Тяжелое красноярское утро⁠⁠

Мы с друзьями не мечтали о богатстве. Оно казалось нам скучным и мёртвым — эти дорогие машины, рестораны и брендовые тряпки. В нашей системе ценностей всё это задорно вертелось на хую.

Нам нравилась нищая свобода студенчества. Каждая ночь была пьяной и сладкой на вкус, молодость искрилась, пахла женскими духами и марихуаной, а в наушниках вечно гремел панк-рок.

В то утро мы с Максом возвращались с правого берега. Уставшие, опухшие, похожие на бомжей — мы брели по ещё спавшему городу, еле поднимая ноги. Оглядывались по сторонам и пытались понять, в какую сторону нужно идти, чтобы попасть домой. Студентки, у которых мы ночевали, жили в старом общажном блоке — в глухих ебенях за промышленной зоной. На рассвете мы с Максом решили уйти по-английски, и не сговариваясь, покинули девушек до того, как они проснулись. Но спустя минуту, пройдя метров двести на автопилоте, мы, наконец, поняли, что телефоны наши разрядились, и никто не помнит дорогу обратно.

— Так... Блин. Давай рассуждать логически, — Макс обернулся и указал рукой куда-то поверх многоэтажек. — Солнце там. Правильно?

— Правильно.

— Значит, там — восток.

— Допустим.

— Отлично. А раз там восток, значит нам нужно...

Макс замолчал и задумался. Он хмурил брови примерно с минуту, а затем глубоко вздохнул и сдался.

— Блядь. Сейчас голова отвалится. И есть охота.

— Пошли, найдём хотя бы ларёк.

За перекрестком мы отыскали круглосуточный магазин. Купили у заспанной продавщицы два пирожка с картошкой, энергетик и пачку сигарет. Затем сели на лавочке в одном из дворов и молча курили, пока на горизонте не появился полицейский бобик.

УАЗик остановился напротив скамейки, и из него вышли двое в сером.

— Пиздец, — выругался я и начал судорожно проверять карманы.

— Успокойся, — подмигнул Макс. — Ночью всё скурили.

Я облегченно выдохнул.

Полицейские подошли быстро и встали по разные стороны скамейки. Один из них — в дурацкой форменной кепке — небрежно дёрнул рукой, обозначив уставное приветствие, а затем сходу начал утверждать законность и правопорядок:

— Хули тут делаете в пять утра? Закладку ищете?

— Что? — переспросил я.

— Закладку.

— За какую кладку?

— Закладку, блядь!

— Не понимаю. Вам книжный нужен? Если книжный, то это туда — чуть дальше. И потом направо.

Пэпээсник смерил меня злым взглядом.

— Документы?

— Дома остались.

— Значит, едем в отделение. Для установления личности.

В первую секунду я хотел возмущаться. Но затем передумал и даже обрадовался:

— А где у вас отделение?

— Че?

— Ну в смысле, куда именно мы поедем?

— На Шестьдесят лет Октября.

— Офигенно! Макс, вставай, погнали. Оттуда уже автобусом доберемся.

Полицейский опешил. Он отступил на пару шагов и переглянулся с коллегой.

— Вы накуренные что ли? — спросил второй. Вид у него был ленивый и помятый.

— Мы не употребляем, — сказал Макс. — Мы православные.

Я не сдержался и прыснул в кулак, притворившись, что закашлялся.

— И где же твой крест? — спросил первый.

Макс хлопнул себя по груди и изобразил, будто только сейчас заметил пропажу. Получилось правдоподобно. Всегда знал, что в моем друге умирает актёр.

— Вот же суки! — неожиданно громко крикнул Макс. — Спиздили цепочку! Товарищ сержант, я хочу написать заявление! Шалавы общажные святое распятье похитили!

Я закашлялся сильнее, чувствуя, что ещё немного и расмеюсь уже в голос.

Полицейские отступили ещё на пару шагов. На лице второго пэпээсника отразилось страдание. Ему, как и нам, явно хотелось скорее вернуться домой.

— Заявление пиши в дежурную часть. Или участковому. Мы не принимаем.

— Так и мы не принимаем, товарищ сержант! Тут два шага! Эти девки рядом живут, пойдёмте, я покажу!

— В дежурную часть, — повторил полицейский. А затем тяжело выдохнул и, развернувшись, пошёл обратно к УАЗику.

Первый, чуть помедлив, отправился следом.

— Я буду жаловаться! — крикнул Макс вдогонку.

Хлопнули железные двери. УАЗик затарахтел и скрылся за поворотом.

— Хорошо сыграл.

— Спасибо, старался.

Я засмеялся, но не сильно, потому что голова всё ещё раскалывалась от похмелья, и в животе мутило. Взглянув на друга, спросил:

— Так что с дорогой? Ты не вспомнил, как нам отсюда выбираться?

Макс встал со скамейки и, нахмурившись, прикурил новую сигарету. Затем огляделся по сторонам и задумчиво произнёс:

— Ну... давай рассуждать логически. Солнце там. Правильно?

Я вздохнул и закрыл глаза.

Кажется, мы застряли надолго.

Источник: https://vk.com/lin_i_golosa (Сборник моих рассказов)