УЗРИ СВОЮ ТЕНЬ (Ч.1)⁠⁠

«Фуууух… Фуууух…» - шумно, заученно равномерно выдыхал он, восстанавливая дыхание и не прекращая наводить ружье в темноту. Тысяча различных тресков, казалось, раздавались со всех сторон. Громкие, тихие, короткие, протяжные, хрустящие и шелестящие – весь этот вечер, переходящий в ночь, превратился для него в сплошной звук. Что-то пищало постоянно и хлопало крыльями, хлюпало, чавкало, скрежетало настойчиво где-то поблизости. Дуло ружья плавало от одного звука к другому, не зная на котором из них остановиться. Странно, что руки до сих пор не дрожали, оружие держали твердо. Если б только сейчас поставили задачу убегать без оглядки, Сергей сделал бы это с огромным облегчением. Но они трое сами выбрали эту охоту. К тому же, недалеко где-то ждал Михалыч, подвернувший ногу. Его нужно было подобрать. Артем по пути либо отстал, либо, наоборот, ушел слишком далеко вперед, преследуя их зверя. Может, даже потерял его след вовсе, свернул куда-нибудь не туда – темнело ж как ни как. А хищник обманул его и шел теперь за ним, за Сергеем. Ведь звуки-то, совсем не похожие на обычные звуки ночи, раздавались не где-то в далеко поглотившем Артема лесу, а тут, рядом с ним. И слышались они повсюду!

Он снова перешел в движение. Почти что побежал с ружьем наперевес. Обогнул, когда на пути оказалась лежащая береза, не став ее перепрыгивать и путаться в длинных ветках. Здоровенная такая, с толстым стволом и растрескавшейся от старости корой. Как странно, штормов и сильных ветров в округе в последние три дня не наблюдалось, но поваленное дерево вырвано было с корнем. Не спилено, и будто бы рухнуло совсем недавно, лежало со свежей землей на корнях, торчащими ветвями и не увядшими сочными листьями. Впрочем, листья, питаясь от ствола, порой увядали подолгу. Вот только кто ж уронил его? Могли порыться и кабаны, основательно и глубоко подкопав корень для своего лежбища с молодыми поросятами. А после их стараний дереву хватило вчерашнего ветра, что задувал после полудня с северо-запада. Они-то, кабаны, как выяснилось недавно, не покидали здешних лесов. Видать их просто оставалось мало, давно не попадались на глаза местным охотникам.

Опять остановка. Дыхание его не успевало приходить в норму. Сколько времени прошло после раздавшегося выстрела? Четверть часа, не менее. Может, немногим больше. Последние лучи света скрылись за верхушками кленов, и этому нельзя было не порадоваться. Отнюдь не тому, что стало мрачно и ночь забирала в свои руки власть над лесом. Исчезнувшие лучи перестали слепить Сергея. Стемнело ж и вправду как-то резко. Прохлада стремительно спускалась к прогретой за день почве, что отдавала теперь свое тепло обратно в воздух.

- Михалыч!.. – негромко позвал он и снова повернулся лицом туда, откуда бежал.

Словно воспользовавшись звуком голоса, впереди, метрах в двенадцати, будто бы кто-то сделал шаг или два, ступил чуть ближе к нему. Этот некто давно уже кружил где-то рядом. Не чувствовал, однако, что к нападению его были готовы, могли дать хороший отпор, и осмелел потому в конец, подобрался достаточно близко и наступал на край тени. Разве что пока выжидал наиболее удобного момента для нападения. Вот-вот уже доиграется, кем бы он ни был - двойной заряд из двустволки прошьет шкуру любой толщины! Двустволка сама по себе была непростая, и патроны, которыми ее начинили, тоже. Более того, Сергей сам себе не казался настолько испуганным, чтобы начать вслепую расстреливать пули при любом надвигающемся звуке. Он даже в зайца не палил, когда видел одни лишь уши, пока остальную тушку скрывала трава. Сейчас не видел ничего, так зачем же стрелять? Правда, от догадок, ЧТО именно выскочит из темноты и какого будет ОНО размера, становилось немного не по себе. Ведь это был третий его выход. Не ожидал он, к тому же, что потеряет на какое-то время из виду сразу двоих старших охотников. С ними обоими он вышел на тропы этого леса ради охоты. Михалыч потом велел им не ждать его и справляться вдвоем, когда так получилось с его ногой. А Артем чрезмерно увлекся погоней, решил ускорить то, что и так затянулось до глубоких сумерек. Какое-то время назад слышны были даже его выстрелы. Один, кажется, или два, но оба довольно далеко. Охоту вообще планировали завершить засветло, шли верхним чутьем по горячему следу, и добыча казалась такой скорой и близкой. Ан не судьба. Все вышло иначе.

- Да где же ты?.. - причитая из-за пропавшего Михалыча, присел на одно колено Сергей.

Он снова задышал чаще, насыщая кислородом кровь и стараясь унять сердцебиение, вслушивался в преследовавшие его со всех сторон шорохи. При этом не переставал тыкать ружьем в густевшую темноту, чувствуя, как руки его медленно, но верно начинают тяжелеть. Усталость от ног добралась-таки и до них. Зеленые ветви деревьев постепенно превращались в мохнатые черные лапы, тянущиеся исподтишка и вожделенно. Мерещились сверкающие глаза, множество всяких глаз, от желтых и красных до огненных и холодных, от замерших и мигающих до маленьких и огромных. То тускло, то ярко вспыхивали они прямо за ним целой россыпью. Он был уверен, что все это было играми его встревоженного рассудка, что глаз никаких по кустам нигде не пряталось. Уверил себя также, что зверь, если и подбирался, был слишком умен и шел на запах, веки свои прикрывал плотно, что б не отсвечивать белками. Вот только как отказать воображению в этой простой милости – позволить увидеть нечто в чернеющих кустах?..

Снова короткая перебежка. Ветки рябины с неспелыми гроздями больно хлестнули по лицу. При солнечном свете ягоды эти были желтыми или оранжевыми. Сейчас же мелькнули темно-бордовым. Красное на зеленом – красиво до жути! Но словно окропленное кровью. Откуда она здесь выросла, эта рябина, в таком-то лесу? Некогда было задумываться. Уже хорошо – ручей, через который он перепрыгнул, показался ему знакомым. Ведь это от него шагах в двадцати Михалач споткнулся о торчащий сук и упал. Потом они с Артемом довели его до большого клена и там усадили под деревом.

Остановка. Он постарался всмотреться и узнать местность лучше. Сколько их еще росло здесь, этих больших кленов, похожих друг на друга как близнецы? Да и чертов ручей змеился длинной извивающейся лентой, все изгибы его походили один на другой до смешного. Попробуй разгляди теперь в темноте, какой именно поворот нужен и где росло то самое дерево. Охотник на все призывы не отвечал, а собственный старый след без фонаря было не разыскать. Тот, как на зло, вылетел где-то из кармана куртки, хоть и прижат был надежно пришитой изнутри, как полагалось, резинкой. Второй, маленький и запасной фонарик, крепившийся на ноге ремешком, никуда не подевался. Он просто вышел из строя, не зажегся. Бывает же такое – лишиться обоих фонарей разом! Хоть факел не потерял – болтался пока за его спиной бесполезно. С ружьем и факелом перебежки были неудобны…

- Михалыч!.. – опять негромко позвал Сергей.

Голос его в темноте хорошо разносился по округе. Теперь, похоже, из охотника он превратился в жертву, потому не стоило лишний раз напоминать о себе спешившей ночи. Она и так хорошо видела его черными влажными глазами. Наступало ее время.

Вновь что-то впереди скакнуло, хрюкнув с подвизгиванием. Все также метрах в десяти, не дальше и не ближе. Хитрый зверь не атаковал, но держался поблизости, словно игрался с ним в кошки-мышки. Или же это собственный рассудок в наступавшей стремительно темноте начинал проверять его дух на прочность?

- Давай же, не тяни… - тихо, шепотом пригласил Сергей неведомого выйти к нему. Чувствовал, как пот обильней заструился по лбу и вискам, как сердце тяжелее стало нагнетать удары. Бояться было нормальным, главное не отступать.

А потом, совсем другой шум раздался вдруг позади него чуть справа. Он вздрогнул, крепче прижался к дереву за спиной. Вдохнул и выдохнул размеренно несколько раз. Нет, это был не какой-то необычный шум или звук крадущихся шагов. Так мог шуметь только человек. Дерево, в которое Сергей упирался лопатками, отпустило его, и ноги быстро двинулись в сторону этого второго шума. Голова теперь поочередно вертелась в обе стороны – то застывала на мгновенье, глядя перед собой, то поворачивалась через плечо назад, куда задом наперед вели его ноги. Как бы хотелось, что б выстрел ружья Артема, что слышался какое-то время назад, достиг своей цели и прикончил хищника! И что б вскоре объявился сам Артем, ведущий хромающего, но целого во всем остальном Михалыча. А он, Сергей, что выяснилось бы тоже потом, после появления обоих охотников, на самом деле просто заблудился и вышел не к тому ручью после часа хождений в незнакомом лесу.

Вся беда была в том, что Сергей хорошо знал, что он не заблудился. И не шел никогда на поводу у своих «бы» да «если». Обычной охотой в лесах он занимался много лет. Случалось, что сам выводил из чащоб заплутавших грибников или других охотников. Иногда попадались даже такие, что подолгу блуждали в трех соснах – он только диву давался, как это они не могли выбраться самостоятельно. Но вот так, что бы заблудиться самому или растеряться на местности… Да, зверь, конечно, или его собственное воображение, а то и они оба, вынудили его уйти по дуге в сторону. Пришлось выполнить большую петлю по незнакомой местности. Но он все еще понимал, где находится. Понимал, что это был именно тот ручей, и что то самое дерево, огромный клен, где-то стояло совсем от него близко. Пока, наконец, следующим шагом сам не вышел к нему. Повернулся лицом. И тут из-за ствола старого клена прямо на него вывалился Михалыч. Упал на руки, схватив его за плечи.

- Да что б тебя, Михалыч!.. – обрадованно и рассержено в то же время произнес Сергей, помогая старику сесть на землю. – А если б я выстрелил?!.

Внезапно он понял, что на траву усаживал уже почти безвольное тело охотника. В свете вышедшей луны губы Михалыча показались бледными и растрескавшимися. Рот дышал прерывисто, частыми глотками хватал воздух, а на ладони Сергея, поддерживавшей тело, осталась кровь.

- Михалыч?! – позвал он его и, не дав упасть, уложил бережно лопатками на землю.

– Я ж чуть не выстрелил... – повторил он вслух от волнения.

- Один уже… выстрелил… - сквозь боль усмехнулся охотник. Откашлялся, лежа на спине, ладонями зажал середину своей груди.

Сергей больше не слушал его. Один рабочий фонарь у Михалыча был, и он его включил, посветил им. Бегло осмотрел грудь, откуда шла кровь. Клыков и когтей зверя не увидел, не было оставлено характерных для них следов. Но перепутать пулевое ранение с каким-либо другим повреждением тканей было также сложно.

- Да что тут стряслось-то?!.

Голова повернулась туда, откуда сам только что пришел. Он осветил фонарем кусты, одной рукой вскинул подхваченное с земли ружье. Повернул влево, вправо. Глаза напряглись вместе со слухом до боли. Подождал какое-то время. Ничего. Неужели все это время мерещилось? Разом вокруг него перестало все сипеть, посвистывать, рычать и хрумкать. Лес наполнился обычными своими ночными звуками. Сейчас, кажется, просто пролетела ночная птица, задев где-то там кусты своими крыльями.

- Он… не один… - прошептал Михалыч и крепче сжал пальцы на предплечье Сергея. – Она… от него… отводит…

- Кто отводит? Куда? Зачем? Кого?.. – ничего не понимал Сергей. Вернул на землю ружье. – Кто в тебя стрелял, Михалыч?..

Усилие и прервавший его надрывный кашель. Затем снова усилие в попытке заговорить.

- Он… не видел, в кого стреляет… - отвечая еще тише, шевелил губами старый охотник. – Думал, что в него… Она… отводит… Он не один…

Глаза слабеющего охотника начали закатываться. Грудь под кофтой на нем оказалась уже обработана. Пуля, очевидно, прошла сначала через железную баклажку, что пробитой насквозь валялась рядом, потому засела в теле не очень глубоко. Помешало и ребро. Старик в дыру запихал себе кусок какого-то тряпья, чтобы не терять кровь быстро, а сверху прессом держал скомканную тряпичную сумку, пока были силы. Не от нее ли он и оторвал ручку, чтобы закрыть словно тампоном рану?.. Похоже на то. Все это разбухло от крови. Пулю нужно было доставать немедленно, а рану спешно зашивать. Кто вообще в этой глуши мог в него выстрелить? Охотники здесь ходили редко. А в этот день кроме них троих тут точно никого не должно было оказаться.

Треск в стороне. Достаточно громкий. Желто-белый луч взлетел с земли и метнулся туда. Фонарь бьющим не особо далеко светом облизал лишь растопыренные зеленые лапы молоденького деревца. Похоже, что снова ничего. Разве что где-то за кустом дальше стоял тот дохлый кабан. Пришел проведать.

Нет, так не могло больше продолжаться. Сводило с ума. Сергей быстро вынул из кармана зажигательную смесь для факелов в маленьком пластиковом бутылечке. Плеснул ее всю под корень и на низ ствола дерева, возле которого сидел с раненым, и поджог. Вспыхнуло. Ярко прогорит несколько минут. Потом чуть более тускло займется сухая древесная кора живого клена. А дальше, скорее всего, огонь начнет гаснуть. Больше времени было и не нужно. Не погаснет позже само, можно будет затушить водой из ручья. Сейчас было не до мыслей о пожаре.

Пока он решал с пару мгновений, осматривая рану, сумеет ли вообще извлечь пулю, Михалыч вдруг пришел в себя. Поднял руку, в которой было что-то зажато, выронил. На грудь его из расслабившихся пальцев вывалился мешочек, похожий на кисет. Старый охотник не курил и не жевал табака.

- Не шевелись, Петр Саватеевич, - почти ласково и по-сыновьи обратился к нему Сергей по имени-отчеству, - не шевелись-ка ты...

- Жуй… ягоду… - прошептал старый охотник и ладонью потянулся к кисету, который уже был убран заботливо с его груди. – Жри, а не то заморочит… Как Артема заморочит…

- Что?.. Артем был здесь? – спросил Сергей старика удивленно. Но Михалыч опять лишился сознания.

И как же он не понял этого сразу! Пуля была выпущена из его ружья – ружья Артема! Некому тут и в самом деле было стрелять. Местные сказали бы, если б кто из деревенских или новых приезжих ушел на охоту в эту часть леса на днях. «Он… не видел, в кого стреляет…». Кого еще мог так рьяно защищать Михалыч, если не Артема, с которым ходил на охоту пятнадцать лет? «… Как Артема заморочит…». А тут можно было только догадываться, о чем шла речь. Артем, вероятно, в погоне сделал по лесу в темноте круг, и выстрелил в Михалыча, выйдя на это место и не узнав ручья и деревьев. Принял его за того самого зверя. Этим и завершилась его погоня за хищником, на которого они все охотились. Вот только где был сейчас Артем? И ушел ли от него зверь? А, может, и второй охотник тоже где-то лежал сейчас здесь, в кустах неподалеку от них, и ждал помощи? Или же все еще преследовал в одиночку хищника?.. И кто такая, собственно, эта «она»? Михалыч, вероятно, бредил.

Нож с тонким лезвием вошел в плоть. Скрежетнул по пуле. Старому охотнику следовало связать руки, прежде чем начать его резать без новокаина. Но на первое не было времени, а обезбола с собой не оказалось. Забыл он переложить в свой рюкзак обезболивающее из большой аптечки, перевозимой в машине, забыл!

- Не… не по зубам… вам он!.. – прерывисто и хрипло выкрикнул Михалыч, придя в себя во время операции и пытаясь сопротивляться слабо. – Уходи, Сережка!.. Один уходи!.. Сейчас!..

Снова без чувств. Последние слова вызвали только раздражение. Куда уходить? Из леса, к деревне?

Однако тут поддалась-таки пуля и отвлекла его от всех размышлений. Вытащил ее Сергей из тела довольно быстро, расширив рану больше и зацепив крепче. Кровь полилась сразу как бешеная. Зажал. Ввел еще кровеостанавливающего. Игла с нитью принялись зашивать. Словно хорошая швея штопал он не ткань, но тело.

И все же не успел Сергей немного со своей помощью. Не смог спасти жизнь Михайлину Петру Саватеевичу, которого все, без исключения, коверкая его простую фамилию, называли Михалычем. Ни опыт полевого врача, ни скорость, с которой он достал пулю и начал сшивать плоть, не привели к спасению. Михалыч скончался тихо, не приходя в себя. В последний раз только разжал руку, сжимавшую все тот же кисет, и выронившую его тоже в последний раз. Старое сердце после попыток применить массаж и искусственное дыхание так и не запустилось. Сделано было все, что возможно…

Сергей вытер о траву руки. Не пошел умываться к воде. Достал сигарету и прикурил от начинавшей тухнуть коры на дереве. Зажженный фонарь повернул в сторону ручья и резко поднял тут же с земли двустволку. Будто бы только что там услышал шаги и треск веток под ногами. Но снова никого. Ухнул громче, чем хотелось, филин, пролетая совсем низко, почти над его головой. А потом, но уже с противоположной стороны, не от ручья, появился, наконец, пропавший Артем.

Они просидели долго возле тела Михалыча. Тихо говорили. Сергей рассказал все, что видел и слышал. Артем же будто окунулся в холодную глубокую воду и смотрел на него из-под ее толщи. Но когда услышал про ягоды и про кисет, поинтересовался, где тот лежит. Оживился сразу, взял, высыпал на ладонь немного сушеных ягод. Несколько забросил себе в рот и протянул остальные Сергею.

- Ты обещал ничему не удивляться, - спокойно произнес он. – Тогда бери и жуй. И слушай меня внимательно.

Сергей протянул руку. Ягоды были приторно-противными, кислыми и казались колючими на языке.

- Волк не один, - произнес Артем, говоря о том, что понял со слов Михалыча, пересказанных Сергеем. – Ему помогают. Как такое возможно, не знаю. Но понимать следует так, как сказано… Потому уходим прямо сейчас, пока я не застрелил тебя, а ты меня. Михалыч прав, зверь этот вместе с его помощницей нам не по зубам. Не с нашим-то снаряженьем. По крайней мере не сегодня…

Сергей и не думал спорить. Это была всего лишь третья его охота. У Артема за плечами их значилось больше двадцати, под тридцать, наверное. И почти пятьдесят раз на лесные тропы выходил сам Михалыч. Жаль, что этой ночью настало время последнего его выхода. Старый охотник на оборотней и ведьм со слов Артема сам только слышал о том, что две эти породы, оказывается, могут действовать вместе. Знать бы теперь, как быть со всем этим и что делать дальше.

Из леса, как ни казалось постыдным, они, можно сказать, дали деру. Выбор был таков, как объяснил сразу более опытный Артем, что, либо лягут этой ночью рядом с Михалычем, либо отступятся от охоты и побегут. Сделали второе. И всю дорогу мерещилось, что волк наступает им на пятки. Защищались превентивно огнем, разлив зажигательную смесь на сучья-факела, и все время шли вдоль ручья, пока не выбрались на широкую дорогу возле старой стоянки дальнобойщиков. На ней и в эту ночь остановились на постой до утра четыре машины. Вблизи живых людей уверенности стало как-то побольше. Да и деревня располагалась совсем рядом, не станут истинные и тайные обитатели леса бесчинствовать слишком близко к людскому поселению. Волки отлавливали тех, кто забредает далеко от жилья и сам заходит на их территорию. Ведьмы жили совсем иначе. Неясно вообще, что свело этих двоих.

Когда утром, после рассвета, вернулись в лес, тела Михалыча уже не нашли. Волк забрал свой трофей. Сыт будет неделю. Пусть не разорвал сам его клыками и когтями, но все же это была его добыча. Ведьма отвела от него пулю, заморочив Артема, и тот сам выстрелил в старого охотника, не пришлось убивать. Но ночь прошла. После восхода солнца силы лохматого уходили, и он прятался в своем логове, где пировал и отсыпался. Найти, как правило, логово волка в густом лесу или застать самого хозяина в этом логове, коли уж оно обнаружено, мало кому удавалось. Чаще их ловили в деревнях, в домах, где они жили среди людей. Лесные их лежанки были слишком укромны, и неслыханным делом считалось, чтобы хотя бы один из охотников на всю охотничью общину находил такое логово раз в десять, а то и в двадцать лет. Пожалуй, даже реже, говорил Артем. Ему Михалыч рассказывал, что за свой век слышал о трех таких случаях. А к четвертому и сам оказался причастен. Застали одного зимой в спячке, во Владимирской области, в лесу. Как раз через неделю после убийства. Трезубцами продырявили еще сонного днем, пригвоздили к полу, отправив навсегда в небытие. Клыки из пасти потом растащили на память. Матерый был волчара, лет под семьдесят. На такого в одиночку или вдвоем не ходят.

- Значит, так, - сказал Артем, когда они обыскали место у ручья и не нашли ничего, кроме вытащенной пули. Ее им оставили словно напоминание, на большом кленовом листе, который она придавила к земле. Довольно дерзко и с намеком не соваться больше. – Ты можешь уехать. А я соберу команду. Позову еще двух-трех человек. Из опытных и бывалых охотников.

Сергей понимал, что как охотник на нечисть он был новичком. Его и отобрали в охотничьем клубе лишь потому, что когда-то был полевым хирургом. Стреляли охотники все хорошо, этим было никого не удивить. Но на такой службе, за которую денег никто не платил, иной раз случалось резать, штопать и прочее, поэтому его и присмотрели. Михалыча Сергей знал почти десять лет, и вроде как его отец был с ним с одной деревни. Охотились они вместе давно, только в основном на лис, зайцев и обычных волков. На волков посерьезней Сергей вышел лишь в третий раз. Около двух лет назад его посвятили в то, что иногда происходит в лесах близ деревень, и как с этим борются люди. Михалыча им было обоим жаль до слез.

- Я не гоню тебя, пойми, - твердо произнес бледный лицом Артем, заметив укоряющий взгляд, полный решимости  и направленный на него. – Просто знай, что у тебя есть выбор. Да и мне спокойней будет, если подтянется хотя бы Стас. - Стас тоже был членом охотничьего клуба. Всего посвященных в клубе было семеро. Теперь, вот, осталось шестеро, без Михалыча.

- Что дальше-то будем делать? – спросил Сергей у Артема, как у более опытного охотника. Годами старше тот не был, обоим было по тридцать семь. Но опыт выслеживания нечисти у этого охотника ценил даже Михалыч. Кто ж мог предвидеть, что в этот раз случится с ними такое вот небывалое, что споются ведьма и оборотень, и выйдет из этого невесть знает что? Простая охота на волка превратилась в охоту на них самих же. Да еще как лихо – сами стрелять друг в друга начали!

Артем вдумчиво, все еще взвешивая, покивал головой, глядя внимательно на Сергея. И принял тем самым его решение остаться.

- А сделаем мы вот что, - начал он. - В сорока километрах отсюда живет дед Архип. Отставной охотник из посвященных. Он уже был отставным, когда обучал охотничьему делу Михалыча. Короче, сто лет ему в обед. Телефона он не имеет и ехать придется так. Позапрошлой весной вроде как жив был еще. Михалыч, встречавший его лет семь назад в последний раз, сказал, что дед уже давно со странностями, сам к лесу больше тянется, чем к людям. Вот только на триста километров вокруг кроме него столько много никто обо всех этих лесных делах не знает. Доедем до него для начала. Стасу я уже отправил смс. Подтянется нам в помощь.

- И что конкретно нам нужно от этого деда Архипа? – спросил Сергей. – Ты что-то говорил там про снаряжение.

- Приедем и посмотрим, - ответил Артем явно слегка растерянно. – Совет прежде всего нужен. Мы, что б с ведьмами - ни разу еще. Михалыч только когда-то. А дед Архип, вроде как, частенько имел с ними дело в прошлые годы. Говорят, чуть ли не женат был на одной из них в молодости. Но это только говорят. Я бы не стал уточнять…

Вышли они из леса быстрее, чем выбежали вчера. Ночью время казалось растянутым, деревья все никак не заканчивались, а ветви нещадно хлестали по лицам. Сейчас же шагали спокойно, лохматые после рассвета людей не беспокоят. Не то в ночи силу свою черпают, в ее темноте, не то луна яркая их ведет своим светом. Доподлинно этого никто не знал. Заметили просто за века, когда и чего люду следует опасаться, и знания эти передавались от поколения к поколению. Охотничьей общине, в которую приняли Сергея, было уже больше двухсот лет, и оставшейся шестеркой посвященных охотников из их клуба она не ограничивалась. Всего лишь одна ячейка. Были еще другие клубы, охотники-одиночки, все они считались частью этой большой общины посвященных. Раз в два года представители ячеек встречались. Да многие вообще съезжались, не только уполномоченные от каких-то клубов отдельно, но и по желанию, иногда из других общин. Одиночки – те приезжали почти всегда, от скуки и по надобности. Поговорить, посмотреть друг на друга, рассказать что-то интересное, поделиться опытом, раздобыть нужных пуль, во временное пользование взять какую-нибудь нужную старую книгу или волчий капкан из особого железа. Говорят, это железо было на вес золото, такого кузнецы нового времени выковать не могли. А то и просто так приезжали охотники, поглазеть и поменяться трофеями, зубами и когтями убитых когда-то оборотней. Потом зато много пересказывали всего своим, когда возвращались домой, другим таким же посвященным охотникам.

В машину Артема сели около полудня. Долго шли до нее по дороге от той самой стоянки дальнобойщиков. Усталость накатила жуткая, но и сердце стучало прилично, не желая отпускать нервы. Сон будет позже. Без сна охотнику было никак нельзя. От недосыпа совершалась большая часть губительных для них ошибок. Тело должно слушаться хорошо, глаза видеть, уши слышать, а голова соображать и не давать бояться сердцу. Без этого правила в лес на охоту лучше было не соваться. И никакого алкоголя или дурман-ягод – та еще дурь опасная. Обо всех таких случайностях, происходивших по недосмотру старших или глупости младших охотников, выпивавших или куривших чего для храбрости, Сергею рассказали, когда принимали его в когорту посвященных. Был предупрежден, как полагалось, да и сам не из пугливых уродился, что б смелость свою добывать не из головы, а со дна стакана. Хотя в охоточку мог позволить себе и выпить, лучше всего после жаркой баньки с дубовыми и березовыми веничками. Или под наваристую ушицу, дымящуюся на угольках, да нарезанный мелко лучок с соленым сальцем и пахучим черным хлебушком. Это уж совсем не мужик, если нельзя опрокинуть рюмочку в свое удовольствие.

***  ***  ***

Дорога оказалась плохой, самые дебри малозаселенного полесья. И деревенька на оставшиеся пятнадцать жилых домов, где коротал свой век дед Архип, подпустила их близко лишь потому, что дождей затяжных тут давно не было. На глаз видно было, что когда прохудится небо и пару дней хорошо побрызжет сверху, хрен сюда проберешься на своих колесах. По сухой-то дороге, с ухабами и колеями, за полтора часа доехали кое-как. Что и говорить об осеннем размытом бездорожье. За весь путь, что проехали, они почти ни словом не обмолвились.

«Ниву» Артема оставили не доезжая до поселения, сразу, как только переехали через мелкую речушку на полколеса. Весной, вероятно, она была более полноводной, это сейчас воробью по щиколотки, а муравью по пояс. Последние метров двести до околицы отшагали пешком. Нужный дом разыскали быстро, он был указан на карте этой деревни и отмечен рукой самого Михалыча. Нашлась эта карта там, где и должна была храниться – в сумке старого охотника. Когда выходили на охоту, то каждый знал, что и где лежит в сумках, рюкзаках у его товарищей. Знание такое тоже было взято под правило, говорят, иногда оно спасало охотникам жизни. Сама же деревня подробно зарисована была потому, что когда-то вырастила немало охотников на нечисть для нескольких разных общин. Это сейчас она пришла в запустенье. Люди из нее разъехались и охотников не осталось. Разве что дед Архип, который лет тридцать уже как ставил только силки на зайцев да рябчиков, и изредка забрасывал в речку сетку. Так про него рассказывал Михалыч.

Дом, что они искали, оказался стареньким, но стоял еще крепко, не покосился. А вот землицы от леса дед себе оттяпал немало, огородил просторное хозяйство столбами, перетянул тонкой жердью под изгородь. Были за ней и жужжащие ульи, в большом множестве стояли ягодные и плодовые деревья, ходила привязанная на длинной веревке коза. Сама вся белая, а на лбу и под глазом размазаны неровно черные пятна. Коза заблеяла пронзительно, завидев издалека гостей. Потом, налюбовавшись на чужаков, натянула до предела веревку, опустила рогатую башку и, достав своими губищами, принялась щипать с хозяйской грядки щавель. Кроме еще десятка длинных овощных грядок, на просторном дворе умещались также пара сараев и виднелись добротные парники. Не похоже было, что дед спятил. Бодро, словно ряженные на парад генералы, вышагивали меж кочанов капусты утки и куры. Громко закулдыкал и затряс красной соплей под носом громадный индюк. Весьма неплохое подворье было у старого деда, ухоженное, широкое и все в нем казалось к месту.

Хозяина они увидели не сразу. Один из сараев стоял с открытой дверью, и старик затаился в нем, наблюдал оттуда. Сергей и Артем успели пройтись пару раз мимо него, решая, постучаться в дом или позвать по-простому хозяина в голос выйти во двор на разговоры.

- Тьфу ты! – испугавшись, выругался Артем, когда в трех шагах от них неожиданно появился сам дед Архип из сарая. Сергей тоже вздрогнул.

Выглядел дед Архип обычным деревенским дедом. Только немного старомодным. Неподпоясанная грубая рубаха без узора, длинные рукава, спутанные седые волосы, картинная борода крупными колечками свисала до пупа.

- Встречай гостей, хозяин! – немного громковато, словно говорил с глухим, и уважительно в то же время поприветствовал его Артем.

Часть 2