Другой-13.Юркин период. (анти-ханженская повесть)⁠⁠

АНГЕЛЬСКАЯ СИЛА

«Душа телесна!» — ты всех уверяешь смело;

Я соглашусь, любовию дыша:

Твое прекраснейшее тело —

Не что иное, как душа!.. М. Ю. Лермонтов.

Этого звонка я ждал, но гораздо позже. Но уже вечером пятнадцатого сентября, сняв трубку, услышал:

- Марк? Зайди ко мне завтра домой в двадцать ноль-ноль.

Гудки.

Я уже давно продумал варианты разговора и был готов к нему. Но всё равно оставалась неопределённость. Непрост генерал, очень непрост. И читать умеет не хуже, может и лучше. Только мы с ним разное вычитываем. Ладно, а где я сейчас розы найду? Сезон георгинов и астр, однако.

Без одной минуты девять. Хорошо знакомая дверь. Звонок.

- Марк, дорогой! Заходи, милости просим!

- Вера Васильевна, Елена Петровна, это вам. Виктор Евгеньевич, прибыл по вашему...

Крепкое и очень дружеское рукопожатие. Это сигнал: успокойся.

- Мама, мы с Марком поговорим сначала о делах, а потом можете с ним делать, что хотите. И не подумаю его у вас отбивать. Но сейчас я его забираю.

Мы разместились в креслах, некоторое время, считывая друг друга, помолчали.

- Спасибо, конечно, большое, что не забыл выяснить ( он усмехнулся), но подарок слишком дорогой. Очень похоже на взятку, на подкуп. Работы большого мастера! Если бы такое прислал не ты... Ему бы это обошлось сильно дороже. Не поздоровилось бы. С тобой - другое дело. Просто так вернуть подарок не могу. Ты оскорбления не заслуживаешь. Но в такое положение ты меня поставил, что не мог я тебя не позвать. Не привык к вопросам без ответов. Давай, колись.

- Виктор Евгеньевич, здесь работа большого мастера - только рамки. Дорого, признаю. Настоящее красное дерево. Но не мог же я подарить халтуру на юбилей! Я на этом не разорился, уверяю.

- Да? А кто автор всей этой графики? Ты? Или маляр Тютькин?

- Все работы подписаны. Правда, я попросил подписать так, чтобы подписи оказались в подвороте и ушли за рамку.

- Значит, ты с художником знаком. Так. И он тебе по дружбе порцию шедевров отвалил задаром. Как звать этого ненормального? Кто он?

- Юрий Левитан.

- Марк!

- Нормальное русское имя и нормальная еврейская фамилия. Что вас так удивляет?

- Марк!!!

- Товарищ генерал-майор, моё нахальство не выходит за рамки субординации. Я говорю чистую правду, и вы это видите. Видите же? Я не закрываюсь.

- Да, вижу. Прости. Излагай.

- Юра действительно Левитан. И он мой двоюродный брат. И это его рисунки. И у него огромные проблемы. Вы сами сказали: "Если уж очень припрёт, просигналь". Припёрло.

- Теперь понятно.

Он встал, обошёл свой письменный стол и вернулся с рисунком в рамке.

- Значит, это - автопортрет.

- Да. Я сам не понимал, насколько всё серьёзно, пока не увидел. Мне стало страшно.

- Для меня он чужой, но и меня пробрало. В чём у него проблема?

- Коротко или подробно?

- Коротко.

- Представьте себе, что у вас отняли дело всей вашей жизни и послали учиться другому: хорошему, уважаемому, почётному. Но не вашему. На геолога учиться, на авиаконструктора... не знаю, на ядерного физика. И - ни шагу назад. Некуда. А вам от этого почётно-уважаемого тошно, до смерти тошно! До смерти!

Я транслировал изо всех сил. Он должен принять. Он же тоже Другой.

- Давай подробно. На время не смотри. Максимально подробно!

И я изложил максимально подробно.

- Понимаете, до этого автопортрета я уже знал, что ситуация у Юрки похабная, но...

- Что он упал не случайно?

- Да. Он жуткий растяпа и рохля. Поэтому он меня своим приключением до колик рассмешил. Это в его стиле. Когда я увидел портрет его матери (он у меня есть в репродукции), а потом он у на наших глазах изобразил Наташу - это одна из девушек на рисунках - я понял, что есть смысл просить помощи у вас. Но опять: всё очень спокойно.

- А когда автопортрет?

- Паника! Этот придурок действует импульсивно. Каждый день заказываю межгород. Девчонкам велел глаз с него не спускать, насколько возможно.

- Ты и сам много можешь.

- А если сломаю? Быть бы рядом с ним, другое дело.

Генерал расставил все пять работ вдоль стенки. Долго и очень пристально изучал их.

- Ты понял, о чём я?

- Да. Только это не должно выглядеть экзаменом. Заказ, работа. И без искусствоведов в штатском. Юра не дурак. Он даже слишком умный.

- Через десять дней я буду гостить у друзей на даче под Москвой. Там отметим и вторую звезду. Сиди. Поздравления приняты. Пара специалистов будет среди гостей. Ты сам знаешь, как ему объяснить и родителям. Талантам надо помогать, а …

- Бездари пробьются сами.

- Отож! Пошли, почаёвничаем, защитник китов.

Эрудиция у него, однако!

После разговора с Леной, убедившись, что Юрка не хандрит, а напротив, весьма успешно перевоспитывается в должном направлении, я дозвонился до семейства Левитанов.

- Тётя Раечка, здравствуйте! Как живёте, как животик? Упражняете ли?

- Марик, я тебя убью! Что ты сотворил с моим мальчиком? Это был идеальный ребёнок. Что ты с ним сделал, а?! Познакомил со своими девками. Он с ними днями...

- И ночами? Неужели?! Джигит! Но, позвольте, дням они на работе. Я точно знаю.

- Только иногда, а так ночами он дома. Этого ещё не хватало, слава богу. Он ещё жалеет свою бедную маму.

- Значит вечерами управляется. Молодец! Хоть немножко похудел?

- Типун тебе на язык! Он накупил всяких причиндалов, приходит с пачками рисунков. Кстати, откуда у него деньги? Зарплату из стройотряда он всю отдал нам. Эти девки? С кем он там связался? Он ничего не говорит, всё скрывает. Марк, мы уже боимся.

- Да, эти милые девушки. Им удалось продать два его натюрморта. Портреты я просил пока придержать. Очень недорого, но это первые деньги, что он заработал по настоящему своим трудом и талантом. Поздравьте его!

- Что-о-о?!

- Что он не будет плохим врачом, а будет хорошим художником.

- Этого нам не хватало!

- Именно этого. Вы меня ещё будете целовать во все места. Сейчас вы мне его позовёте, а пока слушайте. Вы помните мой шикарный кейс? Да, "дипломат". И помните, что я вам говорил. У меня появился знакомый фун ди зеер гейхе фенстер. Зеер гейхе! Я подарил ему несколько Юркиных работ, и они ему очень понравились. Уверяю вас, он очень большой человек и много чего повидал. Зря хвалить не станет. Так вот, он хочет познакомиться с автором.

- Ой, Господи!

- Не надо падать в обморок прямо сейчас, он к вам в гости не заявится. Слишком большая шишка для таких пролетариев. Но Юрку он хочет видеть. Через насколько дней он будет у своих друзей на даче. Пригласит Юру к себе. Там будут очень серьёзные люди. Если им понравится, у Юры будут заказы. И кое-что ещё, что в данный момент гораздо важнее. Я рассказал, что он работает быстро, поэтому не исключено, что ему предложат погостить и порисовать там. До начала семестра времени много. Не страшно.

- Марк, Марк, что ты вытворяешь?! Во что ты нас втравливаешь? Что я Яше скажу?

- Что я спасаю вашего сына от вас обоих. Вы его угробляете, а я спасаю от вашей глупой любви. И не вздумайте мне мешать! За Юрку я буду драться. А к маме обращаться можете сколько угодно. Вы знаете, у меня нет от неё тайн. А теперь давайте сюда маэстро. Он дома. Я слышу, как он сопит.

Я заставил его перетащить телефон на кухню (шнура хватало с избытком), закрыть дверь и в точности запомнить мои инструкции.

- Всё, Юрок. Зелёная ракета! Начали! Привет Наташе и Леночке.

"Делай, что можешь, и будь, что будет". Всё, что мог, я сделал. По тому, как увидел Юркин автопортрет Виктор Евгеньевич, и по его оценке этого изображения (он прямо-таки любовно упаковал его в картон, проложив поролоном, со словами: "Я ещё хорошо подумаю, где его повесить"), я сделал вывод: всё, что мог, я сделал правильно. Скребущие душу кошки сдохли.

А потом позвонил телефон. Кто говорит? Мама.

- Привет, сынуля! Лёд тронулся. Юра уехал на дачу. Ты там не соскучился по нам и по подробностям?

В подробностях было так.

Позвонили и попросили Юру к телефону. После чего он скрылся в своей комнате и вскоре появился оттуда весь при параде и при полном наборе своих художественных принадлежностей. Драматическое материнское "Не пущу!" было пресечено таким взглядом, что тётя Рая только бессильно рухнула на диван и испортила макияж слезами.

За Юрой приехал очень просто одетый молодой мужчина, который представился Олегом Сергеевичем, коллегой Виктора Евгеньевича.

- Раиса Львовна, чем я вас так напугал? Успокойтесь, бога ради. Юрий Яковлевич, если ваша мама против, вы вполне можете отклонить приглашение. Правда я не вижу ничего страшного в том, что вы это предложение примете. Пара-тройка дней на подмосковной даче, среди чудесной природы и очень приятных людей.

- Олег Сергеевич, я еду. У мамы нервы... Я всё приготовил.

- Юра, если не против, давайте на "ты". Я не намного старше вас, как-то неудобно выкать. Там у нас обстановка самая неофициальная. Просто собрались старые друзья. Я, собственно, сын одного из них. Самый младший из гостей, кроме вас, конечно.

- Согласен. Можно просто - Олег?

- Ну да, конечно. Кстати об обстановке. Юра, а чего ты нарядился на дачу, как на приём к министру? Не впишешься в компанию. Лучше бы тебе переодеться по дачному. Там лес, речка. К нашему приезду уже наверно шашлыки поспеют. Переодевайся, и поехали, а то без нас всё съедят.

Тётя Рая спустилась с ними во двор, холодея от ужаса. Самое ужасное, что она увидела, это была "Волга" обычного серого цвета. Юркин небольшой багаж положили на заднее сиденье. Олег сел за руль, Юра - рядом, и машина вырулила на улицу. После чего тётя взлетела на свой этаж, немедленно назвонила маме на работу и постаралась поставить её на уши требованием осознания всего этого кошмара и экстренного сочувствия. Каковое получила незамедлительно. Ничуть не слабее, чем в самом лучшем вытрезвителе. А вот не надо иметь сестру - психиатра!

- Как мы с тобой Юру прозевали, сынуля? Вовремя же тебе занадобились библиотеки! Райка - дура набитая. И я не лучше. Всё хорошо, всё распрекрасно! Если всё-превсё прекрасно, значит хреново до невозможности. Вот же зараза!

- Твой прогноз, мам? Тогда, у Виктора Евгеньевича, я никакого диссонанса не словил.

- Марк, а я уверен, что всё будет хорошо. (Это папа вступил в разговор.) Генерал сейчас на подъёме. Он же Ольгин завод курирует. Там всё прошло - лучше не намечтаешь. Дочу с мамой ты ему в чувство привёл. Сына его лучшего друга вы с Ольгой осчастливили. Не зря же он именно этого Олега за Юркой прислал. И в генерал-лейтенанты поднялся. Нам даже представить трудно его возможности.

- А что - прогноз? Боря прав. Будем ждать. Надолго это не затянется. И вот что, я полечу к ним. Давно не видела сестричку - отличный повод. Я им там устрою семейный совет! Ты для них не авторитет, и оторваться тебе сейчас сложно. А я неделю отпуска недогуляла. Не пропадать же добру. Завтра напишу заявление.

Юра вернулся на четвертый день.

Живой-здоровый и неприлично счастливый. Встретившую его тётю Риту (мама успела прилететь рано утром) он моментально подхватил на руки и закружил по комнате, после чего тут же уронил её на журнальный столик. Если бы не её отличная физическая форма (успела сгруппироваться), пострадал бы и телевизор.

Когда вопли, сопли и слёзы были успокоены, останки столика выброшены, а порядок - наведен, с Юры потребовали подробного отчёта. К слову сказать, этот раздолбай мог звонить домой сколько угодно, но сначала он, видите ли, был слишком увлечён и впечатлён, а потом решил сделать сюрприз. Только чудо спасло столичных кардиологов от возни с парой лишних инфарктов. Поэтому отчету предшествовала нешуточная физическая расправа. Силу маминых красивых рук Юркина задница прочувствовала более, чем основательно. Морду она ему не набила, только заботясь о сохранности его товарного вида.

Движимый угрызениями совести, Юра первым делом поведал главное: с первого сентября сего года он уже студен первого курса факультета графики Московского государственного академического художественного института имени В. И. Сурикова. Это длинное словосочетание было произнесено без запинки, на одном дыхании и с очень торжественным выражением.

Мало того, это юное дарование с того же числа октября того же года приступает к работе в качестве внештатного научного сотрудника отдела специальных психологических исследований в НИИ с таким названием, что новоявленный исследователь ну никак не мог произнести. Хотя размер будущего оклада произнёс вполне отчётливо.

Мама выдержала паузу, заполненную охами, ахами и неможетбытями. Оставаясь единственным этой компании человеком с непоколебленным душевным равновесием, она организовала коллективный сеанс трудотерапии. Ибо триумф - триумфом, а пожрать надо. Вот после основательного обеда и основательный доклад будет к месту, и выслушан будет с должным вниманием, не заглушаемый шумами кишок. Опять-таки, отлив крови от головы не позволит эмоциям опасно разгуляться. Дядя Яша водрузил на стол драгоценную бутылку армянского "Юбилейного".

Первый тост взяла мама.

- Я предлагаю выпить за талант!

- Ура! За Марка!

- За вас обоих, дурашка! Чтоб вы мне были здоровы! За вашу молодость и талант!

В общем, дело было так.

Дача - большой двухэтажный бревенчатый дом - располагалась в лесу на берегу маленькой речки, отдельно от дачного посёлка, до которого было с пол километра по извилистой лесной дороге. Никаких садов-огородов не было, если не считать небольшого цветника. А живность была представлена толстым сибирским котом и весёлым рыжим лабрадором, который немедленно кинулся по собачьи целоваться с новыми гостями. Как обещал Олег, ничего официального не было и в помине.

Виктор Евгеньевич - Юра узнал его по моему описанию - одетый в синий спортивный костюм, хлопотал у большого мангала. Остальной народ выглядел соответственно. Олег не успел представить моего кузена, как Виктор Евгеньевич торжественно провозгласил:

- Друг моего друга - мой друг! Гость в дом - бог в дом! Товарищи, знакомьтесь: настоящий Юрий Левитан! Молодой, начинающий, но очень талантливый художник! Двоюродный брат человека, который уже сделал людям много добра и ещё больше сделает. А что уже сделал Юрий, я вам скоро покажу! Я обещал вас всех удивить? Немного терпения! А пока... Дамы, как там у вас дела? Мясо уже просится на стол!

А чуть погодя, после обмена рукопожатиями, уже совсем тихо и спокойно:

- Очень рад тебя видеть. Расслабься, отдыхай. Все дела и вопросы потом. Не соскучишься. А сейчас мы просто отдыхаем. Не дичись, здесь все свои.

- Товарищ генерал-лейтенант...

- Всё, считай, что поздравил. Просто Виктор Евгеньевич. Знакомься, моя жена - Елена Петровна. Иван Данилович - хозяин этого дома. С его сыном - Олегом - ты уже знаком. А вот и жена Олега - Лида. Лидочка, передаю этого застенчивого юношу на ваше попечение. Вам, молодым, вместе будет проще и веселее. Идем уже, идём! Давайте за стол, ребята.

И было обычное весёлое застолье. Тосты, поздравления. Юрка устал ждать, когда же начнётся самое главное для него и постепенно оттаял, включился в общую болтовню. Лида и Олег оказались лёгкими компанейскими ребятами, постепенно познакомили его со всеми гостями, ни разу не назвав их званий и должностей. Когда уже все разошлись из-за стола и, как обычно, общая компания распалась на маленькие группы, над лужайкой загремел мощный баритон хозяина.

- Внимание, внимание! Все ко мне!

Когда вокруг него образовался плотный круг, он продолжил:

- Виктор обещал нас всех удивить? Я исполняю его обещание. Всё готово. Милости прошу пожаловать в светёлку.

Просторная светлая комната на втором этаже была превращена во что-то вроде выставочного зала. По стенам были развешаны двенадцать Юриных работ. Подаренные мною генералу выделялись рамками красного дерева, остальные были оформлены стандартно. Кто-то позаботился о правильном освещении, горели лампы подсветки.

Выставка. Первая в Юркиной жизни выставка его творений.

- Боже мой! Юра, это всё ты? - Лида почему-то говорила шепотом. - Боже мой!

Под Юрой оказался стул. Елена Петровна заметила, что художника не держат ноги и позаботилась. А потом все как-то сразу заоглядывались. Добрались до автопортрета. Немного придя в себя, Юра стал внимательно наблюдать за зрителями. Равнодушных не было ни одного.

- Виктор, ты хочешь сказать, что он - самоучка? Этот мальчик?!

Другой голос:

- А кто может этому научить? Лично я не знаю таких.

- Она же дважды нагая! Как он это сделал? Дьявольщина! Вся душа - нагая.

- Колдовство...

- Этот юный богатырь - он же ангел! Громадная сила - ангельская.

Говоривший перекрестился.

- Виктор Евгеньевич, позвольте...

- Я уже понял, Георгий Вахтангович. Олег, проводи профессора к телефону.

В ушах у Юрки завыло-зазвенело, и он просто вырубился.

Проснулся уже среди ночи, пытаясь сообразить, где находится и куда бежать.

- Идём, провожу.

Олег заботливо поддержал его, помогая восстановить равновесие.

- Ты всех там перепугал. Хорошо, что хоть один врач нашёлся. Ну, блин, художественная натура. Всё? Пошли обратно. В люлю до утра. Я тут рядом покемарю. Спи, давай.

И было утро. И был день. Часть гостей разъехалась. Юра полностью оклемался и тут пошло то, о чем я его предупреждал. Просьбы "порисовать, если он, конечно, достаточно хорошо себя чувствует".

Его просить порисовать? А соловья попросить попеть? Уже обычные для него реакции моделей на портрет: восхищение и лёгкий ужас.

А потом подошёл Олег с одним из рисунков в руках. Снял со стенки.

- Юра, а ты Лиду можешь так? Я очень прошу.

- Постараюсь. Но сама Лида согласится позировать? Ню - это же не обычный портрет.

- Да согласна я, Юра, согласна! Молодость пройдёт, красота. Красота останется! Ну, Юра!

- Как ты хочешь: в комнате, на пленэре? Тогда придётся место искать. Тут народу много. И свет надо поймать.

- Тут есть подходящая комната. Идём, покажу. Давай, возьму твой мольберт.

Лида спокойно разделась.

Как мне стать? Или лечь?

- Просто стань возле этой стены. Тебе не надо особых поз. Просто спокойно стой. Хотя... Нет, не так. Правую руку сюда. Я постараюсь тебя не утомлять.

- Мне выйти? Я вам буду мешать.

- Останься. Будешь помогать. Ты же её очень любишь, я чувствую. Это помогает.

Олег вышел ненадолго, предупредить, чтобы их не искали и не мешали. Вернулся и застыл позади художника. Юра пару раз давал Лиде передохнуть, подвигаться, попить воды. И наконец показал ей почти готовый рисунок. Для окончательной отделки натура ему была не нужна.

- Юрка, это волшебство! Дай, я тебя расцелую. Олежка, держи его!

На лужайке перед домом их уже ждала компания ценителей искусства.

- Лидочка, можно посмотреть? Или это слишком интимно?

- Можно. Такое - можно! Смотрите!

- Виктор, сколько мы знакомы с Лидой? Полгода? Она хорошая, знаем. Но здесь она... столько хорошего! Дело не в наготе. Красивое тело, да. Но он же её душу обнажил. Очень красивую душу!

- Марк не соврал. Он только сильно поскромничал. Твои проблемы закончились, мальчик. Забудь о них. Отдыхай.

- Витя, а я у тебя красивая?

- Наверно да. Сколько раз тебя пытались у меня отбить? Только на губе я раз пять из-за тебя сидел. И сейчас за тобой глаз да глаз нужен. Допрыгаешься ты, Ленка, у меня!

Генерал нежно обнял жену.

- Понял я, всё я понял. Пока ещё не поздно? Не поздно. Завтра. Посмотри на него.

- Юра! Отдыхать! - в голосе Виктора Евгеньевича прогремел генеральский металл.

В десять утра в той же комнате Юра приступил к работе. Он долго всматривался в обнажённую модель, не решаясь начать рисунок. Генерал положил ему руку на плечо, слегка придавил. Но от этого стало легче. Напряжение ушло. Вернулись понимание и уверенность.

- Елена Петровна, не надо так. У вас другая фигура и другой характер. Просто опустите руки и... нет, чуть правее. Так!

- Ой, я забыла снять браслет и часы. Сейчас...

- Не надо, так даже лучше. Какая-то нечаянность, спонтанность. Живее так. Даже добавить что-то из одежды. Нет, будет пошло. Оставим как есть.

И начал рисовать. В дверь постучали. Генерал чертыхнулся.

- Я же просил...!

- Виктор Евгеньевич, телефон. Оттуда! Срочно и обязательно.

Он вернулся через пару минут. Сообщил, что вынужден уехать на несколько часов в Москву, но до вечера вернётся обязательно. Пожелал успеха и ушёл, осторожно, без малейшего звука закрыв за собой дверь.

- Юра, рисуй спокойно. Ничего не случилось. Просто служебные дела. Не помню, чтобы Виктор хоть раз отменил или изменил своё решение. Он их так вырабатывает, чтобы не изменять. А пока его нет, я за него тут. Генеральша, как-никак!

Она рассмеялась.

- Стоп! Замрите! Нет - лицо. Как секунду назад. Всё, поймал!

- Говори, как тебе надо. Здесь ты главнокомандующий.

Генерал вернулся, как и обещал, ближе к вечеру. Долго изучал рисунок.

- Лен, а я, оказывается, тебя совсем не знал. Надо же. Какая ты... Юра, у кого Марк заказывал рамки?

- Не знаю, Виктор Евгеньевич. Надо у Наташи спросить.

- Наташа? Это те девушки? Спроси. И передай им от меня огромное спасибо.

- За что?

- За тебя.

- Осталось узнать, откуда взялся этот НИИ - догадываюсь, какой - и как ты заделался научным работником?

- Всё просто, тёть Рита. Там были два психолога. Я их вычислил почти сразу. Понимаете, люди смотрят по-разному. У меня всегда торчали за спиной, когда я рисовал. Но одни - на рисунок, а эти двое - на меня. И не всегда сзади. Им было неинтересно, что я рисую. Они хотели понять - как?

- Не всё сказал. Дальше.

- Ну, вот это, от чего все тащатся... ну, в общем... понимаете. Я смотрю и понимаю глазами. И это сразу идёт в руку, в карандаш. А если карандаша и бумаги нет - теряется. Марк долго со мной возился и научил. Я теперь могу перехватывать на пути к руке и... как это? Осознавать. Вот.

- Детки у нас... Продолжай.

- В последний вечер они завели со мной разговор. Может я не против поработать с ними и у них? Я сразу сказал, что они хотят, чтобы я изучал людей, а они будут изучать меня. Мы ещё поговорили, и я согласился.

- Ты упомянул Георгия Вахтанговича. Он был одним из них?

- Да. Что-то не так, тётя Рита?

- Нет-нет, всё так. Всё очень даже так. Всё очень хорошо. Благословляю!

- Я обещал Наташе с Леной встретиться возле их библиотеки. Пока доеду...

- Обещал - выполняй. Райка, цыц! Яша, сидеть! Юра уйдёт, и мы с вами тут побеседуем, мои дорогие! Ох, как мы побеседуем!