Игра планктонов. Прощальная аналитическая записка⁠⁠

Это была первая беременность Петровича в его управленческой карьере. Светлана Алексеевна оповестила его о том, что ждёт ребёнка.

Петрович стал ходить к женщинам на предприятии, искать кого-нибудь вместо Светланы Алексеевны.

Женщины Петровичу улыбались, мило моргали и поили чаем. Однако в услужение к нему идти не соглашались. Хихикали.

Светлана Алексеевна была взрослой и сознательной.
Она даже умела отлично смеяться, когда принято плакать. Она была очень взрослой.

И тут вдруг она впала в детство. Вплела в волосы красивый бантик и в нём пришла к Петровичу. Сказала буквально следующее:

- Хочу висеть на доске почёта. Мне обязательно надо. За то, что меня никто и никогда не замечал. Хочу.
Светлана Алексеевна сказала, что устала от неизвестности. Зачудила так.Петрович отвернулся, улыбнулся. Приобрёл серьёзный вид, повернулся назад.
Взял со стола какую-то умную книгу и протянул Светлане Алексеевне. Книга была про управление предприятием.

Сказал, что, если она организует управление на работе так, как в книжке, то  её повесят на доску почёта. Сказал, что без героизма на доске почёта быть не полагается.

Светлана с жадностью погрузилась в работу. Яростно, прикусив губу, что-то писала. Порой припевая.

Через неделю Света пришла к Петровичу и принесла почти научный труд. В виде многостраничной аналитической записки.
Она написала, как на предприятии быстро сделать лучше. Петрович понял, что всё это нужно будет много читать. Вздохнул тяжко.

Потом Петрович показал Светлане, где нужно подправить.

Света через день подправила. Петрович снова вздохнул тяжко. Снова взял документы на чтение.

Он долго и тщательно заставлял себя прочитать Светкину аналитику. Не получилось.
Стал пить коньяк. Один. Сморщившись совестливо.

Он наугад тогда показал место в аналитической записке, где надо исправить, не изучив даже того, что там написала Светлана Алексеевна.

Он наугад тогда сказал ей способ попасть на доску почёта, чтобы не отвлекала. Выпил. Снова с виноватым видом.

На следующий день, с утра Петрович собрался с духом, решительно побрился и пришел к Светлане Алексеевне в чистой рубашке. В кармане был листочек с тезисами.

Светлана Алексеевна сидела в бантике на стульчике. Гладила в руках плюшевого мишку. Демонстративно и очень мило. Улыбалась.

Петрович говорил вокруг да около. То да сё.
Вдруг обмущинился и сказал:

-В общем, Светлана Алексеевна, Светочка. Не попасть тебе на доску почёта. Никак. Не согласовывают твою кандидатуру на самом верху.
Соврал. Зря.

Светлана Алексеевна распахнула ресницы на флегматичном лице, сказала:

-Зачем вы всё время врёте беременным?

Ехидно так она улыбнулась. Как добрая сволочь.
Продолжила:

-На третьем листе аналитической записки я написала Вам, чтобы Вы не врали сотрудникам. Будущим тоже. Что не надо мне никакой доски почёта. Что достаточно просто внимания и доброго слова. А вы даже не прочитали моей прощальной аналитической записки.

Вот раньше никогда так стыдно не было Петровичу до этого. Особенно перед беременными сотрудницами. Он сел на корточки, улыбнулся мило улыбкой кота в сапогах. Обезоружил. Мяукнул:

-Извини, солнышко. Мне же вместо тебя кого-то ставить надо. Ищу – никого не найду. Замотался.

Светлана Алексеевна погладила голову начальника. Сказала:

-Леся из отдела ШТПП увольняться хотела, душно там. Я ей предложила идти на моё место, она согласилась. Это написано на пятом листе. Идите – берите её.

Петрович взял ладонь Светланы Алексеевны и впился губами в кожу. На коленях. Восхищённо сказал:

-Какая же ты обалденная! Я тебя обожаю!

Вскочил, побежал в Лесе. Подпрыгивая, как в двенадцать лет.

-Кобель, - сказала Света вслед, обняла плюшевого мишку. Флегматично улыбнулась.

Петрович вдруг задержался в дверях и спросил:

-А нафига жеж ты всё это устроила?

-Дык я жеж беременная всё-таки. Мне чудить полагается, -широко рассмеялась Света.

Котолампа. Почему.