Катарсис⁠⁠

Ка́та́рсис (др. -греч. κάθαρσις — «возвышение, очищение, оздоровление») — процесс высвобождения эмоций, разрешения внутренних конфликтов и нравственного возвышения, возникающий в ходе самовыражения (в том числе через искусство) или сопереживания при восприятии...

Глеб Моржа(режиссер):

– Предлагаю в сказке "Репка" заменить мышку на курочку Рябу.

Борис Тьма(продюссер):

– Зачем это?

Глеб:

– Катарсис мощнее будет. Только вообрази себе: семейный сельхознаряд из бабки, дедки, внучки ,Жучки, кошки и Рябы вытягивает репку, и радость команды на сцене оформляется не токма довольными возгласами, но и блистательным и таинственным актом откладывания золотого яйца..прямо посреди сцены...размером с астраханский арбуз!

Борис Тьма:

– И это происходит под оглушающий хор, поющий "Боже, царя храни!"?

Глеб:

– Направление мысли верное, но при звуках именно этой песни взрослая аудитория усмотрит в чертах деда Ивана Сусанина, а оно нам надо?

Тьма:

– А почему бы и нет?

Глеб:

– Нет, ибо катарсис, в таком случае, получится не завершающим действом, но актом, вызывающим дополнительный ассоциативный ряд в головах зрителя, и у них возникнут ненужные вопросы.

Тьма:

– Какие?

Глеб:

– Как какие? А где поляки?

Тьма(подумав):

– Согласен, но золотое яйцо, разве оно не делает катарсис промежуточным?

Глеб:

– Уже нет. Это раньше акт разбивания золотого яйца был аллюзией на библейскую тему с уничтожением золотого тельца – действом, которое все ожидают, а сейчас все согласны, что золотое яйцо можно продать дороже, если его не разбивать, и речи никакой не идет о переходе к простым житейским радостям, как то, к яичнице-глазунье.

Тьма:

– Согласен, но музыка при отложении яйца должна звучать помпезная!

Глеб:

– Полагаю, что дети бы оценили песню Раммштайн, под которую в первой части ужастика "Пила" труп посреди сортира оживал.

Тьма(качая головой):

– Оценят, но и в плагиате уличат.

Глеб(угрюмо):

– Нам понадобится толковый композитор.

Тьма:

– А тема Штрауса "Так говорил Заратустра!"?

Глеб:

– Мощно! Но она долго "раскачивается" литаврами и фанфарами. Если эту композицию применить, то курочка Ряба должна откладывать золотое яйцо медленно, по центру сцены, когда свет всех прожекторов направлен ей на клоаку. Какой художник-костюмер в нашем театре осилит костюм Рябы, из клоаки которого очень медленно будет выдавливаться золотое яйцо размером с арбуз?

Тьма(почесав затылок):

– Петрович, инженер по декорациям, костюмеру подсобит. Может, гидравлику какую приспособит для медленного и эпичного выдавливания яйца?

Глеб:

– А не влепят ли спектаклю за это рейтинг выше подросткового?

Тьма:

– Могут, но в таком случае и к классической "Рябе" могут быть вопросы, а их нет...

Глеб:

– Все дело в по разному расставленных акцентах. За хорошо прокачанный катарсис многое простят.

Тьма:

– А не станет ли скучно детям, взращенным на марвелловских блокбастерах?

Глеб:

– Деду бороду в косы заплетем; бабке мешки под глазами пурпурными блестками подмажем; внучку можно лесбой сделать, Жучку зоофилом, и..., и взрывы...должны быть взрывы!

Тьма:

– В каком месте спектакля?

Глеб:

– Да хоть бы и в самом начале: кинопроектор высветит на задней стене сцены атомный взрыв, в результате которого на грядке медленно, под грозную музыку, вырастает гигантская репка-мутант.

Тьма(довольно хлопнув в ладоши):

– Заодно и закроем тему происхождения аномально крупного корнеплода!

Глеб(малость помрачнев):

– Атомный взрыв и репка в начале не перевесят Заратустру и яйцо в конце по силе восприятия?

Тьма:

– Поговорю со звукорежиссером на эту тему.

Глеб:

– Все хорошо, все нравится, но какая получится мораль?

Тьма(пожимая плечами):

– Такая же, как и всегда в последнее время: важность коммуникабельности индивида в деле превозможения эпических трудностей, влекущем личностный рост, и, как следствие, легко конвертируемая в деньги награда!

Глеб(таинственным шепотом, поводя рукой перед глазами, как восточный факир):

– Катарсисссс.