Мемуары отпетой девственницы. Глава 31⁠⁠

Жизнь была бы иной, не такою дрянной -
Кабы ближних своих от лукавства избавить.
Упаси тебя Боже лукавить со мной!
Упаси тебя Боже лукавить.

Я привыкла платить дорогою ценой,
Да такой, что тебе нипочём не измерить!
Помоги тебе Боже лукавить со мной...
Только так, чтобы я не могла не поверить!

Эту тяжесть нести до конца суждено.
Между тем я хотела бы ношу оставить.
Упаси тебя Боже лукавить со мной,
Помоги тебе Боже лукавить!

Это промысел Божий - такие дела.
Жить не так, как другие, - негоже.
Научи меня, Боже, чтоб лукавить могла!
Научи, научи, научи меня тоже.

Прекрасный и нежный женский голос звучал негромко, но невероятно проникновенно и тепло. Я застыла на пороге подсобки, боясь малейшим шорохом спугнуть очарование, застывшее на лицах немногочисленных слушателей. Но вот песня отзвучала и слушатели разразились аплодисментами.

- Какая же наша Асенька талантливая, - из транса меня вывел негромкий голос женщины, стоявшей за моей спиной.

- Как? – я растерянно уставилась на Ирину Петровну. Почему? Почему она мне не сказала о том, что обладает таким изумительным голосом?

- Э, да ты, я вижу, ещё совсем плохо знаешь свою подругу. Наша Ася просто уникальная женщина. Жаль, что она закрылась в скорлупе наедине со своим горем. И она уже давно не пела для нас. Но сегодня, видно, решила сделать Васе прощальный подарок.

Тётя Ася передала гитару Диме и, поднявшись со стула, мягко отстранила Василия, пытавшегося её обнять.

- Ну что, девочки? Договорились? – она произнесла эти слова обычным голосом, как будто несколько минут назад не держала в своих ладонях наши души.

- Асенька, ты хотя бы предупредила меня, что приведешь к нам такую уникальную мастерицу. Теперь вот голову буду ломать, как устроить её дальнейшую судьбу.

- Да ты хотя бы на первое время дай ей просто возможность заработать. А судьбу свою она уже выбрала. Наташа ведь не только мастерица, она недавно стала студенткой института искусств. – Кстати, Наташенька, может, и ты нам что-нибудь споёшь?

- Да, как же вы можете? – я аж задохнулась от возмущения. – Это же нечестно! Как мне петь после вас? Да я лучше завтра же пойду в институт и заберу документы. Не дай бог, если вы уже всем рассказали, что я тоже пою. Я лучше прямо сейчас убегу, куда глаза глядят. – Я разошлась не на шутку, еле сдерживая слёзы.

Тётя Ася даже испугалась, - девочка моя, ну успокойся, я никому ничего не рассказывала. Не хочешь петь, ну и не надо. В другой раз споёшь. Идём уже к столу, а то на нас уже все смотрят.

- Девочки, вы идите, а я сейчас сделаю один звонок и тоже приду, - сказала Ирина Петровна и вернулась в подсобку.

- Так здесь есть телефон? – вскричала я. – Тётя Ася, мне надо срочно позвонить в Одессу.

- Ну, давай немного попозже. А то Василий Иванович уже заждался.

Мы вернулись к столу. Минуту погодя из подсобки вышла Ирина и присоединилась к своему мужу. Мой пакет она засунула в сумочку, висевшую на спинке стула.
Немного поев, я шепнула тёте Асе, что всё-таки мне нужно позвонить, пока еще не очень поздно. Она кивнула, и я направилась в подсобку.

Мне не пришлось долго искать телефон, он зазвонил сразу же, как только я вошла. Я так растерялась, что вместо того, чтобы позвать хозяина, сама подняла трубку.

Алё!- кричал в трубку женский голос, - Вася, это ваша соседка, тётя Соня. Вашу маму только что увезли по «скорой» во вторую городскую. Срочно езжайте туда. Кажется, у неё инсульт.

- Это не Василий, - крикнула я в трубку. Но там уже звучали короткие гудки.