Фонари⁠⁠

Каждый раз, когда гаснет уличный фонарь, где-то умирает чья-то маленькая надежда. Моя Надежда умирала долго, из последних сил пытаясь удержаться за жизнь холодными, сухими пальцами.

Когда зазвонил телефон, я уже знал, какие слова я услышу по ту сторону провода. Вздохнув, я выждал несколько секунд, собираясь с силами, и нажал на кнопку «Принять вызов». Помнится, кто-то из моих друзей говорил, что с телефонного звонка обычно начинаются либо самые грустные, либо самые банальные истории на свете. К слову, мне одинаково претило быть героем любой из них.

— Серёж, это Тетя Марина. Приезжай, пожалуйста…

Перекинув через плечо рюкзак, я шустро запрыгнул в ботинки и выбежал в тёмный подъезд, закуривая на ходу. Неуютный сентябрьский вечер встретил меня тяжелым, пропахшим мокрым асфальтом, воздухом и мелкими, насмешливыми плевочками влаги, которые в наших краях никто бы и не назвал полноценным дождём. Мутило. В ногах предательски зарождалась суетливая судорога грядущей пробежки. Времени на раскачку у меня не оставалось, и я побежал.

Дорога, когда-то родная и знакомая до мелких щербинок, сейчас была рассержена и, словно бывшая жена, обиженно хлестала меня по подошвам, то и дело норовя подставить подножку. Я бежал, рвано дыша и не разбирая дороги, не помня адреса и не зная обходных путей, рвался напрямик, пытаясь то ли догнать кого-то, то ли сбежать от чего-то страшного, тянущего и бесконечно прожорливого.

Лишь забежав в знакомую арку, я остановился и наконец-то перевёл дыхание. Сплюнул на землю, достал новую сигарету. Закурил, замыленным взглядом изучая слепые окна пятиэтажек. Во многих из них еще горел свет, однако нужное мне окно оставалось тёмным, безнадежно погасшим. Я знал, что в эту минуту Тётя Марина не спит, дожидаясь, когда я приду.

Лишь поднимаясь по лестнице я ощутил, как бьётся моё сердце, ломая ребра и натягивая кожу грудной клетки. Остановившись у обшарпанной деревянной двери, я замешкался на долю секунды, но быстро пришел в себя и потянулся к дверному звонку. Не дожидаясь глуховатой, электрически-писклявой трели, дверь распахнулась. В прямоугольнике жёлтоватого света стояла немолодая женщина в тёмно-синем халате. Непривычно бледная, с пустыми, заплаканными глазами.

— Всё? — первым прервал я молчание. Тётя Марина посмотрела на меня и разрыдалась, опёршись о дверной проём.

***

Сжимая в руках картонный подстаканник для кофе, Серёжа неуверенно переминался с ноги на ногу. Ковыряя носком ботинка тротуарную плитку, он то и дело исподтишка бросал взгляд на стоявшую неподалёку парочку. «Обжимаются тут, аж бесят!» — ворчливо подумал он и, достав сигарету, закурил. В этот же момент чья-то рука осторожно коснулась его плеча.

— Сергей, это же вы? — голос незнакомки звучал тихо и мелодично. Вздрогнув, Серёжа развернулся и встретился взглядом с девушкой, назвавшей его по имени. Светлая, непослушная чёлка, узкий, немного вздёрнутый нос и зелёные, какого-то невероятного малахитового цвета глаза. «Красивее, чем на фото», — мимоходом подумал Сергей и, наконец опомнившись, произнес:

— Здрав… В смысле, привет! Да, это я. А вы, наверное, Надя? — Сергей протянул девушке руку, и она, легко улыбнувшись, пожала её.

— А я это... Вот, кофе вам купил. В кофейне клялись, что будет вкусно! Хотите, покажу вам город?
 

***

Я так и не смог привыкнуть к застоявшемуся запаху лекарств в квартире. Сколько бы времени я здесь ни провел, раз за разом этот запах, словно резкий удар под дых, заставал меня врасплох. Повесив куртку на посеревший от времени крючок, я разулся и прошёл в комнату. Тётя Марина, словно призрак, тихонько двинулась за мной.

Первым, что бросилось мне в глаза, была до омерзения белая, словно больничная, простыня. И завешенные покрывалом зеркала. Тесная спальня словно застыла в коротком предсмертном мгновении, растягивая его, предвкушая. На тумбочке стояла недочитанная книга, тихонько шелестела занавеска. Непривычно серьёзная, без своей привычной легкой улыбки, Надя неподвижно лежала на кровати. Её кожа, обычно светлая и гладкая, напоминала сейчас потемневшее сукно с отвратительно крупными кратерами пор. Малахитовые глаза были слегка приоткрыты, а матовые, жесткие губы сжались в жуткую, мёртвую улыбку.

Я осторожно, словно боясь разбудить, сел на край её кровати и аккуратно сжал её руку. Холодную и неподвижную. Сердце бешено стучало в висках, пропуская каждый второй удар. Хотелось плакать, но слёзы всё никак не желали появляться. Так я и сидел, глядя пересохшими глазами на тело любимой девушки. Мелкий дождь за окном сменился жутким ливнем, словно весь мир, сама природа  желала выплакаться за меня.

        ***

Я собирался подарить ей кольцо. Тоненькая полосочка жёлтого металла с утолщением, похожим на лягушачью голову, и сейчас мирно покоилось на дне обитой красным бархатом коробочки, надежно спрятанной в недрах моего рюкзака.

Словно в насмешку, гроб был обит точно такой же кровавой, режущей глаз, отвратительно яркой тканью. Я сидел поодаль от всех и тупо глядел в одну точку. Мимо мелькали люди, женщины плакали, мужчины молча курили. Тётя Марина стояла перед гробом и, утирая платочком слезы, горячо молилась. Неизвестно о чём. Неизвестно кому.

      ***

Надя сидела в кресле, скрестив ноги, и накручивала на палец непослушную прядь волос. Серёжа нервно выхаживал по комнате, бормоча под нос какие-то ругательства. Наконец он остановился и, посмотрев на Надю, произнёс:
 — Ты уверена, что тут нет никакой ошибки? Диагноз точно окончательный?

Надя молча кивнула. Кивнула с непоколебимой уверенностью приговорённого, делающего последние шаги по эшафоту.

Немногим позже она предложила Серёже расстаться и разрыдалась, услышав решительный отказ. Она била его в грудь своими маленькими кулачками и пыталась вырваться из его объятий. А он смотрел в её бездонные, малахитовые глаза и чувствовал, как земля под его ногами разваливается на кусочки.

       ***

Каждый раз, когда гаснет уличный фонарь, где-то умирает чья-то маленькая надежда. Когда тусклый огонек фонаря над их головами, прощально вспыхнув, погас, Серёжа поднял голову и, посмотрев на него, произнес:

— Слушай, Надь, а ты веришь в параллельные вселенные?

— Это как в том фильме, который мы недавно смотрели? Конечно, верю! — девушка рассмеялась, легонько толкнув парня локтем в бок.

— А к чему такие вопросы?

— Да так... Просто представь, где-то есть вселенная, в которой всё пошло не так. Одно маленькое событие не произошло, и мы с тобой не встретились, не влюбились и не поженились.

Посмотрев на возлюбленную, Серёжа машинально потер кольцо на безымянном пальце. В этот поздний час они были одни на маленькой, едва освещенной фонарями улочке. В их распоряжении была целая ночь, а в дальнейшем и целая жизнь. Поцеловав девушку в щёку, Серёжа потянул её за собой.  Он твёрдо шагал по тёмной улице, сжимая своей рукой её крохотную, теплую ладошку. И лишь где-то в глубине души он ощущал едва заметную, будто чужую, тоску.

Автор: Данила Судаев
Оригинальная публикация ВК