Оттон III и его имперские реформы
Авторы: Анастасия Григорьева и 2 анонима.
«Хроника епископов Камбрэ», написанная хотя и значительно позднее, в начале 1040-х гг., однако на основании надежных источников, доносит до нас свидетельства об Оттоне III:
«Он, юноша знатного рода, отважно полагавшийся на собственные силы, замышляя нечто великое, даже невозможное, пытался возвысить достоинство Римской империи до могущества древних ее правителей. Помышлял также преобразить, возвратив им прежнюю привлекательность, церковные нравы, поврежденные порочными привычками римлян, жадных до стяжания благ. Дабы вернее достичь этого, являл римлянам свою высшую милость, отдавая им, коренным жителям, знавшим местные нравы и обычаи, предпочтение перед немцами, делая их своими первыми советниками. Это было бы весьма хорошо и разумно, если бы он чего-то достиг. Но все напрасно. Ибо чем благосклоннее и милостивее был он к римлянам, тем более упорствовали они в своем высокомерии».
Широкое распространение в 19 в. получило представление об Оттоне III, как о далеком от жизни мечтателе, «вознесшемся в небесные выси своей империи» и потерявшем контакт с действительностью, поставившем своими дерзкими замыслами на карту существование Священной Римской Империи. Основываясь на свидетельствах Тангмара и Бруно Кверфуртского, немецкие историки рисовали образ юнца, не имевшего твердых убеждений, презрительно отвернувшегося от суровой простоты своей саксонской родины, в глупом тщеславии подражавшего чужим обычаям и нравам, полностью поддавшегося очарованию Италии, ослепленного блеском идеи возрождения Римской империи, преследовавшего фантастические цели.
Оттон III осознанно начал свою деятельность по воплощению реновации именно в Риме, так как он с древнейших времен был важнейшей целью обновления и по той же самой причине должен был послужить его исходной точкой. Выбор Оттоном III Рима в качестве императорской резиденции, подчеркнуто римский придворный церемониал и восстановление древних римских или понимаемых в древнеримском духе должностей отчетливо маркировали эту исходную точку.
Оттон III вместе с папой Сильвестром II провел неподалеку от Рима встречу с верным ему маркграфом Туго Тосканским, который поддерживал порядок в Центральной Италии. Совещание проводилось с целью обеспечения стабильности в Риме в период отсутствия Оттона III, а также для того, чтобы, как говорится в одной из императорских грамот, держать совет о "восстановлении республики".
Во время торжественных трапез этого совета Оттон III восседал за столом полукруглой формы, словно божество, возвышаясь над прочими участниками пира. Формой обращения к нему было "император всех императоров". По античному обычаю, его титул включал в себя названия подвластных народов: Саксонский, Римский и Италийский. Его окружала толпа придворных, государственных чиновников и военачальников.
По итогам совета были возвращены из тьмы забвения римские консулы и римский сенат, введена византийская военная иерархия. В Риме Оттон III восстановил патрициат. Патриций являлся первым императорским чиновником в городе и округе. Знаками его достоинства были золотой обруч вокруг головы, перстень и мантия. На многие высшие должности Отгон III назначил представителей римской знати, чтобы привлечь ее на свою сторону и заинтересовать идеей возрождения Римской Империи.
Нетипичным для имперской политики было желание интегрировать народы Восточной Европы в состав своей империи, включить их в западный христианский мир, не покоряя и не лишая политической автономии. В 999 г. Оттон 3 вступил с польским князем Болеславом в дружественный союз, Болеслав стал братом и соратником империи и другом римского народа. Формулировки недостаточно определенны, однако вполне вероятно, что они могли означать возведение Болеслава в сан патриция, то есть наместника императора.
В любом случае император, несомненно, ощутимо повысил польского князя в ранге и упрочил его общественное положение, что, впрочем, констатирует и Титмар Мерзебургский, откровенно критически замечая, будто Оттон произвел Болеслава из податного в господина. Смысл в том, что Болеслав освобождался от подчинения германскому королевству, но приобщался к империи как наместник. Тогда же было учреждено архиепископство в Гнезно.
Польша получала собственную церковную организацию, во главе которой вставал уже посвященный в сан архиепископ Гауденций. Церковь Польши оказалась накрепко привязана к римской церкви и тем самым, в смысле реновации, к империи. Это, очевидно, и было целью императора и папы - посредством проведения реновационной политики, в конкуренции с Византией, распространить свое влияние как можно дальше на славянский Восток. Примечательно, что Оттон III назначил своего давнего наставника Герберта папой Сильвестром II. Использование этого папского имени было неспроста: оно напоминало о первом папе с этим именем, который якобы создал "Христианскую империю" вместе с императором Константином Великим.
Уже само верховенство над церковью ставило Болеслава выше немецких герцогов и приближало к рангу короля. Отныне он, освободившись от даннической зависимости от Германского королевства, подчинялся только императору, а Польша должна была стать составной частью Империи. Итогом этого явилось ослабление реального влияния немцев на дела в Польше, в чем Оттона III не раз упрекали современники и потомки.
Можно сказать, что сам Оттон III ощущал себя соответствующим знаменитому образцу - Карлу Великому - в своих обновленческих устремлениях, казалось бы, абсолютно определенных римской традицией, что следует из следующего факта. В Ахене Оттон повелел открыть захоронение императора, почтил его, «преклонив колени», как перед святым, и после этого забрал его нательный крест и другие реликвии. Они, очевидно, должны были помочь ему продолжить дело обновления в духе Карла.
Примечательно, что хронист Титмар Мерзебургский отнесся к этому поступку императора с пониманием, интерпретируя его в ряду прочих мероприятий по возрождению Римской империи. В частности, это могло расцениваться как возрождение античного обычая: в свое время Цезарь специально посетил могилу Александра Великого в Александрии, а Октавиан Август велел вскрыть ее. Как они выразили свое почтение македонскому герою, так и Оттон III почтил память Карла Великого, идейно-политическое наследие которого вошло неотъемлемой составной частью в его универсальную христианскую империю. Крест из могилы великого франка должен был символизировать преемственность традиции.
Тяжелый удар по политике возрождения Римской империи нанесли 2 восстания. В 1001 г. произошел мятеж в Тиволи (Тибуре), поводом могли послужить меры, принимаемые императором в пользу церковных владений. Он был подавлен, но следом восстали римляне. Причиной бунта называли слишком мягкое наказание жителей Тиволи, которых римляне давно и сильно ненавидели, но эго могло быть лишь поводом. Настоящая причина заключалась в фактическом императорском правлении в Риме, воспринимавшемся римлянами как нестерпимое чужеземное господство, которое невозможно было компенсировать даже привлечением их ко двору на Авентине. Император вместе со своим папой вынужден был оставить город.
Мятеж римлян поставил под вопрос возрождение Римской империи в самой ее сути, но в конце 1001 г. Оттон вновь отправился в Рим, чтобы вновь утвердить свою власть над городом. Император вполне мог надеяться, что добьется задуманного. Германские князья уже пообещали ему выделить для завоевания Рима новые воинские контингенты, появления которых он дожидался в Верхней Италии.
В Византии, очевидно, также не сомневались в конечном успехе его предприятия, поскольку василевс в это время решил принять сватовство императора и направить к нему принцессу - она была уже в пути. Однако невеста, так же как и войска, прибыла слишком поздно: император внезапно слег от тяжелой болезни и через несколько дней (24 января 1002 г.), не достигнув и двадцати двух лет, скончался в замке Патерно на горе Соракт (Монте-Соратте).
После смерти Оттона III вслед за Римом под предводительством Ардуина Иврейского вспыхнуло восстание, охватившее всю Центральную и Северную Италию. Тело Оттона III доставили в Ахен, где его похоронили рядом с Карлом Великим.
Оттон III целенаправленно продолжал в Италии политику своего отца и деда, стремясь установить там собственное господство, предполагавшее властвование не только в Павии, Вероне и Равенне, но и в Риме. В этом отношении он продвинулся даже дальше своих предшественников, вознамерившись не только время от времени появляться во главе войска в Вечном городе в качестве завоевателя, но и устроить в нем свою постоянную резиденцию, исполняя законную власть.
И все же, хотя замыслы Оттона III умерли вместе с ним, для будущего устройства Европы большое значение имел один аспект его концепции универсальной империи - желание интегрировать в ее состав соседние народы Восточной Европы, не покоряя их и не лишая политической автономии, включить их в западный христианский мир на началах самоуправления. Однако эти планы натолкнулись на решительное сопротивление со стороны германских магнатов, заинтересованных в военно-политической экспансии. Да и сами эти народы, постепенно приходившие к осознанию собственной национальной идентичности, мыслили иными категориями и преследовали иные цели.
В конечном счете, они вошли в семью христианских государств Европы, но не в состав Империи, не столько укорененной в политической действительности, сколько витавшей в мире идей. Вместе с тем попытка возрождения традиций Римской империи способствовала возрождению римского права, которое, в свою очередь, укрепляло среди европейских народов чувство культурного единства. Мечта о возрождении Империи в античном смысле не исполнилась, однако лежавшая в ее основе идея благотворно повлияла на культурное развитие той эпохи, получившее название оттоновского возрождения.
Однако реновационные усилия Оттона III не прошли бесследно. В Италии после первого шока от мятежа вскоре снова собрались с силами сторонники императора, послужив и его преемнику надежной опорой для господства в Италии. На востоке сохранилось политически обособленное положение Польши и Венгрии. Это, конечно, означало потерю для империи и сузило сферу ее влияния, но, с другой стороны, сам факт того, что западные славяне и венгры воспротивились византийскому влечению и остались в церковном и культурном отношении обращенными к Западу, также является, по крайней мере, отчасти, результатом реновации Оттона III.
Правда, в самом Риме реновация не оставила после себя никаких результатов, и это, пожалуй, отчетливее всего указывает на ее самое слабое место: предпочтение, оказывавшееся Риму императором, не помешало отдалению Рима и стало причиной растущего недовольства в Германии.