Котлета 4⁠⁠

Котлета

Котлета 2

Котлета 3

«Почему ты?» – нудила в трубку Галя, сидя на небольшой кухне, затем, осознав, что ничего не добьётся, сбросила вызов и уставилась на старую кафельную плитку. Таисия закрылась в своей комнате. Двоюродный племянник спал в другой комнате, а за тёмным окном выл ветер, бросая в стекло пригоршни снежных хлопьев.

Всё шло не по плану: бабка, мальчишка сестра, чёрт бы её побрал, и Шурик. «Слишком заинтересованно он на Женьку смотрел», — покрутила Галя в руках кружку с остывшим чаем и вновь полезла в холодильник, из которого несло вездесущими котлетами. Галя взяла одну, надкусила, хмыкнула от удивления и откусила ещё раз. Она оказалась на удивление вкусной. Протянув руку за ещё одной? Галя услышала «мяу». Дуська обтёрлась о вельветовые брюки, оставив на штанине шерсть. Галя поморщилась и пнула кошку. Затем закрыла глаза и кинула ей котлету.

«Теперь всю одежду придётся чистить», — пробурчала Галя и стала осматривать брюки, которые оказались покрытыми бело-серыми шерстинками.  

Стрелки почти доползли до двенадцати, и Галя пошла в комнату к мальчику. Сняла в полутьме покрывало с бывшей кровати матери и почувствовала запах свежего белья. Таисия каждую неделю перестилала, ждала, готовилась.

Старая кровать заскрипела, словно подстраиваясь под новую хозяйку, и затихла. Галя смотрела в потолок. Она и раньше ночевала и бабушки, но это был так давно. Вспомнилось детство и друзья, с которыми гоняла по детской площадке со скособоченной горкой, железными качелями, летящими навстречу солнцу, и с растасканным по траве песком.

«Сколько лет прошло, десять?» — задумалась она, вспоминая лица Таньки, Серёги и Тимура. Последний жил как раз под бабкой, на четвёртом. Родители съехали, а на их месте появилась тётка с карапузом, с которым потом возилась Таисия, а Галя ревновала, да так сильно, что отказалась ездить. Настолько любила, что не хотела делить.

«Любила?» — вспыхнуло слово трещинами на потолке. Как она могла это забыть? И котлеты, и пирожки, мягкие с хрустящей корочкой, и куклу с жёлтыми волосами и глазами цвета неба, и старую рацию на нитке, которую спускала с форточки Тимуру.

В густой словно туман тишине слышалось ровное сопение мальчика и Галя почувствовала, как проваливается в сон. В ногах появилась тяжесть, мягкая и тёплая, а затем добавилось мурчание.

Гале снилось, как она стоит на площадке, глядя на всё ту же скособоченную горку, и слышит плач. Мечется по обрамлявшим качели кустам и слышит «Мама, мама». Галя села на кровати, пытаясь понять, где она. Рядом действительно тихо, но протяжно всхлипывал мальчик. Галя замерла, не зная, что делать. Хотела позвать по имени, но к собственному стыду не запомнила, как звали двоюродного племянника, подошла к кроватке, погладила по голове и легла рядом. Мальчонка затих, прижался и вновь засопел. Галя попыталась встать, но мальчик развернулся и обнял её за шею.

Вновь вспомнился соседский мальчик, который также тянул к Гале руки, желая поиграть. Стало стыдно и больно оттого, что сейчас уже ничего не исправишь. Нельзя стать маленькой и обнять того Кольку, но можно племянника, такого маленького и тёплого, совсем беззащитного.

Галя прижалась к нему и почувствовала, как катятся слёзы, исчезая в большой пуховой подушке.

***

Таисия встала рано. Лежала, глядя слепыми глазами сумрак комнаты. Похлопала по кровати. Дуськи не было. «Вот зараза, двери-то я закрыла, ни Дуську, ни правнука не покормила», — подумала она, скидывая тяжёлые ноги с кровати. Задела загипсованную руку и охнула. Боль растеклась по спине и застряла в районе сердца.

Будильник светил зелёными стрелками. Маленькая стрелка, заострённая на конце, замерла на семи, а большая упорно ползла дальше.

Таисия кряхтела, извивалась на кровати, пытаясь найти положение, и сползла-таки на пол. Накинула запашной халат, попыталась по привычке завязать пояс, но бросила бестолковую затею.

Наконец, выползла в коридор, а там и в ванную. Дуська, стрелой выскочила из детской и тут же полезла под ноги. Таисия еле удержалась, заглянула в сумрак комнаты и пригляделась. Галька, холодная и колючая Галька обнимала чужого мальчонку.

Таисия пошла на кухню, открыла холодильник и замерла. Чем кормить гостей. Две котлеты, молока на донце, аккурат для кофе и полпачки масла.

- Мама? – захныкал Фёдор потирая от света заспанные глаза.

- Уехала мама, — нагнулась к нему Таисия и погладила по голове. – Скоро вернётся. Она дедушку искать поехала.

Фёдор наморщил лобик и прошептал:

- Там чужая тётя.

- Это твоя тётя, — засмеялась Таисия. – Мамки твоей сестра.

- Сестла, — повторил Фёдор и погладил, крутящуюся рядом Дуську. – У другой бабуски коски нет. Только Белька.

- Белка? – удивилась Таисия – Настоящая? И чем же вы её кормите? Орехами?

- Нет, — замотал головой Фёдор. – Она олехи не ест. Бабуска ей колм собачий покупает.

Таисия рассмеялась.

- Как бабушка твоя поживает? Чаю будешь?

Таисия принялась вспоминать есть ли у неё чай и полезла в навесной шкаф, откуда вывалился тонометр.

- У бабуськи тоже такой, — принялся Фёдор поднимать коробку. – Она каждый день им жужжит.

- А ты каждый день у бабушки? – рассмеялась Таисия. – В сад ещё не ходишь?

- Хожу, — насупился Фёдор. – бабуска меня забирает, а дедуска отводит.

- Какой такой дедуска?

- Митя, — удивился Фёдор. – А мать у меня непутёвая. Так бабуска говорит.

- Как это непутёвая? – села на табурет Таисия.

- Сама гуляет, а меня бабуске на хлебет посадила.

«Ерунда какая», — подумала Таисия и принялась расспрашивать правнука, но тот талдычил одно и то же.