Учительница⁠⁠

Из проигрывателя звучал Концерт для фортепиано с оркестром номер один Петра Чайковского, чей портрет висел в классе музыки средней школы номер четырнадцать в Вязево. Елена Робертовна смотрела в окно. Жёлтые листья, танцуя, падали на землю, солнечный свет мягким теплом уходящего дня приглашал присоединиться к стихийному балу.

***

Елена встретила своего гения, виртуозного пианиста, на последнем курсе консерватории. Звали его Пётр Молчанов. Но вся его наружность говорила о том, что он Петруша. Невысокого роста, со светлыми волосами и светлыми глазами, то ли серыми, то ли голубыми, нескладный и неуклюжий. О последнем качестве в консерватории слагали легенды.

Несмотря на щуплую фигурку, Петруша никак не помещался в пространстве, в котором находился. Когда он входил в комнату, не было в ней человека, которого бы он не задел, плечом ли, коленом, партитурой. А если комната была пуста, доставалось предметам интерьера. Наблюдать за тем, как Петруша проходит к своему инструменту, было особым удовольствием. Оркестр будто сжимался, давая как можно больше места Петруше. Но, как бы Петруша ни старался, обязательно находилась труба, которую он задевал локтем, или виолончель, об которую спотыкался, и потом, будто вся сцена недостаточно комична, театрально извинялся перед музыкантом, всплескивая руками, роняя листки с нотами, от чего владелец виолончели или трубы краснел до багрового цвета и опускал голову.

Елена не сразу обратила внимание на Петрушу. В коридорах консерватории таких, как Петруша, неуклюжих, что-то бормочущих себе под нос, было много. Тонкая, почти прозрачная, она не шла, парила по паркету, притягивая взгляды сокурсников и некоторых преподавателей. Петруша тоже не устоял перед красотой тонких пальцев и белой, почти прозрачной кожей. Когда Елена садилась за пианино, она словно становилась его частью. Прямая спина, мягкие локти, гордый профиль. Вся её наружность говорила о том, что она пианистка. Но как бы Елена ни отрабатывала раз за разом гаммы, она так и не стала виртуозным исполнителем. И учителя лишь пожимали плечами — нет таланта.

На защите дипломов в концерном зале Петруша увидел, как вошла, нет, вплыла она, села за рояль, поставила тонкие ножки на педали и заиграла Прелюдию номер два Скрябина ля минор. Петруша забыл, как дышать, так эта композиция подходила всей наружности молодой пианистки. Почему-то он не сомневался, что именно эту прелюдию Скрябина она и должна играть. Он не мог отвести взгляд от её нежных рук, взволнованного лица. Когда девушка закончила, он невольно зааплодировал, но быстро опустил руки под строгими взглядами экзаменаторов. Елене поставили четыре.

Елена расплакалась и выбежала из зала. Петруша поспешил за ней, наступая на ноги почтенных членов комиссии. Он решил побороть свою робость и пригласить Елену на свидание. В коридоре ему удалось догнать её. Знал ли он, что значила для неё эта четверка? Как сильно Елена мечтала стать пианисткой, гастролировать с оркестром, участвовать в международных конкурсах, уехать из Вязево?

Так начались неловкие ухаживания Петруши за Еленой. Елена Прекрасная и Петруша, шутили про них. Петруша покупал цветы и мороженое, держал Елену за руку, рассказывая, как она прекрасна на сцене. Но его слова не растопили сердце Елены. Она нашла место учительницы музыки в школе и с грустью ждала сентября. Петруша тоже ждал сентября. Чтобы ехать в столицу и участвовать в международном музыкальном конкурсе. Петрушу должно было взволновать такое событие, но он не мог ни о чем думать, кроме своей Елены.

Однажды Петруша пригласил Елену на репетицию, которых летом у оркестра было очень много. Она сидела в последнем ряду, чтобы не смущать и без того смущенного Петрушу. Петруша же в свойственной ему манере прошествовал к своему инструменту, спотыкаясь и выслушивая сдавленные проклятия коллег. Репетиция никак не могла начаться, музыканты проигрывали гаммы и отдельные куски произведений. Петруша ждал, раскладывая без конца партитуру, отчего листы, словно подхваченные ветром, летали по сцене, и Петруша всей своей неловкой фигурой пытался их ловить. Елена краснела и опускала глаза.

Виолончелист глянул на Елену, на Петрушу, что-то шепнул соседу, тот громко рассмеялся, остальные подхватили. Петруша сделался багровым, собрал наконец партитуру и двинулся к роялю. Но музыкант решил дополнить произведенный эффект и выставил ногу на пути спешащего Петруши. Маленькая фигурка взлетела в воздух вместе с нотными листами. Елена увидела живую картину, которая отпечаталась навсегда в ее памяти. Петруша в воздухе вместе с нотами, ухмыляющийся виолончелист, хихикающие скрипачки, покачивающий головой ударник.

И зачем она только согласилась на эти нелепые ухаживания? Кроме постоянного смущения она не чувствовала рядом с Петрушей ничего. Тупая боль от несправедливости мира, в котором несуразный Петруша играет в оркестре, а прекрасная Елена учит песенки с детьми, становилась невыносимой. Она оплакивала свою несчастливую судьбу. Она не понимала, чем она хуже Петруши.
Смеху положил конец руководитель оркестра. Петруша, пунцовый, сидел неподвижно. Дирижер постучал палочкой по пюпитру, и музыканты вскинули инструменты, зазвучал Концерт Чайковского номер один. Но Елена уже не слышала. Она бежала по коридору, скорее к выходу, скорее к спокойствию.

С Петрушей они больше не виделись. Он краснел от одного воспоминания об унижении, которое ей пришлось наблюдать. Лето прошло в репетициях. Осенью Петруша летел на конкурс в столицу, а Елена встречала первых учеников в классе с пианино, проигрывателем и портретом Петра Чайковского. После работы она готовила ужин, заваривала чай с ромашкой и устраивалась перед телевизором. В один из таких вечеров Елена узнала, что их консерватория заняла третье место на конкурсе, а Петруша удостоился гран-при. Елена плакала всю ночь. Петруша остался в столице.

В классе Елена Робертовна разучивала с учениками песни о родине, ставила пластинки с великими произведениями Стравинского, Прокофьева, Мусоргского, Скрябина, чтобы сохранить в себе остатки любви к музыке, и скучала. Иногда она подменяла пианистку в музыкальном театре, играла в фойе, пока люди отдавали верхнюю одежду в гардероб и поправляли прически или расхаживали в антракте с бокалами шампанского. Кто-то мог остановиться и послушать, тогда Елена сильнее склоняла голову. Она не смотрела постановки театра, она отрабатывала часы и незаметно покидала здание.

Второй год в школе начался как и первый. Скучающие ученики, теплое солнце за окном, а вечером работа в фойе музыкального театра, где проходят гастроли столичного оркестра. За роялем Пётр Молчанов. Думала ли она о Петруше? Едва ли. Когда на глаза попадались новости о новых наградах и международном признании, она вспоминала репетицию и качала головой, дивясь превратностям судьбы. Жалела ли она о том, что сбежала тогда и не увидела игры пианиста, который сейчас покорял мир? Она могла посмотреть в записи его игру много раз, но никогда этого не делала.

***

В театре людно. Все хотят насладиться прекрасной игрой своего земляка, гениального пианиста Петра Молчанова. В фойе Елена Робертовна играет Прелюдию номер два Скрябина. Она не смотрит на гостей в красивых платьях и в предвкушении прекрасного вечера. Она мечтает оказаться дома, с кружкой горячего ромашкового чая.

Сидя в уже пустом холле, она слышит первые звуки Концерта Чайковского номер один. Пётр Молчанов за роялем. Не выдержав, Елена подходит к двери в зрительный зал. Прислушивается. Как хорошо. Как чудесно он играет. Билетёр открывает дверь и приглашает Елену войти. Елена входит и замирает.

За роялем вовсе не Петруша. Его гордый профиль, его руки, мягкие кисти, всё его тело — продолжение рояля. Нет в нем той неловкости и неуклюжести, какие помнила Елена. Всё в нем безупречно. Вот он виртуозно исполняет репризу. Больше никого не существует на сцене. Только его гений.

***

Она узнала наконец, как Петруша преображался, садясь за инструмент. Спина вытягивалась, подбородок заострялся, взгляд устремлялся вдаль, за партитуру, даже волосы на голове будто становились гуще, делая его профиль совершенно неузнаваемым. Он уже не видел дирижера, не слышал аплодисментов. Его длинные пальцы, словно оголённые нервы, готовы обрушиться на клавиши. Это был другой человек. Это был гениальный пианист Пётр Молчанов.

В антракте Елена вернулась за свой рояль. Она улыбалась.
— Здравствуй, Елена.

Рядом с роялем стоял, переминаясь с ноги на ногу и крутя в руках букет, Петруша. Неловко улыбаясь и размахивая цветами, он рассказал, как живёт, как гастролирует. Розовые лепестки сыпались из букета. Елена узнала, что Петруша скоро отправляется в большой европейский тур. И праздничный новогодний концерт он даст в Венской опере. Елена играла и слушала с улыбкой.

Когда прозвенел третий звонок, Петруша пожал ей руку и убежал, спотыкаясь по пути в закулисье. Вернулся и положил растрёпанный букет рядом с Еленой. Она посмотрела на замученные розы и улыбнулась. Пальцы всё ещё ощущали тёплое прикосновение Петруши.

…Из проигрывателя в классе музыки средней школы номер четырнадцать в Вязево звучал Концерт номер один Чайковского, который играл Пётр Молчанов. Ученики скучали, Елена Робертовна смотрела в окно. Снежинки, медленно кружась, падали на подмороженную землю. На каникулах Елена летит в Вену.

Автор: Марина Чуфистова
Оригинальная публикация ВК