Щёлк! Глава 15⁠⁠

И вот взломанные странички раскрыли свои сокровенные тайны перед Жекой. Что утаивают эти магические преступники на своих аккаунтах? Какие лавкрафтовские секреты? У Гипсокартона в закрытых группах попалась куча порнухи с милфами, порно мамками и… носатыми еврейками. Ещё в самых закромах таились частные группы скинхедов и неонацистов, но их, видимо, Гипсокартон уже давно не посещал. В уведомлениях приходили оповещения о лайках. Он являлся заядлым комментатором мемасов и паст. А ещё не упускал возможности посраться с кем-нибудь.

Предыдущие главки: https://vk.com/topic-170046450_48339328

В диалогах же он совсем недавно – двадцать минут назад — переписывался с Мельницей. Жека открыл переписку.

Мельница: «Чё, ты где есть, ёпта?»

Гипсокартон: «За пивом пошёл»

Мельница: «Уже не терпится набухаться? А сторожить кто будет, ёпт? Я штоле?»

Гипсокартон: «Это ты, дрищ, можешь пивом набухаться. А я им привожу свой организм в тонус.»

Мельница: «Мне тогда тоже прихвати.»

Гипсокартон: «Операция требует трезвого рассудка.»

Мельница: «Ну нихуя себе, приплыли…»

Гипсокартон: «Не ной. Я бываю пьян только из-за отсутствия пива в моей крови»

Мельница, но через несколько минут спустя: «Слышь, придурок! Гони сюда! Рыжая вернулась с тем очкариком! Но тот бухущий! Это наш шанс!»

«Ало!»

«Ты чё, бля, уже под забором валяешься?!»

«Бляяя… Какой же ты мудак…»

«АЛО!»

«ТЫ ГДЕ ЕСТЬ, ЁПТА?!?!??!»

Вот это новости, мать вашу, подумал Жека и всё внутри у него резко похолодело. Сторожат? Приехала рыжая с бухущим очкариком? Это не могло быть просто совпадением. За ними что, следили? Неужели его вычислили?! Вот и посмотрел аниме с пиццей! Чёрт возьми! Что же делать, что же делать… Жека вскочил. Так-так-так-так… Чего они хотят? Однозначно – они хотят отнять пульт. Или похитить его и вернуть себе рыжую. Может, отдать им всё добровольно… Нет!

Такого Жека точно допустить не мог. Он же напоролся на золотую жилу! Столько всего произошло хорошего! И бабоса намутил всего за пару дней столько, сколько за год не зарабатывал! Да и Алекс ему ещё должен! Нужно бежать! Но иностранца оставлять нельзя. Он ему должен сто тыщ! Но тот лежал, уработаный вхламину и тяжело сопел в алкогольном угаре.

Полиция! Но пока она сюда приедет… Бежать! Прятаться! Но полицию всё-таки нужно позвать…

Вдруг входная дверь хлопнула, и Жека от этого звука чуть ли не наделал в штаны – настолько ему стало страшно. Он никогда не закрывал двери. Ведь это частный дом. Этот звук показался ему самым ужасным, что только может случиться в жизни, словно приговор о смертной казни из уст судьи. Но потом из прихожей донеслись чьи-то грузные шаги, и Жека понял, что шаги эти гораздо страшней вдруг открывшейся двери.

Гость прошёлся до кухни и замер. Он сопел, словно бешеный бык, но, почему-то, не шёл дальше.

Бежать. И лучше всего – через окно.

Однако в таком случае он лишится рыжухи, Алекса и ста тыщ. Вообще всего лишится. Нет. Надо биться. Биться до конца. Чёрт, как же страшно-то… Но позволить отступить себе в этот раз было бы непростительно. Он всю жизнь только и делал, что убегал. И к чему он пришёл? К работе киномехом, к одиночеству и к жизни ничтожного слизняка? Он не мог отдать им рыжуху. Алекс смог завалить трёх гопников, хотя он – паталогический трус. Нужно брать пример с него!

Жека взял в руки табуретку.

— Я слышу, как ты там копошишься, — послышался из кухни грубый бас. Это был Гипсокартон – Жека узнал голос. Уж лучше бы он молчал! И Жека бы набросился с табуреткой. Молча. Но когда начинаешь говорить с противниками… Это что-то меняет внутри. Враг должен быть безмолвным и безликим. Жека осознал, что, между прочим, собирается убить человека. Сможет ли он? Пусть даже если этот человек – хочет убить его?

— Чё надо!? – Жека попытался тоже сделать грозный голос, но лишь выдал петушка.

— Ты знаешь, что нам надо, — ответил Гипсокартон.

У Жеки задрожали коленки. Он начал задыхаться от страха. На всякий случай, Жека положил пульт в карман – чтобы сигануть в окно.

– Мы бы хотели забрать то, что принадлежит нам без лишней шумихи. Нам не нужны проблемы с полицией.

— Кто вы такие?...

— Это совершенно неважно. Давай без глупостей. Я слышал, как ты скрипнул чем-то деревянным.

Газовый баллончик остался в кармане у рыжухи. Второй баллончик – в кармане куртки на вешалке в прихожей. Ножи – на кухне, где сейчас стоял незваный гость. Так что рассчитывать Жека мог только на табуретку.

— Давай быстрее. Выходи с поднятыми руками.

— Вы убьёте меня?

— Нет, придурок. Ты просто отдашь мне «переключатель» и рыженькую. И никому ничего не скажешь. Всё это мы забудем. А ты вернёшься в свой кинотеатр. Потому что срывать деньги на богатых папиках больше не сможешь, урод.

Эти слова прозвучали так угрожающе, что Жека не поверил незнакомцу. Кажется, его очень злило то, как Жека использовал рыжуху. Может быть, она его жена? Послышались ещё шаги, но на этот раз – из спальни. Путающиеся ноги шаркали об пол, плечи пару раз задели стену.

— Ты?! – донёсся удивлённый голос пьяного Алекса. Он, видимо, услышал голоса из кухни и попытался незаметно подкрасться к углу. Ведь кто-то угрожал рыжухе и даже что-то сказал про «убью».

Гипсокартон сначала недоумённо глянул на иностранца, но затем удивился и округлил глаза:

— Так это был ты? Ботан?... Хах! Правильно говорят, что земля круглая… Вот чёрт… Откуда ты вылез?

— Ты?! – прикрикнул Алекс. Его язык заплетался. – Ты! Ты… ТЫ-Ы!!

— Я передумал, — сказал Гипсокартон Жеке. – Мне придётся вас всех убить. Меня узнал этот неудачник из школьных годов и это, хехе… большая проблема.

— ЭТО Я УБЬЮ ТЕБЯ! – рявкнул Алекс. – ЗА ВСЁ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ СО МНОЙ!

А затем послышался грохот. Кухонный стол опрокинулся, посуда полетела на пол, разбиваясь на осколки. Кто-то громыхнул по стене кулаком. Охнул, закряхтел. Потом оба зарычали. Новый виток бьющеся посуды и опрокидывающейся мебели.

Они влетели в гостиную и теперь Жека всё видел из комнаты. Алекс и Гипсокартон сплелись в клинче и мотали друг друга из стороны в сторону. Алекс пытался попасть коленом в гостя, но ему явно не хватало трезвости. Гипсокартон схватил Алекса за толстовку и дёрнул вверх. Программист подлетел и ударился головой в потолок. Гипсокартон отмахнул его в стену над диваном, чуть не попал в рыжуху, сбил картину… Иностранец скатился вниз, но сразу вскочил на ноги, вихляя и пытаясь устоять. Гипсокартон замахнулся, но Алекс нырнул и выкинул боковой. Кулак пролетел мимо челюсти.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ! – кричал он. – Я БОЛЬШЕ НЕ СЛАБАК!

Гипсокартон ничего не ответил, он сплюнул кровь. Для него было неожиданно, что лох и неудачник вдруг даст такой отпор. Гипсокартону надоели эти заигрывания и он просто раскрутил свою «колхозную кулачную мельницу».

Алекс был спортсменом. Очень хорошим спортсменом. Но он слишком привык драться по технике. Все его противники, все его спарринг партнёры – были боксёрами, кикбоксёрами, тхэквондистами или каратистами. На тренировки к Буакаву Пор Прамуку – легенде муай-тай — приходило много людей. Но все они были выходцами из различных единоборств. Их удары были отточены годами тренировок, их движения были чёткими, отполированными. И Алекс побеждал большинство из них. У него был талант. Талант к порядку и организованности, как и у любого немца. Но громила-Гипсокартон не умел драться по технике и порядку. Он выкинул какую-то корягу, которая хрен знает как летела и от которой на тренировках защищаться, почему-то, не учили. Это был не джеб. И это был не хук. И не апперкот. Не кросс. И ваще – хуй пойми, что за безумие это было… И пока Алекс размышлял, какой же приём применить в сложившейся ситуации – молотообразный кулак одноклассника с кузничным звоном отправил его в царство снов. Иностранец шлёпнулся на пол и ударился головой об диван.

— ЫЫААА!!! – Жека со всего маху обрушил всю мощь табуретки на голову Гипсокартона. Он вложил в удар всё своё существо, всю свою злость, всю свою смелость и все свои страхи.

Табуретка разлетелась на части, ножки выскользнули из ладоней – отдача была неимоверной, и руки сразу затрещали.

— Я не злюсь… — прошептал Гипсокартон. Он, конечно, шелохнулся. И в голове у него закружилось. Но он даже не присел. И не отскочил. Он медленно поворачивался назад. – Я не злюсь…

Жека попятился. Кажется, всё пропало. Что за бугай? Какими стероидами его кормили? На какой ферме выращивали? Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ!

— Я НЕ ЗЛЮСЬ!!! – рявкнул Гипсокартон и налетел на Женю, сбив с ног.

— А-а-а!!... кх-кх-кххх… — Жека упал, а сверху на него уселся громила. Свои широкие, с лопату, ладони он сомкнул на горле Жеки и сильно сжал.

Евгений пытался кричать и звать на помощь, но было уже слишком поздно. Жека колотил громилу, пытался сбить руки, перекрывающие не только дыхание, но и артерии, идущие к мозгу. Громила даже не чувствовал боли. В глазах у него царило безумие, он жаждал смерти. Почему-то всё стало темнеть, поплыли круги...

Воздух…воздух… воздух…

Жека пытался нащупать острые деревяшки, оставшиеся от табуретки. Но дотянуться до них не смог. Хотя, погодите-ка, что это такое увесистое…

Жека поднял это «что-то» с пола и, не раздумывая, что было силы, грохнул Гипсокартона по лицу. Кровь брызнула из носа громилы. Капли попали на фрактальные узоры пульта, потекли по узким желобам, формируя неземной красный рисунок. Засветились, вспыхнули…

— О, чёрт… — похолодел Гипсокартон. Он вдруг отрезвел, безумие в глазах сменилось на ужас. Громила отпустил горло, пытаясь в панике вырвать пульт. Ему не повезло, что рубильник прижимался к ладони Жеки слишком плотно. И когда он схватил пульт, то прижал его ещё плотнее…

ЩЁЛК!

Вдруг Жека увидел, как воспарил сам над собой. Увидел своё лицо, закрытые глаза. Кажется, его задушили… Он умер. Вот, значит, как выглядит смерть… Пульт упал на пол. И Жека услышал этот звук так чётко, будто бы своими собственными ушами. Души могут слышать?... Нет. Что-то не так. Что-то не то. Он не умер… Жека посмотрел на свою «душу» и ахнул. Он переместился в тело громилы!!! Вот, чёрт возьми! Святые небеса!..

И не успел Жека оправиться от шока, как услышал позади себя скрип дивана. Рыжуха стояла посреди гостиной и испуганно озиралась.

________________________________________

Спасибо за донат)))

Александр Андреевич 300р