Тернистый путь короля. Часть 1.⁠⁠

Георгий, бредёт уже шесть - семь дней. Горные хребты давно сменила равнина. Высокая трава касается его пальцев. Мглистое небо, чёрной пучиной, нависает над бескрайним полем. Грузные тучи, плывущие по небу, словно ухмыляются вслед одинокому путнику.

Неделю назад в горах, он перебил всех преследователей. Остромордые демоны, до того казавшиеся бессмертными, дохли как скот в ядовито-зелёных лучах страшного оружия.

Отчего бы не радоваться сладкой мести? Другой бы радовался, но за победу в схватке Георгий заплатил слишком высокую цену. Приняв оружие предков из рук их посланника, похоже, он перестал быть человеком. Георгий заметил это слишком поздно, когда его простреленное плечо, стало быстро затягиваться. Посланник предков, Вехаем – тот самый давший ему силу и оружие, после схватки бесследно исчез.

Опьянённый полученной силой, Георгий вернулся в концлагерь за остальными людьми, и местью. А нашёл лишь голые стены, и кучу клеток. Да, он вроде бы, научился понимать на слух, язык демонов, но не мог прочесть ни единой записи в найденных дневниках. Так и пошёл по следам огромных колёс, те оборвались ещё в лесу. Погода – зараза, смыла оставшуюся надежду.

Теперь же, освободившийся король Георгий ищет последнюю ценность в своей жизни. Ведомый слабеющим чувством долга, он тихо повторяет: - Я должен найти их, найти свой народ…

Новое тело, полное сил, идёт вперед, пока усталый разум пытается соображать: «Концлагерь пуст. Там нет - не моего народа, не остромордых. Я прошёл лес и болота, где же они?! И были ли они вообще…» - страх безумия ползёт дрожью по спине.

Уязвлённая гордость и обида, заставляют, короля требовать, крича в пустоту: - Где вы?! Где?! - могучий бас разносится по округе. Бессильная ярость, тлеет внутри.

Скрюченные пальцы сжимают порванную выстрелом куртку.

- Предки, дайте мне знать…я на правильном пути?!

Вместо предков, шепчет отчаянье: адские железные фургоны, гружённые рабами, наверняка уехали на рудники. Но рудники, могут быть где угодно - север и юг, запад, восток. Легче отыскать иголку в стоге сена. О том, что с его народом, могло произойти за прошедшую неделю, думать вообще не хотелось.

В голову закрадываются тревожные мысли: «Зачем продолжать искать? Когда всё без толку! Но кто я без своего народа? Вехаем, поведал, что у предков на меня, большие планы. Тогда какого чёрта они молчат, и не направляют?!»

Вздохнув, он падает на колени. Бесполезный крик о помощи застревает в горле. В такие моменты у людей колотиться сердце, у него же в груди растекалась холодная пустота. Зажмурившись, король людей, проклинает тот день, когда решил бежать из концлагеря. Лучше умереть человеком со своим народом, чем бродить по свету одиноким чудовищем, одержимым невозможной целью.

Этот мир намного больше чем Георгий мог себе представить. Родные, жестокие горы, ныне кажутся ему уютным домом.

Тишину нарушает детский смех. Белоголовый открывает глаза, встаёт с колен и оглядывается. Звучат знакомые слова. И вот уже сами ноги несут его сквозь высокую траву, навстречу прекрасным, почти забытым, голосам. Впереди мелькают силуэты. Вскоре он понимает – это ни демоны и не чудовища. Силуэты оказываются людьми, хрупкими и маленькими, такими же как он сам.

«Неужели нашёл? Я нашёл свой народ?!» - на лице Георгия, проступает улыбка. Надежда прогоняет страх. В знакомых голосах слышаться нотки радости. Память возвращает образы былых пирушек и праздников.

Ещё пара шагов, и король видит - толпа горцев резвится в поле. Они поют и пляшут как их далёкие предки – красиво, страстно и яростно. Они будто и не были в концлагере. Пред ним – праздные люди, счастливые, весёлые и довольные.

Он не раздумывая присоединяется к ним, пускаясь в пляс, поёт, смеётся, вновь становится человеком. Давно забытое чувство радости возвращается. Закрывая глаза, Георгий, целиком отдаётся танцу. Сейчас ему сам чёрт не брат, ведь всё как прежде. За прошедшие дни, он отвык быть человеком, пускай слабым, но не одиноким.

И не хочется думать, задавать вопросы: откуда они? Как они сбежали от Дагорт-Ят?

А лучше забыть, забыть концлагерь, забыть погоню, забыть месть. Главное - он нашёл их – свой народ. Он уже видит, как вновь станет вождём, найдёт дорогу обратно к дому, и они все будут жить как прежде, а большего и не нужно.

Вдруг музыка пропадает, но забывшийся Георгий продолжает танцевать, новое тело не знает усталости. Тем временем, Люди вокруг замирают, затем поворачиваются к нему. Смотрят, молча и пристально – словно он бродяга, а не их король. Незваный оборванец, испортивший семейный праздник.

Наконец замечая это, Георгий останавливается, пытаясь понять: в чём причина затишья?

Невольно сжимая кулаки, он настороженно оглядывается: - Почему вы остановились? – неловкие, тихие слова растворились в воздухе.

На вид знакомые люди, оказываются безликой толпой. Георгий чувствует себя идиотом, попавшим в западню.

- Рад тебя видеть, король… - вдруг звучит у него за спиной. Слыша знакомый голос Георгий оборачивается: - Олаф, ты цел?!

Олаф, его старый друг и верный слуга, как ни в чём не бывало стоит перед ним.

Георгий подался вперёд, почти улыбаясь: - Я думал ты погиб, тогда в лесу. Как ты выжил? Как скрылся от остромордых демонов?

- Никак. Я мёртв. – Олаф, стоит неподвижно, на манер остальной толпы. Пустые глаза, смотрят куда-то сквозь короля.

Георгий замер в полушаге от старого друга: «Неужели предки услышали меня?»

- Король – друг, ответь почему ты трусливо сбежал? Почему бросил меня на растерзание Дагорт-Ят? - продолжал Олаф, невозмутимым тоном.

Георгий не успевает возразить, как толпа присоединяется к Олафу: - Трус, беглец, предатель… - повторяют они, не сводя глаз с одинокого чужака.

Глядя в бледные лица, Георгий решает: «Да это, не мудрые предки, а озлобленные неупокоенные духи!» Отвращение с обидой вновь разжигают ярость. Гневно содрогаясь, он отвечает Олафу: - Я не бросал тебя. Ты сам пожертвовал собой, велев мне бежать. Я отомстил за твою гибель! Те Дагорт-Ят мертвы! – его крик теряется в общем гомоне.

- Друзей не бросают… Ты, трус - ставший чудовищем… – Олаф упрекает всё сильнее.

- Сгинь проклятый призрак! Ты не Олаф, и все вы иллюзия, просто ничтожные виденья! – разразился Георгий, уже сжимая приклад дрожащей от гнева рукой. Оскалившись, Король снова и снова нажимает курок. Грузное небо пронзают лучи. Призраки предков или озлобленные духи, или бредовые виденья - кем бы они ни были, исчезают. Их голоса затихают под грохот выстрелов. Где-то там, далеко, вопят напуганные суматохой стервятники.

Затем опять тишина. Только слова старого друга продолжают звучать в голове: «Трус… Почему ты убежал?» - звучат монотонно, и настойчиво.

Его разум, всё сильнее, искажается вслед за телом. Чувствуя это, Король людей, хватается за ускользающие воспоминания о былой жизни. Ему хочется желать – вкусную еду, женщин, побед. Но, вместо привычных желаний, осталось лишь туманное стремление к мести, переходящие в пугающие безразличие. Вдобавок, странные образы и знаки, заполоняют сознание, не давая сосредоточиться. Боль в висках и затылке начинает раздражать. Вехаем, давший ему силу, о таком не предупреждал.

Кажется, так сходят с ума? А отец всегда говорил: «Обезумевший лидер, не принесёт своему народу пользы, только горе».

Вот он - позорный конец. Георгий подносит дуло к виску. Все равно люди не примут его таким. Отыщи он их сейчас, рано или поздно они догадаются о том, что он стал чудовищем.

Палец уже лежит на курке. Вдруг, Георгий замечает у горизонта, на холме, дюжину домов. Между ними виднеется покосившееся колокольня. Что-то знакомое и приятное есть в этом, что-то что заставляет вспомнить родной дом.

Король опускает оружие: «Проклятье. Ладно, умереть я всегда успею. Но сперва увидеть бы людей. А может – всё это, очередное испытание от предков?».

Пустой мир вновь погружался во тьму. Тусклое солнце медленно садиться за горизонт, провожая алыми лучами, бредущего к новой цели одиночку. Навстречу ему поднимается слабый ветер.

Автор – Князкий И.В.