О КРУЖЕВАХ ИСТОРИЙ
...и прелестях инфотейнмента.
Это интеллектуальный приём работы с информацией (information+entertainment), который я настойчиво тащу в литературу из маркетинга.
Как он работает?
А вот как.
Например, в романе "Тайна трёх государей" французский город Лион стал местом событий, связанных с Интерполом. В Лионе расположена штаб-квартира этой международной организации, которая объединяет усилия криминальных полиций 190 стран для борьбы с преступностью.
В другом романе я рассказал про Лион чуть подробнее. Поселение на его месте основали вождь галлов со знаменитым друидом около 2'600 лет назад. Спустя пять столетий, в 43 году до н.э., пожизненный диктатор Рима, император Гай Юлий Цезарь превратил поселение в Лугдунум. Название римская крепость получила в честь галльского божества, сына Солнца по имени Луг. Вскоре город стал столицей всей Лугдунской Галлии, а когда он выгорел почти полностью — знаменитый пироман, император Нерон, велел отстроить Лугдунум заново. В местных языках топоним постепенно изменялся и превратился в Лион; здесь родились два римских императора и произошли множество интереснейших событий, которыми по сей день гордятся в третьем по величине мегаполисе Франции.
Российский город Луга, расположенный в полутора сотнях километров к югу от моего родного Петербурга, по мнению некоторых исследователей тоже получил имя от солнечного божества, а не от здешних лугов. В 1777 году, когда российский трон занимала Екатерина Вторая, древний посад на берегу одноимённой реки получил статус города. История Луги раз в десять короче и скромнее, чем у Лиона, размеры тоже несопоставимы, но и про здешние события можно рассказывать долго и увлекательно.
В числе многих, у кого был такой шанс, первым вспоминается Александр Сергеевич Пушкин. Шансом он по большому счёту пренебрёг, но в стихе 1817 года увековечил знакомые места:
Есть в России город Луга
Петербургского окрýга;
Хуже не было б сего
Городишки на примете,
Если б не было на свете
Новоржева моего.
Новоржев — это уже Псковщина, от Луги ещё 250 километров на юг, мимо знаменитой, овеянной анекдотами станции Дно.
Есть анекдот 200-летней давности про купца Краснобрюхова, который обратился к императору за позволением переменить неблагозвучную фамилию. "Пусть будет Синебрюховым", — язвительно пошутил государь, и обиженный купец под новой фамилией укатил в Великое княжество Финляндское, где открыл производство алкогольных напитков, до сих пор популярных в России.
Схожему случаю обязан своим появлением и Новоржев. В XIV веке новгородцы для защиты от литовцев построили крепость Ржева. Когда через пару столетий она утратила военное значение и опустела, топоним изменился: ещё два века место называли Пустая Ржева, и окрестные земли — Пусторжевским уездом. В том же 1777 году, когда Луга стала городом, уезд был переименован в Новоржевский, а центром его сделали погост на месте крепости, который превратился в город Новоржев.
В 1929 году в Новоржеве умер учёный, писатель и фольклорист Алексей Николаевич Мошин. Был он профессором и гастролировал по Советской России с лекциями о литературе. А до того Мошин исколесил Российскую империю и некоторое зарубежье как член правления Общества подъездных железных путей и служащий Рязанско-Уральской и Варшавской линий железной дороги. Но кроме чиновничьих дел он успевал заниматься делами литературными; состоял в профильных обществах и водил знакомство со Львом Толстым.
В 1901 году 30-летний Алексей Мошин записал интересное соображение знаменитого старика:
«Это ужас, сколько развелось теперь писателей, это просто ужас! — сказал граф Л.Н.Толстой. — И как мало имеющих право писать! Я не говорю о вас, я не читал ваших вещей, но я не понимаю, зачем так много пишут!
— Что меня касается, — ответил я, — то, может быть, и очень плохо пишу, но если, несмотря на то, мои вещи принимаются и печатаются, — значит, они хоть куда-нибудь, хоть для чего-то пригодны...
— Да как же не принимать и не печатать, — возражал граф, — когда теперь даже о всяких пустяках удивительно хорошо пишут! Как ловко теперь барыни пишут!.. Множество барынь пишет теперь. До чего развита в наше время техника — уму непостижимо! У Достоевского никогда такой техники не было, какая теперь у барынь. И до чего длинно пишут... Ужас! Как начнут писать какую-нибудь вещь, так могут её до бесконечности писать».
Чужой писательской технике граф Толстой действительно мог позавидовать.
Его корявые литературные перлы вроде "На лестницу всходили женские шаги" (из "Анны Карениной", если что) или "В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский" (понятно, из романа "Война и мир") — свидетельствуют о тяжёлых языковых проблемах Льва Николаевича. Иногда возникает ощущение, что он переводил свои тексты с другого языка по плохому русскому словарю...
...ну, а я не стану уподобляться техничным барыням 120-летней давности и продолжать до бесконечности эту историю 🙂. Просто продемонстрировал, как можно нанизывать один сюжет на другой, двигаясь по цепочке ассоциаций и не задерживаясь подолгу на каком-то одном пункте. К слову, примерно так же делал академик Виктор Шкловский.
Следующий уровень мастерства в использовании приёма — это неожиданные возвращения к первому пункту из десятого, а к пятому из двадцатого. Такие "арки" украшают сюжетную конструкцию ещё больше и делают её исключительно прочной, но применимы только в романах, где хватает места для множества поворотов.
Могут не беспокоиться и не читать комментаторы, у которых в оперативной памяти не помещается больше одного абзаца, и обладатели гладкого мозга, не понимающие даже двухходовых сюжетов (начали с одного, пришли к другому), а потому требующие, чтобы история развивалась прямолинейно и равномерно. Это не для них...
...а тем, кого развлёк хоть формой, хоть содержанием интересный литературный приём, — доброго здоровья и нового увлекательного чтения.
