Война. Война никогда не меняется⁠⁠

Война. Война никогда не меняется. (часть 2)

Знаете ли вы, как звучит огонь? Какой у огня звук? Шуршание? Треск? Щелканье?  Все вместе? Возможно для вас это так. В моих детских воспоминаниях, это всегда оглушительный рёв.  Я помню, как ревущие, безжалостные, яростные каскады, стремящихся вверх багряно-черных столбов пламени пожирали наш маленький городок. Такой огонь был просто невозможен, особенно для нас, нескольких заигравшихся в недальнем лесу детей. Что чувствовали мы, глядя как наши дома превращаются в пепел? Лично мне, тогда казалось, что это пламя было абсолютным злом, чем-то невыразимым,  чуждым и невозможным для нашего мира. Что ж, я не сильно ошибался.

Безжалостная орда прокатилась по нашим землям. Страшные, беспощадные чудовища, неудержимые, невероятно сильные, владеющие странной, жестокой, разрушительной магией, со временем мы узнали, что они называют себя Орки. Женщины, дети, старики, чудовища не щадили никого.  Они разбили наши армии, разрушили королевство, но  в глазах выживших, особенно таких же детей как я, в наших глазах отражалось то самое пламя. Пламя мести. Но естественно, нам не хватало сил.  Что ж, дети растут, а силу можно взять. Таких как я, потерявших семью, дом, друзей, набиралось  немало, а армия новообразованного Альянса давала силу всем желающим. Годы бесконечной муштры, тяжелых лат и стертых в кровь от тренировок рук дали достаточно сил для долгожданной мести.  Новая и справедливая война не заставила себя долго ждать. Наши армии неудержимым железным кулаком прорывались через орочьи земли, мы сжигали и разрушали до основания их стойбища и поселения, и огонь, пожиравший  их нелепые и несуразные  дома, казался мне ярким  исполнением справедливости.  Стоит ли упоминать, что дети безжалостных  чудовищ – это тоже чудовища, и мы...  мы не чувствовали жалости.

Блистательная победа наконец настала. Орда разбита, их жалкие остатки либо рассеяны, либо сбежали в свой родной мир. Безоговорочная победа. Верхушка Альянса планирует вторжение через Темный портал, дабы раз и навсегда предотвратить угрозу. А что касается меня, то для меня война была окончена. Но не в том смысле, что желание сражаться угасло, нет. Темное пламя мести сжигало меня изнутри, я всем сердцем хотел идти дальше. Убить, убить каждого из этих зеленокожих. Стереть в пыль их города. Уничтожить весь их проклятый мир. Увы, причина была намного прозаичней. Я получил тяжелую рану. Орк колдун, попал в меня заклинанием, я сильно обгорел, но жрецы смогли меня подлечить. Непоправимым было то, что его заклинание напрочь сожгло мою левую ногу ниже колена. Восстановление было невозможно. И я упал в темную бездну уныния. Но, как небо не может быть вечно затянуто тучами, так и невозможно вечно страдать. Мирные дни, тянувшиеся бесконечной вереницей, были не так уж и плохи. А бывший солдат, тем более закаленный в боях ветеран, хоть и на костылях, может найти себе профессию по душе. И я стал помощником кузнеца. Звон молота, пламя горна и яркие искры, разлетающиеся от наковальни, чем-то схожие, но бесконечно далекие от грохота битвы, излечили, пусть не мое тело, но душу. Огненные когти ненависти и мести, наконец разжались и выпустили мое сердце.

Пару лет спустя, ко мне приехали мои друзья однополчане. Они по прежнему служили в армии. Да, война закончилась, но оставались остатки орочьих кланов, дикие тролли, да и обычные разбойники, в конце концов. Мы славно по пировали в тот вечер, а мой друг Ричард, вступивший в Орден паладинов, уверял меня, что могущество и благодать Света безграничны, и если я пройду испытание, то возможно, мне даруется исцеление. Я недолго колебался, и уже на следующий день мы отправились в путь. Поначалу путешествие шло на славу. Отличная погода, ночевки в походных шатрах, я как будто снова вернулся в дни наших славных походов. Но спустя неделю, я наконец заметил, что в наших разговорах не было ни слова о мирной жизни. Мои друзья вспоминали войну, хвалились друг перед другом, у кого больше тролльих клыков, или кто больше убил орков. Ричард хвастался своей коллекцией огрских черепов. Обсуждали, как они будут громить очередное орочье поселение. Раз за разом подтрунивали над здоровяком Дезмондом, вспоминая, как он изнасиловал орчиху, на что тот неизменно пожимал плечами и говорил: “Она была женщиной, и потом, я все равно ее убил”. И к своему ужасу, я осознал, что мои друзья делали это не из ненависти или желания отомстить, и даже не по приказам командиров. Ричард, как паладин, занимал высокий пост в армии, и не отчитывался за действия своего отряда. Война, убийства и грабежи стали для них развлечением. Я же, слушая их истории, тосковал по тяжести молота в своих руках, языкам пламени горна, где в прекрасном танце, словно тысячи крохотных огненных саламандр, переливались огни и поющему звону наковальни. Я хотел спокойной, мирной жизни. Как бы то ни было, дорога подошла к концу. Мы стояли у небольшой, но величественной церкви. Белые стены, высокие арочные окна с витражами из цветного стекла и крытая красной черепицей крыша. Здание будто бы дышало благородством и чистотой.

Ричард уже давно объяснил мне суть совсем несложного испытания. Мне просто нужно было стоять на коленях перед алтарем и искренне молиться. И как он сказал, если моя душа чиста и благородна, если мое желание служить справедливости искренне, то я непременно пройду испытание и сила Света наполнит мое тело.

Перед алтарем располагался роскошный, мягкий красный ковер, расшитый золотыми нитями. Орден явно заботился о проходящих испытание, стоять на таком ковре, даже на коленях, было очень приятно. Я молился как умел, в армии я редко слушал проповеди церковников, меня больше интересовала их целительная магия. Минута шла за минутой, меня никто не торопил. Даже более, в церкви стояла абсолютная тишина. Спустя время я уже не мог сказать сколько я здесь нахожусь, но я не прекращал свои молитвы. И вот я наконец почувствовал что-то огромное, несоизмеримо могущественное, теплое, светлое. Я потянулся к этому нечто всей душой и увидел, не глазами, а своей сутью, как яркий свет окутал мое тело. Но в тот самый момент, когда сила Света наполнила меня, я почувствовал, что это великое существо или сущность, абсолютно равнодушна. И свет, собравшийся вокруг меня, тут же рассеялся. Открыв глаза и обернувшись, я увидел Ричарда, он смотрел на меня с какой-то изумленной злобой, или чем-то похожим. Как бы то ни было, испытание я провалил.

Мои друзья держались поодаль, Ричард же давал мне напутствие на обратный путь.

– Маркус, мой добрый друг, не смотря на то, что Свет не благословил тебя, не стоит унывать, ты по прежнему можешь служить Делу Справедливости. Упорный труд, во благо других людей несет не меньшую пользу, чем истребление исчадий тьмы. Увы, сопроводить тебя обратно мы не сможем, сам понимаешь - служба. Мы непременно еще не раз встретимся. До встречи, друг мой.

Несмотря на добрые слова, я заметил презрение, которое проглядывало в глазах Ричарда. Но по какой-то причине, я даже был немного этому рад. Мы обменялись рукопожатием и Ричард, не оборачиваясь зашагал к остальным. Махнув рукой, теперь уже возможно бывшим друзьям, я направил свою повозку обратно, к своей спокойной и мирной жизни. Но вернуться домой, мне уже было не суждено.

Одинокая фигура, в робе с глубоким капюшоном, стояла на дороге. “Разбойники? Так близко от церкви? Маловероятно.” Такие мысли пронеслись в моей голове. Что ж, заряженный арбалет лежал по правую руку от меня, а самая большая ценность что у меня есть - это сама повозка и лошадь, и если меня хотят ограбить, так просто вы их не получите. Человек в робе развел руки в стороны в знак мирных намерений, и снял капюшон. Это был седой старик.

– Хо, хо, обычно, провалившие испытание в Орден выглядят расстроенными и подавленными, - обратился ко мне старик, едва я подъехал ближе. - Ты же юноша, почти счастлив, как необычно.

– Вам что-то от меня нужно, почтенный? - я не испытывал желания общаться со странными незнакомцами.

– Не мое дело, так не мое дело, - старик снова развел руки в стороны, - я просто хочу сказать, что провалить испытание можно по разным причинам, и в одной из них я заинтересован. Не хотите юноша, пройти еще одно маленькое испытание?

– Нет. - Я решительно отказался.

– Ну не будьте так категоричны, нужно всего лишь положить руку на этот кристалл, - старик откуда-то достал небольшой, с пол ладони, кристалл, молочно-белого цвета.

С мыслью, что после этого старик от меня отвяжется, я положил руку на кристалл. Вот так, я сначала стал учеником слегка чудаковатого Октавиуса, а затем, полноправным магом Кирин-Тора.

Магия. Я был буквально очарован. Могущество, которого я никогда бы не достиг. Столько знаний, столько возможностей. Я сделал себе зачарованный протез, который позволял мне даже бегать. А лучше всего, мне давались разрушительные заклинания огня. Но это пламя подчинялись моей воле, и я не дал ему поглотить мою душу. Сила магии не опьянила меня, наоборот, я с головой погрузился в исследования, целыми днями не вылезая из библиотек и лабораторий. Шли года, которых я не замечал. Меж тем, новое зло, тихими ручейками сливалось в чудовищно мощный поток, который сокрушит все. И первым его вестником стала чума, поразившая северные земли королевства Лордерон. И пока высокие чины обсуждали это, проводя бесконечные встречи и совещания, люди погибшие от болезни воскресали в виде отвратительной нежити. Так пришла “Плеть”. И стоящие в её главе некроманты Культа Проклятых и демоны повели орду живых мертвецов в атаку на Лордерон. Ценой чудовищных жертв, тогда еще принц Артас, остановил волну Плети, и погнался за её сбежавшим лидером, демоном Мал-Ганусом. Принц повел экспедицию в далекие земли ледяного континента Нордскола. Затем он вернулся, якобы с победой, но… Но для нас всех, это и стало концом.

Проклятый принц убил своего отца и повел за собой орды нежити, уничтожая всех, кто был у него на пути. Я же, как и сотни других магов Кирин-Тора, был убит. И воскрешен в виде ожившего мертвеца. Кто-то из нынешних Отрекшихся будет утверждать, что не помнит, что они делали, находясь под контролем Короля Лича. Может быть, может быть. Я же помню абсолютно все. Громогласный голос Короля Лича, звучащий в моей голове, лишил меня воли, превратив в простой и надежный инструмент. И находясь в рядах Плети, я занялся тем, что как оказалось, умел делать очень хорошо. Я убивал. Люди, эльфы, дворфы, орки, тролли, мужчины, женщины, старики, дети, все они сгорали в мощи моей огненной магии. Перечислять все ужасы, что творили мертвецы с живыми, все же не стоит. Стоит лишь сказать, что когда воля Короля Лича внезапно ослабла, и к нам вернулось, то что осталось от человеческого разума, кое-кто из моих коллег не выдержал этого. Я помню их дикие вопли, и тщетные попытки совершить самоубийство. Для меня же шоком в первый момент стало то, что у меня есть нога. И она была явно не моя. К моей культе грубыми нитками была пришита женская голень со ступней. В приступе страха и омерзения я тут же ее сжег. Осознание себя ожившим трупом само по себе изменяет сознание, а дальнейшие мысли о том, что теперь делать, ставят над твоим будущим окончательный крест. Ведь теперь ты для всех чудовище, самое омерзительное из всех возможных. Ты никому не нужен, тебя не примут, ни твоя семья, ни твои друзья, ну это если конечно они еще остались. Апатия, тоска и бесконечная злоба овладели всеми нами. Стоит ли говорить, что когда нам дали надежду и показали путь к дальнейшей, пусть не жизни, но цели. В наших небьющихся сердцах загорелся жгучий, невыносимо жаркий огонь. И топливом для него, была чистейшая, незамутненная ненависть.

Под предводительством нашей королевы-баньши, Леди Сильваны, мы Отрекшиеся, направили все свои силы на уничтожение главного виновника наших бед. Проклятого принца Артаса, ставшего новым Королем Личем. Конечно в одиночку, мы не могли противостоять Плети, да что там, нас запросто мог бы смести даже новообразованный Альянс. Но мы смогли доказать свою полезность. Вождь Орды, могучий шаман Тралл принял нас. Он понимал, что у любого государства должна быть темная сторона. И должны быть те, кто будет на ней жить. И вот так, колесо войны закрутилось вновь.

Годы снова незаметно летели мимо, пока однажды от наших новых союзников, “эльфов крови”, выживших бывших высших эльфов, чья страна была уничтожена Плетью во главе с проклятым Артасом, не пришла весть, что их пограничные поселения подвергаются нападениям. Стычки с Альянсом случались постоянно, так что в этом не было ничего удивительного, но здесь было одно отличие. Налетчики похищали детей. А эльфам банально не хватало солдат. И вот я оказался в составе отряда посланного на помощь союзникам. Мы осмотрели поселения подвергшиеся нападениям. На головах некоторых убитых было выжжено клеймо в виде латной перчатки сжатой в кулак. В остальном, типичная картина войны, мужчины убиты, женщины изнасилованы и убиты, дети похищены и скорее всего, проданы в рабство. И хотя Орда и Альянс старались придерживаться правил “хорошей” войны, всегда можно было найти парочку исключений. Нам повезло, мы довольно быстро напали на след налетчиков. Но видимо, они и не сильно скрывались. И к своему удивлению, я узнал в главаре этого отряда, моего старого друга Ричарда. Трогательного воссоединения, конечно не состоялось, мы с ходу атаковали налетчиков. Но их выучка и дисциплина были на высоте. А имевшиеся в отряде маги открыли порталы и большая часть отряда сбежала. Впоследствии выяснилось, что налетчики принадлежали к “Алому Ордену”, группе фанатиков, стремящихся уничтожить всю нежить и всех кто с ними сотрудничает. Альянс официально не сотрудничал с этим орденом, но по слухам, высшие чины церкви и ордена паладинов относились к Алому Ордену с благосклонностью, и сквозь пальцы смотрели на их выходки. Что ж эта небольшая стычка запомнилась мне, как мое первое боевое задание, в моей новой “не жизни”, и она вскоре затерялась в бесконечной веренице битв и сражений. Время снова ускорило свой бесконечный бег, до того дня, когда Плеть вернулась. А это означало, что теперь либо мы уничтожим Короля Лича, либо все живые на Азероте станут нежитью.

Ради войны с Плетью, Орда и Альянс даже прекратили свои постоянные склоки. Экспедиционные силы высадились на побережье Нордскола и смогли закрепиться. После, армии начали полномасштабное вторжение. Признаюсь, это война была не похожа на все предыдущие, в которых мне довелось участвовать. Никаких переговоров, никаких пленных, никакой военной добычи или трофеев, и естественно никакой пощады, последнее, впрочем, мне было прекрасно знакомо. Так или иначе, сейчас я воевал под знаменем Орды, которую когда-то ненавидел. И находясь среди орков, троллей и всех остальных, примкнувших к Орде, я чувствовал равенство. Меня, ожившего мертвеца, здесь считали своим. Сложившиеся боевое братство. Для тех, кто сражается на передовой, неважно кто ты. Важно что ты делаешь. Важны твои поступки: прикрыл однополчанина, спас раненого, не дрогнул перед превосходящими силами врага, это вызывают уважение. И так я стал “своим” в армии Орды, и сражаясь под когда-то ненавидимым мной знаменем, я не видел разницы. Да, окружавшие меня, не были людьми, но в их разговорах, звучали ровно все те же темы, те же, порой крайне сальные шутки, та же тоска по дому и родным. Отличием было разве что то, что в Орде, понятие чести, преобладало над понятием жизни. Но нам, Отрекшимся, было неважно ни то, ни другое. Следует сказать, что живой мертвец, хоть и кажется неуязвимым, но это не так. Нас вполне можно убить, отрубив голову, или существенно раздробив позвоночник, лишить возможности двигаться. Магия же, одинаково смертоносна, как для живых, так и для мертвых.

Война шла тяжело, мы буквально вгрызались в промерзлую землю Нордскола. Но вот прислужники Короля Лича пали, один за другим. И казалось, победа близка, но предательство Гниллесса, и служившего нашей Королеве, демона Вариматоса, а затем, чудовищная бойня у Врат Гнева, едва не поставили точку во всей кампании. Для Отрекшихся, это вообще едва не стало тотальным крахом. В одно мгновение и Орда, и Альянс заклеймили нас предателями. Но наш шаткий союз с Ордой все же устоял. И мы продолжили рваться вперед с удесятеренным рвением. Осада Цитадели Ледяной Короны обернулась для нас чудовищными потерями. Сильнейшие слуги Короля Лича вносили в наши армии настоящее опустошение. Но вот пали и они. И, тем не менее, одинокая фигура, восседающая на Ледяном Троне, по-прежнему внушала истинный ужас.

Война. Война никогда не меняется. (часть 2)