История болезни: часть 6⁠⁠

История болезни: глава 1
История болезни: глава 2
История болезни: глава 3
История болезни: глава 4
История болезни: глава 5

Через четыре месяца с момента поступления, зав отделением выдвинула меня на ежегодную аттестацию персонала.
Пройди я её отлично или хорошо, и могу претендовать на получение сертификата помощника медсестры, что означает повышение оплаты, статуса, да и перспектив откроется больше.

Готовиться я начал сразу. И быстро понял, что хотя работу нашего отделения знаю неплохо, им мои познанияи ограничиваются. Рассудив, что нет лучшей теории, чем практика, я нашёл совмещение подменным санитаром. Будь текучка в нашем госпитале меньше, меня бы конечно послали.
Потому что норма часы, лимиты рабочего времени и профсоюз. Но младшего мед персонала не хватало, и меня взяли. Так что можносказать, я учился и мне ещё за это доплачивали.
Уставал правда, как собака, до бессонницы. Зато чего хотел, добился, ненависть оказалась неплохим топливом. Получил представление о работе большинства отделений госпиталя, оборудовании, терминологии и ещё куче полезных вещей. Исписал три толстых тетрадки!
А что самое хорошее, немного привёл в порядок голову. Потому что когда ухаживаешь заодним-двумя лежачими, это впечатляет и напрягает. А как пару ночей подежуришь в отделении интенсивной терапии, или онкологии, уже море по колено, работаешь на автомате.

Чего только стоил дед, огревший меня судном поголове в первое же дежурство! Принял за грабителя..
А ведь меня предупреждали, с теми кто после наркоза, осторожнее надо. Вообще со всеми, кто в реальности попутанный, если только они не привязаны. Но это я ипо своему опыту мог бы помнить.

А ещё была очень тучная женщина с пролежнями, кишащими паразитами. Вот ужас так ужас. Парализованный после перелома шеи парень…медсестра мне по секрету сказала, жить ему теперь лёжа.

Бездомный с отгнившей ступней.

Пятилетняя девочка с множественными травмами.. «упала с лестницы». И многие другие, впечатлений хватало.

Мама на этом фоне уже выглядела если не лучше, то терпимей, точно. Оно и понятно, ведь всё познается в сравнении.

По крайней мере, в отличие от некоторых пациентов гериатрического отделения, точно не устроит пожар и не оставит газ включённым, потому что ограничена в движении.
Худенькая, значит не надо рвать спину чтобы обмыть её или поменять бельё.

Буйствует? Так опять же, в пределах кровати, да и знаю я теперь, как сагрессивными управляться.

Плюется? Но ест хоть что-то, значит не умрёт у меня на глазах от истощения.

Опять же, чувство насыщения есть. Видел я женщину, которая после инсульта его утратила вместе с разумом. Ей вообщебыло всё равно что есть. Как то раз даже из своего памперса содержимое выгребла, ещё и сам памперс разорвала и частично съела.

Всегда может быть хуже, это я наглядно усвоил. Лучше тоже, но куда как реже, чем нам кажется.
В конце концов, я мог оказаться на её месте, сбей меня машина, во время моего случайного трипа.
Или, впади я в кому.
Это жизнь, всякое случается. Люди порой живут и выживают в ужасном состоянии. А порой умирают на ровном месте. А если не повезло, становятся инвалидами.

Я жив и на своих ногах, значит уже есть с чем работать. И даже если, а вернее, когда, маму выпишут домой, моя жизнь не кончится.
Даже наоборот, появятся новые возможности. И уже не надо будет торчать круглосуточно в больнице. И работать смогу в тех отделениях, где больше нравится.

Мамино, откровенно говоря, тот ещё гадюшник. Я сначала в лепёшку готов был расшибиться за то что мама там лежит. Таких ведь как, на кислород и домой. А с сопутствующими заболеваниями – к семейному терапевту.
Только поработав, разобрался что к чему. Я ведь, фактически как раб там. Всегда под рукой, безотказный. Оплату за переработку не требую. Пациенты ко мне лояльны. Не пью, не ворую, медикаменты не таскаю. Выгодно со всех сторон, как ни крути.
Что правда, не мне. Потому что один черт, я возле мамы. Ни дня не было, чтобы я у неё не появился. Ни разу её никто кроме меня не перестелил и не подмыл. Даже капельницы ставили только в моем присутствии. И таблетки я ей сам выпаивал, и на рентген возил.

Так что благодарность у меня быстро поувяла. Да и вера в непогрешимость и силу медиков, пожухла тоже. Нет, понятно, что они не боги, и иногда сделать ничего нельзя. И когда больных много, сложно сохранить человечность, не скатиться в алгоритм.
Я и сам ведь обрабатывал пролежни, ожоги, перестилал, кормил, часто на автомате. Иначе слишком страшно бывало. И противно, чего скрывать. Даже иногда представлял, что это не человек передо мной, а неисправное авто.
Но сознание, что это страдающий человек, не «тоже человек», как у нас одна медсестра выразилась, а в первую очередь, человек как я, всегда шло рефреном. И в той же неврологии, где мама не задержалась, вдетском, да во многих, на самом деле, видел уважение в основе отношений медик-пациент. И пусть без «чёрных овец» и там не обходилось, но такого единого равнодушия, как в отделении у мамы, я не отмечал.

До сих пор вспоминаю Нормана, наркомана в завязке. От пневмонии у нас лечился. С утра ему стало нехорошо и он жаловалсяна боли в сердце. Но старшая сестра была занята, врача не было, так как время обхода ещё не пришло, а младшая сказала что не имеет компетенции ему помочь.
У меня тогда как раз выходной был, так что я толькопокормил маму завтраком и ушёл. А в обед мне уже сказали, что Норман умер, прямо в коридоре.

Меня тогда это сильно потрясло. Не смерть молодого парня, сама по себе. В больнице к этому быстро привыкаешь. Но, ситуация. Умереть в отделении, полном персонала, не дождавшись даже попытки помощи..
И ведь никого даже не наказали. Тень на сотруднике, тень на отделении.. И рука руку моет.
Наверно, тогда я первый раз и задумался о путях отхода. Только не был готов к полной моральной и финансовой ответственности за маму. Другое дело, сейчас. Вот пройду сертификацию и сразу переведусь. Администратор мне уже обещала замолвить словечко. Да и в отделении интенсивной терапии сказали, что не против взять меня в ночные смены постоянно.

Не срослось.

Для начала, я заболел. Вообще, болел я очень редко, не чаще раза в год, два, и то на ногах перехаживал, а тут свалился. Температура как-то враз поднялась до тридцати девяти и пять, в горле запершило, заболела голова, всё тело будто выкручивали. Хорошо, смена подходила к концу, и отпрашиваться не пришлось.
Заступивший на смену врач диагностировал грипп.

- И не вздумай на ногах перехаживать. Я тебе сейчас выпишу больничный и лечение, после придёшь на приём. И чтоб до этого я тебя в отделении не видел!

Я потёр висок. – А мама? И, у меня же смена в отделении..

Он фыкнул. – Я им позвоню. Сам. Пусть вызывают подмену. И так совсем тебя заездили.

Вот люблю я всё-таки терапию! Душевные люди там работают. Осмотрели, от работы освободили, даже полечили, не отходя от рабочего места.
Зато мамина пульмонология как всегда оказалась в своём репертуаре. Я только до дома доехал, даже не разулся, как старшая медсестра мне уже звонила.

- Дональд сказал, ты на больничном до пятницы? – игнорируя приветствие спросила она.

Я просипел в трубку что-то утвердительное.

- Ясно. – она вздохнула. – К маме, значит, тоже не придёшь…

Чёрт дёрнул меня за язык – Так вы бы наверно и не пустили? Я же вроде как носитель инфекции…

Мейд фыркнула. – Грамотный… а маски для кого придумали? И где ты только умудрился эту заразу подхватить…ищи заменутеперь. Ладно, попрошу Харви подежурить. Он вроде хотел подработать.

- Харви? – я не мог скрыть удивления. – Санитар из морга?

На том конце линии повисла секундная заминка. - Ну, это он последнее время в морге работает. – бодрости в её голосе хватило бы на всю аудиторию Утреннего Патруля.
– А начинал, как ты, помощником медсестры. И сейчас, случается, выручает..

Я вздохнул. - Извини, сам не рад что так вышло. Станет легче, сразу выйду. Вы только там присмотрите замамой, пожалуйста. Тётя конечно поездит пока я болею, но вряд ли она сможет чаще раза в день. Видела же, она не избодрячков, и мама на неё плохо действует.

- Ок. – Мейд помолчала. – Болей, не заморачивайся. Разберёмся, не первый день в армии.

Позвонив тёте и загрузившись таблетками, первый день болезни я проспал. Есть не хотелось, состояние нестояния. Наутро заехала тётя, оставила накрыльце пакет с продуктами и банку с бульоном. Через дверь жаловалась на маму.
Поел без аппетита, опять спал весь день. Вечером позвонил в отделение, говорил с Марси, дежурной сестрой.
Рассказала, что мама капризничала, но в целом всё ок. Желала скорейшего выздоровления. Утром мне сообщили, что мама умерла.