Друг⁠⁠

Варюшка без сил опустилась на траву . Здесь, за старым колодцем на заброшенном соседском участке ее точно никто не будет искать. Ведь все знали, что туда ходить нельзя. Варюшка и ее многочисленные двоюродные, троюродные и четвероюродные братья и сестры съезжались на лето к бабушке Клаве, матриарху большого семейства Скороходовых. Все дружно и весело проводили лето, уезжая с разбитыми локтями и коленками, смолой, прилипшей в волосах, а потом еще долго находили в карманах сосновые иголки, засохшие ягоды, записки и куриных богов, самый желанный трофей, который могли принести с речки.

В это лето Варюшке не повезло. Вместе с ее обожаемой сестрой Юлей приехал Кирилл, сын новой жены Юлиного отца. С Кириллом у Вари не заладилось с самого начала. Он был задира, трус, вор и ябеда. Бабушка Клава строго-настрого предупредила кровных внуков, что нельзя обижать нового мальчика, ведь он только вошел в семью. Бабушку слушались беспрекословно. Все, кроме Кирилла. Мелкий пакостник делал все исподтишка. Жертвой , как на зло, н выбрал Варю. Банка меда была съедена обжорой, а крышечка подкинута в Варину постель. Родион, любимый бабушкин кот, оказался стрижен наголо, а кошачья шерсть обнаружилась в Вариной расческе. Сейчас же флакон бабушкиных духов был зажат в кулаке Вари, а сама она сидела за колодцем, потому что крик раздавался на всю округу: бабушка обнаружила, что все Варины вещи пропахли ее драгоценными французскими «духами с голубками». Разлитый флакон Варя обнаружила в своей тумбочке сразу после обеда. И почему бы ему там оказаться? А вот почему! Три коробки конфет, приготовленные к приходу гостей, были уничтожены ненасытным бандитом, а чтобы отвлечь от себя праведный гнев, негодяй разлил духи, зная, что их утрату Клавдия Матвеевна перенесет гораздо менее стоически. Да и смотреть, как будут наказывать противную Варьку, паршивцу будет гораздо приятнее. Значительно приятнее съеденных конфет.

Постепенно крики утихли. Солнце раскрасило округу в розовый цвет, намекая, что очередной летний день подходил к концу. Варя видела, как золотились в мягком свете роящиеся мошки. Стрекотали мелкие серые кузнечики, призывно краснел спелыми бочками крыжовник. Все это было там, на их участке. А здесь, на заброшенном участке сумасшедшей скульпторши была своя холодная и глухая жизнь. Детям Скороходовых строго настрого было запрещено сюда ходить. В прошлом году соседский мальчик полез в заброшенный дом, провалился в прогнивший пол, подцепил столбняк и умер. Поэтому дом зловеще гнил, высислись огромные мохнатые ели, усыпая все желтой хвоей и наводя вечную тень на весь участок, а колодец погромыхивал цепью, будто кто-то снизу отчаянно звал на помощь.

Варя раздумывала, что же ей делать. Стало холодать. Голые ноги торчали из шорт, а майка не закрывала руки и спину. Может Юля придет на помощь? Но на их стороне было тихо.

«Наверное ужинают. Картошка с куриными котлетами. И вишневые пенки. Тетя Марина варила как раз вишню.» Предательски заурчал живот. И в этот момент Варе показалось, что из колодца послышалось такое же голодное урчание. Она встала на колени и заглянула в разошедшиеся от старости доски колодезного домика. Ничего не было видно. Урчание повторилось. Варя приоткрыла крышку и тихо спросила «Кто тут?»

Из темноты послышался жалобный вздох. «Это я. Мне очень одиноко.»

Тут Варе стало страшно. Она мигом вспомнила и про умершего Кольку, соседского мальчика и про сумасшедшую Люсьену, скульпторшу, которую увезли в больницу прямо из этого дома. Неужели призрак? Но тут голос из колодца ответил « Я не призрак. Я тут прячусь. Никто не приходит, мне не нравится сидеть в одиночестве. Хорошо, что ты пришла» Это был тонкий детский голос, мог принадлежать и девочке, а мог и небольшому мальчику. Варя осмелела.

« Я бы не пришла, нам нельзя ходить сюда. Я тоже прячусь. Из-за противного Кирилла»

«О, интерееесно. Он тебя обижает?» оживился голос.

«Да, все время, такой гадкий. Разлил бабушкины духи, чтоб на меня подумали. А все потому, что обжора. Сожрал три коробки конфет!!!»

«Интерееесно. Он, значит, тебя достает?»

«Еще бы. Я бы все отдала, чтоб его не стало и мы жили как и прежде, с Юлькой и остальными»

В колодце стало тихо. Варе показалось, что она услышала звук сглатываемой слюны. Так делал их пес, когда ждал свою порцию еды после прогулки.

«Ты мне нравишься, пришла , говоришь со мной, а мне так одиноко. Давай дружить! И я тебе помогу.» в голосе послышались доверительные ноты. «Я тебе помогу, мы проучим его и он больше никогда не будет к тебе приставать. Приводи завтра этого Кирилла сюда»

Варя задумалась. И как она выманит этого гада на запрещенный участок? Но идея была, уж очень ей хотелось проучить мерзавца, который отравлял ей жизнь.

«Хорошо, я его приведу. Ты меня не обманешь? Будешь ждать?»

«Еще бы!» с жаром заверил ее голос и в подтверждение звякнула колодезная цепь.

Солнце почти село. Золотые облака мошкары сменили назойливо зудящие полчища комаров. Варя незаметно пробралась в дом через открытое Юлькой окно и улеглась без ужина в кровать, укрывшись с головой одеялом и торопливо жуя бутерброды с сыром, которые заботливая Юлька припрятала под ее подушку.

На утро был большой разбор. Варе попало по первое число. Отчитали ее и бабушка Клава, и тетя Марина, и даже почти всегда молчавший дед Василий. Пухлый Кирилл посмеивался, поглядывая время от времени на Варю. В качестве штрафа Варя мыла посуду после завтрака, за всеми 18 членами семьи. Никого в помощь ей не дали. Тетя Марина с большей половиной братьев и сестер ушла в лес за грибами, а бабушка отправилась к магазину у железной дороги, куда приезжала бочка с молоком. Вместе с ней ушли дед Василий, Кирилл и Юлька с маленьким Юркой. Который был еще слишком мал, чтобы ходить в лес.

Варя тоскливо терла алюминиевую кастрюлю песком на уличном столе, как вдруг напротив плюхнулся Кирилл.

«Чего это ты вернулся? Ты ж за молоком пошел?» удивилась Варя

«А что я , рыжий, тяжелые бидоны таскать? Нашли дурака! Пусть Юлька тащит. Вон какая здоровая. Бабке я сказал, что у меня с ее каши живот болит. В туалет мне надо» ухмыльнулся Кирилл, лениво почесывая подмышку. «А ты давай, мой кастрюлю лучше. От ваших бацилл у ребенка живот разболелся!»

«От трех коробок конфет он у тебя разболелся.!» разозлилась Варя. Особенно за то, что назвал бабушку Клаву бабкой. Теперь она окончательно была уверена, что этого рыхлого гада надо наказать.

«Ах, ты, паршивка! Вот скажу, что ты меня отравить хотела!»

«Да и пожалуйста, говори, я снова убегу. Я нашла такое место, там такооое! Но тебе не покажу»

Кирилл призадумался. Где она пропадала весь вечер, никто не знал. И утром не выглядела особо напуганной и расстроенной. Может и правда, что-то стоящее нашла? Надо проследить и забрать себе.

«Ладно, работай, страус. А у меня дела» притворно лениво сказал Кирилл ,зевнул и пошел за сарай.

Проглотил наживку! Варя обрадовалась. Она наскоро сполоснула посуду и пошла в дом, наблюдая за своим врагом. Он определенно следил за ней из за сарая. Она взяла спортивную сумку и вышла за калитку. Варя прошлась до конца улицы, убедилась, что Кирилл следит за ней, а со стороны леса и магазина не идут родственники или знакомы, развернулась, добежала до участка скульпторши и нырнула в дырку в заборе. Она дошла до колодца, присела на корточки и стала делать вид, что откапывает что-то спрятанное. Со стороны забора послышался треск и в кустах показалась сальная голова.

«Ну что, попалась?! Давай, откапывай и отдавай, что там у тебя, а то скажу бабке, что ты ходила на заброшенный участок.»

Варя встала, держа руки за спиной.

«Хорошо, я отдам. Иди сюда, я спрятала в ведре, в колодце»

Кусты снова затрещали и Кирилл вылез на толстый ковер из хвои. Варя открыла колодец и сказала туда тихо «Я пришла, сделала все, как договаривались» В колодце тихо звякнула цепь.

Кирилл нетерпеливо заглянул в колодец. «Ну что там? Я не вижу, тут темно.» недовольно сказал он.

«А тебе и не надо ничего видеть, мальчик.» донеслось из колодца.

Кирилла искали всем поселком. Приехал участковый с собакой на мотоцикле с коляской. Собака след не взяла. Обыскали и заброшенный участок, тоже безрезультатно.

На следующий год умерла бабушка Клава и дети больше не приезжали в поселок. Наступила гласность и перестройка, началась приватизация. Участки в поселке продавали, покупали, дома сносили и строили новые. Только участок сумасшедшей скульпторши так и стоял заброшенный. То ли дурная слава его преследовала, то ли еще что, но так никто и не появился на нем, за столько лет.

Пока однажды, поздней осенью 1995, когда последние дачники вывезли свои заготовки с дач и поселок опустел, к развалившемуся забору подъехали две машины. Дорогой мерседес и внушительный внедорожник. Из мерседеса вышла роскошная женщина, благоухающая знаменитыми французскими духами, теми самыми, во флаконе с голубками, в дорогом пальто, а из внедорожника выскочили четверо крепких парней в кожаных куртках, вытаскивая из багажника сопротивляющийся куль. Женщина подошла колодцу, вздохнула и открыла крышку. «Варвара Андреевна, куда его?» крикнул здоровяк в кожанке.

«Ну, здравствуй, старый друг! Соскучился? А я с подарком» шепнула она в колодец. Цепь приветственно звякнула.