Новое существование⁠⁠

Мир пост апокалипсиса. 22 год нового существования. Старая панелька лишилась одной из четырёх своих стен и почти всей крыши. По первым и нулевым этажам шныряют крысы. Они теперь короли. Полысевшие, оборванные, с красными глазами и острыми зубами. Кошки все одичали и сбежали в ближайший лес. Их забытый, ранее, казалось, поутихший звериный нрав проснулся. Псы передохли. Не стали выбираться из города, но многие говорят, что слышали вой - не волчий, а собачий, противный и жалобный. В пятиэтажке по всем этажам раскидана техника. Никому теперь не нужные куски металла и пластика.

Пластик. Теперь он горит постоянно. Копоть вечно чёрного дыма поднимается над некогда многолюдными местами человеческого обитания. Середина лета. Белые ночи, а на деревьях ни одного листочка. В глубинах многолетних ельников, правда, зеленеют кроны, обитают рыжие белки. Пронырливые зайцы дрожат среди мшины, и урчит в малиннике медведь. Не слышно только звенящего «Ау!».

Захилели заводы. Все их мощности обнулились. Могучие доменные печи застыли навек. Курительные трубки цехов, выпускающие раньше то белый, то чёрный дым, больше не распыляются. В небе над ними нет ни облачка. Кривой месяц да звёздочки. Всю зиму в этом городе будут царить тьма, ночь, карканье ворон и уханье сов. Будут блестеть чьи-то зеленые глаза и скрежетать когти. Но сейчас лето. Вечереет. Ветер шумит, спотыкаясь о стены панельки. На балконе на последнем издыхании держится ванна, обосновавшись у самого края своеобразного обрыва. Труб нет. Слива нет. Кранов нет. Только ванна и железный прут на пол метра вверх. Приварен к потолочной балке. За этот самый прут уцепилась чья-то рука. Высунулась небритая седоватая морда и улыбнулась. Целых два зуба на весь рот.

«Б…бляяя!»- прорычала морда, опустив подбородок на край ванной. Дед не был одет. Только трусы, с дыркой больше ладони, и одеяло в клопах.

«Бля, да куда ж я?» - он достал стеклянную бутыль и отхлебнул, справил нужду на визжащую внизу крысу, выговаривая: «Ух, сука!». Старая вражда двух одичавших млекопитающих.

Запустил камнем в пару грозящих ему звериным оскалом тараканов. Убил одного. Зажарил. Позавтракал. Нашёл ещё одну не разбитую бутылку алкоголя. А потом были танцы. И ещё уцелевшие.

Новый мир. Новые личности. Страшные, грязные, пустые. Не очень-то великое наследие недавнего настоящего