Пассажир ч1⁠⁠

Не уходи смиренно, в сумрак вечной тьмы,

Пусть тлеет бесконечность в яростном закате.

Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир,

Пусть мудрецы твердят, что прав лишь тьмы покой.

И не разжечь уж тлеющий костёр.

Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы,

Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир.

Не гасни, уходя во мрак ночной.

Пусть вспыхнет ярость заревом заката.

Встань против тьмы, сдавившей свет земной…

Дилан Томас

1

Затяжной дождь наконец-то закончился. Тодд немного приоткрыл окно, впуская в теплый салон струю прохладного ночного ноябрьского воздуха. Последние полчаса меня отчаянно тянуло зевнуть, но пока удавалось сдерживаться. Достаточно одного раза и все, потом не остановишься.

Он отвлекся от дороги и покрутил ручку радио в поисках музыки пободрее. Какая-то местная радиостанция решила устроить "Ночь рок-н-рола, детка-а-а! Встречайте короля!". Эфир заполнил голос Элвиса и "Blue Suede Shoes":

"It's one for the money,

Two for the show,

Three to get ready,

Now go, cat, go…"

Динамики старенькой Тойоты не справились с громкостью и надрывно захрипели. Тодд удовлетворенно кивнул, но сделал чуть тише. Король такого не заслужил.

Он закурил. Я недовольно отодвинулся подальше, не выношу табачный дым. Тодд спохватился, переложил сигарету в левую руку, стараясь держать ее поближе к открытому окну.

– Какие планы? – спросил, прервав наше долгое молчание. – Что будем делать?

– Откуда мне знать? – раздраженно ответил я. – Если бы кто-то, как полный болван, не додумался выбросить ту рубашку в общий мусоропровод...

– О, господи! – Тодд закатил глаза. – Опять ты за свое!

– Да ты даже не завернул ее в пакет! Просто бросил кусок окровавленной тряпки в общий контейнер! И это, когда весь район обсуждает недоумка, который порезал на лоскуты свою семью на той неделе в соседнем доме!

– Я не видел, что на ней кровь, сколько раз можно говорить!

– Да как можно не заметить кровь на белой рубашке!

– Мы пили с Элэйн вино!

– Расскажи это мусорщикам, которые нашли твой замечательный предмет одежды и вызвали полицию! Тупая помойная шестерка поняла, что это кровь, но ты думал вино!

– Я был,.. – Тодд запнулся, – не в себе! Я слишком долго терпел! Ты знаешь прекрасно!

Он раскраснелся, на лбу выступили крупные бисеринки пота. Заводился Тодд всегда с полоборота. Зато сна было уже ни в одном глазу.

Схватив из подстаканника пластиковую оранжевую баночку с таблетками, он потряс ей перед моим лицом.

– Не доставай меня, понял?

– Ладно, ладно, – примирительно буркнул я, – проехали. Сколько у нас денег?

– После последней заправки и ночевки, долларов шестьсот наличными, – успокаивался он тоже почти моментально.

– Не густо.

– Еще пара тысяч должна быть на карте.

– Надо решить, что с ними делать. Может быть нас еще не ищут, и можно их снять в ближайшем городке. Или оставить на самый крайний случай.

– А ты как думаешь? – он покосился в мою сторону, нервно облизнув губы.

– Я бы сделал это сейчас и рванул дальше. Даже если кредитку отследят, мы будем уже далеко. С наличностью на дно залечь проще. Осядем в каком-нибудь захолустье на зиму, потом видно будет.

Тодд облегченно кивнул, соглашаясь. Принимать решения не его стихия. Вот все испортить, это да. Это пожалуйста, будьте любезны.

– А сколько нужно времени, чтобы снять отпечатки и пробить их по базе?

– Не знаю, – я пожал плечами, – зависит от загруженности лаборатории. Наверное. В сериалах это происходит быстро, но я бы не сильно доверял кино. Мне почему-то кажется, что три-четыре дня. Вообще, сразу надо было в банкомат заехать, я тебе говорил.

– А если бы они закрыли город? План-перехват или как это там у них называется? Время играло против нас.

Теперь пришла моя очередь закатывать глаза. План-перехват из-за рубашки, испачканной чем-то красным. Нет, конечно, паранойя вещь полезная, но у него она иногда зашкаливала. Где она была, когда он выбрасывал улику в мусор? А еще эти фразочки: "Время играло против нас", как ребенок, ей богу.

– Учитывая, что мы уже два дня в дороге, – подытожил Тодд, – самое время искать банкомат.

– Почти три года спокойной жизни псу под хвост! Тодд, три года!

На этот раз он промолчал, зло уставившись на дорогу.

Какое-то время мы так и ехали. Он смотрел вперед, а я в свое окно, любуясь безликим ночным пейзажем. Пока на дороге не появилась одинокая фигура, вытянувшая руку в общеизвестном знаке автостопщиков. Белая толстовка ярко светилась в лучах фар. Когда мы подъехали ближе и стало понятно, что это девушка, мой приятель начал снижать скорость.

Я резко выпрямился на сиденье.

– Тодд, не вздумай.

– Да я просто...

– Ты серьезно хочешь посадить к нам попутчицу, учитывая наши проблемы?

– Но ведь уже далеко за полночь, она тут одна...

Машина почти остановилась. Я внимательно посмотрел на Тодда. Глаза моего соседа лихорадочно заблестели. И трех дней не прошло, как он выпотрошил свою последнюю жертву, а уже засматривается на новую. Это никуда не годилось.

– Тодд, мы едем дальше, слышишь?

– Я хотел...

– Я знаю, что ты хотел, Тодд! Мы проезжаем мимо или потом ты сам по себе. Клянусь.

Он что-то проворчал, резко дал газу, и тут эта идиотка буквально бросилась нам под колеса! Тодд крутанул руль в одну сторону, затем в другую, ударил по тормозам. Машину занесло на скользкой дороге, колеса протестующе завизжали, запахло жженой резиной. Мы проехали боком несколько метров и остановились, едва не нырнув в кювет.

Несколько секунд Тодд переводил ошалевший взгляд с меня на черную яму канавы прямо перед нами и разразился нескончаемым потоком ругательств. Не планируя замолкать, он выскочил из автомобиля, направился к стоявшей посередине дороги девушке.

Вы бы слышали, как он орал! А какие эпитеты использовал!

"Слепая энцефалитная курица!"

"Безмозглое отродье пьяной макаки!"

И это только малая часть. Каждый раз поражаюсь, откуда столько экспрессии в таком тщедушном теле. Хотя, лучше пусть орет, спустит пар. Не хватало, чтобы он ее начал прямо посередине дороги запихивать в багажник.

Но девушка удивила еще больше. Ничуть не смутившись, она дождалась, пока он выдохнется, и с милой улыбкой сказала:

– Спасибо, что остановились.

Я наблюдал за всей картиной со своего сиденья. Тодд растерянно открыл рот, закрыл, обернулся ко мне в поисках поддержки. Но я лишь пожал плечами и махнул с досады рукой. У нас стало еще одной проблемой больше. Восхитительно. Но, должен признать, что у девчонки действительно были стальные яйца.

– Я иду уже по этой чертовой дороге битый час, – продолжила она. – И хоть бы одна скотина остановилась! Можете себе представить?

Тодд, вдруг растерявший весь свой боевой запал, автоматически кивнул.

– Сьюзан, – девушка поправила небольшой рюкзак на плече и протянула руку. – Вы же подвезете меня до города? Тут совсем рядом.

Естественно, к машине они возвращались уже вдвоем.

Девушка открыла дверь, кинула рюкзак, уселась позади Тодда. Он вырулил на дорогу, и мы поехали дальше.

– Господи, как же я устала и замерзла! У вас не найдется чего-нибудь попить?

Тодд, не глядя, взял из подстаканника початую бутылочку воды и протянул ей назад. Я смотрел, как она взяла воду, отвинтила крышку и сделала несколько маленьких глотков. Милое курносое личико, беспорядочная шапка каштановых волос, вроде обычная девушка лет двадцати, но… Что-то не давало мне покоя. Сьюзан закрыла бутылку, потянулась и поставила ее на место.

Бутылку с водой. Ну конечно!

– Тодд, – проговорил я вполголоса, – она сухая.

– Не понял, – ответил он также, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

– Девушка. Она сказала, что идет по дороге уже битый час, а дождь закончился совсем недавно. Она должна была промокнуть до нитки.

– Простите, что вы не поняли? – вклинилась Сьюзан в наш разговор.

– Может быть спряталась где-то? – Тодд нахмурился и сбавил скорость, изучая нашу попутчицу.

– Где? Под деревом? Одежда все равно должна была хотя-бы немного промокнуть.

– Кто спрятался? – Сьюзан удивленно смотрела на Тодда. – Вы о ком?

– Я говорю, – уже громче сказал Тодд, – вы, наверное, где-то от дождя прятались. Поливало то прилично, а по вам не скажешь.

– Ах, это! – она беззаботно рассмеялась. – Пришлось ненадолго укрыться в лесу.

Я перегнулся назад, чтобы изучить нашу гостью повнимательней. И хотя в машине было достаточно темно, вполне очевидно, что стихия обошла ее стороной. Лишь высокие белые кроссовки, заляпанные грязью чуть-ли не по щиколотку, выдавали недавнюю прогулку. Только на дороге грязи не было, а чтобы так перепачкаться нужно не просто забежать в лес под первое же дерево.

– Тодд, – сказал я, – она мне не нравится, ее нужно высадить. С ней что-то не так.

– С чего ты взял? Меня еще параноиком обзывал, – фыркнул он в полголоса. – Что она нам сделает?

Тодд снова стрельнул глазами в зеркало на милую курносую мордашку сзади.

– Понятия не имею, и не хочу проверять, считай интуиция, – я продолжил – В конце-концов, напомни, зачем я здесь?

– Чтобы я снова не влип во что-нибудь, – пробурчал мой напарник.

– Тогда не спорь со мной и….

– Прости, – перебила Сьюзан, чуть наклонившись вперед, – ты все время что-то говоришь, но я тебя не слышу из-за музыки. И вообще, может скажешь уже, как тебя зовут?

– Не важно, – тяжело вздохнул Тодд нехотя останавливая машину у обочины. – Вылезай, дальше ты не поедешь.

– Почему? – маленькое личико вытянулось от удивления.

– Потому, – обрубил Тодд. – Вылезай!

– Господи, мужчины, – Сьюзан закатила глаза. – Ну почему с вами всегда так сложно? Одну секунду, я кое-что покажу, и ты передумаешь, я уверена. Одну секунду!

Сьюзан положила рюкзак на колени, расстегнула молнию и начала в нем рыться.

– Да где-же он, – бормотала она с явной досадой. – Я помню, как положила его… А, вот же! – радостно воскликнула и вытащила небольшой “дамский” серебристый револьвер. Снизу рукоятки болтался брелок в виде маленькой плюшевой акулы. – Я зову его "Майки". Он всегда со мной! Да, Майки?

Она нежно улыбнулась оружию.

– Майки, давай скажем дяде, куда нас отвезти, а?

Тодд, сидевший все это время вполоборота к ней, рванулся, пытаясь выхватить опасную игрушку. Раздался оглушительный хлопок, в салоне повис резкий запах пороховых газов, а в лобовом стекле появилось аккуратное маленькое отверстие.

– Большой глупый дядя, – покачала Сьюзан головой, – еще раз дернется, и следующую дырочку мы сделаем в нем, да Майки?

Отлично, просто великолепно. У нас новый псих. По-моему, их количество на один старенький автомобиль стало зашкаливать.

Сьюзан наставила слегка дымящийся ствол на Тодда.

– Поехали, красавчик. И не гони, а то мы проедем нужный поворот.

Тодд испуганно покосился на меня, но я только развел руками. В конце концов, он так хотел, чтобы она села к нам в машину. Захотел – получил. Пусть теперь расхлебывает. Хотя по правде говоря, мне было очень интересно, куда же она нас отвезет. Уехав из Нью-Йорка мы закрыли одну дверь, возможно сейчас перед нами открывается вторая, кто знает?

2

Минут через пять неторопливой езды, в свете фар показался еле заметный съезд с дороги.

– Сворачивай, – приказала девушка, – там дорога не очень, не хотелось бы случайно выстрелить на кочке.

Автомобиль нырнул в темный лес, фары осветили уходящую вперед узкую просеку с колеей. Понятно, где она так испачкала кроссовки.

– И куда мы едем? – наконец-то выдавил из себя Тодд.

– На ферму, к моим братьям, – она словно ждала этого вопроса. – Мы нашли ее всего пару недель назад и решили пока остановиться там. Знаешь, одна из жертв "ипотечного кризиса", как говорят. Окна заколочены, у ворот табличка "Собственность банка". До сих пор не понимаю, зачем строить дом в такой глуши? Обычно мы путешествуем, колесим из штата в штат, развлекаемся на всю катушку! Но это весной или летом, ну может еще немного осенью. А зимой холодно, в машине не поспишь. Приходиться перебираться южнее или, если денег не так много, искать что-нибудь на время. А тебе нравится путешествовать?

– Очень, – пробормотал Тодд, осторожно объезжая очередной ухаб. – И что вам нужно?

– Ой, это не ко мне, я только привожу лохов, – Сьюзан тараторила без остановки. – Мы это называем "Охота на дураков", не в обиду. Стэнли так называет. Сейчас вы с ним познакомитесь, кстати. Он меня ждет. А вообще, знаешь, ты первый, кто хоть немного притормозил за последнюю неделю. Это так мило! Народ в этих краях недоверчивый, ужас просто!

Я поражался, как менялось ее лицо в процессе разговора. От наигранной детской невинности в самом начале, до хищного оскала, когда речь зашла об “охоте”.

У девчонки абсолютно точно были не все дома.

Мы еще раз повернули и выехали на широкую поляну, окруженную густым подлеском. По центру стоял большой трехэтажный дом, огороженный невысоким забором. Сквозь заколоченные окна на первом этаже пробивался свет. Недалеко от дома притулился сарай. Рядом с ним пустовал загон для скота. Миновав покосившуюся табличку с надписью "Собственность Банка", Тодд проехал распахнутые ворота и остановился возле обшарпанного синего минивэна.

Наша попутчица выскочила из машины, не сводя оружия с Тодда.

На крыльце распахнулась дверь, и в светлом проеме показалась плечистая фигура в халате, с ружьем на перевес.

– Сьюзан, детка! Неужели сегодня нам улыбнулась удача?

– Кто умница? – радостно отозвалась Сьюзан.

– Я даже и не сомневался!

Здоровяк махнул стволом в сторону открытой двери.

– Заводи свою добычу, посмотрим, что там бог послал.

И без того немаленький снаружи дом, внутри оказался просто огромным. Хотя, возможно, сказывалось почти полное отсутствие мебели. Мы прошли по широкому коридору до просторной кухни с массивной чугунной печью. По стенам висели многочисленные пучки сушеных трав. Они источали тонкий аромат, который вкупе с теплом идущим от печки, создавал приятную атмосферу сельского уюта. Вот только происходящее никак не вязалось с таким милым фоном.

Мужчина велел Сьюзан не спускать с Тодда глаз, а сам положил ружье на каменную кухонную столешницу протянувшуюся вдоль всей стены. Встал на цыпочки и снял с одной из полок жестяную коробку с крышкой, размером чуть больше обувной. Поставил ее на стол, оценивающе посмотрел на Тодда.

– Не густо, – разочарованно протянул он. – Помнишь, Сью, у тебя в классе был похожий чудик? Как вы его звали? Мистер Хлюпик?

– Ага, – хихикнула девушка, пока здоровяк деловито начал обыскивать Тодда. – А где Джейк и Пит?

– Спят наверху, у Джейка температура поднялась, простыл наверное. Пит пошел его укладывать, так вместе и заснули.

"Ну прям семейная идиллия," – подумал я озираясь по сторонам, чуть наклонился, заглянул в соседнюю гостиную.

– Слушай, а хороший дом, – сказал я приятелю вполголоса, – как думаешь?

– Неплохой, – согласился он.

– Ну-ка тихо, – рыкнул, очевидно Стэнли.

Он вытащил из заднего кармана Тодда кошелек, открыл коробку полную смятых купюр и кинул туда.

– Смотри, – я кивнул на коробку, – и с наличностью у них неплохо. По крайней мере нам с тобой точно хватит.

– Угу, – снова кивнул мой приятель.

Здоровяк повернулся к Тодду, коротко врезал ему под дых. Он охнул и осел на пол, держась за живот.

– Сказал же, рот закрой! – повторил Стенли, оценивающе осматривая лежащего Тодда. – Эх жаль, щупловатый конечно. Надолго его не хватит, а я по нормальному мясу соскучился. Хотя Джейку полезно будет для здоровья. Не жирное. Ну да ладно.

Он открыл какой-то ящик, достал широкий тесак.

– Потащили его в подвал, там разделаем.

Я присел возле Тодда:

– Ну что, дружище, по-ходу мы в гостях у людоедов. Думаю, пора уже нам поменяться. Не против?

Он что-то промычал и позволил мне “войти”.

Стэнли был прав, Тодд действительно не отличался спортивной комплекцией. Худосочный, если не сказать тощий, еще в детстве доведенный истеричной матерью практически до клинического психоза. Когда ему исполнилось двенадцать, к воспитанию подключился отец, решивший, что пора сынишке узнать, что такое половая жизнь. Толстый, вонючий ублюдок, от которого вечно несло перегаром, начал захаживать по вечерам к нему в комнату. А мать делала вид, что ничего не происходит. Тогда сознание Тодда расщепилось, и появился я. Воплощение его любимой игрушки, солдата американского спецназа. Я прошел Афганистан, Ирак, Ливию и бог знает что еще. Сначала мы просто общались, и это помогало мальчику окончательно не скатиться в темное безумие. А в пятнадцать он научился "открывать дверь". Грубо говоря, мы менялись с ним местами. Его разум полностью уходил в тень, уступая контроль над телом. Если вы где-то слышали, что субличность может кардинально влиять на своего носителя, то это так. Нет, он не становился каким-то супергероем, но мышцы крепли, плечи становились шире, осанка по военному прямой. Тщедушный подросток, на какое-то время, становился тренированной боевой единицей, способной неприятно удивить своих врагов. И первое, что я действительно сделал тогда, это прокрался ночью в спальню к родителям. Я вогнал спящему папаше в ухо карандаш на всю длину, потом разбудил мать и говорил с ней до утра.

На суде она плакала, каялась и рассказывала, что отец вытворял с мальчиком. Поэтому Тодду дали всего пять лет пребывания в психиатрической лечебнице усиленного режима. Когда прошел первый курс тяжелых психотропных препаратов, я вернулся и помог ему выбраться оттуда. Научил, как общаться с врачами. Как себя вести, что говорить, чтобы пять лет не превратились в десять.

Помогли ему там? Нет. Но он понял, кто во всем виноват. Кто позволил этому произойти и делал вид, что все хорошо.

С тех пор я всегда был с ним рядом, а когда он убивал очередную женщину – помогал оставаться безнаказанным.