Writober, день 10. Мир накануне творения⁠⁠

– Нет, ты не представляешь, что нам задали на дом!

Возмущенный голос Вити буквально впивался в уши. Мальчишка весь кипел от негодования.

– Я вообще первый раз слышу, чтобы по рисованию давали домашнюю работу!

Старший брат сочувственно кивал, надеясь, что это выглядит достаточно искренне. В глубине души он бесстыже хохотал, откровенно любуясь пыхтящим школьником. Сам таким был, ту же школу заканчивал.

– Нарисуй то, не знаю что! – стая перепуганных голубей испуганно вспорхнула от крика.

– Не переживай, – решил Алексей все-таки вмешаться. Витя так яростно расшвыривал попадавшиеся под ноги листья, что все труды местных дворников должны были пойти насмарку. – Это же рисование, а не математика или русский. Чего в нем сложного?

Наивный вопрос лишь подстегнул возмущение.

– Что сложного? – взвился мальчишка. – Три темы на выбор, оцени!

Он остановился и, кривляясь, воздел вверх указательный палец:

– Первое! Нарисуй мне, дорогой ученик, спокойствие и хладнокровие!

Тут уже Алексей не выдержал.

– Очень смешно, – обиженно пробубнил мальчишка под раскатистый хохот. – Прямо вот обхохочешься.

– Слушай, ты бы слышал, как сочетается тон и тема!

– Ты послушай, какая вторая, – Витя мрачно оттопырил еще один палец. – Игра для никого!

Эту тему старший брат не только помнил, но и много лет назад сам взял на исполнение. Нарисовав заброшенную волейбольную площадку в Чернобыле, он получил пятерку и задушевный разговор с отцом, которому позвонила учительница с осторожными вопросами.

– Нет, ну а что я должен был нарисовать, пап? – огрызался он в ответ. – Игра для никого! Придумаешь более подходящее изображение? Или надо было начертить футбольное поле в гимназии для инвалидов-колясочников?

Замечание было грубоватым, но справедливым, а потому отец отступился. Он никогда не пытался учить своих детей чрезмерной деликатности, но и хамить через край не дозволял. Алексей виртуозно прошелся по краешку дозволенного, а потому не хлопотал серьезного нагоняя.

Теперь же похожая ситуация зарождалась у его младшего брата.

– И как, – осторожно поинтересовался молодой человек у школьника. – Придумал что-нибудь?

Футбольное поле учительница точно не переживет.

Витя фыркнул:

– Вот еще! Игра для никого – это, по-моему, уроки рисования и есть! Только нашей Римме Михайловне кажется это забавным, для остальных это издевательство какое-то, а не развлечение.

– Справедливости ради, уроки не должны быть играми, – заметил старший брат, но мальчик уже не слушал.

– Ты лучше представь, что у нас последним номером!

Два пальца дополнились третьим, и своеобразная трехпалая лапа замаячила перед лицом Алексея.

– Так? – поинтересовался тот, вежливо отодвинув руку в сторону.

– Мир накануне творения! – провозгласил школьник.

Новый простор для творчества заставил удивиться даже того, кто провел под началом Риммы Михайловны три долгих года.

– Ты ничего не перепутал? – недоуменно переспросил Алексей. – Мир накануне творения?

– Вот и я про то же! – сжал руку в кулак, Витя с силой стукнул себя по колену. Кажется, не рассчитал – так как начал тут же с шипением потирать ушибленное. – И что мне прикажешь из этого выбрать? Спокойствие и хладнокровие – мне ей остывший труп нарисовать в тихом пруду?

– Не надо, – торопливо попросил старший брат. Трупы не добавят душевного здоровья ни учительнице, ни отцу, ни, в дальнейшем, всей семье.

– Вот и я думаю, что она не того хочет, – пробурчал мальчишка, от избытка чувств переключаясь на ремни школьного рюкзака. Затянутые максимально туго, они охватили куртку так плотно, что были видны тощие плечи начинающего формироваться подростка. – Игра для никого? Крестики-нолики для слепых?

– Еще хуже!

Фантазия младшего брата явно брала начала из того же русла, что и выдумки старшего, что начало не на шутку тревожить.

– Я предлагаю такой вариант, – максимально серьезно проговорил Алексей, надеясь, что любимый братишкой “важный” тон будет воспринят благосклонно. – Соберись с мыслями часок-другой. И уже только потом начинай что-то набрасывать. Тебе когда надо сдать рисунок?

– Послезавтра, – вздохнул Витя. Алексей одобрительно хлопнул его по плечу.

– Ну, значит, точно сдашь. У тебя времени куда больше, чем кажется.

Мальчишка засопел, но смолчал.

***

Следующий день у студента прошел столь сумбурно и нервозно, что о проблемах младшего брата он попросту забыл. Зачет у вреднейшего преподавателя был вырван потом, кровью и невероятной силы выдержкой – ничем иным объяснить то, что дело не дошло до драки, Алексей не мог. Но оно того стоило – в зачетке красовалась долгожданная подпись, а, значит, впереди было несколько дней свободы. Бурное отмечание с однокурсниками имело свои плоды – домой молодой человек заявился глубоко за полночь, характерно покачиваясь.

Только на следующий день, как следует отоспавшись, Алексей неожиданно вспомнил: домашнее задание по рисованию! Интересно, что в итоге сварганил братишка?

– Мам, я пойду Витю из школы встречу, – крикнул он в сторону кухни. Умопомрачительно пахло тушеным мясом, но любопытство было сильнее.

Удивленная мать выглянула в коридор.

– С чего бы это? – она вытерла руки о передник, с некоторым подозрением глядя на старшего сына. – Задумали учудить что-то?

Наивное предположение заставило Алексея расхохотаться.

– Брось, мамуль, – он торопливо чмокнул ее в щеку и отпрянул, зашнуровывая кроссовки. – До дня, когда мы будем куролесить вдвоем, остается еще несколько лет. Пока еще играет разница в возрасте.

– Я надеюсь, – выразительно проговорила мать. Молодой человек подмигнул и выскочил за дверь.

До школы он дошел, насвистывая. Он встречал Витю изредка, когда бывало время, желание и хорошая погода – тогда оба брата могли навернуть круг-другой по парку, обсуждая, как солидно говорил Витя, “дела настоящих мужчин”. Эти прогулки сближали обоих, и Алексей с удивлением и радостью следил, как от такого общения мужает брат.

Он подпирал дерево прямо у школьных ворот, нетерпеливо поглядывая на часы. Пятнадцать минут до звонка. Десять. Пять.

До ушей донеслась отдаленная трель, и через несколько секунд школьный двор наводнился народом. Казалось, дети караулили под дверью, сметя сторожа, едва заветный звон даровал им право на свободу. Среди кутерьмы Алексей разглядел знакомую вихрастую макушку.

– Витя! Виктор!

Он замахал рукой, и мальчишка, обернувшись и опознав брата, с силой замахал в ответ.

Школьник торопливо пробился сквозь толпу, гордо размахивая листочком. По сияющему лицу Алексей сразу понял: что бы там ни придумал Витя, задумка была успешно реализована.

– Пять с плюсом! – восторженно прокричал школьник. – Пятерка, слышишь?! С плюсом!

– Поздравляю! – молодой человек торжественно пожал брату руку. – Какую тему выбрал?

Витя гордо протянул Алексею листочек, по краю которого змеилась надпись: “Мир накануне творения”.

Больше на листочке не было ничего, кроме аккуратно выведенной пятерки с плюсом.