Перстень царя Скила⁠⁠

Раскопки на острове Березань

В VI-III вв. до н. э. на месте острова Березань близ Очакова находился крупный и богатый античный город Борисфен. В V в. он размещался едва ли не в самом центре владений скифских царей и являлся одной из их излюбленных резиденций. В середине V в. Борисфен, или "торжище борисфенитов", посетил "отец истории" Геродот. Четвертая книга его исторического труда под названием "Мельпомена" представляет собой описание Скифии и сочинена именно здесь. С конца VI в. до н. э., после разгрома скифами армий персидского царя Дария, скифы резко усиливаются и активизируются. Греческие города Причерноморья оказываются все в большей зависимости от них. Одним из таких городов был Борисфен. В его истории наступает эпоха "варварского протектората" (Виноградов, 1989).

Одним из скифских "царей-протекторов" был Скил, который правил примерно в 60-50 гг. V в. до н. э. Около 450 г. Скил был свергнут, а затем и казнен за участие в дионисийских оргиях и мистериях, которые проводились в Борисфене.

По свидетельству Геродота, Скил (между прочими сыновьями) был сыном скифского царя Ариапифа и гречанки из Истрии, которая сама "научила его эллинскому языку и наукам". "Царствуя над скифами, Скил никак не любил скифского образа жизни и склонялся больше к эллинским обычаям по причине данного ему воспитания. Почему и поступал он таким образом: всякий раз как входил он со скифским войском в город борисфенитов… войско оставлял он в предместье города, а сам входил в город, запирал ворота и, скинув с себя скифскую одежду, надевал эллинскую и в ней ходил по торжищу без оруженосцев и без всякого спутника, а у городских ворот ставил стражу, чтобы кто из скифов не увидел его в сем наряде; равным образом и в прочем он держался эллинских обычаев и богам приносил жертвы по уставам эллинов. Проведя там месяц или более, он возвращался назад, опять надевши скифское платье. Это делал он многократно, и даже дом себе построил на Борисфене, и жену в него взял из тамошних уроженок" (Геродот, 4. 78).

"…Он пожелал посвятиться в таинства Диониса Вакха, но когда уже готовилось посвящение, то последовало величайшее чудо: был у него в городе борисфенитов, как недавно мной упомянуто, большой дом с богатым двором, вокруг которого поставлены были сфинксы и грифы из белого

камня, и на этот то дом бог пустил стрелу, и весь он сгорел. Несмотря на то, Скил свершил обряд посвящения своего. А надобно знать, что скифы вменяют эллинам в стыд их вакхические празднества, ибо, говорят они, неподобно измышлять такого бога, который приводил бы людей в бешенство". "И вот, когда Скил посвятился Вакху, некто из борисфенитов обратился к скифам с такой насмешкою: "Вы, скифы, смеетесь над нами, что мы празднуем Вакху и что бог сей нас обуревает; но вот сей бог обуял и вашего царя, и он празднует Вакху и безумствует в боге; если мне не верите, ступайте за мной, и я вам это покажу". Начальники скифские пошли за борисфенитом, и он тайно ввел их в терем; когда же явился Скил с хороводом, и они его увидели, празднующего Вакху, то пришли в великое негодование и, ушед, объявили виденное ими всему войску…Когда же после этого Скил возвратился к себе домой, скифы восстали, поставив во главе его брата Октамасада, рождённого от дочери Тера. Скил же, узнав о том, что совершается против него, и о причине, по которой это происходило, убегает во Фракию. А Октамасад, услышав об этом, пошёл на Фракию войной. Когда достиг он Истра, вышли ему навстречу фракияне и готовы уже были вступить в битву, как Ситалк послал сказать Октамасаду: "Что нам испытывать счастие? Ты сын моей сестры; у тебя находится мой брат; отдай мне его, и я отдам тебетвоего Скила. Опасностям же войны не будем подвергать себя ни ты, ни я. Так объявил Ситалк через своего посланного; и в самом деле, у Октамасада находился брат Ситалка, бежавший от него. Октамасад одобрил предложение и, отдав Ситалку своего дядю по матери, получил от Ситалка брата своего Скила. И Ситалк удалился с братом, а Октамасад там же немедленно отрубил Скилу голову. Вот так скифы защищают свои установления и наказуют тех, кои принимают иноземные обычаи" (Геродот, 4, 80).

Текст Геродота известен историкам много веков. Поскольку это —единственный письменный источник о Скиле, то выражались сомнения в историчности этого скифского царя. Между тем в Добрудже, к югу от Истрии, лишь в середине 1930х гг. был найден золотой перстень, на котором написано, что он принадлежит Скилу. Его подробное, обстоятельное и, пожалуй, исчерпывающее описание сделано Ю.Г. Виноградовым (Виноградов, 1980), который в своей интерпретации использует едва ли не все имеющиеся аналогии этому изделию. Ныне местонахождение

перстня не известно. Тем не менее, большинство специалистов считают его подлинным, несмотря на то, что никто его не видел после Второй мировой войны. Перстень представляет собой золотое кольцо-печать, уплощенная дужка которого монолитно переходит в овальный щиток. По щитку глубокой гравировкой вырезано изображение сидящей на троне человеческой фигуры в женском платье, обращенной влево; ноги ее покоятся на невысокой скамеечке. Человек, одетый в платье, довольно плотно его облегающее, держит в правой руке крупное круглое зеркало с валиком по краю. Ручка зеркала округла, подана с легким смещением. В левой руке — плохо различимый на фотографии предмет, по всей видимости, невысокий жезл или скипетр, украшенный стилизованным навершием. Слева от изображения глубоко врезана надпись, которая переводится как "(собственность) Скила". Надпись датируется второй четвертью V в. до н. э., что совпадает со временем правления этого скифского царя. Такая датировка с учетом семантики изображения, а также места находки, прекрасно вписывающегося в контекст предания о происхождении и печальном конце Скила, позволяет считать перстень личной печатью этого скифского владыки. Перстень имеет и вторую надпись, занимавшую все свободное пространство уплощенного бока шинки.Она в переводе читается как "вели быть (мне) при Арготе!". Обращение перстня, то есть самого "говорящего объекта", — обычная формула архаических надписей. Она датируется рубежом VI-V вв.,не позже самого начала V в. до н. э. Это делает ее старше легенды "(собственность) Скила" минимум на 30, а максимум на 50 лет. Это же позволяет полагать, что перстень был получен Скилом по наследству (прямо или опосредованно) от близкого родственника или предка по имени Аргот. Семантика же перстня заложена не в самом кольце, а в его печати: человек, скреплявший своей печатью государственные документы, обладал тем самым реальной властью, которая могла с вещью-символом передаваться по наследству.

Сам факт "обращения" царской печати к Арготу с "просьбой" быть ее владельцем показывает, что Аргот был скифским царем. Сроки его царствования условно помещаются в 510-490 гг. (дата перстня). Это означает, что после царя Иданфирса —победителя персов — непрерывная цепочка династического родства по линии "отец — сын" или, реже, от брата к брату, оборвалась с появлением на политической арене представителей новой династии — Аргота. Приказав вырезать на своем перстне такую надпись, он стремился прокламировать легитимность своей власти, полученной свыше. Тем же вызвано и решение Скила снабдить перешедший ему от предка перстень-печать своей сигнатурой с целью доказать легитимность своего сана, по крайней мере, в третьем колене. Тогда, следуя упомянутым принципам наследования

власти у скифов, Аргота можно представить дедом Скила (Виноградов,1980). Ряд специалистов, занимавшихся этим вопросом, видят в персоне с зеркалом, сидящей на троне, скифскую богиню Аргимпасу, которая, согласно Геродоту, тождественна греческой Афродите Урании, и входила в так называемый третий разряд богов семибожного скифского пантеона. Этимология ее имени неясна. Аргимпаса трактуется как божество, олицетворяющее богатства материального мира.Другие специалисты видят в особе на троне иную скифскую богиню — Табити, которая в скифской мифологии почиталась более всех прочих, и (в единственном числе) представляла

первый из трех разрядов семибожного пантеона. Она отождествлялась с греческой Гестией , которая была родной сестрой Зевса. Имя трактуется как "согревающая", или "пламенная". Табити интерпретируют обычно как богиню домашнего очага и как божество огня во всех его проявлениях. Еще по одной версии, на перстне изображен сам бог Дионис, которого Скил считал своим покровителем. Женское платье для Диониса  совершенно естественно — он воспитывался на женской половине дома, нимфы обряжали его исключительно в женскую одежду, да и сам он многократно превращался в женщину.

Место находки царского перстня совпадает с районом, где, по Геродоту, погиб Скил. Был ли перстень потерян или брошен Скилом, когда он спасался от преследователей? Или он был снят с его руки перед казнью? Можно строить различные догадки.

Современные историки полагают, что "недостойное" поведение Скила являлось всего лишь поводом для переворота — истинной причиной были династические распри и борьба за власть в Скифском царстве. Однако, видимо, повод был настолько существенен, что привел к казни царя его сводным братом Октамасадом, который и захватил власть. Таким образом, власть в Скифии перешла от греческого зятя к фракийскому зятю, цари Скифии и Фракии впоследствии смогли распространить свое влияние на Боспорское царство.

Виноградов Ю.Г. 1980. Перстень царя Скила. Советская археология. № 3. М.

Виноградов Ю.Г. 1989. Политическая история Ольвийского полиса. М.

Геродот, 1972. История. Книга первая. Клио. Книга четвертая. Мельпомена. Перевод

И. Мартынова в переработке М. Гаспарова. Историки Греции. М, Лит.