Обычно про отцов шутят, что от них все травмы. А я хочу рассказать хорошее⁠⁠

Если от мамы мне досталось доброе сердце, то от папы я получил суперсилу — бесконечную уверенность в своих возможностях.

Папа по своей природе человек предприимчивый. Если переводить на русский язык, это значит, ему абсолютно неважно, чем заниматься, главное — заработать все деньги мира. Поэтому у него постоянно были миллион идей, прожектов, схем. Что-то из этого выгорало и приближало папу к цели, что-то нет, но как бы сильно не провалился очередной его проект, он вообще ни разу в жизни ни одной секунды не сомневался, что у него всё получится. Надо только попробовать еще.

И надо сказать, эта вера себя вполне оправдала. От родителей ему не досталось ничего, поэтому стартовые условия были весьма проигрышными: минус десять тысяч долларов, которые он занял у знакомых для начала бизнеса. По временам девяностых — деньги огромные: квартиру в Москве можно было купить за шесть тысяч. Ну и раз уж я задал масштаб в квартирах, то скажу: все деньги мира папа не заработал, но долг вернул, построил бизнес, ездит на машине стоимостью однушки в Москве. Для человека, у которого на старте было ничего и даже меньше — результат вполне!

Своей уверенностью папа заражал. Ни разу в детстве у меня и мысли не возникло, что он чего-то не может. Такое же он отношение он распространял на меня. Мне никогда не говорили, что я чего-то не могу. Если у меня что-то не получалось, папа считал, что я недостаточно стараюсь, недостаточно хочу и надо просто пробовать еще. Эта установка мне передалась, поэтому мне в принципе не знакома как явление мысль о том, что я на что-то не способен. Когда в 24 года я стал руководителем отдела и оказалось, что некоторых людей надо убеждать, что у них получится, потому что сами они в себя не верят — я очень удивился.

Это не значит, что я всё могу. Есть миллиард вещей, которых я не умею. Но просто я живу с уверенностью, что если бы я захотел и приложил достаточно усилий, то у меня бы получилось. А если я чего-то не могу — так это значит мне просто не надо. Настолько эта вера безгранична, что я даже не сомневаюсь: в математике есть шесть нерешенных задач тысячелетия, над которыми уже много лет бьются лучшие умы. Так вот я знаю, что решил бы одну из задач, просто цена за это была бы — посвятить всю свою жизнь, каждую мысль в голове, всё свое время математике. И не решаю я только потому, что сам не хочу. Не готов платить такую цену.

Может быть, на деле я и не решил бы задачу тысячелетия, но спасибо папе за то, что я ни секунды не сомневаюсь, что если бы захотел — решил.