Переработка⁠⁠

Широкий рубец толщиной не меньше сантиметра, расползшийся вдоль позвоночника и доходящий до бедер, Семен заметил в душе. Плохо соображая после сна, он провел по нему пальцем: шрам был очень твердым на ощупь и – это напугало Семена – холодным, как сталь, при том, что участки кожи рядом с ним дышали теплом. Контраст был ярким и резким, невозможным до ужаса. Семен раз за разом водил по рубцу пальцем, стоя у встроенного в стену зеркала – как шрам мог появиться за одну ночь? Почему шрам такой твердый и холодный, будто омертвелый? О такой заразе он не слышал раньше. Это противоречило всему, что Семен знал из биологии.Он вспомнил россказни Томаша. 

"Про эту чуму он говорил?  Да не может быть!"

– Если на теле появились шрамы, то заказывай панихиду. Это первые симптомы “чумы”, – мрачно сказал Томаш, когда они вместе выпивали у него в комнатушке. И, опрокинув в рот коньяк из пластмассового стаканчика, вздохнул:

– Или сдохнешь, или исчезнешь.

– Умрешь или исчезнешь? Где тут логика? – удивился Семен, но Томаш ничуть не смутился, разлил остатки напитка, который они давеча купили за бешеные деньги у прибывшего из отпуска сотрудника, и ответил: 

– Все здесь нелогично, на этом тухлом космическом заводике. Мне знакомая девчонка жаловалась, что у нее один за другим такие шрамы появлялись. Врачам было плевать, давали ей какие-то лекарства, которые ни хрена не помогали. А потом эта девчонка исчезла.  Хахаль ее местный начал интересоваться, куда она делась, так ему объяснили, что уволили ее за нарушение контракта и сейчас она на полпути домой – на Землю, значит, – лицо Томаша раскраснелось от спиртного и говорил он, тщательно подбирая слова. –  А парень этот дураком не был, он и спросил, почему ее личные вещи остались в комнате. Как она могла отправиться домой без вещей? Ему, конечно, не ответили, послали куда подальше…

Тогда Семен не слишком впечатлился. На старом разваливающемся космическом заводе могло произойти  что угодно: убийство или несчастный случай. Скорее всего, кто-то из менеджерского состава замешан - вот начальство и решило замять инцидент. Но почему-то сейчас этот разговор всплыл в памяти в малейших деталях. Семен испугался.

Он вылетел из душа, больно ударившись ногой об угол прикрепленного к полу стула. Натянув трусы, нервно закружил по комнате, разыскивая одежду в окружающем бардаке.

Рубец на спине  зачесался. Семен провел по нему рукой, и ему показалось, что тот удлинился. Подобно червю – рос, ширился в размерах, расползался дальше по телу. Семен присел на край кровати и, закрыв глаза, глубоко задышал: вдох, выдох. Вдох, выдох.

Ему пришлось собрать все силу воли, чтобы паника отступила. Мысли прояснились.

И тут Семен отметил, что чувствует себя отлично, даже великолепно: исчезла привычная ломота в спине, прекратились боли в шее.

Он был бодр и чувствовал, что пышет энергией. Чтобы окончательно убедить себя в том, что полностью здоров, Семен упал на пол и сделал тридцать пять отжиманий (обычно у него едва хватало сил отжаться раз пятнадцать).

– Больной так не смог бы! – сказал он сам себе, лихо вскочил на ноги, заметив, что нисколько не устал и сумел бы отжаться еще раз тридцать.

Это обескураживало. Слишком многое изменилось за несколько часов, прошедших с того момента, как он вернулся со смены. Слишком быстро, чтобы это можно было сразу переварить.

Он взглянул на часы – на станции царила “ночь”. Здешний распорядок дня соответствовал земному: днем люди работали, ночью отдыхали. Значит, госпиталь откроется лишь через шесть часов.

И тут он вспомнил: “Черт! Есть же дежурный врач!”.

*** 

Госпиталь занимал отдельную секцию в комплексе, и чтобы добраться до него, Семену пришлось пересечь жилой корпус с одного конца до другого по длинному коридору, уставленному различным оборудованием, которое не вмещалось в узенькие кабинеты. 

Молодая врачиха в приемной уставилась на Семена, и, понимая, что тот мало похож на больного, произнесла тихим голосом:

– Говорите.

Семен запинаясь, кое-как объяснил врачихе свою проблему. Он ожидал, что сейчас его пошлют куда подальше, и был готов прямо здесь скидывать форменную рубашку, чтобы продемонстрировать рубец, но в серых глазах девушки загорелся интерес. Она пригласила его следовать в кабинет, а потом провела на второй уровень, где располагались больничные палаты.

– Не волнуйтесь – сказала она, заметив страх в глазах Семена. – Просто нужное оборудование находится здесь.

В кабинете она велела ему раздеться по пояс и лечь на кровать, над которой высился огромный полукруглый прибор с блестящими линзами. Семен подчинился. Прибор загудел и завибрировал. Через пять минут врачиха сообщила, что можно одеваться. Семен вопросительно посмотрел на нее:

– Что со мной?

Девушка улыбнулась и успокаивающе произнесла:

– Поражение кожи местной, безвредной бактерией, что водится на поверхности планеты. Иногда в комплексе отказывает герметизация, и некоторые сотрудники заражаются. Ее, по-моему, какие-то идиоты  “чумой” называют. Зря. Это абсолютно не смертельно, только панику на пустом месте разводят.

Семен не поверил ей. От всего сказанного веяло фальшью. Врачиха просто озвучила те инструкции, которые были заранее для нее подготовлены. Он не мог сказать, как он это понял, но он понял. Его интуиция буквально вопила: ложь, ложь! Вот только зачем ей врать?

Наверно, дела его плохи, и он смертельно болен. Но и это не объясняло вранья медички – ведь не она виновата в его болезни?

Однако все его чувства вопили: не верь ей!

Он пожелал врачихе удачного дежурства и пошел прочь. У выхода он почувствовал, как она буравит взглядом его спину, он оглянулся… Девушка не отвела взгляд,  напротив: растянула губы в улыбке. Почему-то Семену стало от этого не по себе.

***

Чтобы спуститься в главный склад, расположенный в штольне, Семен воспользовался одним из грузовых лифтов. Гулко застонав, дряхлая кабина отправилась вниз, навстречу темноте. Внутри заиграли тени, они становились длиннее и глубже по мере спуска, некоторые сливались в зловещие ухмыляющиеся фигуры.

Семён ненавидел  станцию.

Что его бесило больше – бесконечные лабиринты коридоров со стерильным, тщательно отфильтрованным воздухом, или самая старая часть станции, где находился главный склад, который ему приходилось охранять – он так и не определился. Наверное, и то, и другое в равной мере. Он уже задумывался: а не бросить ли все к черту, прервав контракт за два года до конца срока? Останавливало одно – циферки в ежемесячном чеке. Несмотря на дерьмовые условия, платили здесь исправно и вовремя, отдавая каждую положенную копейку…

Хотя порядки на станции были драконовские. Ушел на пять минут раньше на обед? Изволь заплатить штраф за нарушение графика!

В свою первую смену здесь Семен как-то решил перекусить шоколадкой, чтобы развеять скуку… Он не успел дожевать, как ему уже позвонил старший смены и предупредил, что прием пищи дозволяется только в специально отведенное время. А уж опоздание на пост вообще считалось смертным грехом у начальства.

Кабина вздрогнула, лифт протяжно заскрипел и  остановился. Семен вышел и направился к воротам склада. В углу открылась незаметная дверь, и оттуда высунулся высокий – около двух метров – человек с копной белокурых волос. Он держал в руках форменную фуражку. На лице бугая застыла выражение растерянности. Семен махнул ему рукой:

– Что случилось, Деннис? Заснул на посту?

– Томаш пропал недавно, – ответил тот. Деннис говорил по-русски с сильным акцентом, жестко выговаривая слова на немецкий манер. Он протянул Семену свой КПК.

– Как пропал? Когда? – Семен напрягся, пробежал глазами светящееся сообщение, появившееся час назад на официальном сервере предприятия.

– Пропал при аварии в одном из складских секторов. Его еще не нашли. Тела нет, – сказал Деннис.

– Твою ж мать… – ругнулся Семен сквозь зубы. Он познакомился с Деннисом и Томашем еще перед отправкой на Марс. С тех пор они не расставались, неразлучная троица. А вот теперь остались вдвоем.

Семен тяжело задышал - эмоции требовали выхода. Деннис грустно смотрел на него, нервно теребя фуражку. Потом спросил:

– А может, его найдут?

Семен знал, что нет. Руководству было выгоднее считать Томаша пропавшим, ведь выплаты родственникам полагались только, если судьба исчезнувшего прояснится и будет найдено тело.

А если не найдут… Начальство принесет официальные извинения – мол, опасные условия работы в дальнем космосе, несчастные случаи не редкость – и на этом все закончится, выплаты будут откладывать под различными надуманными предлогами и сыпать извинениями. Таких историй за прошедший год он услышал немало.

“Кто может гарантировать, что и я не загнусь здесь?" – подумал Семен, вспомнив про рубец на спине.

– Я пойду, – Деннис надел фуражку и предложил: – Слушай, давай после твоей смены пойдем туда и поищем Томаша?

Семен молча кивнул, Деннис положил ему руку на плечо и крепко сжал, потом двинулся к лифтам.

“В жопу все это. Увольняюсь. Своя шкура дороже. Еще и Денниса уговорю улететь отсюда!" – решил Семен, вслушиваясь, как гремит поднимающийся лифт. Он представил, как ступает на газон с травой и садится на скамейку во дворе в родном Архангельске – стало немного легче. Семен сосредоточился на работе и постарался не думать о Томаше…

Он сел и доложил начальнику смены, что заступил на пост. Старое потертое кресло заскрипело под ним. Он никогда не понимал – зачем нужно охранять этот чертов склад? Во-первых, на входе здесь стояли сканеры отпечатков ладони, и посторонние здесь не появлялись. Во-вторых: откуда здесь взяться кому-то чужому, если на станции все друг друга знают в лицо? Да и кому нужна руда, пускай даже очень ценная? Чтобы получить за нее деньги, ее необходимо переработать. По мнению Семена, для охраны ворот хватило бы пары камер, и обошлось бы это в разы дешевле, но начальство на все имело свое мнение. 

Через четыре часа у Семена начали слипаться глаза. Так и подмывало прикорнуть в уголке. Он достал из прихваченной с собой сумки чашку и банку кофе – настоящего, земного кофе, не денатурата местного разлива, пить который было решительно невозможно. Горячий напиток приятно согрел внутренности. Семен пил маленькими глотками, чтобы максимально растянуть удовольствие. Сон медленно отступал. Осушив чашку, Семен посмотрел на банку с кофе. Следующий корабль с провиантом и оборудованием прибудет не ранее чем месяца через три, и если он не будет экономить, то надолго останется без кофе. 

Вздохнув, Семен потрогал шрам на спине –  болячка не уменьшилась. Снова нахлынуло беспокойство. А вдруг эта зараза распространится по телу?

Еще больше страшили последствия – что несет эта болезнь? Смертельная ли она? Если судить по самочувствию – а чувствовал он себя на все сто – наверное, нет. Хотя вот ВИЧ и раковые опухоли тоже  протекают сравнительно безболезненно на ранних стадиях. И современная медицина научилась только оттягивать стремительную кончину, о полном излечении речи не шло. Что, если его болячка из этой категории, а врачиха утаивает правду? 

От мыслей его отвлекло гудение лифта.

Семен покосился на часы: все еще ночь. Кого же там несет? Ночные смены были только у охраны, рабочие сейчас мирно спали или напивались в хлам. Начальство же не появлялось здесь никогда.

“Кто мог сюда заявиться? Пьяный работяга?”

Лифт крякнул и остановился, на площадку выплыла большая гравитационная тележка. В отличие от телег обыкновенных – на колесиках, эти штуки были снабжены специальным оборудованием, что позволяло им зависать в нескольких сантиметрах от поверхности. С их помощью один человек мог легко транспортировать груз в несколько тонн.

Вслед за телегой показалось широкое лицо Томаша.  Семен замер. Томаш с хмурым видом толкал тележку к воротам, не обращая внимания на Семена.

– Эй! Ты живой?! Томаш! Тебя же все ищут! – Семен бросился к приятелю, но тот окинул его пустым равнодушным взглядом.

– Я работал, – выдавил Томаш. Семен заметил, что его приятель почему-то одет в рабочую форму другого цвета.

– Тебя что, перевели? Почему не сказал?

Томаш обернулся.

– Так получилось. Мне работать надо, потом поговорим, – сказал он и затопал прочь. Как будто и не было множества совместных пьянок и не меньшего количества ссор и примирений. Ошеломленный, ничего не понимающий Семен, молча лупал глазами, глядя, как его друг подносит руку к сканеру и ведет телегу в открывшиеся ворота – в коридор, где по углам приютились еще несколько таких же телег.

Из открытых ворот повеяло гнилью. Воняло настолько сильно, что Семену пришлось заткнуть нос рукой. Отработав не мало времени здесь, к местному запаху привыкнуть он так и не смог. Говорили, что так пахнет переработанная руда, но куда сильнее этот "аромат" напоминал кладбищенскую вонь.

Семен смотрел, как Томаш, которого вонища ничуть не беспокоила, аккуратно подвел свою телегу к остальным, после чего створки ворот захлопнулись. 

И тут, помимо жгучего желания высказать Томашу, что он о нем думает, у Семена возникло желание заехать приятелю в морду. Как так?! Ничего не сказать друзьям, даже словом не обмолвиться, что его перевели из охраны в цех! Да еще это фиктивное исчезновение…

Слишком много странностей, чтобы просто забить на вопросы. Воинственно надвинув фуражку на самые брови, Семен принялся ждать, когда Томаш вернется назад. Он был полон решимости устроить разбор полетов здесь и сейчас, но Томаш не вернулся.

Пройти на территорию склада он не мог: доступ туда имел только специальный персонал, на станции таких были единицы, и они не носили рабочую форму.

Ближе к концу смены Семен, немного помявшись, доложил начальнику охраны о появлении и новом исчезновении Томаша. Начальник покивал плешивой головой и, почесав щетину на лице, заявил, что разберется.

“Да ничего ты, сученыш, не сделаешь, даже жопу с места не сдвинешь," – зло подумал Семен.

***

Через неделю он стоял перед столом того же начальника, держа в руках заявление на увольнение. Начальник принял заявление и посмотрел на Семена как на идиота. Вынул из папки на столе несколько бумажек, подчеркнул в них что-то и протянул Семену.

– По условиям договора вы можете покинуть завод только в случае, если вас будет кем заменить. Сейчас это невозможно.

“А следующий транспорт прибудет не раньше, чем через полгода,” – горестно подумал Семен. Стоимость одного перелета с Земли была поистине космической, поэтому для экономии средств все рейсы тщательно планировались, чтобы свести их число к минимуму. Начальник завел свою любимую песню о том, как важен в космосе любой работник и насколько все зависят от эффективной работы завода.

Семен слушал вполуха и только косился на стоящую на столе чашку кофе. Накануне он прикончил свои последние запасы, снимая нервное напряжение любимым напитком. Он почесал спину, на которой две ночи назад появился новый рубец, пересекающий старый посредине. Парочка рубцов поменьше багровели на руках, ниже плеч.

До одури хотелось кофе.

***

Деннис исчез сразу после их последней встречи. Дверь в его комнату была закрыта, а сам он не отвечал на звонки и сообщения. Выяснить его судьбу Семену не удалось. Только одна девушка видела, как он заходил в свою комнату, одетый в рабочую форму. Начальство отреагировало на исчезновение еще одного работника вяло.

Семен думал, что пора бы уже им поднять шумиху: на чертовой станции происходит неладное. Люди исчезают, и все молчат. Почему?! Семен специально прислушивался к чужим шепоткам и разговорам: обсуждали несчастные случаи, которые участились в последнее время, и то, что каждый раз не удавалось обнаружить тела. Работники возмущались, что начальство ничего не делает, но напрямую никто не высказывался.

Отказ в увольнении, уверения врачихи, что все нормально, исчезновение Томаша – все это беспокоило  Семена. Он всегда боялся смерти, она страшила его до дрожи в коленях, но сейчас он думал о ней, как о неизбежном факте, как о чем-то обыденном – как о нетерпеливом человеке в очереди, что болтается неподалеку, бросает косые взгляды, посматривая при этом на часы. Выжидает.

И тогда Семен решил бежать. Словно зек в тюрьме. Да он и чувствовал себя заключенным, добровольно отбывающим срок и согласившимся на жестокие эксперименты над психикой и телом. 

Рубцы покрывали теперь все тело Семена, так что ему пришлось ходить с наглухо запахнутой курткой и поднятым воротом рубашки. Он перестал тревожиться из-за них: единственное, о чем он мог думать – так только о возвращении домой. 

Он ждал момента.

***

“Аскольд” был древним грузовым суденышком с экипажем из пяти человек, поставляющим на завод продовольствие и другие необходимые вещи. Кроме этого, пилоты привозили с собой и другие товары, в основном, алкоголь и сигареты, которыми торговали из-под полы. У Семена было несколько дней, пока судно будет разгружать трюмы. Еще несколько – на загрузку переработанной руды. Толстый, гладковыбритый капитан "Аскольда" легко согласился взять на борт лишнего пассажира, когда узнал, что Семен работает охранником и может без особых проблем пройти на охраняемую территорию космопорта. Однако денег он запросил намного больше, чем планировал Семен.

– Ты не первый, кто хочет побыстрее выбраться из этого дерьма, – загадочно произнес капитан. И наотрез отказался торговаться.

***

Файл с названием “Если ты читаешь это, значит я умер” пришел на КПК, когда Семен обедал в столовой. Семен поперхнулся и уронил ложку на поднос. Сообщение было от Денниса.

Написанное на английском, оно содержало огромное количество ошибок, и Семену пришлось основательно напрячь голову, чтобы уловить его смысл.

“Помнишь, как мы расстались в прошлый раз, когда я сказал, что Томаш исчез? Я сразу понял, что это не может быть случайностью. Мы с ним видели кое-что странное за пару дней до того… Ты тогда протирал штаны на смене, а мы с Томашем пошли раздобыть выпивки. У наших постоянных продавцов ничего не нашлось, и Томаш предложил пойти к какому-то парню где-то на складе. Он уверял, что у этого типа всегда есть что выпить. Мы отправились туда. Зашли далеко, в пятый блок станции, я там бывал всего раза два. У парня действительно нашлась пара бутылок. Тащиться обратно в жилой блок не хотелось. Мы спрятались в каком-то закутке, подальше от камер. Томаш быстро набрался и спьяну заявил – дескать, скоро умрет. Я разозлился, велел не нести бред, а он снял свою футболку и показал красный шрам через всю грудь. Самое жуткое – этот шрам пульсировал! Бился, подобно сердцу! Но это еще не все. 

– В тот день, когда эта хрень забилась, я почувствовал чье-то присутствие. Услышал голос! – хихикал Томаш. – Голос звал меня к себе, говорил, что я должен исполнить свою роль. Присоединиться к нему. И прикинь – вчера ночью я вдруг проснулся в коридоре, в одних трусах, недалеко от того места, которое называл мне голос. Возле чертового склада.

Томаш говорил что-то еще, но я не запомнил. Я порядочно выпил, и мысли едва ворочались в башке. А потом такие же шрамы появились и у меня на теле. Но они были маленькими и росли медленно. Поэтому я не сразу заметил их. После исчезновения Томаша я понял, что со мной будет то же самое…”

Сердце у Семена так колотилось, что он не смог дочитать письмо до конца. Напоследок ему бросилась в глаза одна строчка:

“Это все связано с Особым складом. Меня всегда смущала тамошняя вонь. Думаю, от этой дряни мы и заразились…”

Семен нащупал на спине толстый, толщиной в ладонь, ветвящийся рубец. Времени строить теории уже не было – пора действовать. Семен отключил КПК и встал из-за стола.

***

Он топтался у входа на посадочную площадку. Этим вечером на территории космопорта суетилось необычно много народу: готовили челнок к вылету.

Семен надеялся, что при таком столпотворении ему удастся незамеченным забраться на корабль. Пришло условленное время, но капитана не было видно. Техники не смотрели на мнущегося в углу Семена, одетого в форму охранника. Но коллеги могли заинтересоваться и спросить, что он здесь делает. Семен нервничал, но уходить не хотел, боялся упустить капитана. И вдруг за спиной у него раздалось:

– А что вы тут делаете?

Начальник охраны! Откуда его принесло?! В голосе начальника звучали стальные нотки. Семен чертыхнулся про себя. Нужно срочно что-то придумать!

– Меня на усиление патруля послали, Алексей Михайлович, – ляпнул с ходу Семен.

– А почему я об этом не знаю? – нахмурился Алексей Михайлович. – Странно. Опять заместитель чудит?..

– Давайте за мной, – сказал он, бросив взгляд на Семена.

И двинулся в противоположную от посадочной площадки сторону – вглубь станции. Только вместо того, чтобы сесть в лифт, ведущий в административный блок, повернул налево – к складам.

Семен запаниковал.  По вискам внезапно ударила пульсирующая боль. Он еще надеялся, что успеет поймать капитана и пробраться на челнок, но для этого надо было как-то избавиться от начальника. Как?! Вломить старику по черепушке?

Лихорадочно раздумывая, Семен следовал за начальником, всем нутром ощущая, как с каждым шагом отдаляется от дома, от спасения. Алексей Михайлович остановился в помещении, усеянном проводами. Возле стены торчали штабели металлических ящиков.

– Значит, сбежать решили? Нехорошо…

Семен опешил и уставился на Алексея Михайловича, тот смотрел на него в упор.

– Думаете, мы не знали? Вы же помечены. Мы знаем все, включая ваши мысли.

Начальник открыл самый большой железный ящик, лежащий отдельно, поодаль от других. Из-под крышки показалась жирная рука с обагренными кровью пальцами. Внутри лежал капитан. Грудь смята, голова покоится рядом с ногами.

– Чтобы трансформация произошла, нужно достаточно долго пребывать на станции. Мы не планировали избавляться от капитана сегодня. Но были вынуждены скорректировать планы. Из-за вас! – вещал Алексей Михайлович. – Впрочем, все прошло хорошо, и его заменит наш человек.

– Чего вам надо от меня? – прохрипел Семен.

Алексей Михайлович сложил руки на груди и шагнул ближе.

– Вас. Вы слишком ценное приобретение, чтобы вас терять. Скоро вы созреете, и сможете присоединиться к Нему.

Семен повернул голову в поисках выхода, но тут на него обрушился мощный удар. Семен повалился на металлические ящики, ударившись о них спиной. Боль, однако, стихла почти мгновенно.

– Интересный экспонат, – удивленно пробормотал Алексей Михайлович. На руках его вздулись шрамы. Пульсирующий рубец пересек всю шею и остановился на подбородке. Глаза Алексея Михайловича почернели: занеся кулак, он вновь бросился на Семена. Семен попытался уклониться, но не успел: слишком мало было расстояние между ним и начальником охраны. Новый удар пришелся ему в плечо. Он был такой силы, что его выбросило в коридор.

К удивлению Семена, боли он почти не почувствовал, но не успел утихнуть грохот в ушах – Алексей Семенович снова напал. Семен надеялся, что появятся свидетели, и кто-то придет на помощь.

Новый удар начальника охраны оставил отметину на стене из металлопластика. Семен вяло сопротивлялся, напоминая самому себе боксерскую грушу.

Ему казалось, что они дрались вечность… А потом в дело вступил Голос. В голове Семена раздался шум, сначала далекий и тихий, он нарастал и набирал мощь, подобно приливу. Семен пропустил удар в голову и мешком рухнул на холодный пол. По рукам и ногам разлилось онемение: сначала застыла кожа, потом пальцы, а через несколько секунд Семену едва удалось пошевелить шеей. Последнее что он увидел, это испещренное шрамами нечеловеческое лицо Алексея Михайловича.

***

Семен очнулся в пустом помещении с мягким, рассеянным светом. Он сидел на полу, прислонившись к стене. Сплюнул сгусток крови с осколками зубов. Опустил руки, чтобы приподняться и нащупал что-то скользкое – по полу растеклась большая лужа крови от развороченного тела, лежащего в углу. Рука покойника была грубо оторвана, из обрубка торчала белесая кость, ноги выгнуты под неестественным углом. На правой руке красовалась цветная татуировка в виде оскаленного волка – такой татуировкой любил хвастаться перед друзьями Деннис.  Семен смотрел на тело приятеля, напоминающее куклу, над которой поглумился школьник, и ничего не чувствовал: ни сожаления, ни скорби, ни злобы. Ровным счетом ничего. Эмоции ушли на задний план.  Двери бесшумно открылись. В помещение вступил Томаш, за ним следовал незнакомый Семену блондинистый парень.  Томаш ничего не выражающим взглядом скользнул по изувеченному телу Денниса.

- Он зовет. Иди за нами. – Сказал Томаш. Семен сам не заметил, как пальцы сложились в кулак.

- Да пошли вы, суки! – крикнул он и махнул головой в сторону тела, - Так просто я вам не дамся!

- Он не пережил переработки, - голос Томаша посуровел, - Теперь твоя очередь.

- Пошел ты, образина.

На лице Томаша не дрогнул ни один мускул, он сделал шаг вперед – и на голову Семена словно опустился молот, а виски проткнули раскалённым прутом. Страшная, неведомая воля заставила его опустить руки. До Семена дошло, что Томашу здесь не потребуется применять силу, достаточно будет подождать, пока нечто не сломит его. И вряд ли ожидание продлится очень уж долго. Давление в висках сразу же ослабло. Семен сплюнул на пол новую порцию кровавой кашицы, злоба в душе потихоньку уступала место чувству беспомощности.

“Неужели я так быстро сдался?”

Первый шаг – знак поражения – был для Семена тяжелее всего. Его повели по пустым коридорам куда-то вниз. Чем дальше они спускались,  тем сильнее в голове Семена нарастало чужое присутствие.  Ему будто срезали скальп, и оголенный мозг склизкими щупальцами гладил осьминог в попытках проникнуть в его мысли, овладеть волей.

- Ложись на стол, - Томаш открыл скрипучую дверь и указал куда-то вглубь. Невидимая рука толкнула Семена вперед. Посреди помещения стоял одинокий операционный стол, рядом на мягком стульчике расселся невысокий мужчина в пиджаке и медицинском халате поверх плеч. Завидев Семена, он блеснул белозубой улыбкой.

- Я вас ждал!

Широкоплечий, с залысиной на затылке и выпирающим животом, он всем видом выказывал дружелюбие.  Семен, возможно, поверил бы ему, если бы не чернота, растекающаяся по белкам глаз мужчины. Одно мгновение – и эти глаза превратились в черные бездонные колодцы.

Семен посмотрел на хирургический стол и задрожал от страха, вспомнив, что осталось от Денниса. Док, как окрестил его Семен, положил ему руку на плечо.

-  То, что вы до сих пор испытываете  эмоции, в частности, страх – это  показатель того, что вы готовы перебраться на новый уровень, – он кивнул в сторону двери, у которой замерли Томаш с блондином. –  Очень большая удача, что вы выдержали изменения.  Не бойтесь, вы не превратитесь в робота без воли и разума, как они. Эти двое, по сути, пустые оболочки, которые полностью контролирует Хозяин.  Образчики вроде вас мы зовем бригадирами. Вы сохраните свободу воли и станете сильней и умней. Считайте, что переступили сразу через несколько ступеней по карьерной лестнице.

Семену показалось, что из стен выползли невидимые нити и присосались к его голове. Разум его затуманился, в ушах зазвучали невнятные,  далекие голоса.  Док перебирал инструменты на хирургическом столике и между делом продолжал:

- Превращение, однако, не происходит одномоментно. Трансформацию… - он подключил к руке Семена прозрачную трубку. – Надо подстегнуть.  Ваш приятель также был нашим кандидатом в бригадиры, но, увы, был забракован. Такое часто случается, далеко не каждый может пережить изменения. Это своеобразный побочный эффект. Впрочем, ничего необычного: каждая деталь имеет наработку на отказ. Когда-нибудь он заменит и меня, когда я не смогу эффективно исполнять свои функции.

- Кто он такой? – выдавил из себя Семен.  Док обвел взглядом окружающие стены.

-  Хозяин жил здесь многие века. Возможно, родился вместе с планетой. Многие тысячелетия назад с ним боролись марсиане.  Хотя они проигрывали войну, уже на грани исчезновения им удалось ослабить силы Хозяина, тем самым не дав возможности покинуть пределы планеты.  Но заплатили они за это исчезновением собственной расы. Заветным ключиком для него стали мы – люди.

Док случайно зацепил бедром столик - на пол упал блестящий инструмент.  В тишине помещения Семену показалось, что грохнулся кирпич.

- Ну, довольно разговоров. Время не резиновое. Начнем, пожалуй, со вскрытия грудной клетки.

Скальпелем он разрезал облегающую рубашку Семена, другой рукой, не глядя, взял блестящую машинку с круглым лезвием с зазубринами.  Щелчок – и лезвие завертелось и завибрировало.

- Вы поняли, что наркоза не предполагается? – спросил Док, уголки его рта приподнялись в мягкой улыбке.

Семен рванулся, когда лезвие прикоснулось к коже. Будто краем глаза он наблюдал, как Док делает вертикальный разрез на его груди, но сил не хватало даже на вздох, не говоря о том, чтобы поднять руку. Его придавило тяжелым, пыльным одеялом, поверх которого бросили для верности несколько тон металла. Отчасти это напоминало игры в виртуальной реальности, с одним различием – ползунок ответственный за ощущения был выкручен на все сто процентов. Семену хотелось выть, орать благим матом, но ему в рот будто налили сверхсильного клею.

- Ой, ну, ну. Вы так скривились, ужас. Разве сейчас происходит что-то болезненное?! – воскликнул Док, при этом на его лице продолжала играть фирменная полу улыбочка. Он пошарил на столе и схватил какую-то кривую штуку: - Вот сейчас мы готовы перейти к основной части.

***

- Добро пожаловать на Землю!  - приветствовала Семена девушка в строгом костюме, вернув ему документы.  Семен коротко кивнул и пошел по хорошо освещенному, длинному коридору к выходу из космопорта. Родная планета встретила теплым дуновением ветерка. Семен прислушался к шелесту деревьев в большом сквере неподалёку. Когда-то давно, в прошлой жизни, он был бы в восторге от возвращения домой, но сейчас не испытывал ровно никаких эмоций.

Мимо прошла высокая девушка в цветастом платье с дорогой сумочкой через плечо. Она окинула Семена взглядом огромных серых глаз и кивнула, Семен ответил тем же. Девушка отвернулась и, махнув рукой, остановила проезжающее такси. Семен проводил машину взглядом: он был не один. Хозяин прислал еще несколько агентов вслед. Точное число он не знал, вероятно, пока их здесь не более десятка: в отличие от рабочих, только бригадиры могли существовать вдали от Хозяина.  Семен поднял глаза к небу и улыбнулся: Хозяин следит за ним, планирует будущие шаги.  Им предстоит много работы.