Новогоднее желание⁠⁠

Погода выдалась красивая, но докучливая.

Пушистый снегодяй валил уже неделю, с самого тридцать первого, облепляя провода, голые деревья и людей.

Никита, загребая ногами, брел по скользкому тротуару. Новогодние каникулы прошли улётно, хотя большую часть праздников Никите вряд ли удастся вспомнить. В парне плескалось несколько "ершей" в компании одинокой "отвёртки" а так же фирменный Серёгин коктейль, рецепт которого он подглядел в одной известной российской комедии – "земля-воздух". Последнее было выжрано наспор, и добило наповал уже и без того бухого в хламину Никиту.

В голове плескался разжиженный алкоголем мозг вперемешку с обрывками дебильных песен.

"Выпей рюмку, жахни шот!

Нахер нужен Новый год!

Алко – девок лучший друг,

Приводи своих подруг!

На танцполе будет жарко,

Я жокей, а ты лошадка!

Я твой Санта, ты подарок,

На таких, как ты я падок.

Выпей рюмку, жахни шот!

Это лучший Новый год!"...

Тело двигалось в пространстве на автомате. Каким-то чудом парню удавалось лавировать между машинами, не сталкиваться с запоздалыми прохожими и не падать на  пути под колеса трамваев.

Никита завернул за угол своего дома и петляющей змейкой направился в сторону подъезда. Ну, приблизительно туда.

Парень дошел до двери, стянул зубами перчатку, благополучно уронил ее, и стал хлопать по карманам в поисках таблетки ключа, когда услышал, как со спины к нему кто-то быстро приближался. Никита крутанулся, чуть не потерял равновесие, закачался на месте, как ковыль на ветру, но сумел всё-таки устоять. Перед ним стояла женщина. Невысокая, лет пятидесяти на вид, в побитом молью сером пальто и замызганной трикотажной шапочке. Стояла, сверлила его взглядом, а на губах у нее пенилась слюна, свисающая с подбородка длинными вязкими нитками.

– Щ-щто такои-и-и?.. – попытался сформулировать вопрос Никита, но в следующий момент незнакомка кинулась на него и вцепилась в кисть руки зубами.

Парень замотал рукой, но тётка держалась крепко. Повисла, словно рыба на крючке и никак не хотела разжимать челюсть.

Никитос сбивчиво заматерился, закричал, после чего размахнулся и пнул женщину в живот носком задубевшего на морозе кроссовка. Та, наконец, отпустила окровавленную кисть, и, прихрамывая, скрылась в хлопьях снега.

Туман в голове Ника поредел в миг, он быстро нащупал в куртке ключ, открыл подъезд и заскочил туда, захлопнув за собой дверь.

Как до квартиры добрался, справился с замком, он даже и не заметил. Забежал в прихожую, скинул пуховик на пол и бегом в ванную. Подставил руку под струю холодной воды, зашипел. Белый акрил окрасился алыми струями. Никита почувствовал, как к горлу подступило. Он перегнулся через край ванны и его стошнило густым, кислым и обжигающим.

***

Проснулся Ник от тяжести в мочевом пузыре. Наверху соседи до сих пор гуляли. Барабанила музыка и раздавались радостные возгласы.

Никита аккуратно поднялся с кровати, задернул шторы, отрезая утренние лучи солнца от краснющих усталых глаз, и поплелся в туалет, шаркая босыми пятками по паркету.

Щелкнул выключатель, тесный клозет озарился желтоватым светом. Ник приспустил трусы, потянулся за своим достоинством, но пальцы схватили лишь только воздух. Он повторил попытку. Снова неудачно. Парень опустил глаза вниз и увидел вместо привычного товарища крохотный сморщенный отросток, длиной с наперсток.

Визг Никиты заглушил соседскую гулянку. Музыка стихла тут же.

Парень плюхнулся на кафель, выполз из туалета и уткнуться спиной в холодную стену.

В дверь позвонили. Ник услышал настойчивую трель только раза с пятого. Он поднялся с пола, и на ватных ногах двинулся в прихожую.

За дверью стоял сосед сверху.

– У вас тут всё нормально? – с порога поинтересовался он в лоб.

– Д-да?.. – больше спросил, чем ответил Никита.

– Помощь не нужна?

– Нет, все нормально...

– А кто ж тут тогда так орал? — не унимался сосед.

– Это й... Й-а-а, мизинцем о тумбочку ударился.

Мужик прищурил глаза, но лезть с расспросами дальше не стал.

Никита захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Он оттянул резинку трусов и вновь осмотрел причинное место. Все так. Пениса как небывало, только крохотная кожистая шишечка. Все остальное, что положено иметь мужчине, тоже бесследно исчезло.

Зажав рукой рот, Ник тихо зарыдал.

***

К двум дня он по инерции собрался и двинулся в институт. В происходящее не верилось. Все эмоции как будто заморозились, мир вокруг крошился, был зыбким и нереальным.

На парах он сидел, не слыша лектора. Просто тупо смотрел в одну точку и пытался нащупать пропавший орган через карман джинсов.

В четвёртом часу он почувствовал странный спазм в животе. Отпросившись у препода, он поднялся с места и обнаружил красное пятно на матовой поверхности стула.

Досиживать все расписание он не стал. Понесся домой, что было мочи. Уже в квартире скинул с себя одежду и запрыгнул под душ. Мочалкой елозил по телу, пока не стало больно.

Ник вышел из ванной, мокрый, голый, и взглянул на себя в отражении старого советского трельяжа. Из заляпанного стекла на него смотрела миловидная девушка его возраста. Невысокая, с короткими каштановыми волосами, хрупкими плечами и маленькой аккуратной грудью. Смотрела большими испуганными глазами и плакала. По коже ее змеились капли воды, а по бедру тянулась тонкая кровава нитка.

Никита, напихав в трусы туалетной бумаги, плюхнулся на кровать и закрыл глаза.

Это просто сон, это просто херовый сон...

Звонок. Ник завернулся в одеяло, проковылял к двери и распахнул ее.

На пороге стояла та самая женщина в сером пальтишке. Увидев Никиту, она зажала рот рукой, сморщилась как урюк, стараясь не закричать, а затем бросилась на шею стоящей перед ней девушки.

– Дочка, доченька!.. – незнакомка размазывала слезы о Никитино одеяло, сжимая его новое тело в крепких объятиях. – Увидела тебя, родненькая! Как же я скучала!..

Никита извернулся из чужих рук, схватил тётку за шкирку и затащил в квартиру.

***

– Алиночка умерла в сентябре, – сбивчиво повествовала Рита, – избили до смерти двое пьяных отморозков. Поймали ее, когда она возвращалась с танцев домой, – женщина положила мимо кружки третью ложку сахара, помешала воздух и отпила несладкий чай. – Я ни о чем другом и думать не могла. Только одно: "Хоть разочек еще увидеть доченьку, хоть разочек!". На Новый год и загадала это... А в ночь после Рождества почувствовала неладное. Ноги понесли меня сами куда-то, а внутри будто голос какой:" Кусай. Кусай. Потом поймешь. Кусай, это для Алины". Потом я встретила у подъезда тебя... – женщина утерла выступившие слезы. – А теперь ты один в один моя доченька! – она с отчаянной любовью взглянула на Никиту. – И я, наконец, так счастлива! Увидела все-таки!..