Как я выживала... И всё-таки я заплакала.⁠⁠

Начало

Продолжение 1

Продолжение 2

Продолжение 3

В этом посте я написала о том, как мне хотелось получить ободрение от священника, хотелось каких-то мудрых слов, но получила я только негатив, и с церквями завязала. Но на работе в нашем отделе была тогда у меня удивительная коллега - вот как раз из тех, кто наиболее угоден Богу - бывшая у-у-ух какая грешница, а ныне свежевоцерковлённая девушка за 45. Не могу сказать, что она как-то особо агрессивно пиарила православие, нет, но иногда с ней бывало. То на почве долгого поста начнёт на нас орать, чтобы мы шли отсюда со своей жратвой, то начнёт привязываться с какой-то фигнёй на ровном месте, хоть на стенку лезь! Например, я рисую. Просто на бумажке. Тихо в своём уголке. "А что ты делаешь? А зачем тебе это? А ты уверена, что твоё занятие сделает мир лучше?" Р-р-р-р! Бред, но выводит из себя бесконечно! Иногда я говорила ей, что лучше буду есть мясо в пост, но буду добрее к людям. Короче, были мы с ней заклятыми подругами - а как ещё назовёшь вынужденное ежедневное общение с человеком на ограниченном пространстве?!

Но именно ей я обязана прорыву в своей жизни. Я бы свихнулась или ещё чего, если бы так и не смогла заплакать. Наверное, мальчикам этого до конца не понять, но девочкам это очень, ОЧЕНЬ важно. Слёзы - это мощный ресурс. Ну и инструмент, конечно, тоже. :) Но всё-таки скорее ресурс.

Эта коллега долго меня обрабатывала - с самого начала событий и пока не довела дело до конца. Спасибо ей! В конце концов она сказала, что, пока я не исповедуюсь и не причащусь, покоя мне не видать. Мне было тогда настолько плохо, что я была готова надеть дуршлаг на башку в знак поклонения Макаронному монстру, лишь бы помогло. Да и аргументировала она грамотно.

Пока я по специальной книжечке готовилась к исповеди, меня козявило не по-детски. Получалось, что я - просто ходячая мерзость, грех и тьма египетская. Но надо так надо, это как противное лекарство. Мне было уже всё равно, как получить возможность просто по-бабьи пореветь, и я решила идти до конца.

Принимал исповедь отец Павел. Тогда он служил в храме Веры, Надежды, Любови и Софии. Удивительный человек! Мудрый, кроткий, понимающий, с детской душой - именно такой, каким я всегда представляла себе батюшку. И мне повезло попасть к нему на разговор. Всё-таки знала коллега, куда меня послать! Спасибо ей и за это.

Отец Павел взял бумажечку, на которую я выписала свои грехи по спецкниге. "Работа в воскресный и праздничный день? Ну как же работа может быть грехом? Труждаться полезно. Зря ты это написала. Тоска? Так у тебя же муж недавно умер! Душа-то болит, как же не тосковать-то? Он хороший человек был, раз ты хорошая, значит, и он хороший был." Не помню, что ещё говорил этот удивительный человек, потому что тут меня накрыло. Я подвывала, рыдала, всхлипывала, кусала губы, молча лила слёзы всё время, пока он что-то успокаивающе говорил, гладил по голове, отпускал грехи и причащал. Велел пойти в уголок, сесть на лавочку и поплакать. А я и так рыдаю, куда ещё? Думаю, он сказал это для того, чтобы я из приличий на задушила в себе невыплаканное, а позволила слезам литься столько, сколько им будет необходимо. Думала, буду там сидеть всю неделю, но нет. Уже через час поняла, что могу остановиться. Подошёл отец Павел: "Ну как, умылась душа? Легче?" - Я могла только кивать. - "Ты приходи, как надумаешь. Поговорить. Или просто постоять тут".

Отца Павла я помню всегда. Я не церковный человек, но дважды стояла в том храме Пасхальную службу. Ни до, ни после я не видела, чтобы такая детская радость была на лице человека во время провозглашения "Христос Воскресе!" Он восклицал это настолько проникновенно, настолько удивительно искренне, что аж мурашки бежали!

Желания воцерковиться у меня так и не возникло, но зародилась уверенность: есть, есть на свете удивительные люди, мудрые и щедрые душой. И их вокруг много. И что чаще всего мир отвечает тебе ровно так, как ты его видишь. Видишь добрых людей - и они рядом. Так стараюсь и жить.

Продолжение будет.