Необычное приключение, глава 13⁠⁠

Необычное приключение, глава 12
***

Прошло полчаса, как матросы высадились на борт неизвестного корабля, и разбрелись по палубе. С корабля не раздавалось ни звука, как будто толпа вооружённых мужчин никогда не вступала на этот борт.

С галеона внимательно наблюдали за кораблём со всех палуб. Канониры держали наготове зажжённые фитили, чтобы в любую секунду опустить их на заряженные ядрами пушки.

Внезапно раздался душераздирающий крик, как будто кого-то рвали на части. Но через минуту всё стихло, и снова воцарилась пугающая тишина.

— Глядите! Женщина!

И действительно, на палубу вышла женщина в белом одеянии, в руках у неё был фонарь. Голова её была прикрыта капюшоном, она медленно шла по палубе, мягко ступая по деревянному настилу. Сколько ей не кричали, она не отзывалась, и всё так же продолжала свой путь.

Суеверные матросы стали креститься, и в ужасе показывали на её руки.

— Что там? Что у неё в руках? Смотрите! Больше света! – закричал кто-то.

Когда она подошла ближе к борту, стало ясно, что она там держит. Бледными пальцами, больше похожими на кости, за окровавленные волосы она держала голову одного из матросов. Это был Билли, тот самый, что пытался вломиться к Ольге в каюту. Лицо его было перекошено от ужаса, и застыло в предсмертной агонии.

Такого матросы уже стерпеть не могли, они начали стрелять в женщину из всего, что можно было. Канонир трясущимися руками уронил фитиль на пушку, и та выстрелила, попав по кораблю.

Но ядро, как ни странно, не разнесло в щепки кусок борта, оно как будто утонуло в дереве, словно кусок сахара в чашке чая. Сколько они не стреляли в женщину, казалось, никто не мог причинить ей сколь серьёзного вреда.

Томас влез на бушприт, готовый броситься спасать пропавших матросов, но Ольга остановила его, схватив за руку.

— Стой! Помнишь, что сказал индеец? Ни в коем случае нельзя подниматься на борт этого корабля.

Он секунду помедлил, а потом кивнул и вернулся.

Женщина остановилась прямо у грот-мачты, поставила фонарь на палубу, сняла капюшон и резко обернулась к стрелявшим в неё морякам. Лицо, если это можно было так назвать, представляло собой наполовину съеденную червями плоть, пустые глазницы смотрели на солдат. Рот с объеденными губами скривился в злобной ухмылке, седые волосы свисали с облезлой головы.

Она крикнула так громко, что казалось, огромный корабль сдует, как мелкую пушинку с одежды. Все, кто стоял на палубе, попадали с ног, и закрыли лица руками. Ветер дул с такой силой, что нельзя было даже шелохнуться, не то, чтобы встать.

— Открыть огонь! Стреляйте, чёрт бы вас всех побрал! – закричал капитан, еле поднявшийся на ноги.

С нижних палуб послышались выстрелы. Канониры взяли себя в руки, и, преодолевая страх, палили изо всех орудий.

Флейт закачался от ударов артиллерии. Женщина перестала кричать, и ухмыляясь, уставилась на капитана. Тот достал из-под рубахи крест, и показал ей, громко повторяя слова молитвы.

Та засмеялась во весь рот, её хохот был похож на вой вепря.

Вдруг она замолчала, и перевела взгляд на другого человека, который почему-то заинтересовал её. Этим человеком была Ольга, та подошла поближе, стараясь разглядеть странную женщину.

Женщину затрясло, она уронила голову мёртвого матроса, развернулась и подула в свёрнутые паруса. От её дыхания те сами собой развернулись и корабль полетел вперёд с такой силой, что солдаты даже не успели перезарядить орудия.

Через несколько мгновений странный флейт скрылся из виду, а Ольга упала в обморок. Паша помог унести её в каюту.

— Эй, просыпайся, что с тобой? – Павел бил девушку по щекам, и был явно взволнован.

— Ох, что случилось? Это был сон?

— Ты о корабле? Нет, это точно не сон, хотя похож на него, - Паша помедлил, а потом добавил, - капитан взволнован, Скотт сказал мне, что сейчас в кают-компании идёт собрание офицеров, их начальству явно не понравится, что десять человек убиты неизвестным существом. А мы, - он приоткрыл двери, за ними стоял матрос с ружьём, - за нами следят, и неизвестно, что будет дальше.

Оля села на койку, и поджала под себя ноги, она всегда так делала, когда ей хотелось побыть одной и закрыться от всех, словно ребёнок в утробе.

— Как я хочу домой! Достало это дурацкое приключение. Если мы не доберёмся до профессора, и не узнаем, как вообще мы сюда попали, то никогда не выберемся отсюда.

Из глаз её потекли слёзы, Паша принёс платок и подал ей.

— Не знаю, стоит попробовать, возможно этот профессор действительно знает, как нам выбраться из этой передряги. А Лёха вообще застрял на пиратском корабле! Жив ли он вообще?
Алексей был жив, и даже здоров. Он не был пленником на борту пиратского брига, вовсе нет. Когда мы оставили его в последний раз, он в сильной злобе покидал каравеллу, и своих друзей. Настало время вернуться к нему.

***

Я шагнул на палубу, в толпу неизвестных мне людей. Компания попалась разношёрстная: тут были и калеки с оторванными руками и ногами, одноглазый моряк, что связывал нам руки, и многие другие.

Они смотрели на меня, словно коршуны на свою добычу, и злобно ухмылялись.

— Капитан приказал держать тебя с нами, пока мы не найдём сокровище, указанное на твоей карте. А потом можно тебе и кишки выпустить! – недружелюбно сказал одноногий моряк с отёкшим от выпивки лицом.

Как ощущают себя люди, встретившиеся в тёмном переулке с толпой гопников? Примерно те же ощущения испытывал и я в тот момент. Вот только из переулка можно попробовать убежать, а с пиратского судна в открытом море вряд ли. Они окружили меня, стали толкать, и смеяться. Не удивлюсь, что тут бы я и закончил свои дни, если бы их не прервал голос капитана. Толпа сразу же расступилась, меня подняли, и даже отряхнули от пинков пиратских сапожищ.

— Ладно, ты погуляй тут пока, но не вздумай прыгнуть за борт, иначе тебя придётся ловить гарпуном. Течение тут быстрое, мигом унесёт в океан, - сказал капитан.

Корабль, между тем, уже отчалил от каравеллы. Я в бешенстве подскочил к ближайшей кулеврине, взял в руки шести килограммовое ядро, и закатил в дуло, проталкивая его шомполом.

Капитан жестом остановил ринувшихся за мной матросов, и со злорадной ухмылкой стал наблюдать за моими действиями.
— И чем же это ты занят, парень? – спросил Олонэ.

— Заряжаю пушку, чтобы пусть на дно эту сволочь! – сказал я.

— Тогда ты неправильно делаешь, надо добавлять меньше пороха, и отойди, чтобы лафет не задел тебе ноги при выстреле. Генри, покажи ему, как надо.

Одноглазый моряк, что связывал нам руки, вышел вперёд и подошёл ко мне. Умелым движением рук он отмерил нужное количество пороха, засыпал их в запальное отверстие, и прицелился в борт многострадального торговца.

Раздался выстрел, ядро молниеносно преодолело всё увеличивающееся расстояние между кораблями и попало в борт точно под ватерлинией, куда я и целился.

Пираты дружно засмеялись, кто-то даже захлопал в ладоши. Их изрядно веселил тот факт, что я стрелял по своему другу.

Генри прищурился, и плюнул себе под ноги.

— Хорошо попали! Капитан велел мне присматривать за тобой, будешь моим подручным у Жанетты!

— Жанетта? – спросил я.

— Так зовут её, моя красавица, - он погладил пушку по стволу, - На, почисти её после выстрела.

Он кинул мне банник, небольшую щётку из бараньей шерсти, и я принялся чистить пушку от нагара. В разгар сражения её поливали водой с уксусом для предотвращения перегрева.
В оружейный порт мне прекрасно была видна каравелла, где в трюме сидел Павел, пока она не стала казаться точкой на горизонте, а потом грянул взрыв, из-за расстояния он слышался мелким хлопком, и корабль быстро пошёл ко дну. Вот так и закончилась судьба моего паршивого друга, бабника и негодяя, земля ему стекловатой.

От злости у меня опять затряслись руки, Генри увидел это и подал мне початую бутыль рома, я сделал приличный глоток и вернул ему обратно.

— Что со мной будет, Генри?

— Не знаю, парень, капитан бывает жутко злым, но ты чем-то приглянулся ему, и он оставил тебе жизнь. Пока походишь с нами, а там видно будет. Мой тебе совет, не юли с ним. Он не прощает ошибок и ценит только силу.

Я кивнул, мои мысли были совсем далеко от этого места, а всё происходящее который раз казалось чем-то фантастичным, ненастоящим. Но это была суровая реальность, парень из двадцать первого века на пиратском корабле семнадцатого. Надеюсь, Ольга жива, и с ней всё хорошо, за это время я успел привыкнуть к её картавому голосу и весёлому смеху.

Абордаж

Время шло, а мы всё плыли неизвестно куда, я уже начинал привыкать к нехитрому морскому быту на корабле: сну в гамаке, животных в трюме и остальных «удобствах».
Улыбка иногда не сходила с моего лица, ведь я реализовал свою мечту! Вот она, морская романтика, настоящее пиратское судно, и полная свобода! Да, я не был в равной мере полноценным членом экипажа, но возможно стал бы им после. Главное правильно зарекомендовать себя.

Пираты стали относиться ко мне чуть спокойнее, сначала они постоянно смеялись над моей одеждой, акцентом и привычками, но потом как-то привыкли, и некоторые даже дружелюбно со мной болтали. Компания эта напоминала заводских работников, вечно грязные, пьяные и говорящие матом. Темы разговоров были только о женщинах, выпивке и морском разбое.

Кто-то постоянно хвалился своими победами на любовном фронте, а другие только смеялись над ним. Паша был бы здесь своим человеком, невольно подумалось мне. Время шло, я уже начинал жалеть о своём поступке, и часто вспоминал его шутки, и сердитое лицо после моих подколов.

Одноглазый моряк показал мне все премудрости морского боя на кораблях. Как наводить орудие, целиться и стрелять. Экипаж пушки составлял четыре человека, я, Генри и ещё двое. Всего таких орудий было четырнадцать.

Сегодня на палубе было необычно людно, матросы бегали туда-сюда и таскали то бочки с порохом, то ядра.

— Генри, что происходит?

— А ты не знаешь? Судно на горизонте. Мы догоняем, - сказал он сурово, - готовься, скоро примем бой.

Глаза мои округлились от удивления. Настоящий морской бой! Вот это да! Мне так хотелось поговорить с кем-то об этом, но одноглазый пират только хмыкнул в ответ, и показал рукой на пустые вёдра, их надо было срочно наполнить водой, а ещё поднести порох.

Корабль всё приближался, суда по флагу явно испанский, а капитан ненавидел испанцев. Они же, зная его дурной нрав, не желали сдаваться и дрались до последнего матроса.

Моей работой было вовремя подносить ядра заряжающему, и смотреть, чтобы орудие не перегревалось.

Испанская шхуна узнала его флаг и дала предупредительный залп из кормовых орудий, и один из книппелей пробил нам рангоут. Капитан разозлился и приказал открыть огонь из пушек.

Торговцы тех времён обычно ходили в сопровождении военных судов, но были и жадные. Они оснащали свои жалкие судёнышки десятком другим пушек и отправлялись в самостоятельное путешествие. Торговля сахаром, серебром и хлопком из испанских колоний была основным средством заработка тех времён.

В фильмах (чёрт побери, опять вспоминаю эти фильмы про пиратов), всё очень красиво, пушки стройно стреляют, ломают обшивку кораблей и те отправляются на дно морское. На самом же деле потопить корабль достаточно сложно, точность артиллерии низкая и основная цель, это паруса. Можно подойти ближе, и снести с палубы экипаж залпом картечи.

Так я и бегал в поте лица, таскал ядра и забортную воду. Выстрелы порой попадали в цель и сносили нескольких матросов, от чего те падали замертво в нелепых позах. Корабли все ближе подходили друг к другу, настало время применять кошки и готовиться к абордажу.

Вооружённые до зубов пираты ждали команды. На той стороне за бортом укрылись оставшиеся матросы, нервно перезаряжая мушкеты. Крики, кровь и запах пороха туманили мой разум, я старался не смотреть, что там происходит, а просто делал свою работу.

Команда прозвучала и матросы ринулись в атаку. С криком: «Пленных не брать!» они кинулись рвать глотки испанцам.

На палубе шхуны закипел нешуточный бой. Торговцы не думали сдаваться, и яростно сражались, понимая, что их ждёт, если они проиграют.

Бой прекратился так же внезапно, как и начался. Всё в ту же секунду стихло, и пираты громко подняли оружие над головой и издали победный клич. Всё кончено! Если кто-то и остался в живых, то скрывался на нижних палубах.

Пираты и Генри тоже пошли наверх, он строго настрого приказал мне не отходить от орудия, и я остался один.

Ликование закончилось, и пираты начали свою обыкновенную работу, пошли в трюм, чтобы перетащить награбленное на бриг.

Я услышал шум и обернулся. Из оружейных портов к нам на корабль лезли несколько испанцев, и по-хозяйски держали кинжалы в зубах. Возможно они спрятались на нижних палубах судна, и когда шум утих, полезли к нам.

Что мне оставалось делать в такой ситуации? Если я не закричу, то они просто напросто убьют меня, а если закричать, то убьют их. И тут либо я, либо они, третьего не дано. И я закричал, так громко, как умел.

Кто-то услышал мой крик и побежал вниз, испанцы же кинулись на меня, желая убить, пока сами не будут сражены. Меня быстро окружили, и мне ничего не оставалось, как схватить железную кочергу и отбиваться от них.

Капитан оказался одним из первых, кто спустился вниз. Он без раздумий выхватил пистоль и выстрелил в первого попавшегося испанца. Двое других забыли обо мне, и кинулись уже на него. Олонэ выхватил шпагу, и принялся защищаться. Да, фехтовальщиком он был искусным, но испанцы побеждали, и загоняли его в угол. Где были другие пираты, непонятно, возможно таскали сахар.

Лёгким выпадом вперёд он убил второго испанца, и они остались один на один с усатым дворянином, судя по одежде какой-то идальго. Тот был явно лучше обучен искусству фехтования, он ловко парировал все выпады Франсуа, и как будто играл с ним.

Я стоял в растерянности, что делать? Все эти люди ни капли мне не друзья, и убили бы меня так же, как пираты, но мешкать я не стал, а выхватил у ближайшего трупа пистоль, и выстрелил в усатого.

Тот медленно повернулся, схватился за бок, и упал на сырую, пахнущую плесенью палубу. Олонэ подскочил к нему, и ударом ноги выбил шпагу из его руки.

Послышались шаги, пираты услышали выстрел и кинулись к нам. Генри бежал впереди всех, лицо его выглядело свирепым, он кинулся ко мне, чтобы ударить, но капитан в который раз остановил его.

— Стой, он не враг. Эти проклятые испанцы влезли на мой корабль и чуть не убили меня, а парень помог мне. Где вы были, проклятые свиньи?!

Он ударил Генри по лицу, и белая перчатка слетела с его руки. Капитан фыркнул, и небрежно поднял её, одноглазый же отошёл, потирая ушибленную щёку.

— Молодец парень, - сказал капитан, - не зря ты мне сразу понравился. Убивал когда-нибудь?

— Нет, сэр, - заикающимся голосом сказал я.

До меня только сейчас дошло, что я убил человека, и руки немного затряслись. Я выронил пистоль, и сел на ближайшую бочку. Я посмотрел на свои руки, все грязные, они пахли гарью и смолой. Капитан подошёл ко мне, похлопал меня по плечу и молча удалился.

— Ладно, хватить сопли разводить, пошли таскать сахар. Ты не представляешь, сколько мы награбили!

Казалось, старого пирата не волновало ничего, кроме наживы.

Я умылся водой из ведра, и пошёл на верхнюю палубу. Кто-то уже старательно оттирал кровавые следы, другие таскали ящики и громко смеялись.

Пираты увидели меня, и как по команде, замолчали. А потом самый свирепый, тот самый, что хотел выпустить мне кишки, подошёл ближе, и похлопал меня по плечу.

— Молодец! Ты спас капитана, и станешь настоящим пиратом, как и мы!