Молния⁠⁠

Очень высокая сосна посреди леса была старым намоленным местом. Живой идол, которого не могло убить христианство, не затронула революция и большевизм, умер от удара молнии весной 1941 года. Под деревом в это время говорил с духом леса Григорий. Электрический разряд надвое расколол хвойного бога. На Григории прогорели штаны и рубаха, крест на груди оплавился, но он выжил.

- Не хороший это знак - сказал сельский голова- тебе, Григорий, нужно снова туда идти, принести что-то духу леса, раз спас он тебя от молнии, благодарность оставить следует.

Собрал Григорий дары, какие смог найти, вышел к сосне, а она уж поваленная лежит, переломилась. С того ветровала много рядом деревьев попадало. Оставил Григорий дар небольшой, да и пошёл домой, только вот случайно ногой ветку зацепил. Царапина, плюнь да забудь, иной раз отрубленный топором палец срастается, а тут порез пара капель. Рана загноилась. Ногу не ампутировали, да только мышцы так поразило, что с тех пор у Григория одна нога с мясом была, а другая без.

Был славный день. Сын Григория с войны вернулся. Стол собирали на улице, большой, длинный, что есть, всё с дома несли. Не забыл Григорий и про настоечку, что у печи прятал. Зашёл в дом, начал в укромном месте заветную бутылочку разыскивать, как в друг в самое окно залетел шар света. Дед влево прыгнул, шар вправо угодил. Дом хоть и не сгорел, да много чего пожаром от шаровой молнии попортило. А на Григории не царапины.

Много лет прошло с тех пор, Григорий и позабыл уже о молниях, жив остался, а другого и не нужно. Строили они с женой новый дом. Брусчатый большой, в нем уже и печь не на всю хату, и мебель новая и холодильник есть с телевизором. Июльская жара будто копила непогоду, только и ждала, как бы туч нагнать, да небо затянуть. Как сейчас в деревне принято, так и тогда разумным считалось всю технику в доме в грозу отключать. Потянулся Григорий к розетке… Сам не понял, как на полу оказался. Молния всю антенну оплавила, шифер на крыше расколола, доску сожгла, а деду ничего.

На следующий день нужно было доску пилить, крышу чинить, антенну менять. Работа не простая, а с одной костяной, а другой мясной ногой ещё тяжелее, Но Григорий сладил её, осталось только новую антенну ввинтить. Вечер был теплым, ночи белыми. Алый закат приятно красил небо, а вдали шли тучи. Жена вышла на крыльцо.

- Слезь с крыши, старый, вон, не видишь, туча идёт.

- Тут дела на пол минуты, два оборота всего, не оставлять же назавтра.

- Мало тебе молний было, а ну, спускайся немедленно!

- Не мешай, старая, работу доделывать, да и вообще, заговорённый я от молнии.

Плюнула жена, в дом вошла да дверью хлопнула.

Когда туча своей чёрной грозовой тушей закрыла небо, антенна была уже ввинчена. Григорию одно только оставалось, с лестницы к двери спуститься и в дом войти. Но с одной ногой костяной, а другой мясной спускаться по лестнице- дело не быстрое. Яркий белый разряд. Лежал Григорий у порога с открытыми глазами, не дышал, а в глазах его отражались те самые молнии, что долго тянулись, а всё же достали.