На рынок за халвой⁠⁠

Топорков сварил кашу из овсяных хлопьев. Наложил ее в глубокие тарелки и зовет жену:

- Иди завтракать, а то каша остынет. Будешь потом придираться. Вечно, у тебя каша горячая, холодная, недосоленная, пересоленная. Попробуй, угоди тебе.

Жена в соседней комнате ведет уборку. Застелила кровать верблюжьим одеялом, положила стопкой три подушки. Вытерла пыль с подоконников. Зашла в кухню, села рядом с Топорковым. Взяла в руку ложку и начала было есть кашу, но тут же положила ее обратно на стол. Встала с табуретки, подумала: "Что же я делаю! Надо помыть руки".

Моет руки и недовольным голосом говорит:

- Пыль застлала подоконники, через стекла не видно улицу. Буквально, на прошлой неделе делала генеральную уборку. Откуда она берется? Раньше такого не было.

Топорков слушает, ест кашу и отвечает:

- Раньше виноград рос под окнами, который своими густыми листьями брал на себя пыль от машин, разносящих ее по всей улице. Машин в станице стало уже больше, чем людей. Ты ведь сама вырубила весь виноградник, ругай теперь только себя.

- Я думала, что лоза высохла, поэтому и убрала ее. Зачем нам сушняк под окнами?

- Ладно, садись завтракать. Виноградник даст новые побеги, нарастут листья, и они снова будут защищать квартиру от пыли.

Вытерла жена руки чистым полотенцем. Села снова за стол, зачерпнула ложкой каши, и в рот.

- Что-то она у тебя какая-то недосоленная вышла. Забыл посолить?

- Да нет, ложил все по норме. Два стакана воды, стакан хлопьев, щепотку соли. Варилась на малом огне, чтобы не пригорела ко дну кастрюли. Пятнадцать минут, и готова. Да еще надо, чтобы настоялась минут пять. Ешь давай, а то я уже половину съел.

Топорков перестал есть кашу, полтарелки еще осталось. Налил в кружку кипятка, добавил заварки, настоянной на зеленом чае. Ест хлеб с маслом, запивая горячей жидкостью.

Жена доедает свою норму. Вот уже ложка подбирает последние крошки в тарелке. Дно тарел-ки чистое, мыть не обязательно.

- Ну как, вкусная каша? – Спрашивает Топорков у жены.

- А что, так трудно сварить кашу? – Отвечает жена ехидным голосом. – Ты всего полчаса потратил на это, а вот часа три буду готовить обед. Это тебе не два стакана воды и стакан хлопьев, а полноценный обед из трех блюд. В промежутках надо еще помыть полы, насыпать курям кормов, да еще налить им воды, чтобы не подохли от жажды.

- А я что, бездельничаю, по-твоему? У меня своя работа. Цоколь над фундаментом разваливается, надо подштукатурить, растопить смолу и подкрасить. Отмостка, опять же, потрескалась. Я же не заставляю тебя это делать. У тебя своя рабо-та, а у меня своя. Так что, не надо упрекать.

- Я тебя и не упрекаю, а просто говорю то, что есть. – Отвечает жена, откусывая кусок хлеба с маслом, и запивая чаем. – Вот ты думаешь, из чего я буду готовить обед? Нет, конечно. Я хотела сегодня поехать на рынок, купить продуктов. Мяса осталось всего на один раз, да и кроме мяса еще много чего надо. Ведь своего ничего нет. Яиц, и тех нет, куры не несутся. Купили их у какого-то проходимца, а он каких-то выбракованных продал нам, видя, что ты слабохарактерный. Хвалит курей, а ты и веришь. Говорила тебе, давай возьмем цыплят, но ты не согласился, потому что с ними много хлопот. Вот и ходи теперь, заглядывай в гнезда, а там пусто. Не полезет же сосед в наш курятник воровать яйца. У него вон как куры кудахчут после каждого снесенного яйца. А наши ходят, как побитые. Без перьев все, линяют. Ночью колен-ка на правой ноге разболелась так, что спать не давала. Вставала, смазывала мазью. К утру немного затихла, а сейчас снова начинает ныть. Как я пойду с больной ногой на рынок?

- Я тебя что, заставляю? – Отвечает Топорков. – Давай я съезжу. Что я, по-твоему, не смогу купить то, что надо? Ноги еще носят. Килограммов пять смогу донести домой от автобусной остановки, тем более, что она находится не так уж далеко от дома, километр всего, не больше.

- Хорошо, тогда собирайся. Возьми бумагу, и записывай, что надо будет купить.

- Я что, безумный, что ли? Из ума еще не вышел, по-моему. Запомню как-нибудь, что надо купить.

- В первую очередь купи мясо, без него никак нельзя, ноги носить не будут. Только бери в ларьке у частника из Крыловской. Он скупает молодых бычков у хуторян, нанимает специалистов, чтобы их забивать. Готовые тушки он сам разрубывает на порционные куски на дубовой колоде, да так уме-ло, что ни одной косточки не заметишь. Я то своим взглядом сразу вижу, где кусок мяса с костью, а где одна мякоть, поэтому я и боюсь, что он может подсунуть тебе кость, а заплатишь, как за мякоть.

- Не держи меня за дурака, я получше тебя разбираюсь, где кость, а где мякоть. Говори, что еще брать, только без нотаций.

- Кефиру две упаковки, хлеба, обязательно отрубного. Он теперь в любом магазине или ларьке есть. Яблоки у нас закончились, мне без них нельзя. Яблоки бери у корейцев. Только у них самые лучшие, и главное, самые дешевые. Мы с тобой недавно брали у них. Сейчас они на другом месте торгуют, недалеко от того места, где раньше был их прилавок. Ты их сразу узнаешь. Они лицами отличаются от русских. Еще они всегда приветливые, это их древняя профессия, знают, как преподнести товар и уговорить покупателя. Что-то я еще хотела, сейчас подумаю, собирайся пока. Денег я дам тебе две тысячи, разойдутся все, знаю, что ты меня не обманешь. С тех пор, как перестал пить, деньги не прячешь по разным местам.

Топорков, тем временем, уже надел брюки, рубашку выходную. Начистил туфли, осталось их только обуть. Ждет, что же надо купить еще. Жена молчит, то ли вспоминает, что надо еще, то ли уже забыла о том, что надо вспомнить. Топорков уже и туфли обул, причесался редким гребешком, поправляет кепку на голове, заглядывая в зеркало в прихожей.

- Ну что, надумала, что еще надо взять? Если нет, то я тебе подскажу.

- Говори, а то я думаю, что на обед нам приготовить. Знаю, что вернешься ты только к обеду, встретишь на рынке то одного, то другого дружка. Мне-то все равно, стой там с ними хоть до обеда. Главное, сразу купи мясо, а то хорошее разберут, останутся одни отходы. И обязательно у частника из Крыловки.

Не стал напоминать жене Топорков, что ей еще надо купить, пусть будет сюрпризом. Открыл дверь и пошагал к автобусной остановке.

Вот и автобус подошел, только не тот, что нужен. Он делает большой круг по станице, почти целый час уйдет, чтобы доехать до рынка. Топорков остался ожидать другой автобус. На этой остановке аж четыре автобуса ходят по разным маршрутам. Но надо сесть в тот автобус, у которого самый ближний путь к рынку.

Вот и второй автобус подошел, но тоже не тот. Ну, ничего, думает Топорков, спешить мне особо некуда. Жена волнуется, что мяса не успеет купить, разберут все у частника. А он что, один на весь рынок? Топорков знает, как минимум, три ларька, в которых торгуют мясом частники.

А вот и подошел нужный Топоркову автобус. На остановке осталось всего три человека. Остальных пассажиров увезли предыдущие автобусы. Пропустил Топорков двух старушек первыми. Долго они поднимались по крутым ступенькам в автобус.

Топорков даже хотел было помочь последней старушке, но постеснялся. Скажет еще: «Что дед, заигрываешь?». Расплатились они с водителем, отошли и сели на сиденья. У Топоркова уже давно в ладони деньги. Ложит он их на капот так, чтобы видел водитель. Он взглянул на них, и тут же:

- Ты почему недоплачиваешь за проезд?

- Как же так? Я положил под расчет двенадцать рублей.

- Тебе что, повылазило? По всем стенкам автобуса развешаны этикетки. Проезд пятнадцать рублей.

- Да я не смотрю по сторонам. Я смотрю на дверь автобусную и на двух женщин, чтобы не наступить им на ноги. Вчера ездил в поликлинику, цена была одна, сегодня другая.

- То было вчера. Я вчера до полуночи клеил бумажки, на которых крупными цифрами написана цена, чтобы такие, как ты видели отчетливо.

- А что Вы грубите, товарищ водитель? Можно повежливей? Я пожилой человек, ветеран труда. К тому же Ваш пассажир. Плачу Вам деньги, а они не малые, можно за них купить булку хлеба.

- Ладно, ложи еще три рубля и садись. Мне еще целый день баранку крутить и таким, как ты напоминать, чтобы давали правильную сумму.

Вытащил Топорков из кармана еще три рубля и положил их на капот. Сел на сиденье и думает, какой же невоспитанный этот водитель. С пожилым человеком так по- хамски разговаривать. Хотя, впрочем, ничего удивительного. Сейчас половина народа таких, недовольных, грубых, злых.

Автобус доехал до рынка быстро. Два раза только останавливался, чтобы подобрать трех человек. Вышел Топорков последним из автобуса, пропустив всех. Идет следом за старушками. А они, как близнецы, да и в меру упитаны. Вот и переход через улицу. Ступили они на первую белую полосу. Легковые машины сразу же стали останавливаться. С десяток слева и справа перехода. Знают водители правила дорожного движения. Да и старушки не первый раз переходят улицы. Посмотрели налево и направо. Убедившись, что машины остановились, медленно пошагали по переходу. Топорков тоже поторопился за ними.

Вот уже к центральным воротам подошел. Помнит, что надо в первую очередь купить мясо. Вот только забыл, в каком ряду находится тот самый мясной ларек. А рядов, кажется четыре, а может и все пять. Много времени прошло, когда Топорков последний раз был на рынке.

Прошел первый ряд, потом второй. Вот уже и к третьему подходит. Поверну, наверное, в этот ряд. Кажется, именно здесь почти в самом конце находится ларек, который ему нужен. И не ошибся. Прошел уже почти десять ларьков, больших и маленьких. Читает вывески с названиями, а сам еще и под ноги смотрит. Плитка мощеная вдоль ларьков вся повыбита. Смотри да смотри, чтобы не спо-ткнуться и не упасть. Легко можно поломать себе руку или ногу.

К счастью, все обошлось хорошо. Вот и ларек, на котором написано "Мясо". Открывает дверь Топорков, пред ним прилавок, на котором стоят весы. Стрелка за стеклом стоит вертикально, стро-го на нуле. За весами стоит продавец и жадными глазами смотрит на Топоркова. Топорков перекинул взгляд с продавца на невзрачные кусочки мяса с костями.

- Это все, что осталось? Больше нет выбора? – Спрашивает Топорков.

- А что, разве это Вам не товар? Вот ребрышки для борща, вот антрекот. В нем половина косточки, половина мякоти. Из него тоже можно сварить и борщ, и если хотите, изжарить котлеты. А вот еще хороший кусок, правда он с прожилками. Зато он дешевле пойдет.

- Мне жена сказала, что у Вас самое лучшее мясо с молодых бычков. И еще сказала, что Вы самый вежливый из всех продавцов на рынке. Вот поэтому я к Вам и зашел. Пожалуй, пойду я в другой ларек, извините, что побеспокоил.

- Постойте! А какого Вы хотели мяса, и сколько?

- Жена мне сказала, чтобы я взял мякоти килограмма два-два с половиной.

- Подождите минуточку, сейчас я вам отрежу то, что нужно и сколько нужно.

Продавец тут же взял в руку большой тесак и направился в подсобку, где стоит большая дубовая колода. Отодвинул шторку и начал отрезать от тушки кусок мякоти. Выходит с улыбкой.

- К постоянным покупателям надо относиться с особым вниманием. – Говорит продавец, положив кусок мякоти на плоский квадрат весов.

Топорков взглянул на стрелку, и не верит своим глазам. Стрелка остановилась ровно на де-лении два с половиной килограмма.

- Вас устраивает вес и качество мяса?

- Я очень рад этому! – Говорит Топорков.

- Филе стоит четыреста рублей за килограмм, два кило – восемьсот, полкило – двести, итого – ровно тысяча рублей. Я вижу, что у Вас в руке тысяча рублей одной бумажкой. Давайте ее сюда. Для Вас я сделаю скидку в пять процентов. Сколько я должен Вам дать сдачи?

Топорков неплохо смыслит в математике, особенно в вычислении процентов, не задумываясь, отвечает:

- Пятьдесят рублей.

Продавец аккуратно положил филе в пакет и подает Топоркову:

- Вот Ваши пятьдесят рублей, будет Вам на автобус.

- Спасибо! - Поблагодарил Топорков продавца, - и вышел из ларька.

Идет Топорков внимательно глядя себе под ноги. А как не смотреть, плитка вся отстала от основания и валяется где попало. Надо быть крайне осторожным, чтобы не споткнуться и не упасть невпопад.

Где же корейцы, как их теперь найти? Жена говорила, что они поменяли свое место. Что ж, рынок не такой уж большой, как в городе, там и за день его не обойдешь, а тут только два ряда, где продают овощи и фрукты.

Вышел Топорков на свежезаасфальтированную площадку, по которой можно идти смело. Под ноги можно даже и не смотреть. Асфальт ровный да гладкий, недавно проложенный. Беспокоится администрация рынка, заботятся они, чтобы покупателю было комфортно ходить, не спотыкаясь, выбирая себе фрукты и овощи.

Глава живет не в станице, а в краевом центре. Он давно уже приватизировал рынок, и постепенно его благоустраивает. Все лучше и лучше с каждым годом становится рынок. Больше покупателей, больше продавцов. Продавцы платят налоги, деньги идут хозяину рынка. Денег у него много. А куда их девать? Вот он и заботится о покупателях и продавцах. Чем больше денег в обороте, тем больше денег у хозяина. Государству он не подотчетен, что хочет, то и делает, на то он и хозяин. Люди говорят, что хозяин - бывший заместитель бывшего губернатора края. А если люди говорят, то так оно и есть на самом деле. Это Топорков дальше своего двора и огорода никуда не ходит. А многие люди ездят на машинах и летают на самолетах по всей стране и даже за границу. Вот они все и должны знать. Потом они рассказывают все таким, как Топорков.

Топорков каждый день смотрит телевизор, внимательно слушает, что рассказывают в новостях. А там говорят только хорошее. Незачем говорить правду, народу ни к чему знать, что творится на самом деле в стране и за рубежом.

Глянул Топорков на свои часы, купленные по низкой цене в те далекие годы. Убедился, что времени у него вполне достаточно, чтобы спокойно купить оставшиеся продукты, да чтобы еще найти корейцев. Они сейчас продают только яблоки, и то только на одной точке. А раньше они продавали лук. Но потом он подешевел, и не выгодно им стало возиться с луком, и они быстренько перешли на яблоки. Луком сейчас торгуют армяне. Русские торгуют, в основном, картошкой.

Жена сказала, чтобы яблоки брал у корейцев. Вот торгует яблоками блондинка. Правда, она может перекрасить волосы, но лицом вылитая русская. Яблоки у нее вполне приличные, на цвет светло-розовые и желтые. И даже очередь к ней выстроилась в пять человек. Покупают люди, но жене нужно обязательно яблоки от корейцев.

Ходит Топорков по рядам, смотрит не на яблоки, а на продавцов, в поисках корейцев. Вот уже прошел первый ряд, пошел обходить второй. Пока не видать темных и узкоглазых. Неужели они сегодня не торгуют? Такого не может быть, сезон яблок давно уже начался. Им надо торопиться продать все яблоки. Только после этого они будут отдыхать. Смотрит еще раз на часы – время пока еще в его пользу.

А вот, наконец-то, и показались корейцы. Их никак невозможно не заметить. Темнокожие, узкоглазые, низкорослые, с непременными улыбками на лицах. Яблоки на прилавках разложены аккуратными горками. Все крупные, светло-красные. Есть и светло-желтые, но таких немного. И очереди почти нет, два человека всего.

Подождал Топорков, пока покупатели отошли от прилавка с купленными яблоками, и тут же подошел к кореянке. Кореец подносит ящик с яблоками и ставит его рядом с прилавком прямо под ноги продавщицы. Она берет яблоки и выкладывает их на прилавок. Все должно быть под руками. Тут все хорошо налажено, опыт огромный. Ей нужно накладывать яблоки в пакеты, ставить их на весы. Да еще и следить, чтобы яблоки не уворовали. Один возьмет яблоко, да другой, вот килограмма и не досчитаешься. А день большой, хорошо, если одно-другое яблоко. А если какой недобросовестный покупатель наложит себе в пакет килограмма два-три. Поэтому, никак нельзя кореянке отвлекаться ни на секунду. Она все видит, хоть и узкоглазая. Если заметит даже попытку воровства, сразу же позовет милицию. Милиционер всегда ходит рядом, готовый к пресечению малейших беспорядков. Да, к тому же, по рынку вышагивают казаки. Они всегда ходят парами, а иногда даже втроем. Зарплата у них хорошая, поэтому ее надо отрабатывать. Зорко они следят и охраняют продавцов вместе с их товаром.

Топорков смотрит на яблоки, потом на кореянку. Кореянка, улыбаясь Топоркову, спрашивает:

- Каких Вам яблочек? Я с удовольствием взвешу любых, на какие Вы покажете пальцем. – Спросила продавец.

- Да, по-моему, тут и выбирать-то особо нечего, все яблоки у Вас крупные и красивые. И на вкус, пожалуй, лучших не найти на всем рынке. – Ответил Топорков, и добавил: - Взвесьте мне три килограмма, не выбирая. Они все так и блестят на солнце, как изумрудные камни.

Кореянка улыбается, губы ее раздвинулись и показались белоснежные губы. Она молода, здоровьем так и пышет. Взвешивает яблоки, наложенные в пакет, и говорит:

- Здесь ровно три килограмма. Может быть, Вам еще нужно? Берите, таких больше не будет.

- А что, будут плохие?

- Нет конечно, плохих не будет. Просто, этот сорт заканчивается.

- Да я бы с удовольствием взял бы еще столько же, вот только нести их мне будет тяжеловато. Я и так уже набрал продуктов. Вместе с яблоками килограмм шесть будет, да еще надо кое-что прикупить. Так что, спасибо.

Подает положенные сто пятьдесят рублей кореянке, берет пакет с яблоками. Говорит:

- До свидания! Приду уже за другим сортом, и обязательно к Вам.

Осталось купить Топоркову хлеба отрубного да кефиру две пачки. Останется только купить только то, что жена подзабыла. А Топорков хорошо знает, что жена, когда приходит с рынка, вынимает из сумки в первую очередь халву для диабетчиков. А потом уже все остальное.

Несет Топорков два тяжелых пакета с продуктами в двух руках. В одной руке ему будет, пальцы будут болеть от перенапряжения. Вот и автобусная остановка совсем близко. Людей на площадке полным-полно, ступить негде. Автобусы в это время ходят редко, поэтому людям приходится ждать по полчаса, а то и больше.

Поставил Топорков свои тяжелые пакеты на бетонное основание, прислонив их к пластиковой стенке. Глянув третий раз на часы, подумал, как же быстро пролетело время. Не встретил никого из дружков, не задерживался в ларьках и возле прилавков. А это потому, что все делал медленно, не торопясь. Сколько можно спешить?

Когда был помоложе, работал, держал живность, ездил на рыбалку, овощи выращивал на огороде. Везде успевал. А сейчас? Купил продуктов на рынке, и полдня прошло. Сейчас автобус приходится ждать, неизвестно сколько времени. Можно, конечно, смотреть на расписание, но оно висит только для порядка. С утра водители еще соблюдают график движения, а вот ближе к обеду движение автобусов замирает. Что им до людей, стойте себе, вы же знаете, что в это время автобусы ходят редко. Поэтому стойте и ждите.

Топорков знает, что в первый подошедший автобус он не войдет, ему просто не хватит места. Гарантии нет, что и во второй автобус он попадет. А вот в третий он обязательно сядет и приедет домой вовремя. А там ждет его жена и обед из трех блюд.