История болезни: глава 3⁠⁠

История болезни: глава 1

История болезни: глава 2

Скорая и полиция приехали почти одновременно. Я рвался поехать с мамой в больницу, но полицейскому обязательно надо было опросить меня сейчас. Соседка, черт бы её побрал! Слепая старая корова! Хотя..
Я ведь даже не переоделся, неудивительно, что в спецовке и бейсболке она меня не узнала. Увидела, что какой-то парень затрапезного вида крутится возле дома соседей, заглядывает в окна, вот и насторожилась. А уж когда я вынес раму на первом этаже, вызвала полицию. Только что мне ещё оставалось делать, если мама закрылась на щеколду?

Опрос занял почти час. Как сказал полицейский, чтоб два раза не ходить и сразу исключить доведение до самоубийства. Кого кем, вот вопрос.. Ну, это дляменя. Для полицейского, то ясно кем. Дотошный парень, такие редко своей смертью умирают.. Моего удостоверения личности ему показалось мало, он решил осмотреть и дом. И конечно его заинтересовал замок на моей двери! И лекарства, как без них. А ещё холодильник, общий и мой, мусорка, мамина спальня, моя, ванная и, собственно, место происшествия - гостиная.

Да, умереть мама решила именно там. Напоказ и с комфортом. Перед телевизором, запивая таблетки джином и закусывая пончиками с кремом. Жуткое сочетание. Неудивительно, что спустя какое-то время её начало тошнить. Плохо только, что когда она отключилась.

Хорошо, в школе нас учили, как помочь человеку в этом случае, ну, помимо вызова девять один один, понятно. Освободить дыхательные пути от рвотных масс, и если нет дыхания, делать «рот в рот», совмещая с непрямым массажем сердца. Самое сложное было, не стошнить самому. Помог счёт до десяти и что скорая приехала быстро.

Осмотрев дом, полицейский спросил, где мама взяла таблетки если и рецепты, и деньги, и сами препараты были у меня под замком? Меня сначала тоже это удивило, ведь взломать дверь мама так и не смогла. Я знал, она пыталась, почти сразу как я врезал замок. Замечал царапины вокруг скважины и на накладке. А вот оформить кредитку сумела бы запросто. Или заложить золотые украшения.
Возможно, сделала она это только утром, после нашего разговора. Но может и раньше, когда снова начала чудить и названивать мне в мастерскую.

Такой ответ его похоже устроил, и он даже вроде как смягчился. Тем более, найденные в мусорке облатки от лекарств, совсем не совпадали с теми, что хранились у меня. Вообще, создавалось впечатление, что она просто сгребла в ближайшей аптеке на что взгляд упал.
Полицейский это, кстати, тоже заметил.

–Таким обычно не травятся. -он внимательно посмотрел на меня.

- Мы накануне поссорились, сильно..

Он пожал плечами. – Бывает.- Помолчал.- Я сначала решил, ты её обижал. Видел такое. Знаешь, запирал в комнате, ограничивал в еде, может, деньги отбирал. Но, не похоже.

У меня сами сжались кулаки. Если бы взглядом можно было убивать…

Полицейский усмехнулся, но как-то невесело. – Да не бычся. Работа у меня такая, понимаешь? Всякое ведь случается.. Родители избивают детей, а потом рассказывают, что ребёнок просто упал с лестницы, или поскользнулся на вымытом полу. Ну да и на той, и на позатой неделе, хобби у него такое. Дети держат в страхе родителей, отбирают деньги… А к тебе претензий нет. В холодильника еда, дома чисто, вещи её в порядке. Следов побоев, мне сообщение из больницы скинули, на теле пострадавшей не обнаружили.

Я кивнул, остывая.– Ладно, проехали. Сейчас я могу ехать?

- Могу тебя даже подвезти.

Отказываться я не стал.

Позже я не раз думал, что надо тогда было просто взять и уехать. Сразу как узнал, что её жизни ничего не угрожает. Потому что нельзя никого спасти насильно. Задержать в жизни можно, а спасти, или вылечить – нет. Только сам двинешься за компанию, вот и всё.
Проблема в том, что потом с этим пришлось бы как-то жить. А это ни черта не легко, даже если ты десять тысяч раз прав.

Самое смешное, маму даже в психиатрическое отделение не перевели, ну после того, как полностью откачали.
Она сказала, что хотела только меня проучить, напугать. Что выпила только часть таблеток, а остальные просто смыла в унитаз.
Как по мне, это был лишний довод за лечение, но мамин врач так не считал. И психолог, который с ней и со мной беседовал, тоже.
Тётя Лиззи потом сказала, это из-за маминых хронический болезней они так. Язвы, и проблем с дыханием, которые она получила работая на текстильный фабрике. Никто не хочет возиться с такими больными. Особенно когда человек научился так мастерски имитировать приступы удушья, как это делала мама.. Её и в токсикологии то долго держать не стали, отправили домой через три дня.

Первые дни после её возвращения я жил как на иголках. Сжёг все таблетки и рецепты, понимал, что это тупо, но ничего не мог с собой поделать. Мне было страшно. Я боялся себя.
Очень хотелось послать всё и отдать ей все эти препараты. Кинуть в лицо и заорать «Хотела – на! Ужрись!» но ведь это было бы неправильно, да?
Большую часть нашей жизни она была добрым, хорошим человеком, хорошей матерью. Я любил её, она любила меня. И разве последние несколько лет могут такое переплюнуть? Разве не мой долг её защищать и оберегать, как раньше это делала она? Хотя бы попытаться.

И я пытался. Даже к семейному психологу с ней сходил. Ничего путного правда он не сказал, нес какой-то бред про созависимые отношения и что я сам своим контролем делаю из неё инфантилку. Вопрос, что делать если без контроля она творит лютую дичь, вроде ванн с антисептиком и выщипывания волос на голове, так и остался без ответа.

В мастерской я больше тоже не задерживался, уходил ровно в срок. И почти каждый час звонил маме, а в обед мотался домой. Чувствовал что еду крышей, но заставлял себя.
Как себя вела она? Ныла.. Требовала таблеток, алкоголя, льняных белых халатов и прочую ерунду. То, что не могло ей навредить, я доставал. А из-за остального мы просто скандалили.

Без антидепрессантов вела мама себя всё-таки хуже, больше чудила, могла кинуть в меня чем-то, или попытаться залепить пощёчину.
Помню, как решил заменить холодильник в кухне на новый, и отмывал старый чтобы продать. Так она сидела рядом, и пока я мыл внутри, пинала дверцу, чтоб та била меня поспине. Ей казалось это весело.
Ещё пару раз включала газ, и уходила гулять, пока я спал. Не думаю, что мама хотела меня убить, окна у нас почти всегда были открыты, но осадочек остался.

К психиатру идти она опять отказалась, так что пришлось снова обойтись неврологом. Мне кстати тоже выписали какую-то дрянь, потому что глаздергался. Серьёзно, дергался, не сам, конечно, веко и жилка надглазом. Правда эффект от пилюль мне не понравился. Ощущение будто тебя ударили пыльным мешком. Ходишь злой и прибитый. А ещё сложно сосредоточиться, мысли разбегаются как тараканы из помойки.

Все лекарства и деньги я по-прежнему держал под контролем, но давалось мне это всё сложнее. Мама искала лазейки постоянно. Жаловалась на меня соседям, тёте Лиззи. Рассказывала небылицы. Иногда ей верили и одалживали деньги или лекарства. Она умела при надобности быть убедительной и выглядеть прилично. Зато у меня это выходило всё хуже.

Сложно стало заставить себя бриться, чистить зубы и менять одежду. Сложно вставать по утрам, и засыпать ночью. Косяки на работе больше не расстраивали.
В мастерской похоже думали, что я наркоман. Я чувствовал, первый крупный провал и меня уволят.

Не помню точно, из-за чего мы сцепились в тот вечер. Из-за ужина? На готовку я давно забил, просто разогревал полуфабрикаты, частенько одни и те же, потому что не помнил, какие брал прошлый раз, просто хватал в магазине что по акции и всё. Мама ворчала, но готовить не хотела. Говорила, от кухонной духоты у неё голова кружится. И посуду мыть тоже не могла, кожа на руках трескается.

А может, мы поспорили из-за сериала? Или это шёл фильм? Чётко помню, что мы сидели в гостиной, на столике стояла большая миска попкорна и кола, а по экрану бегали не то ковбои, не то пришельцы. Наверно, шла комедия, потому что мама смеялась…
Я поднялся, чтобы уйти к себе. Накануне я маялся бессонницей и боялся, что если сейчас упущу навалившуюся вдруг сонливость, не усну потом снова. Сделал пару шагов, когда мне в спину прилетела пустая банка.
Я обернулся. В лоб ударил шарик попкорна.

- Мы же хотели вместе досмотреть!

- В другой раз.

Она ещё улыбалась, а в глазах уже разгоралась враждебность.

- Бросаешь меня? – очередная кукурузная пуля нашла цель.

Очень хотелось её ударить. Разбить проклятую миску. Заорать. Возможно, поджечь дом. Я ухмыльнулся.

- К сожалению, нет. Только иду спать.

Уклониться от миски я не успел.