Симбиоз Часть первая⁠⁠

Поезд медленно набирал скорость. Последняя остановка в этот вечер оказалась ко всему в придачу и самой долгой. Из приоткрытого окна вместе с прохладным ветерком доносились веселые голоса. Будто и не прощались вовсе, а завтра снова увидятся. Пьяная компания шлепала босыми ногами по перрону, догоняя состав. Что-то кричали какому-то Андрюхе. Ветер занес в вагон запах остывающего вокзала: пирожки, подгнившие фрукты, мазут и туалеты.

На первых порах стук и непрерывающееся гудение колес раздражали. Даша, не всегда вовремя соображающая в шуме, откуда идут голоса, терялась, вертела головой, привлекая внимание собеседников. Те, в свою очередь, либо начинали говорить громче либо отнекивались. Давали понять, что обращались не к ней или же наоборот – повторяли. Они и сами чувствовали себя не в своей тарелке. Еще бы! Слепая девушка, да еще и такая молодая, вызывает невольный интерес у окружающих.

Но уже на второй день Даша привыкла, как к шуму, так и к жалости случайных попутчиков. Осталось совсем недолго, думала она. Уже утром она прибудет в Петродар и снова попадет в знакомые, хотя бы и отчасти, условия. Нет, привыкать к квартире дядьки, у которого она поселится на следующие два месяца, все равно придется. Но все-таки – это не то же самое, что и хождение по движущемуся поезду, в котором шатает даже зрячих.

Первую попутчицу – пожилую женщину, остро пахнущую по́том и чесноком и постоянно жалующуюся на несправедливость жизни, сменили довольно молодая, даже по меркам Даши, мать с дочкой. Девочка, лет шести, судя по всему, не отставала с вопросами. «А как тебя зовут? Меня – Катя». «А где твоя собака? Разве тебе не положено собаки?». «А почему ты одна?» «А давно это случилось?». «А как ты на работу ходишь?». Впрочем, не смотря ни на что, она пришлась Даше по душе. Как и всякий ребенок, девочка, даже переступая черту, оставалась искренней. Мамаша постоянно влезала, оттягивала дочурку. Не осознавая, что Даша все прекрасно слышит, шептала на ухо что-то вроде: «Ты что, не видишь, что она слепая?». Девочка отступала на какое-то время, но вскоре вновь начинала бомбардировать тысячами вопросов.

На последней остановке к ним подсел молчаливый мужчина, густо пахнувший шампунем и туалетной водой. По короткому «Здравствуйте» Даша догадалась, что ему лет тридцать, не больше. Мужчина взобрался на лежанку над девушкой, и к шуму колес добавился натужный скрип полки.

До следующей станции ехать предстояло около пяти часов – самый длинный промежуток приходился на ночь. Потом еще две остановки и она на месте. Там ее должен встретить дядька. Мамин брат сам предложил племяннице пожить у него, пока идет подготовка к операции. Иначе пришлось бы ехать с мамой, а Даша этого не хотела.

Мама стала невыносимой в последние дни. Ее чрезмерная забота не оставляла девушке места для какой-никакой, но жизни. Даше приходилось часами выслушивать истории с крушениями поездов, различными поломками и прочими неприятностями. Она заучила маршрут и основные правила техники безопасности. «Выход всегда справа. Слева двери не открываются никогда. Справа также находится купе проводницы. Слева, возле туалетов нужно быть осторожней: там стоит бачок с горячей водой. Аварийные выходы… Ты слушаешь меня? Так вот, аварийные выходы обычно находятся в двух купе: третье и шестое, если считать от купе сотрудников. Там нет форточек, но зато есть молоток и сплошное стекло. Так что, если что и случится, ищи третье или шестое купе». И дальше в том же духе. Мама чувствовала себя виноватой из-за того, что не смогла поехать с дочерью. Выбор был не велик: работа или поездка, а потерять работу мама не могла. Начальник, вынужденный постоянно идти на уступки из-за положения матери, стал искать повод для ее увольнения.

Когда поезд разогнался, закрыли окно. Несмотря на работающий кондиционер, воздух тут же стал липким, как паутина. Но Даша знала, что это временно. Скоро кондиционер, выключенный на время стоянки, оторвется на пассажирах по полной.

Женщина с дочкой принялись шелестеть пакетами. По купе тут же разнесся запах тушенных овощей – спасибо, что не курицы. Желудок Даши взбунтовался. Мама настаивала на том, чтобы снабдить дочь домашним на всю поездку, но девушка отказалась – она не любила есть на глазах у людей. Она буквально чувствовала жалостливые взгляды, ползающие по ней. Даша нащупала на дне рюкзака орешки – невесть что, но лучше, чем изойтись слюной от запахов.

– Даш, садись с нами, – проговорила женщина театрально громко, словно обращалась к глухой или же хотела, чтобы все вокруг услышали.

Даша улыбнулась в пустоту, поблагодарила и покачала головой.

Нового попутчика к столу не пригласили.

– Ну, как хочешь, – женщина хрумкнула огурцом. – Что тебе эти орешки? Худая ведь, как щепка. Но дело твое. Можно Катя у тебя в ногах посидит? Господи, как неудобно тут стол поставили.

– Да, конечно, – Даша кинула подушку на другую сторону, легла головой к двери и согнула ноги в коленях, освобождая место для девочки.

– А вы, молодой человек? Со свадьбы сбежали? Весь при параде, – в голосе ясно прозвучало кокетство.

Молодой человек не оценил ни шутки, ни попытки растопить лед перед предстоящим знакомством.

– Дела, – буркнул он и демонстративно пошелестел страницами книги.

Женщина недовольно фыркнула. Из разговоров матери с дочкой Даша поняла, что едут они в Петродар знакомиться с новым кавалером. А дама-то с перчинкой, пронеслось в голове.

Солнце еще палило лицо сквозь стекло, значит, не так уж и поздно. Даша сунула в уши капельки наушников и включила аудиокнигу. Тусклый монотонный мужской голос читал что-то об эволюции. Главу посвятили гигантским японским осам, отпор которым научились давать пчелы. Они собирались вокруг тирана-убийцы и вибрацией попросту варили осу в своем же панцире. Даша представила себе, как это могло выглядеть среди людей, и поежилась.

Она закрыла глаза, подставляя лицо лучам. Стук колес стал гармоничней, начал успокаивать. Несколько раз Даша клюнула носом. Усталость разливалась по телу, превращая ноги и руки в чугунные гири. Засыпать сейчас не следовало – проснется ведь через час, а после придется куковать в тишине.

Катя, давясь от заразительного хохота, что-то рассказывала с набитым ртом. Мужчина сверху покашливал, когда девочка становилась совсем уж громкой.

Даша нахмурилась, когда солнечные лучи вдруг перестали греть лицо. Случилось это как-то чересчур быстро и неожиданно, словно свет отключили. Она принялась крутить головой. Спрашивать напрямую стеснялась. Может, так привлечет внимание. Она вынула наушники из ушей.

– В тоннель заехали, – объяснил голос с верхней полки. – Сейчас выедем. Тоннель не самый длинный.

– А какой – самый длинный? – тут же ухватилась за тему девочка.

Мужчина либо не умел общаться с детьми, либо не горел желанием. Вопрос остался без ответа. Впрочем, Катю это нисколько не расстроило. Она уже через секунду забыла о нем.

– Вау! – восхищенно завизжала девочка. Она спрыгнула с полки, едва не перевернув весь ужин со стола, снова запрыгнула, потопталась по ногам Даши, пристраиваясь к окну. Мать возмутилась, прикрикнула для порядка, впрочем, вяло, нисколько не злясь.

– Там все равно ничего не увидишь. Сядь на место, егоза!

Внезапно все звуки вокруг стали меняться. Ритм стука колес замедлился, а гудение сменилось еще пока слабым скрежетом тормозов. Девушка почувствовала, как тело по инерции тянет к краю лежанки. Она схватилась за лестницу на вторую полку, чтобы не упасть.

– Почему мы останавливаемся? – спросила она.

Видимо, ответ на вопрос заинтересовал и остальных. Визг железа стал невыносимо громким. На столе загремела посуда. Девочка вскрикнула и, не удержавшись, с восторженным хохотом упала на пол.

В соседнем купе что-то глухо грохнуло. Послышался густой бас, разразившийся отборным русским. Приглушенно вскрикнула женщина.

Поезд, наконец, остановился. Тело почувствовало свободу, и Даша отпустила лестницу. Ее оглушила тишина. Нет, голоса все еще шептались испуганно, возмущались, но сам поезд замолчал.

– Осторожно! Я спускаюсь, – мужчина спрыгнул на пол и отодвинул дверь в сторону. Из прохода тут же донеслись испуганные голоса вышедших в коридор пассажиров.

– Мама, смотри, там светлячки! – девочка постучала ногтем по стеклу. Даша поняла по голосу, что она прижимается носом.

– Фу, – запричитала женщина. – Отойди. Да что за ребенок такой? Отойди от окна! Сколько можно?

– Но, мам! – если девочка и послушалась, то сделала это незаметно.

Из прохода раздался знакомый голос проводницы, призывающий собравшийся народ разойтись по местам. На женщину тут же обрушилась волна вопросов. Из разговора Даша вынесла, что перед выездом из тоннеля случился обвал. Что власти уже извещены. Что с минуты на минуту начнутся работы по устранению препятствия. Что им крупно повезло, так как машинист успел остановить состав.

– Расходитесь по своим местам! Через час-два тронемся, – прикрикнула женщина. Судя по голосу, ей уже перевалило за пятьдесят лет, двадцать из которых она курила по пачке сигарет в день. Даша почему-то представляла себе ее худощавой особой с жидкой копной рыжих волос, небрежно скрученных в пучок на макушке. Перед отъездом мама сунула проводнице несколько купюр за особый уход за дочерью, но возложенные на себя обязанности женщина исполняла не слишком и рьяно. За все время она лишь однажды зашла к Даше.

– Может, помочь чем? – спросил мужчина испуганным голосом. – Мы-то побыстрее справимся с камнями.

– Нельзя, – отрезала проводница. – Расходимся, граждане.

– Да что ж за напасть такая? Съездили в гости, ага!

– Скажите, пусть двери отворят. Курить хочется. Не то, я прям тут дымить буду.

– Я те подымлю! Живо вылетишь! Кури потом на здоровье по пути домой.

– Что это за свэт там, снаружи? – голос принадлежал молодой особе с восточным акцентом. – Там будто гирлянды повэсили?

– Не знаю. Скоро все выяснится, и вам объяснят.

В дверном проеме засмеялся их попутчик.

– Объяснят… Как же.

Мужчина, потеряв интерес к разговору, зашел и остановился у окна.

– Что это? – спросила женщина. – А ведь и правда, на светлячков похоже.

– Какие тут могут быть светлячки? – буркнул попутчик. – Мы в тоннеле. Да и большие слишком для светлячков. Яркие. Если только к ним провода протянули.

В проходе весело матерились двое пьяных. Женщины пытались растащить их по своим конурам. Через минуту послышались звон посуды, кряхтение и уханье под горячительные напитки. Захрустели огурцы.

– Смотри, а ведь действительно – светлячки, – хриплый голос довольно кашлянул. – Летают.

Туда-сюда бегали ноги – кто панически спешил, а кто и просто прогуливался, разминал затекшие члены. В коридоре становилось все более шумно и душно.

Еще через минуту из тамбура грохнуло железом, и зашипела пневматика. Даша поняла, что открылись двери наружу. Шаги основной массы пассажиров потянулись к выходу. Мгновенно пахнуло табачным дымом. Их попутчик, видимо, так и не удовлетворив любопытства, поплелся к выходу. Возмущенные голоса что-то живо обсуждали.

Мать девочки поднялась и подошла к двери. Катя настырно стучала костяшками пальцев по стеклу, привлекая внимание светлячков.

– Мама, смотри…

– Тссс… Посиди тут, Кать. Мама быстро сходит, посмотрит, – и обратилась к Даше: – Ты не посмотри… Ой. Прости, Господи! Что же это я? Можно, Катя с тобой тут останется? Я на минутку. Буквально.

– Да, конечно, – пробормотала Даша. – Ты ведь не убежишь, Кать? Бегать за тобой я не смогу.

Она улыбнулась, поняв, что слова прозвучали, как жалоба.

– Нет, конечно! – ответила мать. – Что бы ни ногой! Это понятно? Смотри на светлячков.

– А можно я окно открою?

– Нет! – Даше вспомнился эпизод с осами, и кожа покрылась мурашками. Она и раньше не очень любила насекомых, а ослепнув, стала просто панически их бояться. Вслух же сказала: – Если там обвал, то может быть много пыли.

Шаги женщины застучали по проходу. Даша воткнула наушники в отверстия в коробочке и положила рядом с собой.

Девочка в один миг перебралась на полку матери и стукнулась лбом о стекло. Надолго терпения ее не хватило. Она осторожно слезла и на цыпочках пошагала к двери.

– Я слепая, а не глухая, – Даше стало смешно. Она улыбнулась.

– Я только посмотрю.

– Нет. Мама придет, и мы обе получим. Садись сюда.

Девочка присела на краешек рядом с головой Даши.

– Жаль, что ты не видишь этого. Они такие красивые. Как в сказке.

– Любишь сказки?

– Угу… Мама мне всегда рассказывает перед сном.

– А какие?

Девочка не ответила, отчего Даше показалось, что она обманывает: мама вовсе не читает ей перед сном.

– Про принцесс? – помогла девушка.

– Да. И самолеты. Ты знаешь сказки про самолеты?

– Если честно, то ни одной, – Даша растерялась. – Разве что про ковер-самолет и волшебную лампу.

– Расскажи, а? – девочка заерзала. – Ну, пожалуйста.

– Нет… Я не могу. С меня рассказчик не очень, на самом деле.

Они помолчали какое-то время, слушая разговоры за стеной.

– Ух ты! Что это? – девочка вдруг вскочила и через мгновение снова оказалась у окна.

Даша села. Глупо просить шестилетнюю девочку описывать увиденное, однако она не сдержалась:

– Что там?

– Светлячки. Они теперь сильнее светятся. Очень красиво. Ух ты! – вспотевшие ладони девочки скрипнули по стеклу.

Несколько следующих секунд Даша слушала восторженные вздохи, перемешанные с междометиями, как девочки, так и голосов снаружи.

Внезапно возле окна загремело. Даша сначала подумала, что девочка уронила что-то, но глухой стук, последовавший за грохотом, переубедил ее. Это она упала, девочка.

– Катя? Катя!

Девочка молчала.

Даша осторожно ступила босыми ногами на пол и, вытянув одну руку вперед, шагнула к столику. Девочка лежала на полу. Маленькая грудь судорожно ходила вверх-

вниз. Изо рта слышались хриплые вдохи и выдохи. Даша приложила ладонь к груди и почувствовала дробь сердца.

– Эй! Кто-нибудь! – обернувшись, крикнула она.

Черт, как звали эту мамашу?

– Кто-нибудь! Тут человеку плохо! Помогите!

Ответа не последовало. Даша несколько раз легонько ударила девочку по щекам кончиками пальцев, впрочем, без какой-либо надежды. Она прощупала голову, но никаких ран не обнаружила. Глаза были закрыты.

– Кто-нибудь! – голос унесла пустота.

Даша только теперь осознала, что тишина вдруг стала абсолютной. Там, за дверью так же царило молчание.

Она подошла к окну. Нужно открыть, чтобы ее услышали. И тут же убрала руку, потому что почувствовала свет на лице. Что-то там, снаружи, действительно ярко светилось. Ровно то же испытываешь, когда солнце греет кожу. Но ведь они в тоннеле? Обычные лампы, пока не приблизишься к ним вплотную, не излучают столько тепла.

Она прошла к двери, придерживаясь за верхние полки. Прислушалась.

– Кто-нибудь! Нам нужна помощь!

Ступив на прохладный пол в проходе, девушка все же вернулась и натянула носки и кроссовки.

В коридоре она убедилась в том, что звуки, по крайней мере, те, что издавали люди, полностью исчезли.

Сердце забилось барабанной дробью. Дыхание перехватило. Внутренний голос истошно вопил в голове. Уговаривал вернуться.

– Эй! Здесь есть кто-нибудь? – спросила она почему-то осторожно, словно боялась, что ей и правда ответят. – Эй!

Она прошла, касаясь пальцами стены, мимо соседнего купе, также открытого. Похоже, что и оно пустовало. Однако Даша услышала приглушенный шелест. Открытое окно? Шелест сопровождался чавкающим звуком. По лбу стекла полоска холодного пота.

В лицо вновь еле уловимо пахнуло сигаретным дымом.

– Кто-нибудь! – голос не слушался ее, ломался.

Она переступила невысокий порожек, отделяющий пассажирские купе от купе сотрудников. Дверь у них была закрыта. Даша постучала, но, так и не дождавшись ответа, шагнула дальше.

Она остановилась в тамбуре. Да, сигаретами пахло отсюда. Дым клубился едкий. Такой дым выходит из тлеющих сигарет, а не из легких курильщика. Однако помимо дыма, был тут еще один запах, который Даша не смогла распознать. Что- то среднее между сырыми грибами, по́том и мокрой шерстью собаки.

В воздухе жужжали сотни крыльев насекомых. Светлячки?

Чавкающий звук стал острее. Даша услышала тяжелое утробное дыхание. Совсем близко, буквально в трех шагах от двери кто-то зашипел. Даша вскрикнула и попятилась, уже в коридоре развернулась и стремительно, насколько позволяло положение, пошагала к себе. По железной лесенке что-то стукнуло. Раздался глухой рык. Даша ускорила шаг, рискуя споткнуться и распластаться по полу. Наконец, она нащупала полуоткрытую дверь своего купе и ворвалась внутрь. Щелчок язычка замка дал слабую надежду. Она поставила ручку в вертикальное положение и провернула вертушку.

Снаружи по стеклу что-то ударило. Даша вскрикнула. Она подбежала к окну, чтобы убедиться в том, что оно заперто, но чуть не споткнулась о девочку под ногами. Даша присела на корточки и прислушалась. Катя все еще дышала, хотя сердце не колотило больше, как отбойный молоток. Она просунула руки под колени и шею и, подняв легонькое тело, положила на полку рядом.

Скрип стекла заставил девушку отойти к самой двери. Что-то находилось там снаружи. И оно пыталось проникнуть внутрь. Даша потянулась к выключателю и щелкнула кнопкой. Для нее ровно ничего не изменилось. Она не знала, был ли включен свет до этого или нет, но логика подсказывала, что да. Скрип потянулся в сторону и перешел со стекла на наружную обшивку вагона.

Дыхание перехватило. Что происходит? Куда все исчезли? Потеряли сознание так же, как и девочка? Даша села на пол рядом с полкой, на которой лежала Катя, и обхватила голову руками. Глубокий вдох полной грудью – выдох. Еще раз. Голова не хотела приходить в порядок.

Вся ситуация походила на какую-то фантасмагорию, плохую шутку, устроенную лишь для того, чтобы напугать ее. Ну все! У вас получилось. Выходите уже.

Это все «светлячки», о которых говорила девочка. Что они вызывают? Эпилептический припадок? Вроде нет. Катя попросту потеряла сознание – Даша услышала бы, если бы ребенка трясло. Да разве это важно сейчас? Плевать! Суть в том, что какие-то существа там, в тоннеле ввели в транс всех зрячих пассажиров. Зачем?

Она вспомнила чавкающий звук снаружи, и тошнотворный ком подкатил к горлу.

И что теперь делать? Ждать? А если проводница, заявив, что проблема решается, просто пыталась успокоить пассажиров? Когда там, снаружи поймут, что поезд не доехал до пункта назначения? На следующей станции, ясно. Но ведь они только отъехали. Приятно пахнущий попутчик пробыл в купе минут двадцать от силы, пять из которых ждал, пока тронется поезд. То есть помощи ждать следует через несколько часов. Это в том случае, если проводница обманывала.

Но даже, если власти извещены, надеяться на чудо не стоит. Сегодня суббота. Когда приедет бригада? Да и должна ли? А вдруг подобные вещи решаются сразу на месте? Что она вообще знает о поездах кроме целой свалки бесполезной информации, которую обрушивала на нее мать?

Телефон! Нужно попробовать позвонить. Маловероятно, конечно, – она все-таки в тоннеле, – но попробовать все равно стоит.

В проходе что-то стукнуло. В нескольких метрах, возможно даже, в соседнем купе! Даша замерла и прислушалась. Выйти?

Она встала и нащупала прохладное гладкое полотно зеркала на двери. Осторожно провернула вертушку и отодвинула дверь на несколько сантиметров. Сделать это совсем беззвучно не получилось, но она давно привыкла к своей чувствительности – может, и показалось. Даша прильнула головой к образовавшемуся проему и прислушалась.

Да, там, в соседнем купе, определенно кто-то копошился. Девушка отодвинула дверь еще шире и тихо шагнула в проход. Ну конечно! Сейчас все разъяснится. Это она, дура, вообразила себе, невесть что. Ну отошли люди от вагона – что в этом такого? А сейчас один из них вернулся за сигаретами или лимонадом. Да, она слышала звуки, которые не смогла объяснить; да, люди вдруг замолчали, – но ведь это ничего не доказывает! Светлячки и правда могли стать причиной внезапного приступа у всех зрячих, но чавканье – его она притянула за уши. Мало ли, что могло там происходить? Ну не зомби ведь напали них, в конце концов. А шипение? Рычание? Оно могло и почудиться. Чего только не вообразишь с перепугу. Или та же собака. Люди ведь берут с собой своих питомцев. Разве нет?

И все же эти доводы нисколько не успокоили ее. Конечно, она могла крикнуть в пустоту, привлечь к себе внимание, но за последние годы Даша научилась доверять внутреннему голосу. И видит бог, это пресловутое чутье до сих пор спасало ее от больших проблем. Сейчас же, вопреки здравому смыслу, оно вопило, умоляло девушку вернуться в купе.

Внезапный лязг упавшей бутылки заставил ее вздрогнуть. Бутылка покатилась по полу, а проход заполнила густая тишина. Кто бы там ни был – он не копошился больше. Он тоже слушал.

– Есть?… – голос переломился и прозвучал почти шепотом. Озвучить вопрос полностью она не решилась. Однако и этого хватило, чтобы ее услышали. Даша замерла, парализованная.

Глухой стук по полу привел ее в себя. Она попятилась. Из дальнего купе что-то выскочило и с шипением бросилось на нее. Существо весило не меньше семидесяти килограмм и передвигалось на четырех ногах. Но передвигалось как-то неуклюже, будто бы не привыкшее к подобным забегам.

Шипение переросло в визг. Так визжат мелкие динозавры из фильмов. Из окон и дверей существу откликнулись еще десятком таких же голосов. По железу застучали несколько приближающихся лап.

Даша ворвалась к себе в купе и быстро закрыла дверь. Через секунду существо глухо ударило по ней. Послышался тяжелый рык. По окну чем-то стукнули. Даша вскрикнула и разревелась. От следующего удара на пол посыпались тарелки со столика. Зеркало на двери звякнуло трещиной.

Зверь, – а Даша искренне надеялась, что имеет дело именно с каким-нибудь знакомым ей зверем, хоть это нисколько не улучшало ее шансы выбраться, – замер возле двери. Девушка слышала тяжелое дыхание и фырканье. Оно несколько раз слабо стукнуло по дереву и затихло.

Даша боялась двинуться с места и стояла, прислушиваясь, еще несколько бесконечно долгих минут. Существо ходило взад-вперед, рычало и иногда тыкалось головой в дверь. Слева приблизились еще несколько ног. Они остановились рядом и затихли.

Внезапно по двери оглушительно грохнуло. Девушке с огромным трудом удалось подавить застрявший в горле крик. Будь у существа побольше места для разгона, оно непременно высадило бы эту чертову дверь. Еще один удар что-то сломал. Даша приготовилась к новому, но его не последовало. Шаги медленно побрели к тамбуру.

Даша бросилась к полке и стала искать свои вещи. В рюкзаке лежал перочинный ножик. Оружие из него так себе, тем более в ее руках, но все же лучше с ним, чем без. Нащупав рукоятку, она вытащила оружие и вытянула лезвие из выемки сбоку. Теперь телефон.

Она замерла, почувствовав на щеке уже знакомое тепло. Это оно, светлячок. Спина мгновенно покрылась липким потом. Даша осторожно нащупала телефон. Что-то коснулось пальцев. Что-то теплое, покрытое чешуей или в панцире. Даша одернула руку.

Существо на полке зашуршало крыльями. По звуку было похоже на гигантского жука. Оно село на запястье девушки – довольно крупное, размером с шарик для пинг-понга, – и Даша почувствовала легкий укол. Она вскрикнула и ударила. Насекомое улетело на пол и принялось биться там – Даша искренне надеялась, что в агонии. По запястью растеклась теплая жидкость. Помещение в один миг наполнил густой едкий запах гноя или чего-то в этом роде. От отвращения девушка больше не могла контролировать тело. Она стала панически хлопать себя по ногам, рукам, плечам, спине. Ей показалось, что такой же жук приземлился на голову. Она с трудом сдерживалась, чтобы не завопить. В кисти, на месте укуса, начало зудеть. Даша прикоснулась пальцем к ранке и нащупала что-то вроде нити, торчащей из нее, только скользкое и более толстое. Даша схватила кончик этой нити и потянула. Судя по всему, – жало. Большая часть его находилась под кожей, и избавление оказалось довольно болезненным. По пальцам вниз потекла тонкая струйка крови.

Воображение словно с цепи сорвалось. Она вспомнила урок биологии и в частности метод размножения плоских червей. Засранцы дерутся половыми органами, словно шпагами, протыкают друг друга и осеменяют. Кто успел проткнуть соперника, тот и папаша. По крайней мере, вялое жало существа, укусившего Дашу, вызывало именно эти ассоциации.

Даша с отвращением отбросила мерзость в сторону.

Где-то далеко, скорее всего, в соседнем вагоне кто-то завопил полным дикого ужаса голосом. Внутри у Даши все оборвалось. Вопль тут же захлебнулся. В ответ ему прозвучали в унисон голоса неизвестных чудищ.

По двери стукнуло. Даша встала парализованная. Оно ведь отошло? Неужели обман? Что это за тварь? Откуда она взялась? Это она выпускает этих «светлячков», чтобы?... Чтобы что?

Чавкающие звуки

Нет. Не может быть!

В воздух взлетело еще одно насекомое. Даша почувствовала легкий ветерок прямо у лица. Она махнула рукой и попала по склизкому боку. Насекомое, как и предыдущее, ударилось об пол, забрызгав руку живот девушки. Похоже, оно лопнуло от удара. Она принюхалась к пальцам и уловила в тягучем смраде запах железа.

Черт! Черт! Черт!

Ее трясло от отвращения. К горлу подкатил тошнотворный ком.

Снова зажужжали крылья, на этот раз более вяло, и Даша ужаснулась. Звук шел от той полки, где лежала девочка. Она бросилась к Кате и принялась ощупывать.

Один впился в шею девочки. Он непомерно вырос или же просто был крупнее, размером со сжатый кулак. Крупнее и мягче. Даша хлопнула по нему. Насекомое лопнуло, разбрызгав жирную смердящую жидкость по простыне, но не отлипло. Девушка схватила остатки твари и потянула. Жало выходило медленно, словно слиплось вцепилась крошечными крючками. Оно оказалось гораздо длиннее, из довольно широкого ствола тянулись ветви.

Расправившись с одним насекомым, Даша обнаружила еще два, чуть меньших размеров. Внезапно, пока она пыталась избавиться от очередного застрявшего под кожей жала, девочка вскрикнула. К двери в проходе тут же подбежали неуклюжие шаги. Существо замерло. Даша слышала его тяжелое сиплое дыхание.

Катя начала дергаться. Она набрала воздух в легкие, чтобы крикнуть, но Даша мгновенно закрыла маленький рот ладонью и прошептала:

– Тише. Не кричи. Закрой глаза.

Девочка не послушала и стала отчаянно вырываться из хватки.

– Тише, Катя! Тише, пожалуйста! Он услышит нас, – почему она сказала «он», а не «оно», Даша и сама не знала. – Закрой глаза! Не смотри! Закрой.

В дверь глухо ударило. Зеркало рассыпалось на мелкие осколки. Даша и Катя одновременно вскрикнули. Вновь раздался голос существа. Из конца коридора к ним

приблизились новые шаги. Еще один стук. Катя укусила девушку за палец и, когда та одернула руку, закричала. Даша прижала бьющуюся в истерике девочку к себе и взмолилась:

– Не кричи! Ну, пожалуйста! – стиснула маленькое тельце еще крепче, пытаясь успокоить, но, казалось, делала только хуже.

За дверью послышались голоса еще, как минимум, троих существ. Удары стали сильнее и чаще. От каждого из них девочка дергалась, вырывалась из объятий, вопила. Даша положила ладонь на рот Кати и, что было мочи, прижала, заглушая крик.

– Они убьют нас, если ты не замолчишь!

Ладонь покрыли слезы, слюни и сопли. Катя начала дышать рывками, но немного затихла.

– Закрой глаза. У тебя закрыты глаза?

Девочка вцепилась обеими ручками в шею Даши и потянулась к ней. Та прикрыла, насколько могла, ее лицо плечом.

За дверью вновь стало тише. Несколько пар ног удалялись в разные стороны.

– Тише. Тише, – прошептала Даша. – Нас скоро спасут. У тебя закрыты глаза? – повторила она вопрос.

Катя кивнула несколько раз, не отнимая лица от груди девушки. Хотелось бы и Даше самой верить в то, что ими уже занимаются. А если нет? Сколько времени пройдет, пока они кинутся? Два-три часа? А что они будут делать все это время? Понятно, что прятаться, но вот насколько хватит двери? Одно из существ, кем бы они ни были, до сих пор там – Даша отчетливо слышала тяжелое дыхание.

– Мне нужно, чтобы ты успокоилась, – прошептала она в ухо девочки. – Дыши глубоко. Ртом. Мне очень нужна твоя помощь. Дыши. Дыши глубоко.

Девочка подчинилась. Даша чувствовала, как выравнивается ее дыхание. У нее самой от неудобной позы начали затекать ноги. Она перенесла вес тела на другое колено, но девочка всхлипнула и еще сильнее вцепилась в шею.

– Катенька, милая моя, тебе нужно успокоиться. Мы не сможем вырваться отсюда, если ты не успокоишься. Ты слышишь меня? У тебя закрыты глаза?

Девочка вновь кивнула.

– Теперь послушай, – она прижала губы к крохотному ушку. – Тебе нужно открыть их. Нам нужно посмотреть, что тут происходит. Недолго. Открывай глаза, досчитай до трех и снова закрывай. Если увидишь светлячков, то закрывай сразу. Ты понимаешь меня?

Последовал новый короткий кивок. Девочка шмыгнула носом.

– Только постарайся запомнить, как можно больше. Хорошо?

– Да…

– Посмотри на дверь. Целая она или нет? Посмотри на себя, на меня. Все ли в порядке. Ты ранена или нет? Поняла?

– Да.

– Не забудь про светлячков. Если увидишь, сразу закрывай глаза. Давай.

Девочка оторвалась, но в то же мгновение, вскрикнув, прильнула к груди Даши.

– Что? Что ты видишь?

– У тебя… у тебя на плече жук! – она завыла.

Даша начала дергаться. Катя все стискивала ее в объятиях, не хотела отпускать. Даша грубо оттолкнула девочку и стала бить по обоим плечам. Тварь сидела на левом. Она уже набухла. От удара насекомое лопнуло и осталось висеть мешком, удерживаемое жалом. Все это происходило в абсолютной тишине. Даша почувствовала, как в плече что-то шевелится. Складывалось впечатление, что жало разветвилось там, под кожей. Девушка вцепилась пальцами в головку жука и вытянула. Ранка тут же засаднила. Как же она не почувствовала укола?

– У меня кровь течет, – сказала Катя. – И ты вся в крови.

– Где?

– Из шеи. Она не перестает.

– Найди какую-нибудь салфетку или полотенце.

Сама Даша схватила уголок простыни с полки. Попыталась оторвать лоскут, но ничего не получалось. Она вдруг вспомнила о ноже, нащупала в кармане и передала девочке.

– Порежь с самого края. Тебе нужно еще раз открыть глаза. Если ты потеряла много крови, то нужно срочно выбираться отсюда. Ты понимаешь меня?

Видимо, девочка снова кивнула. Даша не стала ничего ей говорить. Хорошо уже хотя бы то, что она больше не истерит. Нужно постоянно отвлекать ее какими-нибудь занятиями. Она вдруг поняла, что и сама перестала паниковать, как только очнулась девочка.

Симбиоз Часть вторая