везде и во всём, я старался искать хорошее. Я сошёлся с тестем. Замечательный мужик оказался. Мы дружили. Ездили на рыбалку. Но не прошло и пяти лет как он умер от рака. Помню, что за несколько дней до его смерти, я вот так же, как ты сейчас, стриг его. Машинкой. Постриг его налысо, а через три дня он умер.

Я взял в руки опасную бритву.

— А как ты заплатил?

— Я оказался здесь. Наверное, это и есть моя расплата? Все произошло случайно. Меня позвал Ставр в бригаду. Мы делали ремонт в этом здании, а как доделали, так и не вышли. Все мы остались здесь навсегда…М-да.

Он попросил побрить его налысо. Голова у старика была вся в шишках и каких-то пятнах. А он все говорил и говорил.

— Раньше не было торговых автоматов. Были пайки, которые мы воровали на кухне. Было министерство. Но старые, Офисные гады ничем не лучше новых, которые сюда приходят в поисках лучшей жизни. Я думаю их манят деньги и перспективы карьерного роста. Все хотят быть крутыми и наслаждаться собственным превосходством. Возвышаться над серой массой. Над такими как мы. А на деле получается, что это мы всегда возвышаемся над ними. Обслуживаем их, делаем их жизнь комфортнее. Они нас не замечают пока не сталкиваются с нами нос к носу, а когда сталкиваются приходят в священную ярость. Кто - мы и кто - они. Конечно они нас хотят сожрать, потому что завидуют. Им уже не стать обратно людьми, а нам не стать большими чудовищами чем мы сами.

— Что имеем не храним — потерявши плачем? — процитировал я старую поговорку.

— Именно так. Только потеряв самое дорогое в жизни, свою собственную душу мы безмерно жалеем о её утрате. Только потеряв ноги лентяй начинает завидовать тем у кого их две. Только потеряв зрение слепой завидует зрячим. Только теряя своих родителей по настоящему - начинает горевать и раскаиваться забывчивый сын…Мне есть о чем горевать… Точно так же как тестя, я стриг своего отца, незадолго до его смерти. Кто после такого не начнет верить в судьбу? Любой начнет верить.

Волосы у него были редкие и седые. Они падали на каменный пол мокрыми клочьями и я отчего-то думал, про змеиную кожу. Змея избавляется от старой кожи и молодеет.

— Я жалею о своей дочери. У нее свои дети должны были быть, — продолжал говорить старик. — Я стал дедушкой не увидев собственных внуков. Обидно. Может это ты мой внук?

— Да вроде бы нет. Мой дедушка умер еще до моего рождения, — ответил я припоминая, а что собственно я сам знаю про своего дедушку и каким он был?

— Не парься. Я просто пытаюсь найти в жизни что-то хорошее, — успокоил меня Каченс. — Всех молодых потолочников, я считаю своими родными внуками и от того мне становится легче. Приходит новенький, ему, скажем, лет двадцать и старый Каченс ликует — вот он, внучек. Приехал навестить дедушку.

— Даже покойного Фиму? Даже мимиков? — не удержался я от подколки.

— За Фиму промолчим. А в мимиках, ты, дорогой мой внучек, еще не научился видеть хорошее. Но ты еще поймешь, что лучше они, чем Офисные…

— Ладно, дед. Помой голову и пошли отмечать поминки, а то без нас все выпьют, — несколько грубо оборвал его я.

Как же я тогда жестоко ошибся. Это были не поминки Фимы. Это были наши поминки.

Большая курилка оказалась пуста. Там валялись только брошенные рюкзаки потолочников. Где же они? Куда они ушли? На срочную заявку? Но я бы тогда тоже об этом знал — браслет бы тогда начал покалывать. И по дороге мы никого не встретили. Каченс покрутил головой и поднял бумажку. Прочитал её, хмыкнул и показал мне. Я узнал почерк Хмурого.

“Мартын мы задолбались вас ждать. Короче: пока нет заявок - мы решили махнуть на чердак над двенадцатым. Ратмир нашёл ключи и проверил там всё заранее. Там места до хрена! Хватай старикана и чеши к восточной дороге или его спроси, он там бывал. Короче, не придёте, останетесь без бухла. Мы не часто так собираемся. Лови момент, а потом все пойдём новичка ловить. Оттуда дорога до лифта идёт нормальная”.

Я посмотрел на Каченса.

— Откуда у Ратмира ключи? Ты же сам говорил, что вы, все ключи выкинули.

— Ну, говорил. Может, у сантехников выменял? От сантехников всего можно ждать.

— Так что, пойдём посмотрим на твою старую общагу?

— Да куда деваться? Куда коллектив — туда и мы, — дёрнул плечом Каченс.

Чердак считался самым загадочным местом в бизнес-центре. Там, когда-то, жили первые потолочники. А потом, судя по рассказам того же Каченса, сантехники ушли с чердака и стали жить в каморках между этажами. Потом было время Пастора и от первых потолочников никого не осталось. Туда и не ходили — после Пастора. Возможно, всё дело в многочисленных кровавых церемониях проводившихся на двенадцатом. Возможно это повлияло, но столько прошло времени, что уже никто и не помнил точно. Всё равно ключей не было. К чердаку вела вертикальная шахта и высота там была, приличная. Метров пятнадцать. Люк заперт, а вскрыть его всё руки не доходили — в прямом смысле. Уж очень туда тяжело залезть. Те, кто там жил, приспособили лебёдку и ставили дежурного. Приходил потолочник с заявки, цеплял трос к поясу и его поднимал дежурный.

Полчаса ушло, что бы только добраться до этой шахты. Дорога к ней была узкая, мне пришлось бросить свой рюкзак на одном из перекрёстков, заодно пожалел, что не оставил его в курилке. Пацаны явно знали куда шли. Только бы они всё не выпили. Я торопился, а вот Каченс напротив, прямо всё делал, что бы разозлить меня. Тормозил на дороге, поправлял протез, пытался делать передышки. Я подгонял его, тем более, что он полз первым. Старик кряхтел и жаловался на преклонный возраст. “Но там же все! Они выжрут бормотуху!” — взывал к нему я. Каченс только отмахивался — “Без нас не начнут.”

Шахта была освещена. Через каждые несколько метров возле скоб поднимавшихся к потолку были установлены светильники. Я присвистнул - подняться самим на такую верхотуру будет необычайно сложно. И потому закричал надеясь, что отмечавшие потолочники меня услышат.

— Эййййй?!! Мы пришли!!!

Мне пришлось кричать так минут пять пока сверху не раздался голос.

— Мартын? Это ты?

— Ну, а кто ещё? Папа Римский? Есть трос?!! Тут Каченс сказал: лебёдка была.

— Сейчас… Погоди минутку… — кажется это был голос Слепня. Хотя, а может и не его.

Сверху спустили трос с прицепленным к нему монтажным поясом.

— Ехай первый, ты же выпить торопишься. Молодым — везде у нас дорога, — сказал мне старик.

— Ну, ок.

Я не стал его убеждать, что старикам везде у нас почёт и нацепил пояс.

— Тяните!

Трос натянулся и начал медленно меня поднимать.

— Мартын! — крикнул снизу Каченс. — Ты, это…Много не пей! Дождись меня!

— Ладно, дождусь, — смеялся я. В тот момент, эти его слова показались мне очень смешными. Я посмеивался, представляя себе, как сейчас попаду на чердак и первым делом скажу Слепню, что Каченс требует, чтоб без него не начинали. А Хмурый и Гульден будут орать, что и так охренели нас ждать! Хватит мол с него и штрафной, а все давно уже пьяные. И ваааще, пора новичка ловить…

Я много чего себе представлял пока понимался, но и представить себе не мог, что оказавшись на чердаке, первое, что я получу будет не стакан с бормотухой, а электрический разряд. Ратмир бил меня электрошокером пока я не потерял сознание.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Почитать можно и тут - https://vk.com/public194241644

получать оповещения там: https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi

Начал выкладывать на АТ вот - https://author.today/work/188501