Лисья тропа. Глава 3. Срединные земли. Часть 8⁠⁠

Алдур ловко управился с набивкой и раскуриванием трубки, сделал пару глубоких затяжек, выпустил целое облачко дыма и перевел взгляд на меня:

- Вот объясни мне, пасынок, - будто растеряв в процессе сборов и подготовки всякий хмель в голосе и теле, начал он, сев ровно, словно ему к спине доску привязали. - Как в таком тщедушном теле может храниться такая сила? Ты ж чуть крупнее моих дворовых девок, а таскаешь не меньше, а то и больше прочих молодцев, что у меня в подчинении. Молчишь, как сыч, чем всех вокруг настораживаешь. И только эта напускная немота и делает тебя чуть крупней и старше, чем ты есть. А если присмотреться, так и вовсе на девчонку похож – ладони изящные, хоть и мозолистые, ноги прямые, будто конь под тобой не ходил, шея длинная. Такие молодцы не трудом занимаются, а со скоморохами путешествуют, чтоб народ на представления завлекать.

Я улыбнулась его рассуждениям и продолжила убирать дрова. Пусть кто-то в зале меня и искал, сначала нужно было закончить с начатыми делами, а не сломя голову бежать, чтобы утолить свое любопытство. К тому же кто бы там ни был, если ему нужно со мной встретиться – он подождет. А Гадар и Арила этому помогут. Вот уж кто умеет заговорить зубы даже медведю.

Воздух быстро терял тепло, что успел набрать за день от солнца. Даже здесь, на открытом дворе, чувствовалось приближение осени. Ощущалось, что лето устало быть с нами и уже хочет поскорее уйти и отдохнуть, уступив место более холодному времени, а там и снежной зиме, которая забелит улицы и дома.

Южная Степь разбаловала меня своим теплом. Какой бы вредной она ни казалась на первый взгляд, как бы ни обжигала даже прикрытые плечи, я все же привыкла к ней и с трудом принимала то, что здесь – на северной стороне – мне вскоре придется надеть сапоги.

- Все, пасынок, надо идти, - убрав вычищенную трубку обратно в мешочек, Алдур резко встал, выказывая как хорошо ему помогла освежающая вечерняя прохлада. - Нас там уже заждались.

Я улыбнулась тому, как быстро вернул себе стойкость и строгость хозяин постоялого двора, и кивнула, направившись к двери.

Каждый стол и каждая лавка в зале были заняты не одним гостем. В воздухе держался стойкий аромат усталости, азарта, жарких бесед и вкусной еды. И никто не торопился уходить отсюда, не получив желаемое.

Кто-то уже насытился угощением и предлагал сыграть в кости на интерес своим друзьям. Кто-то разглядывал бегавших по залу девиц с разносами и в его глазах загорались хищные искорки, что напоминало мне о временах, когда, не смотря на нежелание дядьки Фанаса, я все же выходила в зал, чтобы оградить Ладу от таких гостей. Кто-то мирно подремывал, откинувшись на стену или только делал вид, что отдыхает, внимательно прислушиваясь ко всему, о чем говорят вокруг.

Зал (да и корчма в целом) жил, наполняя воздух звуками, жестами и запахами. Здесь все бурлило и клокотало, как в горшке с щами, оставленными на печи.

А за нашим столом прибавилось народу. И старый Гадар рассказывал невероятные истории из своей воинской жизни, развлекая не кого-нибудь, а самого Лихо.

Я непроизвольно дернула носом, огляделась по сторонам в поисках других дружинников и, увидев в стороне тех самых молодцев, что сегодня не справились с Перунчиком, ехидно улыбнулась. Значит, они сами меня нашли. Светлые боги дают мне еще один подарок. Чем же я заслужила такое внимание с их стороны?

Поправив рубаху и жилет, затянув конский хвост потуже, чтобы стать чуть выше и менее знакомой, если вдруг Лихо еще помнит странную девку из придорожной корчмы, я направилась к столу.

- А вот и наш заговариватель лошадей! – заметив меня первым, воскликнул старый лекарь. - Ноуна, шагай к нам. Что ты там мнешься?

Дружинники обернулись в мою сторону и время потекло, как свежий мед – тягуче и с едва заметным золотым оттенком. Настал момент, когда все решится – узнает ли меня молодой воевода, вспомнит ли? И что сделает тогда? Что скажет или потребует от меня? Усмехнется ли над глупой девицей, что возомнила себя всемогущей и способной обмануть всех вокруг? Или просто мотнет головой в приветственном кивке и пригласит за стол, чтобы что-то спросить или о чем-то рассказать?

И не было ничего, что могло бы меня уверить в том, что все будет хорошо. Ни осознание того, что рядом есть Гадар и Арила, ни то, что Велимир не узнал меня, мельком глянув за плечо южной красавицы, ни слегка посмуглевшая кожа и огрубевшие руки. Я не решилась выйти к семье, не решалась и сейчас предстать перед тем, кого смогла выставить неуклюжим дураком перед своими воинами.

Но прятаться или скрываться за спинами тех, кто дал мне кров и еду, было не в моих правилах.

«Не торопись вновь становиться девицей и не стыдись того, что будешь молодцем до поры, до времени, - слова неожиданного гостя и удивительного путника снова всплыли у меня, будто он сам мне их сейчас нашептывал на ухо. - Это тоже достойный путь. И его нужно пройти, гордо подняв голову, а не скрываясь в тени.»

И тут же мой подборок уверенно поднялся, а глаза уставились в переносицу Лиха с вызовом и насмешкой. Узнаешь ли ты меня? Вспомнишь ли?

И даже если так, если девица запала тебе в память, что с того? Это мой путь, и он тоже верный. Мне помогли его пройти и достичь нового этапа. И мне не за что просить прощения у юного воеводы, что ведет за собой таких же желторотых бойцов, не отличающихся опытом, сноровкой и большими битвами за спиной.

- Ты – Ноуна? – встав с лавки и оглядев меня с ног до головы, уточнил Лихо. - И ты смог успокоить нашего строптивого жеребца?

Я молча кивнула и продолжила ждать расспросов, если они последуют после тщательного изучения.

- И как такой хилый малец смог справиться с мерином, раскидавшим двух добрых молодцев? – воевода бросил беглый взгляд через плечо, добродушно улыбнулся и обернулся обратно ко мне. - Или, может, они были во хмелю?

- Не были, - спокойно ответила за меня Арила и отложила рукоделие на колени. - Думаешь, мы бы стали гордиться чем-то, если бы в этом не было нашей заслуги? Если сильные молодцы не смогли справиться с конем, а кто-то слабее его одолел, то это не стоит и благодарственного слова, а лишь кидает тень на тех, кто опростоволосился?

Лихо перевел удивленный взгляд на внучку лекаря и, зардевшись, улыбнулся, смущенно отведя глаза обратно на меня. Тут же его лицо вернуло себе строгость, а глаза продолжили бурить во мне большие дыры:

- Ну, может, и не были они во хмелю. День-деньской, уважающий себя дружинник не покажется перед мирным людом в виде, оскверняющем эмблему, нашитую на куртку. А если и были, то тут их вина, а не твои заслуги. Так что об этом я буду говорить в другом месте. Лучше скажи, как ты смог жеребца заставить идти в кузню?

- Попросил, - буркнула я, уверившись, что он меня не вспомнил.

Не запомнилась ему девица, увернувшаяся от захвата и колко отвечавшая ему в небольшой деревеньке, стоящей по пути к Славгороду. Как и прежде не запомнился малец, что отдал свою кобылку взамен на встречу с лекарем для брата. Значит, мы сможем договориться до чего-нибудь. И я уйду обратно на Юг с жеребцом, который стал для меня братом.

Но для этого придется попросить мою южную семью о помощи и остаться им должной еще на долгое время.

- Я же говорю – ему под силу любого коня заговорить, - вмешался в наши молчаливые разглядывания старый лекарь. - Он и с нашей Юруллой сдружился в одно мгновение. И конюх местный все никак не может допытаться, как у него это выходит. Видать, ваши Боги его наградили таким особым даром за что-то. А может, просто натура у него такая, что вся скотина к нему тянется. Тут уж, воевода, никто тебе не ответит. Но иметь в помощниках такого молодца – дорогого стоит.

- У нас есть конюх, - спокойно заметил Лихо, все еще не веря своим глазам.

В его голове не укладывалось, как такой дохляк, как я, управился с мерином, не дававшимся конюху, служившему при славгородской дружине.

Хотя никто и не предлагал ему взять меня к себе под начало ни как воина, ни как помощника в конюшню. Так отчего ж тогда на его лицо сейчас нельзя было взглянуть без дрожи. Будто его лично кто-то обвинил в немощи и насмехается над тем, что его дружина – худшая, что есть у князя.

- А я тебе его и не предлагаю в конюхи, - усмехнулся старый лекарь и поставил пустую кружку на стол. - Думаешь, что кто-то будет готов отпустить парнишку, способного поладить с любой, даже самой строптивой скотиной? А если учесть и другие его качества, цены ему нет. Зато ваш конюх гроша ломанного не стоит в базарный день, раз не смог управиться с кем-то и даже не посчитал нужным самому отвести коня к кузнецу. Зачем твоим воинам возиться с чужим мерином? Или, может, ты и своей лошадью не сам занимаешься, а отдаешь кому-то для заботы?

Лихо оскорбленно скривился, но отрицательно мотнул головой:

- Мы учим своих воинов ухаживать за конями, как за своими братьями и сестрами. Они не просто те, кто несет нас на своей спине. Они – наша семья. И относиться к ним надо достойно. У того же мерина, что вы сегодня повстречали нет семьи. Он прибился к нам прошлым летом. Я знаю его хозяйку и пробовал вернуть его обратно. Но мне сказали, что она исчезла, а конь сам отправился в Славгород. Потому, как дань уважения к той, кому принадлежала когда-то и моя лошадка, я оставил его при конюшне.

- Благородно с твоей стороны, воевода. Достойно хорошего воина, - бросив беглый взгляд на меня, кивнувшую на немой вопрос утвердительно, Гадар погладил свою бороду и налил меда в две кружки. - Выпей с нами и расскажи о том, что привело тебя тогда сюда. Ноуна, ты тоже садись.

Лихо бросил строгий взгляд на старика, на дружинников, все еще старающихся слиться с тенью и шумом зала, на Алдура, усевшегося рядом с лекарем, на Арилу, вновь нарисовавшую на его щеках едва заметный румянец, и все же присоединился к застолью, не упуская меня из виду.

Я улыбнулась такой внимательности и осторожности, проявляемой к простому и неказистому молодцу, аккуратно подхватила пару плошек, что попытались свалиться с разноса пробегавшего мимо мальца, и села по правую руку от Арилы, прикрывая ее от томных взглядов помощников юного воеводы, приведших его сюда.

- Итак, - начал Гадар, как только Лихо отпил из кружки. - Ты пришел сюда только ради того, что посмотреть на заговаривателя лошадей?

- Нет, я пришел глянуть на того, кто смог справиться с самым сильным и самым строптивым мерином, что есть сейчас в нашей конюшне. И убедиться, что в моем отряде не появились выдумщики, способные солгать своему воеводе.

Он обернулся к молодцам, оглядел зал и вернул все свое внимание к нам.

- Прости, корчмарь, за просьбу, но мог бы ты усадить моих людей и угостить их медом, пока я общаюсь с твоими друзьями? Я оплачу хлопоты и неудобство.

- О чем разговор! – Алдур махнул в сторону кухни и прошептал что-то мальцу, подбежавшему на его жест.

Тот сразу же кивнул, тоже оглядел зал, что-то прикинул у себя в голове и побежал выполнять распоряжение хозяина любой ценой.

- Все будет сделано в лучшем виде, - пояснил корчмарь и улыбнулся поставленному кувшину на стол. - Благодарю тебя, душа моя, - он погладил жену по руке, составил всю пустую посуду на край и отрицательно мотнул головой.

Олинна кивнула ему в ответ, внимательно оглядела каждого за столом, похлопала меня по плечу и покинула нас, не сказав ни слова.

Что значил ее жест? Что она хотела, но не сказала? Неужели меня ждет что-то, с чем я не справлюсь или для чего мне потребуются силы, которых нет или все думают, что нет?

- Не томи уже, воевода! – Гадар не выдержал этих молчаливых переглядов и с громким звуком поставил кружку на стол. - Говори, зачем пришел, и мы с тобой распрощаемся уже, чтобы отдохнуть после праведных трудов.

- Прости, старик, не хочу доставлять тебе лишних хлопот, но и как заговорить о таком не знаю. Где это видано, чтоб щуплый мальчишка справился с работой крепких воинов? Потому-то и трудно мне слова подобрать, чтобы начать. И глазам своим пока не верится.

- Ноуна!

Я резко повернулась влево, бросив вопросительный взгляд на лекаря, порозовевшего от такого обилия хмеля в теле.

- Встань снова. Пусть посмотрит на того, кто ценит не только силу, но и смекалку. Иначе мы никогда не разойдемся по своим постелям.

За столом повисла тишина, будто лекарь предложил что-то невыполнимое или оскорбительное для каждого присутствующего. У меня же был лишь один вопрос – неужели не насмотрелись еще?

Я шла к столу столь долго, столь долго стояла лицом к лицу с воеводой и даже бровью не шевелила, чтобы не спугнуть ту дымку незнакомости, что смогла на себя напустить. И все равно Лиху не хватило этого, чтобы рассмотреть и увериться в словах своих воинов.

Сама эта встреча казалась нелепой и странной. Зачем кому-то из славгородской дружины искать обычного молодца? Пусть я и помогла без спросу, пусть и вызвала в воинах чувства стыда и унижения. Это все же не повод, чтобы самому воеводе идти в корчму и разглядывать источник проблем двух его бойцов.

Должна быть более веская причина и простого любопытства недостаточно.

Я встала и ловко отошла от стола, чтобы каждый смог рассмотреть меня хорошенько и больше не задавать вопросы, которые всем казались нелепыми и пустыми.

В зале лишь на мгновение повисла тишина, будто каждый гость обратил на меня свое внимание и принялся изучать юнца, успевшего за эти пару шагов увернуться от помощника Олинны, бежавшего с разносом в руках, сдвинул лавку обратно, чтобы усадить посетителя, попытавшегося встать в пылу жаркого спора с соседом, и встал, наконец, словно прирос к полу.

- Все хорошо видно? – усмехнувшись, поинтересовался лекарь и перегнулся через стол, чтобы и самому поглядеть на меня. - Со всех сторон? Может, покрутиться надо?

Я улыбнулась его насмешливому тону, с которым старик общался с воеводой. Ему он не нравился так же, как и мне. Отчего казалось, что мы сблизились с ним еще больше за эти пару мгновений.

- Вот только все же мне не ясно, что ты в нем найти-то то хочешь? – продолжил Гадар, вертя кружку в руках. - Ни хвоста, ни рогов, ни прозрачности в нем нет. Уж поверь мне на слова. А не веришь, так пойди и пощупай. Если он, конечно, дастся.

- Не нужно, - Лихо отрицательно мотнул головой, понимая всю глупость его сомнений. - Я все и так вижу, - он встал из-за стола, подошел ко мне ближе и уважительно поклонился, заставив приложить большие силы, чтобы не разинуть рот. - Прости, если обидел тебя, малец, или как-то оскорбил. И прими благодарность за то, что помог моим людям в трудном для них деле.

Впервые передо мной кто-то стоял в благодарственном поклоне. Я видела затылок человека, который вел за собой десяток воинов. И не потому, что стояла позади него, а потому что он выразил уважение к тому, кто помог.

Снова меня охватила волна удивления и слабый озноб от осознания, что он больше не мальчишка. И теперь его слова не рознятся с делом. Он не идет нахрапом, прося так, будто требует. Он благодарит за тех, у кого не хватило смелости и сил сделать это самостоятельно.

- Не нужно, - коротко ответила я и поклонилась в ответ.

- Нужно, - выпрямившись, возразил он. - Ты помог нам справиться с конем, которого уже все в казарме обходят стороной. А все, что я могу сделать, это поклониться и поблагодарить. Неравноценный обмен. Не думаешь?

- Думает, - опередив мой отрицательный кивок, вмешался Гадар и подошел к нам. - Еще как думает. Здесь поклоном не обойтись. Если только вы не отправили коня на колбасу. Потому что у вас и дальше с ним все не наладится. Оттого если хочешь по-настоящему отблагодарить Ноуну – дай ему работу.

Я удивленно уставилась на лекаря, не понимая, что задумал этот степняк. Неужели ему настолько в тягость мое присутствие, что он готов избавиться от меня, предлагая мои услуги всем направо и налево? Или мне больше не рады в доме старого лекаря?

Мне казалось, что мы стали семьей. Что у меня вновь появилась сестра. Что есть теперь не только наставник, но и отец. Пусть старый, шумный, иногда брюзгливый, но заботливый, мудрый и много знающий отец, готовый постоять за меня даже на рынке, где каждый глядит на тебя, как на вора или подельника. А сейчас он стоял и требовал для меня работу, чтобы я осталась здесь при дружине, конюшне и Лихе, с которым наши отношения все никак не хотели ладиться.

- Но я не беру воинов с улицы.

- Я – не воин, - строго ответила я и бросила вопросительный взгляд на Гадара, хитро улыбнувшегося мне.

- И мальчики на побегушках нам не нужны. Мы сами справляемся с любыми задачами.

- И конем, который не желает идти подковываться? – старик рассмеялся так звонко и заливисто, как умеют смеяться только молодые мужчины. - Избавься ты от своего конюха. Он тебе не подходит. Уверен, что конюшня у вас запущена, и кони тоже.

- Мы сами следим за своими лошадьми.

- Тогда зачем вам вообще конюх?

В нашем малом кружке на три человека повисла тишина. Я выжидала, чего добивается старик, Лихо пытался понять, зачем же и вправду им нужен конюх, а Гадар просто победоносно улыбался, зная ответы на все, еще даже не заданные вопросы.

- Если вы следите за конями, убираете за ними, вычесываете, кормите и водите к кузнецу, когда придет время, тогда вам конюх и вовсе не нужен. Зачем разбазариваете городскую казну? Отпусти этого неуча и сам возьмись за вилы, сено, воду, поилки и чистку стойл.

- Это не наша конюшня, - наконец, нашел, что возразить Лихо. - В ней стоят не только наши лошади.

- И?

- И тем нужна заботливая рука…

- Именно! Ты сам только что сказал самое главное! Заботливая, а не сильная. Оттого тот мерин и пошел за ним, - Гадар победоносно ткнул в меня пальцем и продолжил. - Он только попросил. Не схватил, не принялся на него нападать или виснуть на узде. Просто подошел, протянул руку и подарил тепло. С таким конюхом у вас дел станет в разы меньше.

- А почему я должен ему или тебе доверять? Может, вы все с самого начала подстроили?

- Что подстроили? Мерина к тебе привели? Или, может, специально приехали из Саррунды, зная, что у вас тут водится строптивый жеребец? Ноуна – не просто талантливый конюх, в его руках все спорится. Ты только глянь, как за пару дней к нему тут все стали относиться, - лекарь мотнул головой в сторону девицы, пробежавшей мимо нас и непроизвольно улыбнувшейся мне, опустив глаза и зардевшись, как заря. - И ведь на слово он неохоч, да и улыбчивостью не отличается, зато, как дело доходит до действий, так тут ему цены нет. Думаешь, мне хочется расставаться с таким славным малым?

- Тогда зачем просишь для него работу здесь, так далеко от вашей родной Степи?

Старый лекарь расплылся в ехидной улыбке, заставляя и меня ликовать в душе от того, что воевода не только не узнал меня, но даже и не подумал о моем родстве со срединным народом. А может, с ним просто сыграл шутку обманчивый вечерний свет? Может, усталость от ярмарочных патрулей и уверенность его людей в том, что я – молодец, стали отличным подспорьем в этой вере?

И все же в одном мы с ним были схожи – мы оба не понимали, зачем Гадару просить для меня работу в конюшне. И зачем ему расставаться со мной? Особенно после его слов о том, что нет мне цены.

- А затем, что пришло его время! – старик рассержено скрестил руки на груди. - Его путь не должен окончиться в маленьком глиняном домике у реки. Лекарь из него все равно не выйдет. Да и воинскому делу его учить я не буду. Что ему делать тогда в компании старого дурака и девицы, живущих в отшельничестве не первый год? Помогать мне перевязывать таких юнцов, как ты, решивших, что враг будет падать замертво от одного его вида?

Лихо смущенно потупил взор, но вспомнив, что тут он воевода, а не молодец на смотринах, снова уставился на меня.

- И что же ты умеешь такого, что тебя сейчас к нашим коням сватают?

Я растеряно пожала плечами. Откуда ж мне знать, что послужило для Гадара толчком в моем сватовстве? И если уж он начал свой разговор, то и заканчивать его тоже ему.

- Много чего. А если не умеет, то легко научится, - не заставив себя долго ждать, ответил за меня лекарь. - Он и при конюшне справляется, и при корчме, и внучке моей в торговле помогал. И вашим соратникам уже успел помочь, хоть в городе всего два дня. А уже и воришку поймал и мерина обуздал. Любого спроси, кто Ноуну знает – каждый скажет, что у него все ладится. И без лишних слов.

- Уговорил, чертяка языкастый, - Лихо махнул рукой и со всей силы хлопнул меня по плечу. - Но если попробуешь начать проситься в мой отряд, тут же вылетишь не то что из конюшни, из города со свистом лететь будешь.

- Я – не воин, - спокойно повторила я, не дрогнув под хлопком воеводы.

- Ему ближе мирные дела, - дополнил меня Гадар и громко ударил в ладоши. - А раз мы до чего-то договорились, то пошли и дальше решать судьбу этого мальца. Но уже за кружкой отличного меда и вкусной едой, - он ловко уселся на лавку и разлил остатки по посуде. - Алдур! Что ж ты такой не гостеприимный? В кувшине пусто, а никто ничего не несет.

- Так вы б еще дольше тут торговались, мы б вообще заснули от ожидания, - корчмарь махнул в сторону кухни и на столе тут же появился полный кувшин.

Я оглядела уже раскрасневшуюся от бега девицу, принесшую хмельной напиток, и убрала ее руку с пустой посуды:

- Я помогу.

Она растеряно глянула на меня, перевела взор на Алдура и, получив утвердительный кивок от хозяина, побежала дальше веселить и радовать других гостей.

- Иди-иди, пасынок, - корчмарь одобрительно закивал и обернулся к Гадару с Лихом, настроившимся на долгую беседу. - А мы пока решим твою судьбу.

Арила мягко положила руку на мою ладонь и шепнула мне на ухо, прильнув всем телом:

- Я за ними прослежу, чтобы никто тебя не обидел. Но и ты не утруждайся, на завтра ты мне нужна бодрой и сильной.

Я улыбнулась такой заботе и, кивнув, вышла из-за стола, забрав с собой всю посуду, скопившуюся с прихода Лиха в корчму.

На кухне работа не просто спорилась. Она горела так же, как и земля под ногами помощников Олинны. Снова в ход пошли скалки и ложки, научившиеся летать в спорых руках поварих. Снова Олинна хорошо поставленным голосом раздавала команды, а уверенной рукой – тумаки.

Здесь жизнь не просто текла, она летела, как вода из перевернутого чана. И каждый старался сделать несколько дел одновременно, чтобы не попасть в опалу к хозяйке, способной наказать не только грошом, но еще и отходить упавшей под ноги скалкой.

- Снова ты? – жена корчмаря оглянулась на открывшуюся дверь и улыбнулась, признав в нежданном госте меня. - Что же ты стоишь? Проходи, не мешайся под ногами. И чего тебе не сидится в спокойном и теплом зале? Ты же гость. Тебе положено отдыхать, есть, пить и слушать праздные разговоры соседей.

Я улыбнулась ее материнскому тону, составила посуду в чан и огляделась. Снова в нем нет воды. И некому перемыть блюда, плошки и кружки для следующей порции еды. На лавке вдоль стены стоят пустые кувшины и кринки. Видать, сегодня всех так мучает жажда, что мед и молоко расходятся скорее, чем на кухне успевают наполнять посуду.

- Хочу помочь.

- Это я и так вижу. Как и то, что уже даже знаешь, чем, - Олинна ласково погладила меня по щеке и улыбнулась. - Как тебя можно останавливать, если само сердце твое требует действий? Иди, помоги им. Может, и мне будет легче.

Я кивнула и вышла в заднюю дверь, прихватив ведра, чтобы набрать воды для чана.