Сброс⁠⁠

Поехать рыбачить на Сброс было заветной мечтой любого нормального пацана в нашем городе. Ведь это ж целое приключение: в машине, с отцом и его друзьями, за семьдесят километров на несколько дней с палатками... А какие карпы там клюют! А амуры и толстолобики! Эльдорадо.

Сбросом в народе прозвали место, собственно, сброса отработанной воды с Беловской ГРЭС в водохранилище.

Горячая вода круглые сутки поступает по каналу в Беловское море, как его любовно называют местные. Недалеко от сброса расположены гигантские садки, в которых круглогодично разводят карпов, белых амуров, толстолобов, сомов, осетров. И вот сюда-то, к никогда не замерзающей водной глади, спешат рыбаки со всех окрестных городов.

О том, что мы едем на сброс, я знал уже за неделю. Мы, то есть я тоже еду! Нетерпение глодало меня сутки напролет. Я перебрал все свои нехитрые снасти, на десять раз проверил снарягу, двадцать раз накачал и проверил лодку. В общем, ждал день отъезда как умел.

В ночь перед выездом я не мог спать от слова совсем. Сначала я ждал, когда же наконец настанет утро. Потом я начал волноваться, что просплю, и меня оставят дома. Потом уснул и просыпался каждые двадцать минут, заполошно подхватываясь.

И вот утро. Я слышу, как отец ходит по квартире, заваривает чай. Вскакиваю, бегу умываться и собираться. В груди клокочет радостное предчувствие ПРИКЛЮЧЕНИЯ! Короткий сигнал под окном - машина приехала, пора. Я несусь к машине вперед всех, распихиваю вещи, бережно укладываю удочки и спиннинги. Ехать мне придется, скрючившись в три погибели, так много всего в машине, но меня это не пугает.

Дорогу описывать не буду, я ожидаемо уснул под мерный разговор отца с его другом. Проснулся от внезапно наступившей тишины. Открыл глаза и обомлел. Передо мной открылась панорама на Беловское море и высоченные трубы ГРЭС. Ух какой вид! Как много воды! Мы катим вдоль канала, на бетонных укосах которого сидят рыбаки. Их очень много, они сидят здесь летом и зимой, ведь вода не замерзает.

Канал закончился, и мы выехали на берег. Здесь настоящее столпотворение, народу тьма. Вдоль берега сплошным частоколом, задрав колокольчики к небу, стоят донки. Через каждые сто метров построены времянки типа остановочных павильонов с буржуйкой и нарами внутри.

Здесь обитает особенная публика. Вокруг буржуек сидят, лежат и бродят мужики. Голые торсы и руки сплошь покрыты татуировками, сиплые голоса и острые взгляды. Они балагурят, но в воздухе постоянный напряг висит, как будто во-вот вспыхнет драка.

Мы разместились на берегу, поставили большую брезентовую палатку и пошли здороваться с соседями. Они прятались от полуденного зноя под навесом из куска брезента. Сидят, чифирят и следят за снастями. Подошли, заговорили:

-Здорово были - поприветствовал их батя.

-И вам не хворать - один из чифирящих подал отцу руку. - Сына на рыбалку привез?

-Да, надо ж малому показать, как настоящую рыбу ловить.

-А ты, малой, какую рыбу ловишь? - это уже ко мне.

-Да всю, какая ловится. А вы?

Вся компания загоготала.

-Да вы к костру давайте, чаю выпьем.

Кружка с чифирем пошла по кругу. Отец сделал два маленьких глотка и передал кружку мне. Я сделал маленький глоток, потом еще один по примеру отца и отдал кружку. Язык связало в тугой узел, слюна стала вязкой, и никаких других видимых последствий я сначала не ощутил. Но через полминуты сердце забухало мерно и гулко, ускоряясь. Меня бросило в жар, я зашарил глазами в поисках воды. Отец протянул мне фляжку, и я сделал пару судорожных глотков. Уууф! Отпустило. Нет, чифир не мое.

Посидели еще пару минут, отец поспрашивал насчет клева, и мы пошли разбирать снасти.

Справа от места нашей стоянки – небольшой заболоченный залив с камышом по берегам, дальше чистая вода и метров через двести на волнах качаются поплавки садков.

Отец начал снаряжать закидушку. Набил кормушки макухой (особая смесь манки, комбикорма, отварной картошки и чего-то еще), наживил комбикорм на крючки.

Заброс! Здоровенное стограммовое свинцовое самодельное грузило выстрелило в сторону садков, унося с собой толстую «Клинскую» леску с проволочной кормушкой и калеными крючками. Катушка засвистела, сматывая лесу. Отец притормаживает ее пальцем, чтобы не получилось бороды, разбирать которую никаких нервов не хватит. И вот заброшены все закидушки, развешаны колокольчики, катушки поставлены на тормоз. Теперь только ждать. Мне ждать надоело быстро. Я взял свои поплавочные удочки (одна бамбуковая, а вторая телескоп), и отправился в камыши.

Быстро намешал манки, наживил крючок и забросил обе снасти: одну под самый камыш, а вторую ближе к центру заводи. Уселся и стал ждать клева. Жара понемногу спадала, комары садились на липкую спину и раздражающе тонко пищали с разных сторон. Через некоторое время гусиное перо чуть качнулось, замерло, снова качнулось, будто кто боком задевает. Я взялся за удилище, готовый подсечь и вытащить на берег того, кто там клюет. Но нет, успокоился поплавок. Из-за спины раздался резкий трески катушки и звон колокольчика - у кого-то клюнула серьёзная рыба! Я обернулся, но увидел, что поклевка не у нас. Повернулся обратно... Сто-о-оп, а где поплавок?! Поплавка не было, и удочка медленно сползала в воду. Я подхватил ее, подсек и почувствовал на другом конце лески могучее сопротивление. Кто-то очень уверенно давил вниз, тащил меня в воду. Ух! Леска звенит, удочка похрустывает в сочленениях, потные ладони крепко вцепились в удилище, ставшее вдруг таким непослушным. А леса тем временем пошла по кругу, разрезая воду, к центру заводи. Я уперся босыми пятками в скользкую мокрую глину, понимая, что вот сейчас скачусь в болото и упущу рыбу, первую такую здоровую в моей жизни.

Ну нет, я тебя не отпущу! Ты хорошо сидишь, это точно знаю. Мы боролись еще пару минут, и вдруг рыба рывком пошла к берегу. Врешь, не уйдешь! Я задрал удилище резко вверх, завел его за спину и схватил леску руками, выволакивая карпа на берег. Ах какой это был карп! Карпище!!! Килограмма два или даже три, он тяжело ворочался на траве, солидно бил хвостом и жадно хватал воздух усатым ртом.

Я дрожащими руками освободил крючок, подхватил карпа и понесся хвастать уловом. Мой первый в жизни карпище! Я гордо нес перед собой рыбину, почти не дыша от счастья. И тут вдруг раздался стрекот катушки, колокольчик слетел на траву, и леса начала улетать с бешено вращающейся катушки. Наша, наша закидушка!

Отец подскочил, резким движением подсек рыбу и попытался остановить катушку рукой (спиннинг из титановой лыжной палки, невская катушка), но не тут-то было. Рыбина уверенно уходила в глубину. Наконец катушка остановилась, и отец начал подматывать леску. Я молча опустил своего карпа в здоровенный садок и побежал к своим удочкам, вытаскивать их из воды. Наши соседи судорожно выматывали свои снасти, иначе карп во время борьбы соберет все закидушки на берегу, и их потом не распутать, так что это уже традиция - клюнуло у одного, а выматывают все.

Отец тем временем продолжал борm,e с неведомой рыбой. За прочность снасти можно было не опасаться, на этот канат с калеными крючками можно было и корову вытащить. Но все же обрывы случались, и было волнительно.

Глядя на то, как упирается отец, я гадал, что ж за рыбина такая там? Отец всю жизнь в шахте и отнюдь не слабак, мышцы так и перекатываются. А гляди ж ты, не сдается ему рыба.

Боролись они минут двадцать, а потом карп сдался. Отец вывел его, почти не сопротивляющегося, к самой кромке воды. Мы все столпились у самого уреза воды и глазели на это чудо. Огромный, больше метра, карп, лежал на боку и шевелил грудными плавниками размером в ладонь. Усатый рот открывался и закрывался с громким чавканьем.

-Вот же зверь...

-Да, мамонта вытащил!

-Мужики, глянь, Валера дельфина поймал!

Поднимать его из воды отец не доверил никому. Вручил мне закидушку и пошел за рыбой сам. Поднял его за жабры, голова ну уровне груди, хвост вяло полощется по земле.

Мы погрузили рыбину в машину и поехали на рынок, взвешивать. Весу в карпе оказалось двадцать семь с половиной кило, и это был самый большой виденный мной карп! На берег мы вернулись настоящими королями. Отец посадил карпа на могучий кукан из бельевой веревки и отпустил в воду. Подкрался вечер, начало темнеть, мы распалили большой костер и взялись за готовку. Моего карпа торжественно распотрошили, промыли, натерли изнутри солью и перцем, нафаршировали картошкой и луком, завернули в лопухи, обмазали глиной и сунули под костер. Запекали пару часов, а съели за десять минут.

После плотного ужина отец прилег отдохнуть прямо у костра, а я перебрался ближе к воде и сидел, глядя на медленно погружающееся в сон водохранилище. Возвращались с воды рыбаки на «Казанках» и «Крымах», мерно гудела ГРЭС, вдоль берега там и тут засветились костры, где-то заиграла музыка, но тут же стихла. Над водой носились стрижи, хватая последних мошек, за спиной на некотором отдалении на одной ноте брехал здоровенный кудлатый пес. Негромкий разговор у соседнего костра, перемежаемый взрывами хохота, стрекот мотоцикла где-то на канале, треск костра у меня за спиной. Здорово... Какое-то во всем этом было спокойствие и умиротворенность. Несмотря на огромное количество народу со всех сторон сейчас я был один на один с нашим морем, вслушивался в негромкий плеск набегавших на берег мягких покатых волн, вглядывался в пляску отражающихся в почерневшей воде висящих над садками фонарей и ни о чем не думал. Небо над головой становилось все темнее, набирало ночной синевы, проявляя звезды, немного блеклые из-за яркого освещения ГРЭС. От воды тянуло теплом, со стороны садков то и дело слышались мощные шлепки – это карпы с толстолобиками перепрыгивали ограждения и уходили в свободное плавание.

Когда окончательно стемнело, я вернулся к костру, зябко кутаясь в штормовку. Пора переодеваться, ночью будет холодно. Ночь на Сбросе вовсе не время для сна. Ночью начинается ловля раков. До сегодняшнего вечера я ловил раков только руками, когда мы с пацанами забирались в воду, ногами нащупывали рачьи норы, а затем ныряли и хватали шустро удиравших от нас обладателей клешней. Но сегодня все будет совсем иначе. Проснувшийся отец напился чаю и взялся за подготовку к ночной ловле. Для начала он достал из рюкзака пару шахтовых аккумуляторов (мощные налобные фонари с поясными батареями), проверил каждый. Затем из багажника был извлечен большой сачок на длинной рукоятке и пара больших мешков. Все, мы готовы.

- Готов? – отец хитро глянул на меня.

- Всегда готов! – по-пионерски гаркнул я.

- Ну, пошли тогда.

Идти нам было недалеко, метров сто, может, чуть больше. Бетонные укосы у самого устья канала влажно поблескивали в свете фонарей, вода между ними неслась с ощутимой даже в темноте силой и скоростью. Отец первым ступил на наклонную плиту, включив фонарь на ближний свет, я следом, держа наготове мешок и тоже освещая себе путь. Охота началась! Раки сползаются на яркий свет, и остается только вычерпывать их сачком и складывать в мешок. Меняясь с отцом местами, мы за пару часов наловили полмешка и отправились спать.

Утро началось с чудесного аромата вареных раков с укропом, ухи и купания в теплой воде.

Мы прожили на Сбросе еще два дня. Наш самый большой карп все это время жил на привязи в воде, я даже пытался его кормить, подбрасывая комбикорм. Кроме этого карпа в тот раз поймали еще штук пять или шесть не таких крупных. Ну и я на удочку надергал карасей. В общем, приехали с добычей...

В детстве у каждого из нас был свой Сброс, свое Эльдорадо. Хорошо бы и у наших детей они были. Давайте беречь наши реки, иначе пацанам после нас не доведется вот так же волноваться в ожидании и с замиранием сердца следить за скользящим по водной глади поплавком.

Фото из сети