Половинки⁠⁠

По вечерней осенней улице оживленно ехали машины, закручивая воздушным потоком клубы пыли и жёлтых листьев возле тротуаров. По тротуарам торопились люди с работы домой или по делам. Над городом нависли чугунные грозовые тучи. Тяжёлая вероятность дождя заставляла всё живое поскорее найти уютное и тёплое убежище под крышей.

В человеческом потоке камнем стоял непривычно молодой дворник, подметающий улицу. Воды людей огибали его, едва фиксируя боковым зрением. Витя подрабатывал дворником в свободное от учёбы время. Но сам процесс монотонного очищения, наведения порядка, вводил Витю в некоторый творческий транс. Занимая руки и тело, разум его оставался свободным для размышлений и сочинений. Витя считал себя поэтом. В этом состоянии, в голове он вдохновленно складывал строчки к строчкам, а в мире – мусор к мусору.

Неожиданно, его сочинительско-очищающий процесс прервала, пульсирующая красным находка, в куче жёлтых листьев и серой пыли. Он встал на полуслове и неудобно выпятил метлу в сторону. Отчего проходящий мимо человек споткнулся и грязно обматерил Витю. Тот, не обратил внимания, лишь завороженно посматривал находку. Он едва шевелясь, бережно поднял её и сдул с неё уличную пыль.

Его взору предстало бьющееся рубиновым светом сердечко. Обычное, как рисуют дети. Две округлости сверху и острый уголок снизу. Оно было размером с две ладони и немного объёмным. Блики от него озарили Витино лицо. Его дыхание участилось и пот проступил на лбу.

Витя судорожно поворачивался к прохожим, пытаясь то ли что-то сказать, то ли спросить. Но они лишь огибали его, уткнувшись в смартфоны. Витя не мог понять, что происходит и как это объяснить себе. Он поспешно убрал сердце в сумку, собрал метлу и выбросил мешки полные мусора. Не смотря по сторонам, озадаченный, поспешил прочь в лабиринты улиц от места находки.

"Это же можно его продать", – размышлял Витя трясущимися мыслями, – "Наверное, дорого стоит. Можно заплатить за учёбу и общежитие, долги раздать. А может и вообще машину купить!".

"А если эта штука кому-то дорога? Если стоимость этой вещи не исчисляется деньгами, а по-другому дорога? Что, если это не намеренный подножный мусор, а чья-то великая случайная потеря?"– увёл мысли Витя в противоположную сторону.

"Ладно, переночую с этой мыслью, а утром решу, что делать", – подвёл он мыслительный процесс к финалу.

Витя поставил инвентарь в подсобку, закрыл на ключ, поднялся в свою комнату в общежитии. Впопыхах разделся и сел на кровать. Открыл сумку и комнату озарило закатным красным заревом. Витя, открыв рот, завороженно смотрел на сердечко. Очень хотел достать его, но потом одумался и торопливо побежал в туалет. Нервничая, помыть руки. Тщательно. С мылом. Со смыслом.

И вот, он забрался с ногами на старую железную скрипучую кровать с панцирной сеткой и с нетерпением достал сердце из сумки. Витя, будто под гипнозом, разглядывал его твёрдую гладкую поверхность, замечая кое-где царапинки и трещинки. Витя испугался, что это он поцарапал его, когда нёс в сумке.

От сердца исходило тепло. Небольшое. И в какой-то момент, юноше показалось, что оно поёт. Он поднёс сердечко к ушам, будто ракушку, и услышал зачаровывающее пение. Мягкий тёплый женский голос. Тянул одну ноту. Затем сердце замолчало. Витя убрал его от уха и увидел, как оно медленно затухает. Но через несколько секунд снова наполнилось светом и озарило комнату. После этого вновь последовало напев, но уже какой мелодии. Это сочетание темпа, тембра и нот уносило Витю из его обшарпанной общажной комнатушки куда-то далеко. Или нет… Куда-то высоко. А может, глубоко? Главное, подальше отсюда. От этого пения Витя одновременно испытывал и першащую в горле тоску, и, захватывающую дух, надежду, и, тягучую, приторную как мед, грусть. Так он и уснул. Телом в тесной коробочке студенческого общежития, а душой в неизвестных просторах.

Утром Витя проснулся за секунду до будильника. С укором посмотрел на него и дождался, пока тот зазвонит. Вытер слюну со щёки. Осмотрелся в поисках сердца. Оно лежало рядом на подушке, тускло пульсируя. В то время, как сам Витя головой спал на своих скомканных вещах, наспех скинутыми на кровать.

Витя чувствовал себя уставшим. Но усталость была мягкая, ненавязчивая и приятная. Такая бывает, когда целый день купаешься на речке, а потом катаешься на великах с друзьями в детстве.

Парень встал и подумал, куда можно спрятать сердечко. Сейфа у него, конечно же, не было. Витя пошарил взглядом по полкам шкафа, заглянул под кровать. И пришёл к выводу, что надёжнее будет взять сердце с собой на пары, чем оставлять его здесь на волю случая и хлипкость дверного замка. Он аккуратно замотал его в самое чистое полотенце. То, которое ему дарит бабушка на любой праздник. И у него целая полка таких запечатанных полотенец.

Наспех позавтракав и собравшись, Витя направился в институт. Чувствовал он себя, с одной стороны, окрыленным, будто всю ночь летал во сне, как маленький ребёнок. А с другой, помятым, будто после полёта он больно упал, как падают взрослые.

"Нет, я не могу его продать или отдать", – начал Витя очередные размышления о сердце, – "Это что-то внеземное, будто инопланетный артефакт или яйцо дракона. Оно не создано для продажи или обогащения. Но для чего оно, тогда?

С этими мыслями Витя вошёл в стены университета и побрел к своей аудитории, как вдруг услышал то самое пение. Он вздрогнул, быстро нырнул в ближайший коридор и поднял сумку к ушам. На его удивление, пение исходило не от сумки.

Витя настороженно, навострив слух, вернулся обратно в основной коридор и начал искать источник пения. Слух привёл его в полупустой актовый зал, и он увидел девушку на сцене. Её красота и её пение отразилось на теле Виктора мурашками на коже.

Она пела грустную и, одновременно, воодушевляющую песню. Что-то про потерянную любовь. Витя, не отрываясь от девушки, дослушал её песню до конца. Посидел ещё пару секунд в оцепенении и судорожно зааплодировал. Сидящее перед сценой отборочное жюри конкурса, с удивлением оглянулось на него.

Слегка смутившись, Витя потупил взгляд и стал разглядывать украшенный зал. Будто только пришёл, и это не он так оглушительно хлопал на весь зал.

– Молодой человек, вы на конкурс? Если нет, приходите завтра. Завтра будет мероприятие. Сейчас тут нечего делать, – колко сделала замечание Вите одна из женщин в жюри.

– Аа… Кх-кхм… А я тут… – прокашлял сухое горло Витя, резко встал и бросил в них, – Да, я на репетицию. Я – поэт.

– А вы заявку подавали? – уже более мягко и заинтересовано обратилась к нему женщина в костюме и очках из жюри, – У нас на сегодня уже, вроде все выступили.

Девушка спускалась со сцены. Витя очарованно наблюдал, как подпрыгивают её локоны, а солнце приятно озаряет её лицо с веснушками.

– Если нет, то, к сожалению.… – донеслось до ушей Вити и выдернуло его из грёз созерцания.

– Да, я буду выступать, – немного придя в себя от наваждения, уверенно заявил Витя. И сам удивился своей уверенной речи, – Я уважаю время и ваше, и своё. Поэтому позвольте занять пару минут вашего драгоценного времени. После чего, вы одобрите моё участие, или же просто приятно проведёте время. Не будем тратиться на бумажки.

Все участники актового зала слегка опешили и впали в ступор от такой наглости. Витя, воспользовавшись моментом, уже поднимался на сцену. И, набрав полную грудь воздуха, он начал размашисто:

Что есть любовь? В чём пение сердец?

И что являет силу магнетизма?

Кто для амура стрел тех продавец?

Зачем духами мажут письма?

Зачем мне столько слов высоких,

Которыми не передать её красы.

Зачем мне свет всех звёзд далёких,

Ведь её взгляд ярче грозы.

С тобой мы вместе — два крыла.

И только, крепко сжав объятья,

Взмоем ввысь, туда, где мгла

Сменяет ночь на утреннее платье.

Мы в поисках любви на всё идём.

Неважно, больно или страшно.

Ведь если не найдём живьём,

То жизнь - это не так уже и важно.

Стояла тишина. И вместе с ней стоял Витя. От него, будто дым от стреляной гильзы, исходила энергия величественности поэта. По крайней мере, сам он считал так. Всё это время он смотрел на неё. И все его строки родились, когда он увидел её. Он понял, чьё сердце он нашёл. Он понял, о чем оно пело. И ответил силам нот, но уже с помощью своей силы слова.

Витя отвёл взгляд. Начал глубоко дышать, чтобы выровнять сердечный ритм. И, не спеша, спустился со сцены. Ему что-то говорила женщина из жюри, но он только молча кивал. А взглядом провожал девушку, покидающую зал. Ему подсунули какие-то листы. Он сгреб их и поспешил забрать сумку, и догнать девушку.

Они вместе сидели на лавочке в парке, возле университета. Мило разменивая время на чувства, вместо науки.

– А мне понравились твои стихи, – сказала девушка, смущённо улыбаясь, – Быть может тебе стоит попробовать на следующий год?

– Да это и не для них были стихи... – сказал Витя, разглядывая цвет её глаз, – А мне понравилась твоя песня. Только, я уже слышал раньше её мотив.

– Да? И где же, интересно? – спросила она с неподдельными интересом.

Витя аккуратно достал из сумки сердечко закутанное в полотенце. И развернув, протянул ей:

– Вот, мне кажется, это твоё. Ты ведь его потеряла, верно?

Сердце часто запульсировало, подсвечивая воздух вокруг гранатовым. Она протянула руки к сердцу и неловко коснулась его руки. Сердце забилось светом так часто, что глаз уже перестал замечать мерцание.

– Да, – не двигая губами, одним только языком ответила она. И, взглянув ему в глаза, добавила, – Спасибо.

Их взгляды утонули друг в друге. Спустя мгновение, они, опьянев, отпрянули.

А знаешь, – она взяла сердце и разломила пополам и протянула половинку ему, – вот, возьми. Это моя благодарность. А быть может, и что-то дороже.